Колдовской вереск

Я спустилась вниз и еще из коридора услышала громкие голоса теток. Они что-то обсуждали на повышенных тонах, и мне стало интересно, что происходит.

– Я не собираюсь помогать этой ненормальной Флори! Она разносит сплетни, будто мы пляшем голые на день весеннего равноденствия возле священного камня в лесу! – Маири накинула на плечи плащ и хмуро уставилась на сестру. – Даже не проси меня! Я? Голая в лесу?!

– Маири, ее дитя не может выйти. Она умрет, если мы не поспешим, – завидев меня, Эдана заговорила спокойно. – Ребенок не виноват, что его мать – сплетница. О нас сочиняли истории и похлеще! Чего стоит та, в которой к нам каждую ночь наведывается призрак вересковой пустоши и рассказывает, что творится в загробном мире!

– Что случилось? – поинтересовалась я, обратив внимание, что тетки одеты, а Эдана складывает в корзину кое-какую еду со стола.

– Поход за мукой отменяется, – ответила она. – Флори не может разродиться, и ее муж пришел в замок за помощью. Мы поедем туда, а ты оставайся дома и займись чем-нибудь полезным.

– А можно мне с вами? – попросила я, желая увидеть своими глазами и деревню, и окрестности, да и моя помощь вполне могла пригодиться. – Пожалуйста.

– Ладно, беги за плащом, – согласилась Эдана, и я помчалась обратно.

– Что такое? – Джинни уже почти заправила кровать и, накрыв подушки покрывалом, удивленно посмотрела на меня. – Почему вы не завтракаете?

– Флори не может разродиться, – повторила я слова тетки. – Мы едем в деревню.

– Кровь Христова! – испуганно воскликнула служанка и, открыв сундук, достала плащ. – Конечно, нужно помочь бедняжке! Нельзя держать обиду, нам на том свете все наши хорошие поступки зачтутся!

Я накинула плащ из такой же грубой шерсти, как и платье, и завязала под шеей широкие ленты. Что ж, вперед, к приключениям.

Мы вышли из замка, и я даже поежилась от прохладного ветра, несущего аромат моря и мелкие капли дождя. Высокий худой мужчина в старой потертой шляпе и курточке с заплатой на рукаве стоял у небольшой телеги, запряженной грустной серой лошадкой, и нервно потирал руки.

– Спасибо вам! – завидев нас, воскликнул он, и я заметила, что его глаза красные и под ними залегли тени. – Спасибо, что согласились помочь Флори!

Маири поджала губы и молча уселась на телегу, а Эдана похлопала его по плечу и спросила:

– Когда все началось, Бойд?

– Около полуночи, – ответил мужчина, и его голос задрожал. – Кузнец сказал, что дитя лежит неправильно, и ее нужно резать, чтобы спасти хотя бы ребенка.

– Кузнец? – вырвалось у меня, и он кивнул:

– Да, Уилли всегда принимает роды у коров и кобыл. Он знает в этом толк.

Ужас! Мне стало дурно, стоило только представить, сколько женщин погибло в это время от родов. Кузнец, принимающий роды у лошадей и коров, дает консультации…

– Никто никого не будет резать, – твердо сказала Эдана и устроилась на телеге. – Поехали, Бойд! И побыстрее!

Я тоже запрыгнула на солому, и вскоре мы уже ехали по дороге к виднеющимся на холме домикам.

Глава 7

Миновав лесную опушку, мы выехали на открытое пространство, и я чуть не ахнула, увидев с левой стороны круглое, как блюдце, озеро. Его поверхность переливалась, будто старинное зеркало, и в нем отражались поросшие лесом холмы и пасмурное небо с обрывками темных туч. Посмотрев направо, я зацепилась взглядом за замок графа и не могла понять, что меня в нем так притягивает. Даже издалека было видно, что его стены густо поросли плющом, и он напомнил мне сурового горца в зеленом пледе. Сиреневая дымка вересковых пустошей за его стенами придавала замку загадочности и таинственности, отчего у меня тоскливо защемила душа. Странное чувство…

– Что случилось, Арабелла? – тихо спросила Маири, склонившись ко мне. – Твои глаза видят то, что не видно другим?

– Нет, но при взгляде на этот замок у меня на душе появилось странное чувство… – прошептала и оторвала взгляд от зеленых стен. – Словно… словно…

– Словно у тебя внутри стало тесно, душа трепещет, а кончики пальцев холодеют? – продолжила за меня тетка.

– Да… похоже… – Я сжала пальцы в кулак, чтобы немного согреть ледяные пучки. – Что это значит?

– Ты единственная из нас получила способности древних «видящих». Это отголосок настоящей силы ясновидения, – тихо сказала Маири. – Арабелла, ты предчувствуешь события. Что вызвало в тебе это чувство?

– Замок… – Я оглянулась и снова испытала это странное ощущение.

– Итак, высшие силы предупреждают тебя, что произойдет нечто, связанное с графом, – задумчиво произнесла тетка. – Что ты чувствуешь? Страх, волнение, душевную боль?

– Нет… Это похоже на падение с высоты. Когда страх сменяется восторгом от полета, – я, наконец, смогла объяснить свои ощущения. – Что это значит?

– В этом можешь разобраться только ты, – вздохнула Маири. – Ничего, скоро все вернется на круги своя, и ты вспомнишь, как с этим жить и как это использовать.

Вот это уж вряд ли… Мне оставалось лишь присматриваться, внимательно слушать и задавать вопросы, чтобы хоть что-то понять во всей этой неразберихе.

Мы въехали в деревню, и я отметила, что она очень даже милая. Покрытые соломой каменные домишки, немного мрачноватая церковь с яркими пятнами цветов под серыми стенами на главной площади и множество лавок с товарами. Но стоило нам миновать площадь и проехать чуть дальше, вид деревни изменился. Дома становились все хуже, появилась грязь, пристающая комьями к колесам телеги, а запах навоза был просто нестерпимым.

– Навозом смягчают шкуры, – Эдана усмехнулась, глядя на меня. – Поблизости находится лавка дубильщика.

Ага… Понятно… Я обратила внимание, что здесь были и кузни, а это значило, что такие производства выносили на окраину деревни, где они бы не мешали запахами и звуками. И здесь, похоже, жили самые бедные жители поселения.

Хижина Бойда находилась на окраине в зарослях боярышника, и ее можно было обнаружить лишь по слабой струйке дыма, вьющейся из трубы.

Телега остановилась, и мы спрыгнули на мокрую траву. Господи, как можно жить здесь?

Хижина была низкой, с маленькими окошками, затянутыми бычьим пузырем, и с покосившейся крышей. Возле двери стояла скамья из прессованного торфа, бочка с дождевой водой и какие-то сельскохозяйственные инструменты.

Бойд распахнул двери, и мы вошли в полутемное помещение, пропитанное запахами пищи, дыма и крови.

Когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидела двух ребятишек, жавшихся к теплой стенке очага, в котором догорали дрова. Они были испуганы и, завидев нас, начали тоненько подвывать, пряча острые коленки под длинные рубахи.

Со стороны кровати послышался слабый стон, и Эдана направилась туда.

– Бойд, возьми ребят, и идите на улицу, – распорядилась Маири. – Нечего вам тут делать.

Мужчина и не думал перечить, он накинул на мальчишек одеяло и вывел их из хижины.

Я не стала стоять как истукан, а занялась делом. Сначала раздула огонь и подкинула в очаг еще дров, потом вылила в большой котелок воду из ведра и отправила ее на огонь. Обнаружив большой сундук в самом углу комнаты, я открыла его и вытащила оттуда несколько чистых простыней.

– Молодец, девочка, – шепнула мне Маири и попросила: – Достань из корзинки ячменный самогон, мне нужно обработать руки.

Я заглянула в корзину, полную всяких снадобий, и, увидев глиняную бутылку, выдернула пробку. На меня пахнуло спиртным, и я поморщилась – вот он, предок виски…

Пока Маири мыла руки, а Эдана что-то варила в небольшом черпаке, я подошла к кровати, и мое сердце сжалось от жуткого зрелища. Роженица совсем измучилась. Ее глаза закатились, кожа приобрела синюшный оттенок, а изо рта вместе со стонами вырывались хрипы. Бледные, скрюченные пальцы сжимали одеяло и с каждым приступом боли судорожно тряслись. Она вдруг открыла глаза и уставилась на меня потухшим взглядом:

– По-мо-ги-те…

– Сейчас, дорогая, сейчас… – Рядом появилась Эдана с кружкой и, приподняв голову женщины, приказала: – Пей, если хочешь, чтобы все это закончилось.

Бедняжка принялась жадно пить то, что предлагала ей тетка, и коричневые струйки потекли по ее подбородку и шее.

– Вот так… – Эдана вытерла ее лицо полотенцем и поправила подушку. – Сейчас боль утихнет.

Подошла Маири и ощупав живот женщины, поцокала языком.

– Он лежит поперек. Это очень плохо. Что ж, мамочке придется потерпеть, а этого сорванца мы сейчас достанем.

Я никогда не принимала роды и теперь со страхом и волнением наблюдала за происходящим. Маири убрала одеяло и принялась мять живот роженицы, разворачивая ребенка. Эдана вытирала пот с ее лба и приговаривала, когда Фанни было особенно больно:

– Пусть Диан Кехт заберет, пусть Бригит заберет, пусть Дану заберет. Заберет боль, жестокую боль, что убивает женщину и жизнь, и затемняет глаза!

И тут я услышала, как Маири принялась шептать какие-то слова. Прислушавшись, я поняла, что она тоже колдует.

– Босиком по тропинке, легкая поступь!Босиком по промерзшей тропинке, ее легкая поступь!За водой к роднику, к источнику в роще,Где украшены ветви полосками ткани!Но люди не слышат – сон в их ушах!Сон в их ушах! Мрак в их глазах!Руку она положит и все перевернется!Водой изольется! Путь найдет!

И тут я вспомнила, как бабушка мне говорила, что надо развязать все узлы на одежде, расплести косы, раскрыть все окна и отпереть двери. Тогда роженице легче рожать будет.

Недолго думая, я распахнула двери, с трудом открыла окошки и даже подняла крышку сундука. Расплела волосы и сняла поясок с платья.

Эдана с удивлением наблюдала за мной, а потом кивнула и улыбнулась. Она поняла, для чего я это делаю.

– Арабелла, подай мне горшочек с лопнувшей крышкой! – крикнула Маири, и я снова бросилась к корзине.

Схватив горшочек, я открыла его и быстро передала тетке. Оттуда воняло так, что резало глаза. Маири подняла сорочку Флори и, погрузив пальцы в зловонную смесь, начала рисовать на ее животе непонятные знаки.

Женщина закричала, выгнулась дугой, и вскоре в хижине раздался слабый писк новорожденного.

– Белла, держи младенца! – услышала я голос Эданы и, схватив нагретую у очага простыню, шагнула к кровати.

Маири уже перерезала пуповину и, убрав с лица ребенка кровавую пленку, дунула ему в рот.

– Будет жить… Долго будет жить…

Я подхватила попискивающего мальчика и завернула его в теплую простыню. Мое сердце просто выскакивало от восторга и, глядя на сморщенное личико младенца, хотелось плакать. Передо мной была жизнь во всей ее таинственной величественности…

Глава 8

Ребенок сладко спал в старой деревянной колыбели. Флори тоже отдыхала после перенесенных мучений, а Эдана объясняла ее супругу, как заваривать травы, которые она принесла.

– Каждый час по глотку, не забудь! А вот этот порошок разведешь в горячем молоке и дашь ей выпить один раз сегодня вечером. Все понял?

– Да, я все сделаю, как вы говорите! Спасибо вам! – Бойд упал на колени и принялся целовать ей руки. – Если бы не вы, я бы потерял свою Флори!

– Ты ее и потеряешь, – недовольным голосом произнесла Маири. – Еще одни такие роды, и отвезешь свою жену на кладбище.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

В Средние века существовала такая правовая формула – «нет земли без господина». То есть выше, верховным главным сюзереном в государстве был верховный правитель, вся земля принадлежала ему, и он распределял ее между своими вассалами – крупными лордами. Те, в свою очередь, наделяли земельными владениями более мелких феодалов – своих вассалов и т. д. И вся эта иерархия, сложившаяся на основе поземельных отношений, называлась феодальная лестница.

2

«Малый ключ Соломона» – один из наиболее известных гримуаров, содержащий сведения о христианской демонологии и гоетии.

3

«Мабиногион» – сборник старинных валлийских преданий.