Песнь Звёздных Всполохов. Свет

Коридор закончился. Мы оказались перед массивной железной дверью. Как я поняла, здесь, в Астромерии, все любили прозрачные открытые пространства. Эта дверь выбивалась из общей атмосферы. Видимо, она скрывала что-то очень важное.

– А сейчас внимание, – Прозерпина посмотрела на меня крайне серьёзно. – Отбрось все мысли. Постарайся ни о чём не думать.

– Э-э, ок.

– И повтори: “Со светлыми помыслами и чистыми мыслями”.

– “Со светлыми помыслами и чистыми мыслями”, – хмыкнула я.

– Не смейся! Ты ещё не понимаешь, где находишься. Это что-то вроде святилища Астромерии, – Прозерпина нахмурилась. Я решила выключить сарказм.

– Ладно, извини. “Со светлыми помыслами и чистыми мыслями”, – повторила я серьёзно.

– Умница. А теперь…

Прозерпина подняла руку и приложила её к двери. Та с железным грохотом отъехала в сторону, предоставляя нам проход.

А за ним и вправду было особенное место. Я ещё не знала, что это, но вид его захватил меня целиком, а сердце затрепетало.

Это место было особенным. Я поняла.

Огромное помещение, потолка и стен которого не было видно. Во всю высоту, ширину и долготу его тянулись ряды сот. Да, они выглядели именно как соты, только были такими же серебряными, как и плащи мантий учеников. Но что поразило меня больше – они были живыми. Именно живыми. Внутри сот был свет, который мерцал, и пульсация его казалась волнообразной, словно бы внутри каждой соты было своё сердце, которое билось в унисон песни звёзд.

– Это Хранилище Накопителей, – голос Прозерпины звучал глухо. Я так увлеклась созерцанием, что мир вокруг отдалился и стих, оставляя меня наедине с сиянием.

– Это… Это прекрасно, – прошептала я.

Это и правда прекрасно. Невероятно. Нереально.

– Пройди вперёд, Кирия. Приглядись к ним.

Я прошла. До сот простиралась огромная пропасть. Я встала на краю этой чёрной пропасти, перед лицом огромной пульсирующей соты, и посмотрела на неё.

И смотрела. И увидела… Соты состояли из миллионов… Нет, миллиардов маленьких отсеков, внутри которых лежали маленькие огонёчки. Их было так много, что они составляли единый световой поток. Именно эти огоньки то гасли, то зажигались, создавая пульсацию.

– Что это? – спросила я, задержав взгляд на одном из отсеков. Пришлось щуриться, чтобы лучше его разглядеть.

– Это Накопитель. То, что лежит в соте и что содержится в Накопителе, очень ценно. Я бы даже сказала, бесценно.

– Что это?

– Душа.

– Что?

– Душа. Много Душ во множестве Накопителей. Они хранятся тут, прежде чем материализуются в земном воплощении. Мы храним Души людей здесь, в Хранилище Накопителей.

Я потрясена. Я не знала, что сказать. Душа? Души людей? О таком нигде не рассказывают.

– Видишь ли, Кирия. Астромерия возникла вокруг Хранилища. Сначала в пространстве и времени появилось место, где сосредоточилась энергия. Никто не знает, отчего, но она стала делиться. Множиться, словно клетки, отделяясь от общего начала. Постепенно её становилось так много, что она стала искать точку притяжения. Пространство и время, где бы она могла реализоваться. И она нашла Землю.

– Так появились люди, – закончила я фразу.

– Да. Но источник остался здесь, где теперь построена Астромерия.

– Разве Астромерия не была всегда? – ухмыльнулась я. Прозерпина закатила глаза.

– Так и есть. Я имела в виду не город, а само пространство, в котором из песни Звёздных Всполохов родились Души людей.

– А это – новые Души? – спросила я, указывая на соты.

– Тут разные Души. Некоторые из них пережили несколько земных воплощений. Некоторые только появились. В каждой соте есть Накопитель – это своего рода кристалл, который притягивает энергию Души, храня её в себе до момента материализации.

– Подожди, но если Души воплощаются на Земле, то почему какие-то из них воплощаются в Астромерии?

– О, а для Астромерии есть отдельная сота.

Прозерпина указала вдаль. Эта сота ничем не отличалась от остальных. Она также светилась и пульсировала. Однако…

– Эти Накопители собирают энергию планет и звёзд. Она не может воплотиться на Земле, поскольку притянута искусственно. Наверху расположены Накопители астромерийцев. Альфы созвездий, дети планетарного цикла, звёзды. А внизу – Накопители астральцев. Они меньше по размеру, притягивают энергию маленьких звёздочек.

– Но кто сделал эти Накопители для Астромерии?

– Никто. Они возникли сами. Это ведь кристаллы. Просто некоторые из них были больше, некоторые меньше. Деление произошло само собой. А когда Души материализовались, и возникли астромерийцы, то первые люди построили Хранилище, а вокруг него – город. Затем и накопители поменьше, из которых возникли астральцы.

– Первые люди… Космические Адам и Ева? – снова хмыкнула я.

– Вижу, ты атеист?

– Скорее, агностик. Скептик. И циник.

– Понятно. Советую тебе перестать быть такой и начать принимать, что всё это – реальность. Ведь ты не станешь отрицать всё, что видишь вокруг себя?

– Я сомневаюсь в окружающем. Это мой нескончаемый трип.

Пришлось даже ущипнуть себя. Но я всё ещё была здесь, в Астромерии, напротив Хранилища, где покоилось всё население планеты Земля.

– Скажи, а эти Души – они принадлежат людям, которые живы?

– Нет. Это Души умерших. Они ждут нового цикла, чтобы воплотиться.

– Как странно. Почему же я тогда не здесь, в этих ваших Накопителях?

– Вот этого никто не знает, Кирия. Это мы и должны выяснить.

Прозерпина вздохнула. Мы какое-то время молча смотрели на соты. Я пыталась осознать и переварить увиденное. Получалось плохо. Мой мозг сразу ставил всё под сомнение. Ну, к примеру, они ведь могли построить такие светящиеся панели, и всем рассказать, что это якобы души? Да, могли. Ведь мы строим храмы, и всем рассказываем про какого-то бога, и каждый рассказывает про своего. Так и здесь, в этой странной стране, придумали миф и поверили в него.

– Раз это такое особенное место, почему оно находится тут, в Академии, среди астральцев?

– О, это не имеет значения. Хранилище не откроется без особого доступа. Он есть только у астромерийцев. Кроме того, у Хранилища есть и хранители.

– Где? – я посмотрела по сторонам, но никого не увидела.

– Не важно. Ты не увидишь их. Но они видят тебя.

– Понятно.

Ничего мне не понятно. Незримые хранители, огромные соты и человеческие Души. Интересно, чем ещё меня удивит Астромерия? Признаюсь, я удивлена. Мне понадобится больше времени, чтобы понять этот мир.

– Ладно, идём. У нас на сегодня есть ещё одно дело.

– Какое? – спросила я, не в силах оторваться от Накопителей.

– Я ведь говорила – купить вещи! Давай, пойдём.

Прозерпина вновь потянула меня за руку. Я никогда не любила вот это вот девчачье “накупить вещей”. Мне просто это было не интересно. Ладно, мне не давали денег. И было не с кем ходить по магазинам. А теперь вот у меня объявилась подруга, с которой можно прошвырнуться по магазинчикам, выпить после кофе и болтать обо всём на свете. И даже если вы ничего не купите, это всё равно будет самый удачный день, ведь ты провела его с подругой.

Ну, по крайней мере, я думала, что у других девушек это так и происходит. Сама я не испытала такого счастья при жизни (читать с сарказмом).

Вот и сейчас я недовольно скривилась. Хорошо, что Прозерпина уже убежала вперёд и не смотрит на меня. Всё же она так старается… Не хотелось бы огорчать её своим недовольным выражением лица.

Как только мы вышли из Хранилища, дверь тут же закрылась. Я бросила последний взгляд на соты, которые всё так же пульсировали. А затем Прозерпина переместила нас.

Астралец в белоснежном комбинезоне и чёрных солнцезащитных очках, на вид возраста третьего цикла, вертел в руках абажур из космического янтаря и выискивал любую трещинку. Торговец хотел за неё целое состояние, поэтому покупатель искал повод для торгов. Продавец, замотанный в просторный халат алого цвета, недовольно цокал языком и вздыхал.

– Вот! – астралец обрадовался, что нашёл дефект. – Видите? Тут скол.

– Это не скол, – тяжело вздохнул продавец. – Это дизайн такой.

– Да что вы мне рассказываете! Я что, не вижу, что это скол?!

Продавец ещё раз вздохнул.

– И что вы хотите?

– Отдайте мне в два раза дешевле.

– Да чтоб вас комета настигла! Поглоти вас чёрная дыра!

Ругань продавца и астральца звучала хрипло – оба нестерпимо желали воды. Тень от навеса над торговой палаткой еле спасала от палящего знойного солнца, которое опалило лучами пустыню Азара, где расположились лавки, шатры и палатки местного рынка. Торговцы разложили всевозможные безделушки, ткани, одежду, статуэтки и другую утварь. Солнце раскалило воздух, прожжёный ароматом специй, разложенных тут же по мешкам.

Жители Астромерии приезжали сюда по разным причинам. Кто-то закупался впрок в бакалее, поскольку рыночные условия позволяли выторговать товары с выгодой. Кто-то брал безделушки в подарок родственникам, хотя это уже и считалось моветоном. Чаще тут можно было увидеть астральцев, жителей тригонов Нижнего Зодиака.

А ещё на рынке удавалось проворачивать не совсем законные дела. Обменивать товары, на которые налагались государственные права. Продавать запрещённые товары, добытые космическим пиратством с мусорных станций, вылетавших с Земли. Вообще, многие товары на рынке напоминали земные – торговцы специально подражали моделям и формам, воспроизводя сувениры. Такие сувенирные лавки земных товаров пользовались большим спросом, особенно когда случались катастрофы, и в Хранилище Накопителей возвращалось большое количество Душ. Тогда все тригоны только и говорили о Земле, а продавцы ловили момент и выставляли на торги земные предметы.

Надо ли говорить, что вокруг рынка ходила дурная слава. Считался он местом низшим, в отличие от современных и прогрессивных моллов, находящихся на последних этажах небоскрёбов Астромерии, оснащённых кондиционерами и стёклами, не пропускающими солнечный жар.

И астромерийцы почти никогда не посещали рынок, считая это место недостойным своего визита. Но если всё же кто-то из квартала Верхнего Зодиака появлялся на рынке, это означало, что этот кто-то ведёт подпольные дела, либо этот кто-то – Прозерпина, которая держит путь к одной рукастой швее.

– Я узнала о ней, когда была в тригоне Воды, – говорила мне Прозерпина, пока мы шли между рыночных рядов с покупками и я во все глаза рассматривала прилавки. – Там, в тригоне, я познакомилась с одной девочкой. Её звали Клио, и на ней была серебряная мантия. Сначала я подумала, что она тоже из Верхнего Зодиака, и подошла к ней познакомиться. Оказалось, что она простая астра. “Но ведь твоя мантия выглядит, как настоящая!” – возразила я ей…

– Постой, что значит, выглядит как настоящая?

– Значит, что она как у нас, астромерийцев. Это особые мантии из ткани с нашивкой в виде созвездий. Такие мантии очень дорогие и изготавливаются специально для жителей Верхнего Зодиака. Астральцы не могут себе такое позволить. А у неё она была!

– Она что, украла её?

– Нет, что ты такое говоришь! Хотя я тоже так подумала сначала. Но Клио рассказала мне про одну швею, которая работает на рынке в пустыне Азара и так искусно подделывает костюмы, что даже я, астромерийка, не смогла отличить подделку от оригинала! Я была поражена и сразу же отправилась к этой торговке.

– Но зачем? Тебе ведь итак всё полагается. Раз ты высшая каста.

– Что это значит? – Прозерпина остановилась у прилавка с овощами и стала нюхать помидоры.

– Это значит, что ты – выше, чем они. То есть астральцы. Вот что значит высшая каста.

– А, ты про это… – Прозерпина положила помидор на место и повела меня дальше. – Слушай, я себя таковой не считаю. Конечно, есть астромерийки, которые зазнаются. Они и вправду начинают думать, что … как ты сказала? Что они высшая каста. Да, у нас разное происхождение с астральцами. Но это вовсе не означает, что они хуже, а мы – лучше.

– Ты правда так считаешь? Мне кажется, вся ваша система считает иначе.

– А я считаю именно так, – Прозерпина остановилась и серьёзно посмотрела на меня. – Астральцы действительно живут хуже нас. Не все, конечно, но им не позволено то, что позволено нам. Я подсмотрела у вас, людей, такую штуку как демократия. И права человека. Я согласна, что все мы – равны. В конце концов, все мы – энергия в Накопителях. Ты сама видела, они ничем не отличаются.

– Да, видела.

Прозерпина стала такой серьёзной, какой ещё не была до этого. Я оглянулась – на нас смотрели любопытные глаза торговцев и астральцев. Мне стало не по себе.

– Здесь я могу говорить всё, что думаю, – вздохнула Прозерпина и двинулась вперёд, увлекая меня за собой. – Тебя тут все подслушивают, но знаешь, в чём отличие от Ялактоса? Тут тебе ничего не будет за твои мысли. Ведь это рынок. Здесь итак все маргиналы. Сброд общества. Так какая разница, кто и что говорит.

Я взглянула на Прозерпину совсем другими глазами. Ещё пару часов назад она казалась мне взбалмошной и избалованной первосортной богачкой. Да, было мило, что она решила помочь мне. Но она казалась мне чересчур навязчивой в своей доброте.

Сейчас я видела другую Прозерпину. Девушку, которая понимает социальную несправедливость, не замыкается в коконе из собственных привилегий. А ещё полна духа бунтарства. Мне было это близко. Да, мы с Прозерпиной определённно подружимся.

– Вот, пришли!

Прозерпина завернула в одну из палаток. Я шагнула следом. Внутри стояли прилавки с тканями и одеждой пёстрых расцветок. За прилавком сидела женщина, подперев голову рукой, и дремала. На ней был жёлтый халат с нашивкой, а на голове красовался красный тюрбан. Выглядела она, как попугай.

– В Нижнем Зодиаке любят яркие цвета, – прошептала мне Прозерпина. – А в Верхнем предпочтение отдают серебряному и белому. Хотя многие сочетают моду обоих кварталов.

– Ты, например, – сказала я, вспомнив все её кислотные комбинезоны.

– Ну да, – хохотнула Прозерпина. Затем сказала чуть громче. – Мебсута! Да греет вас Альтаир!

Женщина вздрогнула и открыла глаза. И тут же расплылась в обольстительной торгашеской улыбке.

– Уважаемые астры! Рада приветствовать вас… – вдруг до неё дошло, что перед ней не просто астра, а астромерийка. И тут к улыбке её примешался благоговейный трепет. – О, многоуважаемая астра! Простите, я не знаю…

– Прозерпина, а это – Кирия, – сказала моя новая подружка.

– О, Прозерпина и Кирия, пусть солнце ласкает вас своими лучами! Что для вас подобрать? У меня только самые лучшие ткани! Всё из тригона Земли, с лучших текстильных фабрик!

– Мебсута, а сошьёшь для моей подруги мантию? Такую, чтобы было не отличить от настоящей, понимаешь?

– Ну конечно, Прозерпина! Конечно! Дайте мне буквально полчаса. Я как раз вчера завезла серебряный шёлк Луны. Скажи, дорогая, какое Созвездие мне нанести для тебя?

– Чего? – я обернулась к Прозерпине.

Она пояснила:

– Мантию делают из серебряного лунного шёлка и украшают пылью кометы, создавая узор в виде созвездия. Каждый астромериец выбирает созвездие, которое будет покровительствовать ему. Например, ангелы выбирают для себя созвездия, в которых они являются альфами. А на моей мантии созвездие Вирго. Мы с ней, можно сказать, росли вместе.

– М-м… Я не знаю.

Я задумалась. Надо сказать, что я с трудом вспоминала, какие вообще существуют созвездия. Большую и Малую медведицу знают все ещё со школы. Помнила я и о 12 созвездий Зодиака. И, пожалуй, на этом мои познания заканчивались. А зря, раз я оказалась в мире звёзд и планет. Надо освежить свои астрономические данные.

– Что бы ты мне посоветовала? – спросила я Прозерпину.

– Смотря чего ты хочешь. Подумай, какие бы качества ты хотела получить. Или что бы ты хотела сделать своим талисманом.

Я вновь задумалась. И почему можно выбрать только одно созвездие? Дело в том, что я вовсе не видела в себе хороших качеств. Я себя ненавидела, по правде говоря. И даже если добавится какое-то одно положительное свойство, оно не сделает меня лучше.

Однако было то, что мне точно требовалось сейчас. Это смелость. Храбрость для того, чтобы попытаться прожить в этом мире хоть сколько-то, чтобы дать себе ещё шанс. И я сразу вспомнила про одно созвездие:

– Я хочу Льва.

– Льва? – переспросила Мебсута так, словно я говорила на иностранном.

– Она имеет в виду Лео.

– А… Лео! Конечно-конечно, уважаемая астра. Дайте мне ровно полчаса, и я всё подготовлю!

Мебсута тут же скрылась за дверкой, притаившейся в рядах одежды. Мы с Прозерпиной вышли из палатки и отправились гулять по торговым рядам.

– Интересный выбор, – рассуждала Прозерпина. – Поделишься, почему?

– Не знаю. Просто вспомнила.

– Забавно. Аэлю это понравится.

– Почему? – изумилась я. Причём тут этот рыжий?

– Да так, – Прозерпина махнула рукой и уткнулась носом в побрякушки, разложенные на прилавке.

Я последовала её примеру и стала разглядывать большой круглый прилавок с украшениями разных цветов и форм. Прилавок стоял прямо в центре площади, окружённой солнцезащитными навесами и торговыми палатками. Украшения были разбросаны по прилавку, словно мелкие насекомые с разноцветными панцирями.

Прозерпина охала и ахала, брала в руки, примеряла. Я смотрела на это всё равнодушно. Равно как покупку одежды, я не любила и покупку украшений. Не носила их и не падала в обморок от восхищения при виде золота или серебра.

Вдруг одно из украшений привлекло моё внимание. Это был камень иссиня-чёрного цвета, огранённый в форме вытянутой призмы. На конце его была оправа из почерневшего металла, от которой шла такая же почерневшая цепочка.

Странное чувство родилось во мне, когда я смотрела на этот камень. Я сосредоточила всё внимание на нём. В глубине его текстуры, его цвета было что-то манящее.

Очередной восклик Прозерпины на безделушку вывел меня из транса. Я подняла глаза и увидела его.

Он стоял напротив меня, по другую сторону прилавка. Его тело и голову скрывала чёрная мантия, но я увидела его лицо. Плотно сжатые тонкие губы. Заострённый подбородок. Чёрные глаза. Крупные брови. И шрам, разрезающий лицо поперёк – от лба и до щеки, проходящий сквозь надбровную дугу.

Он смотрел на меня, не отрываясь, и от его пронзительного взгляда меня бросило в дрожь. На лице его застыла полу-улыбка. Мне показалось, что он кивнул мне. А после он опустил капюшон и ушёл, скрывшись среди толпы астральцев.

– Прозерпина… – тихо позвала я её. – Ты видела?

– Что именно? – Прозерпина обвешала себя кольцами и браслетами, и явно не замечала ничего дальше этих украшений.

– Там был человек… Мужчина. Он смотрел на меня.

– Ну и что? Я же говорила, что ты красивая и на тебя будут пялиться.

– Нет, не в этом дело. Кажется, он был в Ялактосе, когда меня допрашивали Гелиос и Сагиттариус.

– Ты уверена? – Прозерпина отбросила украшения и стала всматриваться в толпу.

– Да, уверена. Вернее, нет. Мне показалось, что это был именно он.

– Ты узнала его?

– Да нет же! Он не снимал капюшон тогда, на допросе. Но я уверена, что это он. Чувствую. Он сидел слева и сверлил меня взглядом. Я чувствовала этот взгляд на себе. И сейчас ощутила то же самое.

– Ясно.

– Что именно?

– Ты перегрелась на солнышке, вот что! Пойдём, Мебсута должна скоро закончить твою мантию.

Прозерпина набрала разных украшений и купила браслет для меня. Он состоял из металлических фигурок Луны и звёзд. Затем мы пошли дальше мимо рядов, но того незнакомца в мантии больше не встречали.

Глава 5

Солнце пылало над пустыней. Огромный оранжевый диск близился к горизонту. Мужчина сидел на раскинутом плаще рядом со входом в шатёр и пережидал закат, желая встретить прохладу ночи, которая наступит после. В руках он вертел Накопитель. Увесистая призма переливалась голубовато-серыми красками и пульсировала. Сущность Урана теплилась в ней, обретя покой прежде срока. Мужчина сжал здоровый кулак, скрывая в нём камень.

– Что ты планируешь делать дальше? – спросил негромко женский голос. Он донёсся из недр шатра, полы которого скрывали лицо говорящей.

– Отправлюсь в Верхний Зодиак.

– Не боишься?

Он хмыкнул и не ответил. А затем вздрогнул: песок скрыл звук шагов говорящей, и она беззвучно подошла к нему вплотную и также глухо опустила ладонь на его плечо. И ладонь на вершине его мощной спины, жёсткая и уверенная, заставила вздрогнуть. Девушка скривила губы в улыбке:

– Бесстрашный воин. Я и забыла, что твоя Душа проживает последнее воплощение. Ты проделал большой путь.

Здоровяк нахмурился.

– Но ничего. Мы это исправим.

Мужчина не ответил. Солнце медленно и неумолимо клонилось к закату.

Если б можно было одним словом описать, чем именно занимался страж Севера Аэль Регул на службе в Ялактосе при дворе Высшего Управителя Гелиоса, можно было бы сказать – всем.

Аэль Регул делал буквально всё, что бы ему ни поручили. Личная безопасность Гелиоса – да. Курирование стражников при Ялактосе – да. Обеспечение Обсерватории всем необходимым – да. Устроить концерт любимого исполнителя для воспитанницы Гелиоса – да…

Жаловался ли страж? Нет, ведь он исполнял свой долг. Его с детства готовили к служению и услужению. И он денно и нощно исполнял свою миссию.

Аэль отбил задумчивую дробь пальцами по столу. Перед ним на стене висели пять огромных панелей. На четырёх из них мерцали и переливались изображения огня, воды, воздуха и земли. Эти панели транслировали тригоны, изображение на них выводилось с камер, разбросанных по основным объектам наблюдения. Пятая панель была рабочей и показывала то, что Аэль выводил со своего компьютера. Сейчас на ней двигалось изображение девушки. Русые волосы ещё влажные и слегка завились. Футболка чуть съехала вбок, оголяя выпирающую ключицу. Глаза девушки пустые и ничего не выражают.

Это была Кирия. Девушка с Земли, которая стала для Аэля неразрешимой задачей. Он не успел посетить Обсерваторию, как планировал ранее, да и не видел смысла. Регул рассудил, что вернуть на Землю её получится только одним способом: вернув Душу в Накопитель и ожидая Нового Оборота. Как она оказалась в Астромерии – на это ему никто не мог дать ответ. Но хуже всего было то, что он совершенно не понимал, что с ней делать.

Аэль был довольно прост в своём мужском устройстве. Если он видел угрозу для Гелиоса или Астромерии – он устранял её, передав стражникам для дальнейших применений к ней законодательного кодекса Верхнего Зодиака. Если он видел пользу для государства в чём-либо – бережно сохранял и старался использовать во благо.

Так, к примеру, было с Прозерпиной. Он заметил небезразличие девушки к судьбам астральцев. Именно поэтому подружился с ней и приблизил к Ялактосу. Прозерпина в Совете Зодиака выступает как голос благоразумия и сострадания, когда дело касается налогов или новых указаний в отношении Нижнего Зодиака. И это несмотря на свой всего лишь первый цикл (на то время).

Вот так Аэль легко и просто определял, что несёт вред, а что пользу, и действовал, соответственно ситуации. Что же до Кирии, то её государственный утилитарный смысл так и оставался ему неясен. Он хмурил брови, вздыхал и вглядывался в лицо девушки, пытаясь понять, что же всё-таки с ней делать.

На поверхности стола мелькнул огонёк. Аэль провёл рукой по столешнице, которая одновременно была и сенсорной панелью, и увидел перед собой письмо. Сто пятьдесят третье за день, если уточнять. Сто пятьдесят третий раз кто-то писал ему, чтобы узнать, что случилось с Ураном и какое отношение к этому имеет Гелиос. Аэль снова вздохнул и оставил сто пятьдесят третье письмо без ответа. Он провёл пальцами по панели, и столешница погасла. Вновь бросил взгляд на Кирию, и его тут же посетила мысль.

Пространство вокруг задрожало. Кто-то пытался материализоваться в его кабинете. Аэль поспешно отключил изображение девичьего лица, заменив его трансляцией Ялактоса. Он взмахнул рукой, разрешая перемещение, и перед ним воплотились две девушки.

В одной он сразу узнал Прозерпину. Она откинула рыжую копну за спину и улыбнулась другу. А вот рядом стояла совсем незнакомая астромерийка. Её волосы локонами вились по серебряному плащу, украшенному созвездием Льва. Его созвездием. Фигура девушки была изящно подчёркнута тёмно-синим комбинезоном, который выделял всё, что нужно, а ноги казались невероятно длинными и красивыми из-за серебряных сапог на каблуке. Аэль удивлённо поднял брови и посмотрел на незнакомку. Та глянула на него.

– Привет, Рафаэль, – произнесла незнакомка его имя.

Тут уже удивилась Прозерпина:

– Вообще-то, никто его так не называет. Только близкие друзья…

– Ничего, Прозерпина, – спешно поправил её растерявшийся и смущённый страж. – Привет.

Незнакомка улыбнулась ему и продолжила: