Колдовской вереск

Я сразу обратила внимание на эти глаза: большие, яркие, почти изумрудные, опушенные длинными ресницами. Они были именно такими, о которых говорят «омут». На вид ему было не больше тридцати, но шрамы на мощной шее и один на лбу под волосами, говорили о том, что у этого парня был непростой путь. Хотя, разве в это время кто-то мог похвастаться легкой жизнью?

На нем был плед в зелено-черную клетку, стянутый поясом на талии, и узкие кожаные штаны, заправленные в ботинки с высокой шнуровкой. Выглядел мужчина, конечно, впечатляюще, но меня разбирал смех – все это казалось каким-то маскарадом.

– Я сказал что-то смешное, леди? – Его зеленые глаза остановились на мне, а брови поползли вверх. – Что именно из сказанного мною так развеселило вас?

Глава 4

Я взяла себя в руки, понимая, что сейчас точно не до истеричных выкрутасов, и взглянула на него невинными глазами:

– Нет, нет… Просто у меня хорошее настроение.

Оправдание, конечно, было так себе, но мои мозги напрочь отказывались работать, и я ляпнула первое, что пришло в голову.

Мужчина окинул меня удивленным взглядом, но тут же переместил его на теток:

– Я здесь, чтобы предупредить вас. В ближайшем будущем король вынесет решение по поводу этих земель, и вряд ли оно будет в вашу пользу, – Торнтон Мак-Колкахун говорил спокойно, и на его лице не дрогнул ни один мускул. – Поэтому мне захотелось снова предложить вам небольшой дом на своих землях, который я передам в вашу собственность навечно. И вот еще что… Я обещаю, что найду леди Арабелле достойного супруга и до ее замужества стану оплачивать ваши счета.

– Никто не выгонит нас из нашего дома! Даже король! – Маири грозно уставилась на мужчину, а потом язвительно повторила его слова: – И вот еще что… Нам не нужны подачки! Зарубите это себе на носу, граф!

– Ваша глупость не имеет границ! – прошипел он в ответ. – У вас нет денег, чтобы содержать замок, и скоро от него останутся одни руины! Неужели вам не жаль земель, которые можно было бы обрабатывать? Они простаивают, а на них могла бы расти пшеница!

Я с интересом слушала его и думала, что, возможно, он прав? Если женщины бедны как церковные мыши, то почему не воспользоваться его предложением? Но тут до меня дошло, что если все-таки тетки решатся на такой шаг, то этот хмурый шотландец найдет мне мужа! О, нет… Спасибо, но я на такое не подписывалась!

От такой перспективы меня бросило в дрожь, и я с ужасом осознала, что нахожусь в том времени, когда особо не спрашивают девичьего мнения. Распорядиться судьбой девушки могли отец, братья, опекуны и даже далекий король. Пожалуйста! Пожалуйста! Может, я проснусь? Хотя… мне уж точно не стоит переживать, если наши мужья мрут как мухи.

– Граф прав, – подал голос второй мужчина со светлыми волосами и рыжеватой бородой. – Всему этому нужна твердая мужская рука. Советую вам, дамы, принять столь щедрое предложение и не строить из себя униженных и оскорбленных.

– Мы не нуждаемся в ваших советах, сэр! – Эдана высоко подняла голову и замолчала, давая понять, что разговор окончен.

– Что ж, вы сами выбрали этот путь. – Мак-Колкахун оставался спокойным, но я чувствовала, что он в ярости, но умело скрывает это. – Надеюсь, что решение короля понравится вам больше, чем мое предложение.

Мужчины холодно попрощались и покинули гостиную.

– И чего нам теперь ожидать? – Маири подошла к окну и посмотрела вниз. – Я так и знала, что мужчина не отступится.

– Кто знает, что решит Яков… – Эдана тяжело вздохнула и посмотрела на меня. – Что думаешь, Арабелла?

Я пожала плечами, и она тихо застонала, на секунду прикрыв глаза:

– Оооо… еще и это! Ты ведь ничего не помнишь!

– А почему нас хотят выселить отсюда? Ведь этот дом принадлежит Маири, – спросила я, и тетка терпеливо объяснила:

– Дед Торнтона Мак-Колкахуна передал кусок своих владений супругу Маири, Фергусу Каллену, за хорошую службу, а теперь его внук решил, что может взять и просто так выгнать нас отсюда! [1]

– А он может? – Я не особо разбиралась в таких делах, а в средневековых и подавно.

– После смерти Фергуса права на землю вернулись к семье Мак-Колкахунов, но мы все так же могли жить здесь. Нам нужно было лишь платить ренту и отдавать некоторую часть урожая… Но денег у нас не было, так как Фергус Каллен оказался никчемным хозяином, и когда женился на Маири, от его благосостояния уже оставались жалкие крохи. Заниматься землей мы тоже не могли, так как ни опыта, ни умений у нас не имелось…

– Мы должны семье графа? – До меня, наконец, дошло хоть немного из всей этой земельной политики. – За то, что не платили ренту?

– Да, так и есть, – подтвердила Эдана и тут же воскликнула: – Но мы не можем уйти отсюда! Это место дает нам силы! Это наш дом!

– Ясно… – протянула я, прекрасно понимая, что шансов нет, и нас в скором времени выпрут отсюда. Удивляло лишь то, почему нас до сих пор терпели? – Но почему нас не выгнал отец графа?

– Он всю жизнь был влюблен в Эдану, – раздался грустный голос Маири, которая молчала все это время, стоя у окна. – Даже женившись на матери Торнтона, мужчина не переставал любить ее.

– Но почему вы не вышли за него замуж? Он был некрасив? Или у него был ужасный характер? – поинтересовалась я и тут же вспомнила недавний разговор. – Ах, прошу прощения! Все, кто женятся на женщинах нашей семьи, умирают… Поэтому вы не приняли его ухаживаний?

– Я видела, чем закончились браки моих сестер, – горько усмехнулась тетка. – Мне этого хватило.

Очень интересно… А младший Мак-Колкахун оказался черствым чурбаном. Или мстит за мать, которая так и не дождалась любви мужа?

– Вы не расскажете мне, почему мужчины покидают этот свет, женившись на нас? – этот вопрос не давал мне покоя. – Это проклятие?

– Так, хватит разговоров! – Маири указала на двери гостиной. – Вперед доедать кашу, леди. И пора заниматься делами! Все беседы вечером.

– Какой смысл тут что-то делать, если все равно у нас отберут дом? – задала я вполне резонный вопрос и тут же поинтересовалась: – И куда же мы пойдем?

– Никто у нас ничего не отберет! – твердо сказала Маири, и ее глаза опасно вспыхнули. – Решение короля мы узнаем не ранее чем через месяц, а за это время многое может случиться!

– Граф хочет отремонтировать этот замок и подарить его леди Эвелинде Маклейн, – язвительно протянула Эдана. – Ходят слухи, что он сделает ей предложение еще до Рождества.

– Это его невеста? Эвелинда… – Я скривилась. – Имя такое неприятное…

– Ты вспоминаешь? – обрадовалась тетка. – Эвелинда всегда вызывала в тебе раздражение! Однажды ты даже хотела наслать на нее золотуху!

– Я могу наслать золотуху? – осторожно поинтересовалась я. – А что еще, кроме золотухи?

Такие умения разительно отличались от того, что мы делали с бабушкой.

– Зубы Господни! – воскликнула Маири и принялась хохотать. – Арабелла, ты можешь наслать все что угодно! От ливня до стаи мышей!

Вызвать ливень?! У меня по позвоночнику пробежали мурашки. Это какая-то фантастика… Даже бабушка не обладала такими умениями. Мы лечили, снимали порчи, сглазы, избавляли детей от испуга, но вызывать ливень?!

– Почему же тогда мы избавляемся от сорняков с помощью зелья? Нельзя сделать так, чтобы они завяли от слова? – У меня в голове все это не укладывалось. – А золото мы не можем наколдовать?

– Наше слово, как ты выразилась, настолько сильное, что вместе с сорняками гибнет и урожай. – Маири не переставала смеяться. – Мы решили не рисковать и использовать зелье. Золото мы не можем наколдовать, потому что не алхимики! Все, леди, марш в столовую!

Я послушно пошла к дверям, а в голове стайкой кружились мысли. Неужели я – настоящая ведьма? И что мне еще подвластно? Господи… как же с этим разобраться и не сойти с ума?!

Глава 5

После завтрака меня провели в комнату, принадлежащую когда-то настоящей Арабелле. Переживала я зря, и в ней оказалось не так ужасно, как мне представлялось. Стены здесь были завешены гобеленами, окно плотными шторами, на которых я заметила аккуратные заплаты, а над широкой кроватью раскинулся некогда шикарный балдахин. Теперь рисунок на ткани выцвел, появились разводы и следы ремонта, но он все еще исправно служил. Со стороны окна балдахин был закрыт, видимо, хозяйка комнаты защищалась от сквозняков. Большая скамья у противоположной стены исполняла роль дивана – на ней лежала облезлая шкура и две подушки из той же ткани, что и балдахин. Громоздкий сундук, небольшой стол, стул – вот и вся мебель девичьей спальни. На полу раскинулся выцветший ковер со стертым ворсом, и, несмотря на бедность, здесь было чисто. Как и на чердаке, кругом возвышались стопки книг, а на столе стояла чернильница и лежали листы, исписанные мелким почерком.

– Надень садовое платье и спускайся в гостиную, – раздался за моей спиной голос Маири, пришедшей со мной. – Мы будем ждать тебя там.

– А что за садовое платье? – Я обернулась, но тетки уже и след простыл. – Отлично… Придется разбираться самой.

Логично предположив, что вещи находятся в сундуке, открыла его и задумчиво уставилась на небогатый гардероб леди-нищенки. Несколько платьев, нижнее белье, сорочки и нечто похожее на гольфы из плотного сукна на подвязках. Господи, как же все это носить?

Я вытащила одно из платьев и догадалась, что это то, что мне нужно. Оно было из грубого сукна, а на поясе был пришит фартук с большим карманом.

Надев его, подошла к зеркалу и с внутренним трепетом еще раз посмотрела на свой новый облик. Зеркало оказалось ужасным, его выпуклая поверхность искажала внешность, но все же увидеть себя в полный рост я смогла… Невысокая, миниатюрная, с неплохой фигуркой и тонкими запястьями. В отличие от теток, Арабелла не имела того мощного энергетического взгляда и мрачной ведьмовской привлекательности, скорее девушка была похожа на эльфа или фею.

Я протянула руку, прикоснулась к своему отражению и вдруг почувствовала, как между нами пробежало нечто, похожее на электричество. А может, мне просто показалось?

Выйдя из комнаты, пошла по коридору к лестнице и машинально прикасалась ко всему, что меня окружало. К прохладным стенам, к шершавым дверям и ветхим портьерам… Мне хотелось соединить себя с новым миром, понять, что теперь делать и как жить дальше.

Оказалось, что я достаточно сильна внутренне и не впала в панику, не закатила истерику, хотя была близка к этому. Возможно, этот стресс еще даст знать о себе, но сейчас я мыслила трезво и достаточно спокойно. Главное теперь – удержать это равновесие.

Тетки ждали меня в гостиной, одетые в такие же грубые платья с передниками, и, завидев меня, Маири вздохнула:

– С такой внешностью, как у тебя, детка, нужно носить нежнейшие наряды, а не это убожество…

– Не пойму, как можно было взять от родителей все самые сладкие черты! – проворчала Эдана. – Будто козий сыр под клубничным джемом!

Я не смогла удержаться от улыбки, услышав такое сравнение, а Маири расхохоталась:

– Козий сыр! Зубы Господни!

Посмеиваясь, тетки направились к двери, а я поплелась за ними, не особо желая работать в огороде. Сейчас бы сесть где-то в тишине и хорошенько подумать о случившемся, решить, что делать, но увы…

Внутренний двор замка произвел на меня неизгладимое впечатление. Это было монументально! Несмотря на то что здесь уже давно не было множества слуг, лошадей и охотничьих псов, помещения еще сохранились. По левую сторону находились хозяйственные помещения, а по правую – конюшни и псарни. Кое-где немного подгнили ворота и двери, но в целом стены замка были крепкими, и могут прослужить еще немало лет при должном уходе. Только вот откуда ему взяться?

Посреди двора я заметила колодец, а значит, с водой здесь проблем не было. Вот только интересно, какой он глубины? Когда-то я читала, что в некоторых замках колодцы были глубиной до ста сорока метров. Если мы здесь не только огород сажаем, а еще и носим воду, то это будет проблемой.

На огород мы попали через небольшую дверцу в стене, и я с горьким вздохом окинула его взглядом, чтобы, так сказать, определить масштаб работ.

Возле густого частокола росла капуста, рядом колосилась ботва репы, плотные зеленые стрелки лука радовали глаз, а фасоль и горох вились по грубо сколоченным решеткам. В конце огорода росла кукуруза, а перед замковой стеной выращивались ароматные травы и морковь.

– Ну что, леди, беремся за работу? – весело крикнула Маири и, приподняв бровь, посмотрела на меня. – Потеря памяти не повод игнорировать свои обязанности, поэтому, Арабелла, убери это страдальческое выражение со своего лица. Ты сама виновата во всем, что с тобой произошло!

– И это хорошо, что она сильна духом, как все Даррох. А не то мы бы с утра слушали вопли перепуганной девицы, не понимающей, где она находится! – Эдана подтолкнула меня к грядкам. – Сорняки, леди. Они ждут вас.

– Память души… Она знает, что дома, а вокруг все родные… – вздохнула Маири и закатала рукава.

Как же они ошибались… Если бы только бедные женщины знали, что их племянницы уже нет в этом мире, и в ее теле чужая душа…

К обеду я не чувствовала ни рук, ни ног и еле доползла до своей комнаты. Пришла Джинни и засуетилась у большого таза для умывания, разводя горячую воду холодной. Она принесла ее с собой в двух ведрах. И, глядя на натруженные руки служанки, я украдкой посмотрела на свои. Арабелла тоже трудилась, что делало честь этой хрупкой девушке.

После гигиенических процедур с чем-то, отдаленно похожим на мыло, я упала на кровать и заснула таким крепким сном, что разбудить меня удалось только перед ужином.

Мне снилось, что я была дома, что была жива бабушка. И пахло парным молоком из большого глиняного кувшина.

– Родная моя, – голос бабули звучал мягко и ласково. – Ты помнишь, чему я тебя учила? Никогда не используй свои силы во зло. Никогда!

– Я помню, помню… – прошептала я, чувствуя, как слезы обжигают мне щеки. – Но я в чужом месте, в чужом мире… Мне страшно… Бабушка, забери меня к себе!

– Катюша, я не могу этого сделать. Рано тебе еще… Другая судьба для тебя уготована, вот и отправилась ты в чужое место. Сильной будь, всегда прямо перед собой смотри и руки не опускай, что бы ни случилось. Арабелла…

– Я не Арабелла… – прошептала бабушке, пытаясь схватить за руку растворяющийся в воздухе бабушкин силуэт. – Я – твоя Катя… Не Арабелла…

– Арабелла, пора вставать!

Я вынырнула из объятий сна и с трудом разлепила тяжелые веки.

Эдана трясла меня за плечо и настойчиво повторяла:

– Арабелла, пора вставать! За целый день ты съела только тарелку каши! Или ты хочешь превратиться в высохшую тощую девицу с выпирающими ребрами?!

– Не хочу, – ответила охрипшим ото сна голосом и прокашлялась. – Я просто хочу спать.

– Леди, мы ждем вас в столовой, – тоном, не терпящим возражений, сказала Эдана. – У вас есть десять минут.

Она вышла, а я все-таки села в кровати и с тоской посмотрела на сумерки, опускающиеся на холмы. Чужое место…

В столовой меня ждал сюрприз. Стоило мне только войти в комнату, навстречу бросился черный кот и принялся тереться о мои ноги.

– Оникс пришел в себя, – засмеялась Маири. – Это животное вылакало две тарелки молока за один раз!

Я машинально протянула руки, как это делала с Прошей, и шепнула:

– Дай-ка лапки, дружок.

Неожиданно кот встал на задние лапы и потянулся ко мне, так отчаянно заглядывая в глаза, что я чуть не завопила на всю столовую от радости. Господи, неужели Проша?!

Я схватила его на руки, и животное прижалось ко мне так сильно, что сомнения исчезли напрочь. Проша… Мой мальчик!

– Ты научила его проситься на руки? – удивленно спросила Эдана. – Что-то новенькое.

– Мы долго к этому шли. – Я была так рада, что в этом месте со мной оказалась родная душа, пусть даже кота, что не могла сдержать счастливой улыбки.

– Наконец-то я вижу радость на твоем лице. – Маири похлопала по стулу рядом с собой. – Оставь Оникса и давай ужинать.

На ужин были тушеные овощи, вареные яйца и овсяные лепешки, в которых практически не было соли. Но я с удовольствием съела все, что было у меня в тарелке, почувствовав голод после сна. Что ж, главное экологически чистое, а вкус всегда можно исправить.

– Вы обещали мне рассказать о проклятии, – напомнила я теткам. – Почему, женившись на нас, мужчины умирают?

Маири отложила ложку и начала свой рассказ:

– Давным-давно, в девицу нашего рода по имени Айра Даррох, влюбился молодой человек. Любовь его была настолько сильной, что он, бедняга, не находил себе места. Лахлан почти все время проводил под стенами ее жилища, осыпал подарками и предлагал руку и сердце. Но у Айры было много поклонников, и каждому горцу хотелось привести в дом такую красавицу. Девушке нравились ухаживания Лахлана, но с ее стороны к нему не было никаких чувств. Через какое-то время красавице это наскучило, и она прогнала его, посмеявшись над влюбленным парнем. Вскоре девушка вышла замуж за богатого и знатного предводителя клана, а Лахлан, не в силах справиться с горем, утопился в море.

Прошел год. И вот однажды, когда Айра пришла в церковь, мать Лахлана подкараулила у входа и накинула ей на голову черное покрывало.

– Будь ты проклята! – закричала она. – Вот тебе вдовье покрывало, которое не снимет ни одна девица твоего рода!

А через несколько дней муж Айры утонул в том же месте, где погиб Лахлан.

Осталась она одна и через девять месяцев родила сына и дочь. Сын ее прожил долгую жизнь вместе со своей семьей, а вот дочь потеряла мужа, через год после свадьбы… Старые ведуньи говорили, что проклятие исчезнет, как только супруга добровольно пожертвует жизнью ради своего мужа. Но еще ни одна женщина нашего рода не смогла разрушить чары.

– Может, потому что ни одна женщина рода не любила настолько, чтобы согласиться отдать жизнь? – предположила я, с трудом представляя себе мужчину, за которого не жалко своей собственной жизни. – Вот и весь вопрос проклятия.

– Кто знает, может, так оно и есть, – согласилась Маири и толкнула дремлющую Эдану. – Хватит храпеть! Твои рулады, наверное, слышно в замке Мак-Колкахун!

Эдана распахнула глаза и, что-то проворчав, долго потянулась.

– Пора идти спать. Завтра с утра мы едем в деревню за мукой. А это еще то удовольствие! Деревенские снова начнут воротить носы и тыкать нам кукиши в спины! Глупые людишки!

Оооо… прекрасно… Ведьм недолюбливали во все времена, только вот в таком глубоком прошлом за это можно было поплатиться жизнью. Интересно, инквизиция уже в деле?

От таких мыслей мне стало не по себе, и, заметив это, Эдана спросила:

– Ты чего побледнела? Вспомнила что-то из детства?

– Нет… но как-то на душе стало неприятно, – честно призналась я. – Нас сильно не любят в деревне?

– Никто тебе в лицо ничего не скажет, – хмыкнула тетка. – Потому что боятся! Да и к кому они станут обращаться при сложных родах или еще какой напасти? В спину шлют проклятия, а как что, на коленях у порога ползают. Но у тебя не зря на душе осадок… Душа она в отличие от разума все помнит… Однажды мы пошли в лес за ягодами, и ты немного отстала от нас с Маири. В то время тебе было тринадцать лет… В лесу ты встретилась с деревенскими мальчишками, и они принялись швырять в тебя камни. Один из них попал прямо в голову, и ты упала… Когда мы услышали крики, бросились обратно и увидели, что ты ослепила своих обидчиков.

– Ослепила? – Я изумленно уставилась на нее. – Мальчишки ослепли?

– Да… Они были напуганы, ползали по траве и рыдали, будто девчонки, и нам пришлось помочь им. – Эдана улыбнулась этим воспоминаниям. – После этого никто больше не трогал тебя.

Глава 6

Оказавшись у себя в комнате, я поставила огарок свечи на столик и присела на кровать. Сложив руки на коленях, я уставилась на ветхий гобелен и, наконец, задумалась. Мысли роем кружились в моей бедной голове, и я никак не могла схватить эту вьющуюся ниточку, чтобы начать распутывать весь клубок.

Сон, в котором я увидела бабушку, приснился мне не просто так, я была в этом уверена. Она пыталась достучаться до меня из того мира, где находилась и где для меня не нашлось пока места. Мне дали шанс прожить еще одну жизнь, и если я упущу его, никогда себе этого не прощу. Я знала, что будет тяжело, знала, что столкнусь со всеми проблемами этого времени, но все же лучше здесь, чем обугленной головешкой в могиле. Конечно, мне было страшно, я еще не до конца понимала, что делать и как вести себя, но в душе уже зарождались первые робкие ростки надежды. Надежды на будущее.

Прошка сидел рядом, и я чувствовала его теплый бок. Бедняга… Тебе-то это за что…

– Мы ведь прорвемся, Прош? – обратилась я к нему, и он замурлыкал, положив голову мне на колени. – Конечно, прорвемся… с нашими-то умениями. Только теперь тебя зовут Оникс.

Кот даже ухом не повел, и, погладив его, я аккуратно встала и подошла к стопке книг, возвышающейся на столе. Было интересно, что читала Арабелла, чем была увлечена. Самой верхней оказалась книга «Арс Нотория – Соломонов гримуар» [2], после нее шли «Магия рун» и очень старая, с пожелтевшими страницами «Чары друидов». Еще я нашла сказки и толстый фолиант под названием «Мабиногион» [3]. С нее я и решила начать.

Переодевшись в ночную сорочку, найденную в сундуке, расчесала волосы деревянным гребнем и, прижав к груди книгу, подошла к окну. На небе появилась огромная луна, и под ее призрачным сиянием величественные холмы казались покрытыми серебром. Почему именно Шотландия? Этот вопрос промелькнул в моей голове и тут же улетучился.

А ведь эта земля была свидетельницей кровавых историй, интриг и предательств. Она была матерью сильных мужчин, воинов с горячими сердцами и волей к свободе.

Теперь тени прошлого, загадочные и волнующие, вызывали во мне трепет, и это казалось настоящим чудом – дышать воздухом, которым дышали средневековые короли. Я перевела взгляд на темнеющую громаду замка, где сейчас, скорее всего, мирно спал граф Торнтон Мак-Колкахун. Его мрачные бастионы, возвышающиеся над лесами, напоминали своего хозяина – такие же холодные и неприступные. Я вспомнила его пристальный взгляд из-под густых ресниц и, вздохнув, решила не забивать себе голову всякими глупостями.

Устроившись удобнее на кровати, под тусклым светом свечного огарка, я погрузилась в кельтские сказки. Они рассказывали о короле подземного мира, который поменялся местами с земным королем, чтобы от смертной женщины зачать чудо-дитя. О чарах и изменении обличий, о женщине, вызывающей духов цветов и о маленьком народце, скрывающемся в лесах…

Уснула я, когда за окнами начало сереть небо, спалив столько огарков, что вполне могла получить за это выговор. Прошка сопел рядом, а где-то совсем рядом ходила сказка, заглядывая хитрыми, добрыми глазами в окна моей спальни.

Когда пришла Джинни с водой для умывания, я уже не спала. Кот так настойчиво драл когтями дверь, что мне пришлось встать и открыть ему. Прошка выскочил в коридор и помчался с такой скоростью, словно за ним гналась стая собак.

– Приспичило… – улыбнулась я и широко зевнула.

– Наша ранняя пташка! – защебетала служанка, наливая воду в таз. – Допоздна книжки читает, а все равно ни свет ни заря уже на ножках! Ну, идите, сейчас личико вымоем, а вечером купаться будем!

Вот это другое дело! Принять ванну мне очень хотелось, и оставалось узнать, как часто это здесь делали. С туалетом я уже «познакомилась», и все оказалось не настолько ужасным, как мне представлялось. Слава богу, не горшок под кроватью… Это было небольшое помещение с двойными дверями, похожее на деревенский туалет, с единственным отличием – под ним была не яма, а пустота. Внизу несла воды бурная речка, и зимой здесь, видимо, не особо комфортно. Единственное окошко не было застеклено и выполняло функцию естественного проветривания.

– Как часто я могу принимать ванну? – спросила я у Джинни, и, протянув мне мыло, она ответила:

– Мы ставим лохань на кухне, там всегда горит очаг, и вы можете купаться хоть каждый день, леди. Бронкс всегда следит, чтобы все бочки были заполнены водой.

Итак, в замке кроме Джинни есть еще какой-то Бронкс. Интересно, почему они работают здесь? Мы бедны и вряд ли могли позволить себе платить им достойное жалование. Да и репутация у нашего семейства, как я понимаю, была не ахти… Надо будет узнать у теток.

Служанка достала из сундука платье из грубой шерсти неприятного серого цвета и помогла мне надеть его.

– Сегодня прохладно, леди. Над морем собираются тучи, и вам следует взять плащ. Спускайтесь в столовую, а я принесу его вам, как только вы закончите с завтраком.

Она причесала мне волосы и заплела в косу, стянув зеленой лентой. У этой Арабеллы они были шикарные – густые, светлые, с легким медовым оттенком и очень мягкие на ощупь. Видно, что за ними ухаживали, возможно, с помощью травяных отваров.