Пять шагов после смерти

Шмель отключился, даже не дав мне высказаться на полную катушку. Грёбанная секта! Я был вне себя от ярости. Злость осколочной гранатой разрывала моё тело изнутри. Молодец, Лёха, сделал всё, чтобы убрать меня с дистанции и заполучить доверие моей компании. Почему я раньше не распознал в нём такую подлую свинью? Сейчас он, скорее всего, ликует о радости. Но ничего. Он ещё об этом пожалеет. Скоро этот сопляк поймёт, что никогда в жизни не будет с другими участниками «Элиты» полноценно на равных и до конца учёбы в университете будет лизать им задницы, чтобы хоть как-то держаться за своё место. Если не вылетит с факультета раньше.

– Не спишь? – в комнату осторожно заглянула Лина. – Что там по поводу работы?

Я опустил глаза. В голове закрутился вихрь из десятков различных отмазок, которыми сейчас мне нужно было отбрехиваться. Однако ни одна из них мне не подходила. Я знал: Лина не поверит. Она не видела моего лица, но даже в темноте поняла, что мне нечего сказать по этому поводу.

– Я так и знала.

– У меня сегодня случилась катастрофа! – чуть ли не завопил я, пытаясь вызвать у неё жалость.

Мы вышли на кухню, и я ей всё рассказал. Лина слушала меня внимательно, время от времени удивлённо поднимая брови. Кажется, моя история ей не понравилась. Точнее, девушка не нашла какой-либо веской причины поддержать меня.

– Ну, и что ты переживаешь? – спросила она позже.

– Вообще-то они были моими друзьями! – возмутился я. – А он урод сделал всё, чтобы я их лишился.

– Витя, ты снова рассуждаешь как маленький ребёнок. Были бы они твоими друзьями, не бросили бы при первых твоих трудностях. И Лёша тут абсолютно ни при чём. Он просто ускорил неизбежное.

– Ты что, его защищаешь? – удивился я.

– Нет. Я считаю, что эта история послужит для тебя хорошим уроком. Ваша «Элита» никогда не держалась на доверии и взаимопонимании. Вам просто нравилось, что другие вам завидуют. Мол, смотрите, мы – высший класс. Мы можем позволить себе всё.

– Неправда! – не согласился я.

– Правда. Показуха превыше всего. Деньги, деньги и больше ничего! Никаких нормальных ценностей. А ты переживаешь так, будто эти люди ради тебя готовы были горы свернуть. И это очень странно, – Лина взяла меня за руку. – Однако вот тех людей, которые действительно любят и переживают за тебя, ты почему-то так не ценишь.

– Не понял.

– Я о твоих родителях.

Я замолчал и задумался. Я знал, что во многом она была права и что мне нужно с ней согласиться. Но я до жути не хотел этого делать. Так резко падать на самое дно я не был готов. Я вообще не должен был быть участником этой дурацкой истории. Единственное, что меня утешало, так это то, что я не был один. Лина всегда находилась рядом. И я решил, что ради неё я хотя бы попробую переосмыслить свою жизнь. Впереди меня ждали не самые лёгкие дни. Мне ещё не раз предстоит переступить через свою гордость. Но я знал, что с поддержкой Лины я справлюсь со всем.

Апокалипсис наступил через два дня. Мне снова пришлось поверить в то, что ад существует. Повсюду полыхало жаркое пламя. Каждую минуту до моего сознания доносились душераздирающие стоны грешников. Все возможные уродливые черти подземного мира подливали масло в мой котёл и дико ржали, наблюдая за тем, как я корчусь в предсмертных муках. Это было просто невыносимо.

Конечно, я утрирую. Но чувствовал я себя именно так.

Дело в том, что Лина нашла мне работу. Я должен был стать доставщиком продуктов. Ужасно, не правда ли? Тогда я и понял, что не так сильно-то она меня и любит, раз готова отправить на такие ужасные мучения. Не буду рассказывать, какой я испытывал стресс. Я выходил из дома в убогой фирменной кепке и солнцезащитных очках, пытаясь максимально от окружающих спрятать своё лицо.

В своей конторе я забирал термосумку с пакетами, в которые сборщики упаковали заказанные клиентом продукты, садился на свой новый рабочий велосипед с эмблемой компании и ехал по нужным мне адресам. Первые три рабочих дня были для меня самыми жёсткими. Во-первых, мне казалось, что они бесконечные. Во-вторых, я чувствовал себя морально подавленным. Было ощущение, что я нахожусь на большой арене цирка, где на глазах у сотни зрителей неумело кручу педалями на одноколёсном велосипеде, а вся окружающая публика не особо скрывает своих издевательских смешков. Единственный плюс во всей работе – это то, что большую часть своего времени я проводил на свежем воздухе среди городских красот. Я давно отвык от этого. Это тебе не тёмное замкнутое пространство ночного клуба, где кроме светодиоидных вывесок, светомузыки и запаха табачного дыма больше ничего нет. Каждый раз, подъезжая к очередному дому, я злился на себя и переживал за то, чтобы клиентом не оказался кто-то из моих знакомых. Но мне почему-то всегда везло. Я отдавал продукты и тут же быстро уезжал, не особо желая светить своим запоминающимся лицом перед незнакомцами.

Многие из клиентов были крайне мерзкими и высокомерными людишками. Однажды я приехал чуть ли не на окраину города, чтобы доставить продукты. Из большого двухэтажного дома, сделанного из ярко-оранжевого кирпича, вывалился мужик с до ужаса неухоженной бородой. Он быстро ковылял своими короткими ножками, вызывая у меня приступы истерического смеха. Если однажды в генетической лаборатории попытались бы скрестить Колобка и Лешего, то вышло бы нечто похожее на этого клиента. Я сдержал свои эмоции, но по-прежнему не отводил взгляда от мужика. Жёлтый пиджак, который он напялил на себя поверх белой водолазки, ему абсолютно не подходил и сидел на нём крайне нелепо. Зато было видно, что он дорогой. Видимо, клиент решил выпендриться передо мной своим материальным благополучием. Как знал, что именно сейчас для этого самое время.

– Почему так долго? – недовольно спросило чудо природы, выходя из своего двора. – Я уже устал ждать.

– Так вышло, – спокойно ответил я, не считая своим долгом оправдываться перед этим высокомерным круглотелым карликом.

– Что это значит? – не унимался клиент, делая крайне удивлённое лицо.

– Держите, – я психанул и передал ему пакеты, а затем развернулся и направился к своему велосипеду. – Мне некогда с вами вести задушевные беседы.

– Ты как со мной разговариваешь, молокосос?!

– Ну, всё! – разозлился я, готовый высказать всё, что я думаю об этом ублюдке.

Но тут передо мной мысленно возник образ Лины. Я остановился. Она выглядела крайне расстроенной и как-то осуждающе качала головой. Девушка всегда была такой, когда я в очередной раз её разочаровывал. И тут я понял, что это был знак судьбы. Я нервно выдохнул, сел на велосипед и поехал обратно в контору, безумно злясь на свою жестокую судьбу.

Многие из клиентов относились ко мне так, словно я был каким-то отбросом общества. Меня это жутко бесило. Моя корона не просто упала на землю, её нагло сбили чей-то ногой. Я не считал себя в чём-то хуже других богачей, но рядом с ними я уже не испытывал прежней уверенности. Самое страшное, это когда и другие (не самые лучшие) слои общества тоже умудрялись меня унизить.

Мне казалось, я на самом дне. Глубже просто некуда. В университете я перестал общаться со всеми. Точнее, мне просто было не с кем. «Элита» от меня отвернулась, а одногруппников из обычных семей я всегда обходил стороной. Теперь они делали то же самое по отношению ко мне. Единственным человеком, кто меня хоть как-то замечал, был Лёха. Он самодовольно пялился в мою сторону, лишний раз напоминая, что это именно он причина моего нынешнего положения в нашей группе. Мне жутко хотелось врезать по его наглой роже, но я понимал, что это ничего не изменит. Я незаметно для себя превратился в изгоя. Даже те, кого я раньше всегда звал на свои тусовки, перестали со мной здороваться, узнав, что отныне я не при бабках.

– Видишь, без денег ты – никто! – однажды, проходя мимо меня в коридоре, злобно шепнул Лёха мне на ухо.

– У тебя их тоже нет! – огрызнулся я в ответ.

– В этом-то разница между нами! – крикнул уже вслед рыжий придурок. – Я всё равно в «Элите».

Самое неприятное событие произошло чуть позже. Где-то через неделю. Я спокойно ехал на очередной заказ, абсолютно не ожидая никакой беды. В наушниках у меня играла релаксационная музыка, а я с удовольствием любовался городскими красотами. В лицо дул свежий осенний ветер, даря мне однажды забытое чувство свободы. Вроде бы всё было неплохо. Но когда я свернул на дорогу, ведущую к недавно построенному посёлку для отдыха богачей и главных «шишек» нашего города, я слегка занервничал. И не зря. Подъехав по нужному адресу, я увидел перед собой роскошный друхэтажный деревянный дом, срубленный по типу сказочной избушки. Только без курьих ножек, разумеется. Я внимательно осмотрел территорию. Аккуратно стриженные огненно-красные кустарники, сеть тропинок, выложенных белым камнем, невысокий декоративный колодец… Всё это я где-то уже видел. Память начала активно перебирать картинки последних событий моей жизни. И тут я вспомнил! Шмель показывал мне этот красивый участок в одном из рекламных буклетов. Именно здесь он собирался отмечать свой день рождения и спрашивал меня, нравится ли мне это место. Я, конечно, одобрительно кивал. Мои родители на такие бессмысленные подарки вряд ли раскошелились бы.

И тут меня проняла неприятная дрожь по всему телу. У Шмеля день рождения был сегодня! А меня даже не позвали. Просто хотя бы из уважения к нашей двухлетней дружбе. Горькая обида кольнула моё сердце. Уж один день «Элита» явно могла бы меня потерпеть.

Но на этом неприятности не заканчивались. Как только я вырвался из собственных грустных мыслей, то через стальные прутья высокого забора увидел, как лихо спустившись по деревянному крыльцу ко мне направлялся он. Мать твою, Лёха! Этот рыжий самодовольный придурок явно был не в своей одежде. Уверен, кто-то из «Элиты» приодел Алексея для такого праздничного случая. Его семейного бюджета хватило бы едва на пару носков, кои сейчас были на нём. И это очень сильно меня выбесило! Мне почему-то никто не хотел помочь, а этот урод просто настучал на меня и всё – теперь он часть их компашки.

– Боже, какие люди! – радостно чуть ли не завопил Лёха, явно не ожидая для себя такого приятного подарка судьбы. – Действительно, день сюрпризов! Сам Виктор Левонский привёз мне еду.

Он открыл калитку, вышел со двора и вновь заставил меня лицезреть его счастливое лицо. Впервые в жизни я не знал, что ему ответить. Но мне дико хотелось зубами вцепиться в его глотку и вырвать её к чертям собачим, чтобы больше никогда не слышать его бахвальство.

– Жаль, что ты не можешь к нам присоединиться, – цинично отвесил он, презрительно рассматривая мою униформу. – У нас всё-таки день рождения, а не Хеллоуин.

– Держи, – пробубнел я, отдавая ему пакеты с едой. – Пока не остыло.

– Знаешь, мы даже хотели позвать Лину на это мероприятие, – задумчиво произнёс Лёха, игнорируя мою просьбу и пряча руки в карманы своих новых брюк. – Но потом решили, что это слишком бесчеловечно. Тебе сейчас и так нелегко. Ты согласен?

– Что ты от меня хочешь? – спросил я, ощущая полное бессилие. Я поднял взгляд наверх и увидел, как из окон «избушки» мои бывшие друзья с ехидными лицами пялятся на меня. Видимо, данное зрелище их очень забавляло. – Чего тебе надо?

– Хотя ещё не вечер… – вновь хитро улыбнулся одногруппник, делая вид, что вовсе не слышит меня. – Может ещё и позовём твою цыпочку.

Внутри меня что-то громко щёлкнуло. «Ну всё, сука, берегись!» – промелькнуло в моей голове. Сдерживать себя у меня больше не было сил. Волна ярости подобно вулканической магме с искрами вырвалась наружу, мгновенно затмевая мой разум. Я разжал ладони и пакеты с продуктами упали на землю. Лёха удивлённо открыл рот и тут же получил удар кулаком прямо по лицу. Неожидавший от меня такой выходки, парень, естественно, не удержался на ногах, отлетел на пару шагов назад и ударился головой о забор. Раздался болезненный стон, а затем мой рыжий одногруппник плюхнулся задницей на землю, не боясь испачкать свои дорогие брюки. Краем глаза я заметил в окнах какое-то шевеление. Сейчас наверняка прибегут спасать свою крысу!

– Ты что, совсем долбанулся?! – испуганно завопил Лёха, прикрывая ладонью левый глаз. – Я хотел дать тебе чаевые!

Я нервно отряхнулся, сел на велосипед и, глядя на него, холодно ответил:

– Спасибо, оставь себе.

Но Лёха походу не собирался сдаваться. Видимо, мой поступок слишком задел его теперь уже раздутое самолюбие. Либо же он просто не хотел возвращаться в дом побитой собакой. Мало ли, как «Элита» на это отреагирует. Одногруппник резко вскочил на ноги и с жутким криком – как будто насмотрелся пафосных боевиков – бросился на меня. Единственное, что я успел, так это удивиться его безумному отчаянию. Мы оба рухнули на дорогу, попутно роняя велосипед. Столп серой пыли мигом поднялся в воздух, упорно пытаясь проникнуть в наши дыхательные пути. Раздался какой-то неприятный треск, и что-то острое отлетело мне в плечо. Кажется, это разбился передний светоотражатель. Ну всё, теперь мне влетит штраф от фирмы за порчу имущества! Но это было не самое страшное. Правую ногу мне сильно придавило рамой так, что я просто-напрасто не мог ею пошевелить. Алексей подобно шустрой обезьяне вмиг залез на меня. Кровь из его носа капала мне прямо на рабочую толстовку. Странно, а я-то думал, что попал ему в глаз. Одногруппник схватил меня за шиворот и, захлёбываясь собственной слюной, принялся орать мне прямо в лицо:

– Думаешь, ты всё ещё крутой, да?! Просрал ты своё местечко! Оно теперь моё! Ты понял меня?!

Правой рукой я вцепился ему в шею, желая придушить этого гадёныша. Понятно, что убивать его я не собирался, но напугать сраного урода всё-таки хотелось. Пусть знает, что со мной шутки плохи. Больше никогда в жизни этот придурок не заикнётся про Лину!

Однако Лёха не растерялся и крепким кулаком врезал мне по челюсти. Ба-ах! Острое жжение быстрой волной одолело всю нижнюю часть моего лица. На языке тут же почувствовался солоноватой привкус крови. Перед глазами всё поплыло. Благо летающих по кругу звёздочек я не видел. Откуда-то сбоку раздался звук быстро приближающихся шагов, а затем тяжесть от навалившегося на меня тела Алексея куда-то исчезла. Я глубоко вдохнул пыльный воздух и сразу же услышал знакомый голос:

– Вы совсем тронулись умом?!

– Шмель? – хриплым голосом спросил я, медленно фокусируясь на размытых фигурах людей.

– Зайди в дом! – грозно закричал предводитель «Элиты». Кажется, это было сказано Алексею. – Иди умойся!

Рядом с забором раздавались звонкие голоса молодёжи. Человек семь, не меньше. Все что-то бурно обсуждали. Девушки испуганно охали, а парни неутомимо над чем-то смеялись.

– Ты видела кровь?

– Капец просто!

– А Лёха у нас, оказывается, ещё тот драчун!

– Дрочун, ха-ха!

Я медленно поднялся на ноги и, вытирая рукавом кровь с подбородка, с любопытством уставился на толпу бывших друзей. Зрение вернулось в норму. И очень зря. Никакого сочувствия к себе в глазах своих одногруппников я не увидел. Скорее, наоборот. Они смотрели на меня как на какого-то бомжа в подворотне, к которому противно подойти даже на метр. Так больно было наблюдать за этим, вспоминая, как ещё на прошлой тусовке у меня дома эти люди меня чуть не боготворили.

– Проваливай отсюда! – резко рявкнул Шмель, толком и не глядя на меня, а затем повернулся лицом к толпе. – Пойдёмте в дом. Вечеринка продолжается!

Вечером после работы я вернулся в квартиру в слезах. Не знаю почему, но я больше не мог всё это терпеть. Мне было жутко обидно за себя. Разве с человеком можно дружить и ценить его только тогда, когда у него есть деньги? Это вопрос самому себе просто перевернул моё сознание. Я понял, как сильно был слеп относительно окружающих меня людей. Никому из своих одногруппников я не был интересен. Не был важен. Все думали только о своей выгоде.

Сейчас все относятся ко мне так, как это делал я по отношению к другим на протяжении всей своей жизни. Я думал, что всегда буду тем ребёнком, который не будет знать забот и проблем, ведь у меня всегда были деньги.

А что я из себя представляю без них? Неужели Лёха был прав?..

Лина не приезжала ко мне несколько недель. И это к лучшему. Я перестал надеяться на её поддержку. Она не сможет меня всегда выручать. И я должен был смириться с этим фактом. Мне было больно и крайне противно от себя самого за то, что я был трусливым и капризным парнем, не способным ни на что. Я не хочу говорить о том, что чувствовал в этот момент в своей душе. По крайней мере, теперь я знал, что она у меня есть.

Я постарался забыть, кем я был в этой жизни и начать всё с нуля. Сам. Без посторонней помощи. Каждый будний день после учебы я сразу летел на работу и брал максимальное количество заказов, чтобы заработать как можно больше. Я дико уставал, но решил, что не буду останавливаться на достигнутом. Я должен доказать и родителям и Лине, что я способен на многое. В первую очередь, я должен доказать это себе.

Это собственная игра меня очень увлекла. Поначалу мне казалось, что я теряю своё достоинство, таская продукты людям, которые сами не в состоянии дойти до магазина. Но спустя время я осознал, что это абсолютно не так. Ведь к Лине, которая работала простым кассиром в супермаркете, я всегда относился с уважением. И никакой статус в обществе не мешал ей быть прекрасным человеком.

Внутри меня начала царить какая-то безграничная свобода. Я уже не переживал, что кто-то из знакомых увидит меня в смешной рабочей униформе. Наверное, после того случая с Лёхой мне уже нечего было бояться. В один из дней я даже не стал одевать кепку и очки, дабы скрыть своё лицо от позора. Я гордился за себя, поскольку знал, что буду стараться дальше и что все мои победы и достижения будут зависеть исключительно от меня. В отличие от Лёхи, мне не нужно было становиться жалким доносчиком, дабы находиться поближе к чужим деньгам. Теперь у меня были свои.

В выходные я опять выпил немного вина. Я сидел на диване в комнате, смотрел в окно и размышлял. Мне было хорошо. Я понял, что в моей прошлой жизни не было ничего ценного, чтобы мне хотелось вернуть. Только родителей. Всё остальное было ненастоящим – вечеринки, пьянки, надуманный успех, фальшивые друзья. Тогда мне казалось, что это и есть счастье. Я свысока смотрел на людей, презирал их, недооценивал. Пока сам не понял, что на самом деле пустышкой был я.

Не знаю почему, но сейчас я даже улыбался. Искренне. Именно в это мгновение в квартиру вошла Лина. Она была одета в чёрное вязаное платье до колен и серый пуховик. Её волосы были слегка влажными. Видимо, из-за дождя, который уже вторые сутки настойчиво увлажнял наш город. Сегодня она была без макияжа, но это не мешало ей как и всегда выглядеть привлекательной. Она разулась, положила свою сумочку на тумбу и вошла в комнату.

– Привет, – Лина тоже улыбнулась. – Ты чего такой счастливый?

– Кажется, этот месяц пошёл мне на пользу, – признал я.

– Значит, ты большой молодец! – ответила мне девушка, снимая с себя пуховик и бросая его на стул возле входа.

В один момент она замерла, пристально смотря в мои радостные глаза. Я не понял, что сейчас с ней происходит. Лина загадочно молчала. И, кажется, что-то вспоминала. Я мог ошибаться, но вроде бы она была чем-то очень сильно удивлена.

– Ты чего? – напрягся я.

– Ты так мне напоминаешь его, когда улыбаешься, – ответила она.

– Кого его? Ты опять про своего Марка? – сейчас имя хозяина этой квартиры я произносил уже без ревности.

– Можно и так сказать.

– Каким он был? – неожиданно для себя спросил я.

– Марк был молчаливым, слегка угрюмым, нетерпеливым, – задумчиво ответила Лина. – Он очень сильно презирал людей и абсолютно не умел дружить.

Ёе ответ меня сильно удивил и поэтому я спросил:

– И за что ты его полюбила?

– За то, что, на самом деле, он не хотел быть таким человеком, – с уверенностью в голосе произнесла девушка. – Ты скоро всё сам узнаешь, когда вернешься…

– Куда вернусь? Домой? – спросил я, наливая себе в бокал очередную порцию вина.

– Можно и так сказать, – повторила Лина.

– Странные вещи ты говоришь, – потерялся я. – Ну да ладно. Я тут подумал… Точнее, решил. Надо позвонить родителям, поговорить. И попросить прощения. Полагаю, пришло время присоединиться к их бизнесу, если они ещё хотят этого. По крайней мере, я точно хочу себя попробовать в новом деле.

– Хотят, я только сегодня утром с ними общалась, – ответила Лина, присаживаясь рядом. – Завтра они тебя заберут.

– Я останусь здесь.

– Правда?

– Я не хочу возвращаться к старой жизни. Думаю, так выйдет лучше. Буду приезжать к ним в гости по выходным, да и в офисе мы часто будем видеться.

– Я тобой горжусь, – Лина взяла меня за руку.

– Спасибо. Это всё благодаря тебе, – ответил я и поцеловал её.

Она снова улыбнулась, но в этот раз в её глазах я увидел некую грусть. Или какое-то лёгкое сожаление. Моя девушка была очень странным человеком, таинственным и удивительным. Я полагал, что мне явно не хватит жизни, чтобы разгадать всё её секреты. За прошедший месяц я превратился совсем в другого человека, хотя такого в принципе не бывает. Но я знал, что это всё благодаря её вере в меня. Лина никогда от меня не отворачивалась и не отказывалась, она всегда была готова прийти на помощь. Именно поэтому мне не было так страшно падать в пропасть. Не хотелось, правда, но я знал, что моя девушка примет меня любого.

– Что случилось? – спросил я.

– Пора… – прошептала она.

– Ты о чем?

И тут что-то призошло. Пространство вокруг нас задрожало. Сначала я подумал, что это алкоголь ударил мне в голову. Но нет, сейчас я испытывал не знакомое мне чувство. Перед глазами всё плавно поплыло. Было ощущение, что я нахожусь во сне. Я испугался лишь тогда, когда диван под нами судорожно затрясся. Лина резко отшатнулась в сторону. Где-то на кухне зазвенела посуда. Я выронил бокал с вином из рук. Осколки разлетелись по ковру, оставляя на нём большие красные пятна. Не знаю, с чего это вдруг, но я решил, что началось землетрясение. Я вскочил с дивана, еле удерживаясь на ногах. Левым носком я угодил в лужу с вином, но меня это не остановило. Я знал, что нам срочно нужно покинуть здание. Третий этаж – не так уж долго спускаться.

– Бежим! – крикнул я и обернулся.

Но Лины в комнате уже не было. Она просто исчезла. Даже пуховик, который она с себя сняла, пропал со стула. Мурашки пробежали по спине, жадно кусая меня. Нереальный ужас сковал моё сердце, сворачивая мои внутренности в огромный узёл. Что происходит? В данную секунду, я решил, что схожу с ума. Я вообще-то человек впечатлительный и не особо сильный духом, а тут творилась какая-то неведомая фигня.

– Лина-а! – крикнул я и не услышал своего голоса.

В ванной что-то громко упало. Наверное, это и было для меня последней каплей. Я понял, что ни секунды больше не проведу в этой квартире. Я бросился в прихожую, хватаясь за стены, и увидел, как входная дверь сама резко открылась на распашку. Как обычно бывает при хорошем сквозняке. Я замер, удивленно открыв рот. Я не верил своим глазам. За дверью не было видно лестничной площадки. Там была лишь густая непроглядная тьма. Сплошной бездонный космос. Даже старая лампа в прихожей, которую Лина по приезду оставила здесь включенной, не давала свой свет за пределами порога. Как такое возможно? Нет, это явно должен был быть сон. Или просто я так часто пью, что у меня начались зрительные галлюцинации.

Я почувствовал странную вибрацию в теле. Какая-то не известная мне сила подобно большому магниту начала тянуть меня в эту самую чёрную дыру. Я не мог ей сопротивляться. Это было просто нереально. Я вцепился руками в дверной проём, пытаясь хоть как-то оттянуть момент моей гибели. Я сомневался, что там меня ждало нечто иное. Это же практически дорога в ад.

Почему именно сейчас, когда я осознал, какой никчёмной была моя прежняя жизнь? Жизнь, в которой все проблемы решались исключительно деньгами. Жизнь, в которой среди множества казалось бы друзей я всегда был одинок. Я же хочу всё исправить! Хочу начать всё с чистого листа. Неужели я не заслуживал этого шанса?!

Я был готов расплакаться, как вдруг услышал голос Лины. Он холодным эхом звучал отовсюду:

– Не бойся, я буду рядом…

Я с трудом отвёл взгляд от двери и повернул голову. Девушка стояла прямо передо мной и смотрела на меня таким невинным, добрым взглядом. Сейчас она не была похожа на обычного человека. Она светилась всем телом подобно ангелу. Я чувствовал, как её тёплые лучи тянутся ко мне и касаются моей кожи, вызывая приятные мурашки. У меня в голове была уйма вопросов, но в данной ситуации мне было так страшно, что я ничего не мог спросить у неё. Лина же, наоборот, выглядела спокойной и умиротворённой.

Я не хотел сдаваться. Но, видимо, у меня не было никаких шансов против неведомой силы. В надежде на спасение я попытался протянуть девушке свою руку, но внезапный порыв откуда-то взявшегося холодного ветра, обжигая лицо, оторвал меня от пола и безжалостно выбросил в открытую входную дверь. Я снова закричал, но на этот раз свой голос я уже услышал. Густая тьма с жадностью проглотила моё тело. А затем я потерял сознание…