Пророк. Стихотворения

Измены

     «Все миновалось!Мимо промчалосьВремя любви.Страсти мученья!В мраке забвеньяСкрылися вы.Так я пременыСладость вкусил;Гордой ЕленыЦепи забыл.Сердце, ты в воле!Все позабудь;В новой сей долеСчастливо будь.Только весноюЗéфир младоюРозой пленен;В юности страстнойБыл я прекраснойВ сеть увлечен.Нет, я не будуВпредь воздыхать,Страсть позабуду;Полно страдать!Скоро печалиВстречу конец.Ax! для тебя ли,Юный певец,Прелесть ЕленыРозой цветет?..Пусть весь народ,Ею прельщенный,Вслед за мечтойМчится толпой;В мирном жилище,На пепелище,В чаше простойСтану в смиреньиЧерпать забвеньеИ – для друзейРезвой рукоюДвигать струноюАрфы моей».     В скучной разлукеТак я мечтал,В горести, в мукеСебя услаждал;В сердце возженныйОбраз ЕленыМнил истребить.Прошлой весноюЮную ХлоюВздумал любить.Как ветерочекРанней поройГонит листочекС резвой волной,Так непрестанноНепостоянныйСтрастью играл,Лилу, Темиру,Всех обожал,Сердце и лируВсем посвящал.Что же? – напрасноС груди прекраснойШаль я срывал.Тщетны измены!Образ ЕленыВ сердце пылал!Ах! возвратися,Радость очей,Хладна, тронисяГрустью моей.Тщетно взываетБедный певец!Нет! не встречаетМукам конец…Так! до могилыГрустен, унылый,Крова ищи!Всеми забытый,Терном увитый,Цепи влачи…

Батюшкову

В пещерах ГеликонаЯ некогда рожден;Во имя АполлонаТибуллом окрещен,И светлой ИппокренойС издетства напоенный,Под кровом вешних розПоэтом я возрос.Веселый сын ЭрмияРебенка полюбил,В дни резвости златыеМне дудку подарил.Знакомясь с нею рано,Дудил я непрестанно;Нескладно хоть играл,Но музам не скучал.А ты, певец забавыИ друг пермесских дев,Ты хочешь, чтобы, славыСтезею полетев,Простясь с Анакреоном,Спешил я за МарономИ пел при звуках лирВойны кровавый пир.Дано мне мало Фебом:Охота, скудный дар.Пою под чуждым небом,Вдали домашних лар,И, с дерзостным ИкаромСтрашась летать недаром,Бреду своим путем:Будь всякий при своем.

Наполеон на Эльбе

(1815)[23]

Вечерняя заря в пучине догорала,Над мрачной Эльбою носилась тишина,Сквозь тучи бледные тихонько пробегала              Туманная луна;Уже на западе седой, одетый мглою,С равниной синих вод сливался небосклон.Один во тьме ночной над дикою скалою              Сидел Наполеон.В уме губителя теснились мрачны думы,Он новую в мечтах Европе цепь ковалИ, к дальним берегам возведши взор угрюмый,              Свирепо прошептал:«Вокруг меня все мертвым сном почило,Легла в туман пучина бурных волн,Не выплывет ни утлый в море челн,Ни гладный зверь не взвоет над могилой —Я здесь один, мятежной думы полн…О, скоро ли, напенясь под рулями,Меня помчит покорная волнаИ спящих вод прервется тишина?..Волнуйся, ночь, над эльбскими скалами!Мрачнее тмись за тучами, луна!Там ждут меня бесстрашные дружины.Уже сошлись, уже сомкнуты в строй!Уж мир лежит в оковах предо мной!Прейду я к вам сквозь черные пучиныИ гряну вновь погибельной грозой!И вспыхнет брань! за галльскими орламиС мечом в руках победа полетит,Кровавый ток в долинах закипит,И троны в прах низвергну я громамиИ сокрушу Европы дивный щит!..Но вкруг меня все мертвым сном почило,Легла в туман пучина бурных волн,Не выплывет ни утлый в море челн,Ни гладный зверь не взвоет над могилой —Я здесь один, мятежной думы полн…     О счастье! злобный обольститель,И ты, как сладкий сон, сокрылось от очей,     Средь бурей тайный мой хранитель     И верный пестун с юных дней!     Давно ль невидимой стезею     Меня ко трону ты вело     И скрыло дерзостной рукою     В венцах лавровое чело!     Давно ли с трепетом народы     Несли мне робко дань свободы,     Знамена чести преклоня;     Дымились громы вкруг меня,     И слава в блеске над главою     Неслась, прикрыв меня крылом?..Но туча грозная нависла над Москвою,              И грянул мести гром!..Полнощи царь младой! – ты двигнул ополченья.И гибель вслед пошла кровавым знаменам,     Отозвалось могущего паденье,     И мир земле, и радость небесам,          А мне – позор и заточенье!          И раздроблен мой звонкий щит,          Не блещет шлем на поле браней;          В прибрежном злаке меч забыт              И тускнет на тумане.И тихо все кругом. В безмолвии ночейНапрасно чудится мне смерти завыванье     И стук блистающих мечей,     И падших ярое стенанье —Лишь плещущим волнам внимает жадный слух;     Умолк сражений клик знакомый,     Вражды кровавой гаснут громы,     И факел мщения потух.Но близок час! грядет минута роковая!Уже летит ладья, где грозный трон сокрыт;     Кругом простерта мгла густая,     И, взором гибели сверкая,Бледнеющий мятеж на палубе сидит.Страшись, о Галлия! Европа! мщенье, мщенье!Рыдай – твой бич восстал – и все падет во прах,Всё сгибнет, и тогда, в всеобщем разрушенье,     Царем воссяду на гробах!»Умолк. На небесах лежали мрачны тени,И месяц, дальних туч покинув темны сени,Дрожащий, слабый свет на запад изливал;Восточная звезда играла в океане,И зрелася ладья, бегущая в тумане     Под сводом эльбских грозных скал.И Галлия тебя, о хищник, осенила;Побегли с трепетом законные цари.Но зришь ли? Гаснет день, мгновенно тьма сокрыла     Лицо пылающей зари,Простерлась тишина над бездною седою,Мрачится неба свод, гроза во мгле висит,Все смолкло… трепещи! погибель над тобою,     И жребий твой еще сокрыт!

К Пущину

(4 мая)

     Любезный именинник,О Пущин дорогой!Прибрел к тебе пустынникС открытою душой;С пришельцем обнимися —Но доброго певцаВстречать не суетисяС парадного крыльца.Он гость без этикета,Не требует приветаЛукавой суеты;Прими ж его лобзаньяИ чистые желаньяСердечной простоты!Устрой гостям пирушку;На столик вощанойПоставь пивную кружкуИ кубок пуншевой.Старинный собутыльник!Забудемся на час.Пускай ума светильникПогаснет ныне в нас,Пускай старик крылатыйЛетит на почтовых!Нам дорог миг утратыВ забавах лишь одних!     Ты счастлив, друг сердечный;В спокойствии златомТечет твой век беспечный,Проходит день за днем;И ты в беседе граций,Не зная черных бед,Живешь, как жил Гораций,Хотя и не поэт.Под кровом небогатымТы вовсе не знакомС зловещим Гиппократом,С нахмуренным попом;Не видишь у порогуТолпящихся забот;Нашли к тебе дорогуВеселость и Эрот;Ты любишь звон стакановИ трубки дым густой,И демон метромановНе властвует тобой.Ты счастлив в этой доле.Скажи, чего же болеМне другу пожелать?Придется замолчать…     Дай бог, чтоб я, с друзьямиВстречая сотый май,Покрытый сединами,Сказал тебе стихами:Вот кубок; наливай!Веселье! будь до гробаСопутник верный наш,И пусть умрем мы обаПри стуке полных чаш!

Мечтатель

По небу крадется луна,         На холме тьма седеет,На воды пала тишина,         С долины ветер веет,Молчит певица вешних дней         В пустыне темной рощи,Стада почили средь полей,         И тих полет полнощи;И мирный неги уголок         Ночь сумраком одела,В камине гаснет огонек,         И свечка нагорела;Стоит богов домашних лик         В кивоте небогатом,И бледный теплится ночник         Пред глиняным пенатом.Главою на руку склонен,         В забвении глубоком,Я в сладки думы погружен         На ложе одиноком;С волшебной ночи темнотой,         При месячном сияньи,Слетают резвою толпой         Крылатые мечтанья,И тихий, тихий льется глас;         Дрожат златые струны.В глухой, безмолвный мрака час         Поет мечтатель юный;Исполнен тайною тоской,         Молчаньем вдохновенный,Летает резвою рукой         На лире оживленной.Блажен, кто в низкий свой шалаш         В мольбах не просит Счастья!Ему Зевес надежный страж         От грозного ненастья;На маках лени, в тихий час,         Он сладко засыпает,И бранных труб ужасный глас         Его не пробуждает.Пускай, ударя в звучный щит         И с видом дерзновенным,Мне Слава издали грозит         Перстом окровавленным,И бранны вьются знамена,         И пышет бой кровавый —Прелестна сердцу тишина;         Нейду, нейду за Славой.Нашел в глуши я мирный кров         И дни веду смиренно;Дана мне лира от богов,         Поэту дар бесценный;И муза верная со мной:         Хвала тебе, богиня!Тобою красен домик мой         И дикая пустыня.На слабом утре дней златых         Певца ты осенила,Венком из миртов молодых         Чело его покрыла,И, горним светом озарясь,         Влетела в скромну кельюИ чуть дышала, преклонясь         Над детской колыбелью.О, будь мне спутницей младой         До самых врат могилы!Летай с мечтаньем надо мной,         Расправя легки крылы;Гоните мрачную печаль,         Пленяйте ум… обманом,И милой жизни светлу даль         Кажите за туманом!И тих мой будет поздний час;         И смерти добрый генийШепнет, у двери постучась:         «Пора в жилище теней!..»Так в зимний вечер сладкий сон         Приходит в мирны сени,Венчанный маком и склонен         На посох томной лени…

Мое завещание друзьям

     Хочу я завтра умеретьИ в мир волшебный наслажденья,На тихий берег вод забвенья,Веселой тенью отлететь…Прости навек, очарованье,Отрада жизни и любви!Приближьтесь, о друзья мои,Благоговенье и вниманье! —Певец решился умереть. —Итак, с вечернею луною,В саду нельзя ли дерн одетьУзорной белой пеленою?На темный берег сонных вод,Где мы вели беседы наши,Нельзя ль, устроя длинный ход,Нести наполненные чаши?Зовите на последний пирСпесивой Семелеи сына,Эрота, друга наших лир,Богов и смертных властелина.Пускай веселье прибежит,Махая резвою гремушкой,И нас от сердца рассмешитЗа полной пенистою кружкой.Пускай игривою толпойСлетят родные наши музы;Им первый кубок круговой.Друзья! священны нам их узы;До ранней утренней звезды,До тихого лучей рассветаНе выйдут из руки поэтаФиалы братской череды;В последний раз мою цевницу,Мечтаний сладостных певицу,Прижму к восторженной груди.В последний раз, томимый нежно,Не вспомню вечность и друзей;В последний раз на груди снежнойУпьюсь отрадой юных дней!     Когда ж восток озолотитсяВо тьме денницей молодой,И белый топол озарится,Покрытый утренней росой,Подайте грозд Анакреона,Он был учителем моим;И я сойду путем однимНа грустный берег Ахерона.Простите, милые друзья,Подайте руку, до свиданья!И дайте, дайте обещанье,Когда навек укроюсь я,Мое исполнить завещанье.Приди, певец мой дорогой,Воспевший Вакха и Темиру[24],Тебе дарю я лень и лиру,Да будут музы над тобой!..Ты не забудешь дружбы нашей,О Пущин, ветреный мудрец!Прими с моей глубокой чашейУвядший миртовый венец!Друзья! вам сердце оставляюИ память прошлых красных дней,Окованных счастливой леньюНа ложе маков и лилей;Мои стихи дарю забвенью,Последний вздох, о други, ей!..     На тихий праздник погребеньяЯ вас обязан пригласить;Веселость, друг уединенья,Билеты будет разносить…Стекитесь резвою толпою,Главы в венках, рука с рукою,И пусть на гробе, где певецИсчезнет в рощах Геликона,Напишет беглый ваш резец:«Здесь дремлет юноша-мудрец,Питомец нег и Аполлона».

Моя эпитафия

Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,С любовью, леностью провел веселый век,Не делал доброго, однако ж был душою,              Ей-богу, добрый человек.

Сраженный рыцарь

Последним сияньем за лесом горя,Вечерняя тихо потухла заря,              Безмолвна долина глухая;В тумане пустынном клубится река,Ленивой грядою идут облака,              Меж ими луна золотая.Чугунные латы на холме лежат,Копье раздробленно, в перчатке булат,              И щит под шеломом заржавым,Вонзилися шпоры в увлаженный мох:Лежат неподвижно, и месяца рог              Над ними в блистанье кровавом.Вкруг холма обходит друг сильного – конь;В очах горделивых померкнул огонь —              Он бранную голову клонит.Беспечным копытом бьет камень долин —И смотрит на латы – конь верный один              И дико трепещет и стонет.Во тьме заблудившись, пришелец идет,С надеждою робость он в сердце несет —              Склонясь над дорожной клюкою,На холм он взобрался, и в тусклую дальОн смотрит и сходит – и звонкую сталь              Толкает усталой ногою.Хладеет пришелец, кольчуги звучат.Погибшего грозно в них кости стучат,              По камням шелом покатился,Скрывался в нем череп… при звуке глухомЗаржал конь ретивый, скок лётом на холм —              Взглянул… и главою склонился.Уж путник далече в тьме бродит ночной,Всё мнится, что кости хрустят под ногой…              Но утро денница выводит —Сраженный во брани на холме лежит,И латы недвижны, и шлем не стучит,              И конь вкруг погибшего ходит.

К Дельвигу[25]

     Послушай, муз невинныхЛукавый духовник:Жилец полей пустынных,Поэтов грешный ликУмножил я собою,И я главой поникПред милою мечтою;Мой дядюшка-поэтНа то мне дал советИ с музами сосватал.Сначала я шалил,Шутя стихи кроил,А там их напечатал,И вот теперь я братБестолкову пустому,Тому, сему, другому,Да я ж и виноват!     Спасибо за посланье —Но что мне пользы в том?На грешника потомВедь станут в посмеяньеУказывать перстом!Изменник! с АполлономТы, видно, заодно;А мне прослыть ПрадономОтныне суждено.Везде беды застану!Увы мне, метроману,Куда сокроюсь я?Предатели-друзьяНевинное твореньеУкрадкой в город шлютИ плод уединеньяТисненью предают,—Бумагу убивают!Поэта окружаютС улыбкой остряки.«Ах, сударь! мне сказали,Вы пишете стишки;Увидеть их нельзя ли?Вы в них изображали,Конечно, ручейки,Конечно, василечек,Иль тихий ветерочек,И рощи, и цветки…»     О Дельвиг! начерталиМне музы мой удел;Но ты ль мои печалиУмножить захотел?В объятиях МорфеяБеспечный дух лелея,Еще хоть год одинПозволь мне поленитьсяИ негой насладиться,—Я, право, неги сын!А там, хоть нет охоты,Но придут уж заботыСо всех ко мне сторон:И буду принужденС журналами сражаться,С газетой торговаться,С Графовым[26] восхищаться…Помилуй, Аполлон!

Роза

Где наша роза,Друзья мои?Увяла роза,Дитя зари.Не говори:Так вянет младость!Не говори:Вот жизни радость!Цветку скажи:Прости, жалею!И на лилеюНам укажи.

Александру

     Утихла брань племен; в пределах отдаленныхНе слышен битвы шум и голос труб военных;С небесной высоты, при звуке стройных лир,На землю мрачную нисходит светлый мир.Свершилось!.. Русский царь, достиг ты славной цели!Вотще надменные на родину летели;Вотще впреди знамен бесчисленных дружинВ могущей дерзости венчанный исполинНа гибель грозно шел, влек цепи за собою:Меч огненный блеснул за дымною Москвою!Звезда губителя потухла в вечной мгле,И пламенный венец померкнул на челе!Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою,Он землю русскую не взвидел под собою.Бежит… и мести гром слетел ему во след;И с трона гордый пал… и вновь восстал… и нет!     Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!Когда полки врагов покрыли отдаленье,Во броню ополчась, взложив пернатый шлем,Колена преклонив пред вышним алтарем,Ты браней меч извлек и клятву дал святуюОт ига оградить страну свою родную.Мы вняли клятве сей; и гордые сердцаВ восторге пламенном летели вслед отцаИ смертью роковой горели и дрожали;И россы пред врагом твердыней грозной стали!     «К мечам!» – раздался клик, и вихрем понеслись,Знамена, восшумев, по ветру развились;Обнялся с братом брат; и милым дали рукуМладые ратники на грустную разлуку;Сразились. Воспылал свободы ярый бой,И смерть хватала их холодною рукой!..А я… вдали громов, в сени твоей надежной…Я тихо расцветал беспечный, безмятежный!Увы! мне не судил таинственный пределСражаться за тебя под градом вражьих стрел!Сыны Бородина, о кульмские герои!Я видел, как на брань летели ваши строи;Душой восторженной за братьями спешил.Почто ж на бранный дол я крови не пролил?Почто, сжимая меч младенческой рукою,Покрытый ранами, не пал я пред тобоюИ славы под крылом наутро не почил?Почто великих дел свидетелем не был?     О, сколь величествен, бессмертный, ты явился,Когда на сильного с сынами устремился;И, чела приподняв из мрачности гробов,Народы, падшие под бременем оков,Тяжелой цепию с восторгом потрясалиИ с робкой радостью друг друга вопрошали:«Ужель свободны мы?.. Ужели грозный пал?..Кто смелый? Кто в громах на севере восстал?..»И ветхую главу Европа преклонила,Царя-спасителя колена окружилаОсвобожденною от рабских уз рукой,И власть мятежная исчезла пред тобой!     И ныне ты к сынам, о царь наш, возвратился,И край полуночи восторгом озарился!Склони на свой народ смиренья полный взгляд —Все лица радостью, любовию блестят,Внемли – повсюду весть отрадная несется,Повсюду гордый клик веселья раздается;По стогнам шум, везде сияет торжество,И ты среди толпы, России божество!Встречать вождя побед летят твои дружины.Старик, счастливый век забыв Екатерины,Взирает на тебя с безмолвною слезой.Ты наш, о русский царь! оставь же шлем стальной,И грозный меч войны, и щит – ограду нашу;Излей пред Янусом священну мира чашуИ, брани сокрушив могущею рукой,Вселенну осени желанной тишиной!..И придут времена спокойствия златые,Покроет шлемы ржа, и стрелы каленые,В колчанах скрытые, забудут свой полет;Счастливый селянин, не зная бурных бед,По нивам повлечет плуг, миром изощренный;Суда летучие, торговлей окриленны,Кормами рассекут свободный океан,И юные сыны воинственных славянСпокойной праздности с досадой предадутся,И молча некогда вкруг старца соберутся,Преклонят жадный слух, и ветхим костылемИ стан, и ратный строй, и дальний бор с холмомНа прахе начертит он медленно пред ними,Словами истины, свободными, простыми,Им славу прошлых лет в рассказах оживитИ доброго царя в слезах благословит.

«Итак, я счастлив был, итак, я наслаждался…»

Итак, я счастлив был, итак, я наслаждался,Отрадой тихою, восторгом упивался…          И где веселья быстрый день?          Промчался лётом сновиденья,          Увяла прелесть наслажденья,И снова вкруг меня угрюмой скуки тень!..

К живописцу

Дитя харит и вдохновенья,В порыве пламенной души,Небрежной кистью наслажденьяМне друга сердца напиши;Красу невинности прелестной,Надежды милые черты,Улыбку радости небеснойИ взоры самой красоты.Вкруг тонкого Гебеи станаВенерин пояс повяжи,Сокрытой прелестью АльбанаМою царицу окружи.Прозрачны волны покрывалаНакинь на трепетную грудь,Чтоб и под ним она дышала,Хотела тайно воздохнуть.Представь мечту любви стыдливой,И той, которою дышу,Рукой любовника счастливойВнизу я имя подпишу.

К ней

Эльвина, милый друг! приди, подай мне руку.Я вяну, прекрати тяжелый жизни сон;Скажи, увижу ли, на долгую ль разлуку              Я роком осужден?Ужели никогда на друга друг не взглянет?Иль вечной темнотой покрыты дни мои?Ужели никогда нас утро не застанет              В объятиях любви?Эльвина! почему в часы глубокой ночиЯ не могу тебя с восторгом обнимать,На милую стремить томленья полны очи              И страстью трепетать?И в радости немой, в блаженстве наслажденьяТвой шепот сладостный и тихий стон внимать,И тихо в скромной тьме для неги пробужденья              Близ милой засыпать?

1816

«Заутра с свечкой грошевою…»

Заутра с свечкой грошевоюЯвлюсь пред образом святым.Мой друг! остался я живым,Но был уж смерти под косою:Сазонов[27] был моим слугою,А Пешель[28] – лекарем моим.

Из письма к кн. П. А. Вяземскому

Блажен, кто в шуме городскомМечтает об уединеньи,Кто видит только в отдаленьиПустыню, садик, сельский дом,Холмы с безмолвными лесами,Долину с резвым ручейкомИ даже… стадо с пастухом!Блажен, кто с добрыми друзьямиСидит до ночи за столомИ над славенскими глупцамиСмеется русскими стихами;Блажен, кто шумную МосквуДля хижинки не покидает…И не во сне, а наявуСвою любовницу ласкает!..

Из письма к В. Л. Пушкину

     Христос воскрес, питомец Феба!Дай бог, чтоб милостию небаРассудок на Руси воскрес;Он что-то, кажется, исчез.Дай бог, чтобы во всей вселеннойВоскресли мир и тишина,Чтоб в Академии почтеннойВоскресли члены ото сна;Чтоб в наши грешны временаВоскресла предков добродетель,Чтобы Шихматовым на злоВоскреснул новый Буало —Расколов, глупости свидетель;А с ним побольше серебраИ золота et cetera.     Но да не будет воскресеньяУсопшей прозы и стихов.Да не воскреснут от забвеньяПокойный господин Бобров,Хвалы газетчика достойный,И Николев, поэт покойный,И беспокойный граф Хвостов,И все, которые на светеПисали слишком мудрено,То есть, и хладно и темно,Что очень стыдно и грешно!

Оранскому[29] принцу

Довольно битвы мчался гром,Тупился меч окровавленный,И смерть погибельным крыломШумела грозно над вселенной!Свершилось… взорами царейЕвропы твердый мир основан;Оковы свергнувший злодей[30]Могущей бранью снова скован.Узрел он в пламени Москву —И был низвержен ужас мира,Покрыла падшего главуБлагословенного порфира.И мглой повлекся окружен;Притек и с буйной вдруг изменойУж воздвигал свой шаткий трон…И пал отторжен от вселенной.Утихло все. – Не мчится гром,Не блещет меч окровавленный,И брань погибельным крыломНе мчится грозно над вселенной.Хвала, о юноша герой!С героем дивным Альбиона[31]Он верных вел в последний бойИ мстил за лилии Бурбона.Пред ним мятежных гром гремел,Текли во след щиты кровавы;Грозой он в бранной мгле летелИ разливал блистанье славы.Его текла младая кровь[32],На нем сияет язва чести:Венчай, венчай его, любовь!Достойный был он воин мести.

Экспромт на Огареву[33]

В молчаньи пред тобой сижу.Напрасно чувствую мученье,Напрасно на тебя гляжу:Того уж верно не скажу,Что говорит воображенье.

К Жуковскому

     Благослови, поэт!.. В тиши парнасской сениЯ с трепетом склонил пред музами колени,Опасною тропой с надеждой полетел,Мне жребий вынул Феб, и лира мой удел.Страшусь, неопытный, бесславного паденья,Но пылкого смирить не в силах я влеченья,Не грозный приговор на гибель внемлю я:Сокрытого в веках священный судия[34],Страж верный прошлых лет, наперсник муз любимыйИ бледной зависти предмет неколебимыйПриветливым меня вниманьем ободрил;И Дмитров слабый дар с улыбкой похвалил;И славный старец наш, царей певец избранный[35],Крылатым гением и грацией венчанный,В слезах обнял меня дрожащею рукой,И счастье мне предрек, незнаемое мной.И ты, природою на песни обреченный!Не ты ль мне руку дал в завет любви священный?Могу ль забыть я час, когда перед тобойБезмолвный я стоял, и молнийной струейДуша к возвышенной душе твоей летелаИ, тайно съединясь, в восторгах пламенела,—Нет, нет! решился я – без страха в трудный путь,Отважной верою исполнилася грудь.Творцы бессмертные, питомцы вдохновенья!..Вы цель мне кажете в туманах отдаленья,Лечу к безвестному отважною мечтой,И, мнится, гений ваш промчался надо мной!     Но что? Под грозною парнасскою скалоюКакое зрелище открылось предо мною?В ужасной темноте пещерной глубиныВражды и зависти угрюмые сыны,Возвышенных творцов зоилы записныеСидят – бессмыслицы дружины боевые.Далеко диких лир несется резкий вой,Варяжские стихи визжит варягов строй.Смех общий им ответ; над мрачными толпамиВо мгле два призрака склонилися главами[36].Один на груды сел и прозы и стихов —Тяжелые плоды полунощных трудов,Усопших од, поэм забвенные могилы!С улыбкой внемлет вой стопосложитель хилый:Пред ним растерзанный стенает Телемах;Железное перо скрыпит в его перстахИ тянет за собой гекзаметры сухие,Спондеи жесткие и дактилы тугие.Ретивой музою прославленный певец,Гордись – ты Мевия надутый образец!Но кто другой, в дыму безумного куренья,Стоит среди толпы друзей непросвещенья?Торжественной хвалы к нему несется шум:Он – он под рифмою попрал и вкус и ум;Ты ль это, слабое дитя чужих уроков,Завистливый гордец, холодный Сумароков,Без силы, без огня, с посредственным умом,Предрассуждениям обязанный венцомИ с Пинда сброшенный и проклятый Расином?Ему ли, карлику, тягаться с исполином?Ему ль оспоривать тот лавровый венец,В котором возблистал бессмертный наш певец,Веселье россиян, полунощное диво?.. [37]Нет! в тихой Лете он потонет молчаливо,Уж на челе его забвения печать,Предбудущим векам что мог он передать?Страшилась грация цинической свирели,И персты грубые на лире костенели.Пусть будет Мевием в речах превознесен —Явится Депрео[38], исчезнет Шапелен.     И что ж? всегда смешным останется смешное;Невежду пестует невежество слепое.Оно сокрыло их во мрачный свой приют;Там прозу и стихи отважно все куют,Там все враги наук, все глухи – лишь не немы,Те слогом Никона печатают поэмы,Одни славянских од громады громоздят,Другие в бешеных трагедиях хрипят,Тот, верный своему мятежному союзу[39],На сцену возведя зевающую музу,Бессмертных гениев сорвать с Парнаса мнит.Рука содрогнулась, удар его скользит,Вотще бросается с завистливым кинжалом,Куплетом ранен он, низвержен в прах журналом,—При свистах критики к собратьям он бежит…И маковый венец Феспису ими свит.Все, руку положив на том «Тилемахиды»,Клянутся отомстить сотрудников обиды,Волнуясь восстают неистовой толпой.Беда, кто в свет рожден с чувствительной душой!Кто тайно мог пленить красавиц нежной лирой,Кто смело просвистал шутливою сатирой,Кто выражается правдивым языкомИ русской глупости не хочет бить челом!..Он враг отечества, он сеятель разврата!И речи сыплются дождем на супостата.     И вы восстаньте же, парнасские жрецы,Природой и трудом воспитанны певцыВ счастливой ереси и вкуса и ученья,Разите дерзостных друзей непросвещенья.Отмститель гения, друг истины, поэт!Лиющая с небес и жизнь и вечный свет,Стрелою гибели десница АполлонаСражает наконец ужасного Пифона.Смотрите: поражен враждебными стрелами,С потухшим факелом, с недвижными крыламиК вам Озерова дух взывает: други! месть!..Вам оскорбленный вкус, вам знанья дали весть —Летите на врагов: и Феб и музы с вами!Разите варваров кровавыми стихами;Невежество, смирясь, потупит хладный взор,Спесивых риторов безграмотный собор…     Но вижу: возвещать нам истины опасно,Уж Мевий на меня нахмурился ужасно,И смертный приговор талантам возгремел.Гонения терпеть ужель и мой удел?Что нужды? смело в даль, дорогою прямою,Ученью руку дав, поддержанный тобою,Их злобы не страшусь; мне твердый Карамзин,Мне ты пример. Что крик безумных сих дружин?Пускай беседуют отверженные Феба;Им прозы, ни стихов не послан дар от неба.Их слава – им же стыд; творенья – смех уму;И в тьме возникшие низвергнутся во тьму.