Чекист и шифровальщица

– Я боюсь, – честно призналась она.

Толю обуяла ярость. Он отпрянул от Кати.

– Я хоть раз давал повод бояться меня? Да если бы я хотел, я мог задержать тебя в первый же день! Ты ведь покрываешь преступника! Я это сразу понял!

– Он не преступник. И если ты приехал за этим…

– Ты что дура?! – закричал он, – нет, конечно!

– А зачем тогда? Ты же сказал, что между нами всё кончено.

– Я соскучился. А ты скучала?

– Да.

– Врёшь! Не скучала! Я приходил, ты не открыла!

– Открыла, а ты уже ушёл…

Толя взял Катино лицо своими большими ладонями.

– Ты правда скучала?

– Да.

И он поцеловал её.

– Давай уедем куда-нибудь далеко-далеко, – предложил Толя.

– Куда?

– Куда хочешь! Хочешь – в маленькую деревушку, хочешь – в Москву, хочешь – в Минск, хочешь – в Ереван. Куда скажешь, туда и поедем.

– А твоя служба? Семья?

– Не думай об этом. Это уже моя забота. Только скажи: готова ли ты уехать со мной?

– Готова.

Они вновь поцеловались.

– Я люблю тебя, – сказал Толя.

Катя застыла в удивлении.

– А ты меня?

– И я тебя люблю.

Вдруг он снова почувствовал, как его накрывает то ли гнев, то ли ярость. Он не мог совладать со своими возникшими эмоциями и выпалил:

– Зачем ты всё усложняешь?! Я думал, ты ответишь «нет»… Ты же знаешь, что я женат…

– Это я-то усложняю? – Катя заплакала.

Толя обнял её и засыпал поцелуями.

– Девочка моя! Катенька! Не плачь! Прости меня! Прости!

– Толечка… – прошептала Катя.

Анатолий почувствовал ток по всему телу. В этой форме имени он неоправданно чувствовал свою слабость.

– Не называй меня так. Меня так давно никто не называет.

– Хорошо, как скажешь.

Они ехали какое-то время молча.

– Это правда, что ты сказал? Про то, что любишь меня?

– А разве я раньше не говорил тебе об этом?

Катя вспомнила ту фразу про цветы о том, что их дарят любимым и красивым девушкам.

– Такими вещами не шутят, Катерина, – серьёзно сказал Толя.

– Если честно, я всё это время думала, что ты используешь меня…

– Глупенькая моя!

Он обнял Катю настолько крепко, насколько мог.

– Мы уедем на следующей неделе. Или через две, – продолжал он, – я решу некоторые вопросы и уедем.

Катя не могла поверить в услышанное. Что это: откровение души или пьяный бред? На самом деле, Толя и сам искренне верил в то, что говорил, верил, что это так просто – взять и уехать, что это возможно, если сильно захотеть. Но главное: он вдруг сам поверил в то, что любит Катю. Он смотрел на неё другим взглядом, не таким, как прежде. Она сидела перед ним – хрупкая, робкая, напуганная. Зачем он напугал её сегодня? Сам не мог этого понять.

Тем временем машина остановилась. По всему её корпусу и стёклам стучали капли дождя, отзываясь в кабине эхом. Вблизи машины не было ни одного фонаря, она стояла среди ночной мглы, такая же чёрная, как сама ночь.

– Пойдём ко мне, – предложил Толя.

Катя была готова согласиться, но впервые за всё время посмотрела на водителя, и хоть могла рассмотреть лишь его профиль, она всё равно заметила усмешку на его лице. И тогда ей стало понятно, что она здесь не первая, а Толя врал ей в прошлый раз. Но ведь сегодня он сказал, что любит! Любит ли на самом деле?..

– Толечка, давай в следующий раз, – залепетала она.

– Но почему? Мы же уже здесь.

– Я не хочу так… Ты выпил, мне это не нравится.

– Ишь фифа какая! – со злостью крикнул Толя. В тот же миг его озарила догадка: – У тебя кто-то есть? Я прав?

– Нет. Кто-то есть у тебя. Жена.

– Ах, да. Жена, – передразнил он Катю, потом обратился к водителю: – Семён, едем назад.

И вновь за окнами замелькал ночной Ленинград. Не прошло и пяти минут от начала обратного пути, как Толя снова обнимал и целовал Катю. Он вдыхал запах её волос, прижимая её к груди. Он твердил ей на ухо, что увезёт её, и что никто ему больше не нужен.

– Я приеду к тебе завтра, – сказал он, когда они прибыли на место назначения, – вернее, сегодня. Днём.

Катя кивнула в знак одобрения и поспешила вернуться в тёплую кровать.

– Куда теперь? – спросил Семён, – отвезти вас домой?

– В таком виде домой нельзя. В отдел.

«Заночую там, как и хотел», – решил Толя.

Утром страшно болела голова. Поляков помнил очень смутно детали прошедшей ночи. Он помнил Катю, но как будто она была сном, а не явью. Было семь часов утра, когда он проснулся, услышав голос начальника:

– Поляков, подъём! – резко приказал Верховецкий. Он был явно не в духе. Можно было подумать, что вечером накануне он перебрал на гулянке. Но уже через секунду стало понятно, в чём действительно было дело.

– Поляков, если ты ещё раз возьмёшь служебную машину для своих… дам, вылетишь отсюда как пробка!

«Семён, твою ж за ногу…» – пролетело в голове майора. Он пытался найти себе оправдание и вспомнить наконец, что вчера было. Но пока ему удалось найти только графин с водой, что тоже было неплохо.

– И что ты прицепился к этой бабе? – спросил Верховецкий, – давно от Марьянки не получал? Если она узнает о твоём новом загуле, то расстрельная стена тебе ещё сказкой покажется. Скажет отцу – и поминай как звали! Ну и чего ты молчишь?

– Товарищ полковник, это не совсем то, что вы подумали, – заговорил охрипшим голосом Анатолий, – Измайлова Екатерина Петровна – шифровальщица, и я хочу, чтобы она была моим информатором в одной из войсковых частей.

Полковник сдвинул брови к переносице и задумался. Потом рассудительно заговорил:

– Так ты всё затеял для этого?

– Да.

– Что ж. Идея неплохая. Но. Ты либо реализуй задуманное и прекрати маячить у её дома, либо оставь в покое и займись делом.

– Есть! – хрипло отозвался Поляков.

– Из тебя сегодня работник, как из меня балерина. Иди домой. В последний раз я даю тебе такую поблажку.

Сказав это, начальник вышел из кабинета. Анатолий переоделся в штатское и поспешил домой. До начала рабочего дня был ещё час, и Толя решил, что его сослуживцам не стоит видеть его таким.

Он вышел на улицу. Свежо. Небо было окрашено в розовый цвет всевозможных оттенков. Повсюду на пути встречались лужи, некоторые из них даже очень широкие.

Толя ехал на трамвае, смотрел в окно и думал обо всём и ни о чём. Чем ближе он подъезжал к своему дому, тем явственнее он вспоминал ночной вояж. Зачем он всё это ей наговорил? Зачем сказал, что любит? Ведь это не так…

«Верховецкий прав, – подумал Анатолий, – лучше я оставлю её в покое». Он никогда не отступал от намеченной цели, но именно здесь и сейчас осознал: ему лучше держаться подальше от Кати.

Глава 9

Ни в этот день, ни на следующий Анатолий не появился. Поначалу Катя ждала его, но потом отбросила глупые иллюзии. В первый день она была на седьмом небе от счастья: любимый ею мужчина любит её! На второй день она поняла, что он обманул, когда обещал приехать, и ощутила горечь. На третий – стали всплывать обидные реплики, да и сама злая шутка о задержании. Последней каплей стало неминуемое воспоминание о том, что Анатолий женат. Когда пришло воспоминание о его семейном положении, Катя плакала всю ночь, просидев у окна. Наверное, она была первым и единственным человеком во всём Ленинграде, а может быть и во всём Советском Союзе, кто ждал приезда чёрной машины. Кате мерещились звук мотора, тяжёлые шаги на лестнице, стук в дверь. Она была точно во сне или в бреду.

Так проходили дни. Календарь менял даты так же быстро, как деревья во дворе сбрасывали свою листву. Холодный октябрь не баловал солнечными днями, всё чаще и чаще лил дождь, вольготно гулял ветер. От такой погоды Катина грусть лишь усиливалась.

Наступил очередной день, холодный и ничем не примечательный. Разве, только тем, что в этот день Катя была выходная. По привычке она оборвала лист календаря, сменив «18» на «19» число и мысленно отметила: «Прошло восемнадцать дней с прошлой встречи». Почувствовав, что тоска опять берёт верх, Катя затеяла генеральную уборку. Она включила радио, чтобы было не скучно, и принялась за дело. И так ловко со всем справилась, что через два часа в квартире не было ни пылинки, ни соринки. Довольная собой и проделанной работой, Катя выключила радио и решила перечитать что-нибудь из классики. Она надеялась забыть свою боль, а вместо этого погрузиться в события романа. После долгих поисков (а книг в их доме было очень много) выбор пал на роман Виктора Гюго «Отверженные». Катя быстро и увлечённо окунулась в чтение. Она сочувствовала бедному каторжнику Жану Вальжану и его горькой судьбе.

В дверь постучали. Катя отложила книгу и прошла в коридор. Открыв дверь, она увидела Толю и обомлела. Он стоял перед ней в бежевом расстёгнутом плаще. Толя улыбнулся, не сводя с Кати своих голубых глаз-магнитов.

– Я войду? – просто спросил он. Катя кивнула. Но разве мог быть другой ответ? Разве она ждала его для того, чтобы сказать «нет»?

Он вошёл и, как только Катя закрыла дверь, придвинулся к ней вплотную, секунду внимательно посмотрел ей в глаза и неожиданно обнял её так крепко, что у неё захрустели косточки.

– Не сломай меня, – шутя попросила девушка. Толя выпустил её из объятий.

– Прости, не думал, что так крепко тебя обниму, – объяснил он, – я скучал.

«Я не смог тебя забыть», – мелькнуло у него в голове, но он решил не озвучивать свою мысль.

– Я думала, ты обо мне не вспоминал.

– Нет. Конечно, нет. Я хотел извиниться за то, что наговорил тебе тогда.

– Значит, мы никуда не едем? – спросила Катя с иронией, – в Москву, Минск, Ереван…

Толя отрицательно покачал головой.

– Ты вправе обижаться на меня, и если ты скажешь, что больше не хочешь меня видеть, я пойму. И уйду. И не появлюсь больше в твоей жизни никогда.

Катя обняла Анатолия.

– Я хочу тебя видеть. Я тоже скучала.

Она решила умолчать о редких, но регулярных визитах Миши. Он приходил в гости, пили чай со свежими пышками, которые он всегда приносил с собой. Елизавета Павловна была от него в восторге, а Катя смотрела на него и думала: как так получилось, что Миша поступил на службу в НКВД? Скромный, но общительный парень никак не мог равняться со статью и самоуверенностью Полякова. Последний способен вселить страх в любого одним взглядом. Во всяком случае, так было по мнению Кати. Иногда по ночам, будучи в глубоких раздумьях, она жалела, что влюбилась не в того. Она понимала, что с Толей у неё нет будущего, а Миша был бы отличным мужем. К тому же, Миша ни разу не заговорил с ней ни о её профессии, ни о Гольцмане, ни о чём-либо подобном.

Но здесь и сейчас рядом с Катей был именно Толя, и ни за какие блага она бы не согласилась быть в эту секунду с другим. Она смотрела на него так, как будто не видела его несколько лет, десятилетий, веков.

– Это был самый длинный октябрь, – сказала она и ощутила губы Толи на своих губах.

Он целовал страстно, ненасытно. Она вложила свои миниатюрные пальчики в его сильные ладони и увлекла за собой. Они вошли в её комнату, не включая свет. Шторы были задёрнуты, поэтому в комнате царил полумрак. Он снял с неё домашний халат и нижнее бельё, оголив тело. Потом снял с себя плащ и всё под ним. Она увлекла его дальше, на кровать. Он продолжал следовать за ней… Такой страсти, такого огня между ними не было никогда! Они были ближе, чем когда-либо. Их поцелуи были слаще, объятия крепче, а дыхание горячее. Можно ли было чувствовать себя более счастливее, чем тогда? Наверное, нет.

Они лежали обнявшись. На Катиных щеках продолжал гореть румянец. Толя целовал её то в висок, то в лоб, то в макушку. Катя думала: «Не уходи, пожалуйста, никогда. Не оставляй меня одну». К глазам подбегали слёзы. Катя не могла до конца понять: это слёзы радости или печали. Но сейчас ей было спокойно впервые за долгое время, словно её душа нашла приют.

– Как же сильно я тебя люблю! – прошептала девушка.

– Катя, если ты хочешь и дальше видеться со мной, то больше никогда не говори мне этих слов, – произнёс строго и серьёзно Анатолий.

– Но ты же говорил, что любишь меня. Почему я не могу этого сказать?

– Если честно… Я пошутил… Вернее… я наврал.

Катя села на кровати, прикрывая свою наготу одеялом. Она сверлила Толю взглядом.

– То есть как это «наврал»?

– Я сказал только то, что ты хотела услышать.

– Я?! Но ведь я ни разу даже не спросила тебя об этом!

– Да, не спросила, – подтвердил Толя.

– С чего тогда ты взял, что я хочу это услышать?

– Все девушки хотят.

– Я не все девушки, – эмоции Кати было не остановить, – я приняла предлагаемые правила твоей игры: о том, что ты женат, что у тебя ребёнок, что ты в моей жизни не навсегда. С моей стороны не было ни одной провокации, чтобы твоя семья узнала о нас.

– Провокации? Это какие интересно?

– Например, я могла оставить на твоей щеке след от помады, – резонно заметила она.

Толя вспомнил, что в его загульной жизни однажды был такой случай, и произнёс:

– За это я тебе благодарен.

– И взамен я ничего не прошу, – продолжала Катя, – я просто радуюсь нашим редким встречам. И люблю тебя. Уж извини.

– Да, но вместе с тем ты хочешь другого, тебе мало того, что я могу тебе дать.

– Откуда ты знаешь, что я хочу? Ты никогда не спрашивал меня об этом.

– Мне не надо спрашивать. Я и так знаю. Ты хочешь, чтобы я женился на тебе. Разве не так?

– Да, я хочу этого. Что в этом плохого?

– То, что я тебе говорил…

– Я помню, что ты говорил, – оборвала она его.

Толя сел на кровати, свесив ноги. Наступило молчание. Катя обняла мужчину со спины, поцеловала в шею.

– Толечка, давай не будем ссориться.

– Катерина, сколько раз повторять? Не называй меня так. Меня это приводит в бешенство.

– Хорошо, не буду… Толя… Мне очень хорошо с тобой…

– И мне, – коротко отозвался он.

– Если нам хорошо вместе, может быть… Я не настаиваю…

– Да говори уже.

– Может, ты всё-таки подумаешь о разводе?

Толя встал.

– Я так и знал, что этим всё кончится.

– Что плохого в том, что я хочу быть с тобой?

– Для тебя – ничего, а для меня… Пойми: я люблю свою жену. Я тебе уже говорил, что женился по любви.

– А как же я? Ты говорил, что и меня любишь…

– Забудь ты про это! – взорвался он, – не люблю я тебя! Не люблю! Да, ты мне нравишься, но не более того.

Толя замолчал, вздохнул и продолжил на полтона тише:

– А даже если и любил бы, не развёлся. Мы венчаны. Тайно.

Изумление Кати невозможно было передать словами.

– И не вздумай кому-нибудь об этом ляпнуть, – пригрозил Толя, – если в отделе узнают, я сразу пойму, что узнали от тебя. Вмиг к стенке поставлю и лично расстреляю.

– Как же я смогу сообщить твоему отделу об этом?

– Через Лапина, например. Или ты хочешь сказать, что не общаешься с ним?

Катя опустила глаза.

– Я знаю, что он навещает тебя, – продолжал он, – пришёл однажды ко мне, распинался про свои чувства. Просил не дурить тебе голову.

– А ты?

– А я послал его к чёрту. Это не его дело.

– Так, значит, ты просто дуришь мне голову? – уточнила Катя.

– Нет. Не совсем.

– Не совсем? Скажи же наконец, что тебе нужно от меня?

– Я не готов об этом говорить.

– Я хочу знать! – настаивала Катя, – сейчас же!

Толя помрачнел и укоризненно напомнил:

– Товарищ Измайлова! Вы разговариваете с майором НКВД. Умерьте тон.

– Оказывается, я всё это время разговаривала не с Толей, а с майором НКВД?

Толя, выпустив пар, опомнился. Однако оставил вопрос без ответа. Вместо этого сказал, глядя на девушку свысока:

– Завтра. После твоей смены. Встретимся в Летнем саду возле памятника Крылову.

Он наспех оделся и вышел вон, так сильно хлопнув входной дверью, что звук удара разошёлся эхом по всей парадной.

Глава 10

Поляков заметил Катю издалека. Чёрное драповое пальто с белым шарфом и белый берет. Как всегда, женственная и утончённая. Она шла по дороге и свернула в огороженную кустами аллейку, где стоял памятник Крылову. Поляков не спешил следовать за ней. Решил подождать несколько минут. Он сидел на скамейке и «читал» газету.

Он так и не понял, почему решил встретиться именно здесь. Это было первым, что пришло в голову. На деле же в саду оказалось сыро, скамейки мокрыми, везде лужи и слякоть. Прежде чем законспирироваться, пришлось долго вытирать место наблюдения. Впору было выбрать, например, музей. Или заказать столик в ресторане, но это могло вызвать подозрение. Но что сделано, то сделано. Толя встал и направился к памятнику.

Катя озиралась по сторонам. Он подошёл к ней вплотную, со спины. Она почувствовала его взгляд на себе и обернулась, но до того, как она успела что-нибудь сказать, Толя опередил её:

– Здравствуйте, Катерина Петровна!

– Здравствуйте!

– Я думаю, нам лучше снова перейти на «вы».

Она не возражала, но про себя подумала: «Наверное, это после вчерашнего».

– Прогуляемся? – предложил Анатолий.

Катя кивнула.

– Давно мне не удавалось прийти сюда, – задумчиво сказал Толя, – а вы часто здесь бываете?

– Нет, хотя и люблю это место.

– Осень – красивое время года. Не находите? Особенно это видно здесь, среди опавшей листвы. Я люблю октябрь.

Они всё шли и шли. Катя теряла терпение.

– Куда мы идём? – спросила она.

– Гуляем, – ответил Толя.

– Ты… то есть вы хотели поговорить со мной об осени?

Толя оставил вопрос без ответа.

Со стороны казалось, что пара, возможно, влюблённая, возможно, женатая, а может быть, недавние знакомые, гуляют по осеннему саду. Но на самом деле всё было не так. Несмотря на то, что был будничный день, сад не был абсолютно пуст. Прогуливаясь со спутницей, Анатолий искал укромное безлюдное место, а так как молчаливая пара привлекла бы к себе внимание, ему пришлось нести всякую ерунду. Спустя четверть часа ему удалось найти подходящее место.

– Мы остановимся здесь, – сообщил он и взглянул на Катю тем же взглядом, что и в ночь знакомства. Ей вдруг стало страшно.

– Для начала я хотел бы извиниться.

– За что?

– За моё враньё о любви. Я надеялся, что ты об этом не узнаешь…

Катя молчала. Она старалась не смотреть на собеседника.

– Но ты и правда мне нравишься, – говорил он, – ты хорошая красивая девушка, ещё найдёшь достойного мужчину, выйдешь замуж… Но не за меня. Не могу же я, в самом деле, жениться третий раз.

Катя хотела съязвить про венчание, но передумала. Их могли услышать. Толя продолжал:

– Характер у тебя, конечно… Тяжелее не придумаешь. Вместе с тем я провёл с тобой чудесные дни и часы. Но. Но всё не так просто, как ты думаешь.

Толя набрал воздух в грудь. Разговор оказался сложнее, чем он думал, однако пора приступать к сути.

– Во всём мире сейчас напряжённая обстановка, и как следствие страну заполонили шпионы. К тому же «белые», трусливо сбежавшие за границу, никогда не оставят простой народ в покое. Только слепой не видел и глухой не слышал об их подрывной деятельности и терроризме. И я хочу попросить тебя помочь мне в борьбе с этой нечистью, быть со мной плечом к плечу. Ты говорила, что мечтала стать военнослужащей. Это твой шанс. Я помогу тебе во всём. Я буду рядом.

Толя говорил настойчиво и убедительно.

– Нет, – твёрдо ответила Катя.

– Почему?

«Потому что ты будешь рядом не так», – подумала она, а вслух сказала:

– Я такая же дворянка, как и «белые».

– Не такая же. Твой отец – революционер, партийный, военнослужащий РККА, герой войны, твоя мать – вдова такого значимого человека, передовик производства, тоже партийная, с великолепной характеристикой. К тому же, при личном общении оставляет приятное впечатление.

– Это всё так, но я не хочу ни с кем бороться.

– Ты же мечтала.

– Это была глупая детская мечта.

– А если бы ты знала, что среди тех, с кем я борюсь, – убийца твоего отца?

– Вряд ли Гольцман или Фёдоров имели отношение к его убийству.

Увы, когда у женщины есть ум, из неё сложно делать дуру. Но Поляков – профессионал.

«Самое главное – уговорить её. Она согласится, и дело в шляпе», – подумал он.

– Если бы не Гольцман, я не встретил бы тебя, – тихо произнёс Анатолий, – а если бы не Фёдоров, то не понял бы, что могу потерять тебя навсегда.

Он хотел обнять девушку, но она не далась.

– Лучше бы мы совсем не знали друг друга, – сказала она, – я для тебя очередная победа. Решил поставить «галочку» напротив моей фамилии?

– Какую «галочку»? – не понял он.

– Такую, что смог завоевать меня.

– Не говори глупостей.

– Толь, скажи прямо: что тебе надо?

– Ничего.

– В таком случае, Анатолий Васильевич, я считаю, что мне пора домой. До свидания. А впрочем – прощайте!

Катя хотела уйти, но Толя её остановил, схватив за локоть. Девушка остановилась. Она чувствовала, что Толя её не отпустит. Но, увы, это был не романтический жест.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он, – неужели ты откажешь мне в этом?

Он смотрел на неё почти искренним и доверчивым взглядом.

– Хорошо, – наконец согласилась девушка, – что для этого необходимо?

Толя засиял. Месяц был потрачен не зря!

– Есть в Ленинграде одна войсковая часть. Мне необходимо, чтобы ты служила там.

– И всё?

– Нет. Я должен знать обо всём, что там происходит, о чём говорят, какие приказы получают, какие доклады отправляют. Всю жизнедеятельность.

Катя изменилась в лице. Оказывается, она не «галочка», а…

– Ты хочешь, чтобы я была стукачом? – спросила она.

– Нет.

– А кем?

– Информатором.

– Это одно и то же! – вспылила девушка, – никогда этого не будет!

На этот раз Катя твёрдо решила уйти. Но Поляков её окликнул:

– А Вы, Катерина Петровна, не думали, что я могу случайно получить анонимку, ну скажем, на Елизавету Павловну? Например, о том, что она помогла Гольцману выехать во Францию. И тогда вы пойдёте как сообщница за сокрытие этого факта. Подумайте об этом на досуге.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ныне Захарьевская улица (прим. автора).

2

Младший комвзвод, ныне сержант (прим. автора).

3

Рабоче-крестьянская Красная армия (прим. автора).

4

Ныне Мариинский театр (прим. автора).

5

Дом предварительного заключения (прим. автора).

6

Ныне Невский проспект (прим. автора).

7

Ныне Александровский сад (прим. автора).

8

Зажиточный крестьянин (прим. автора).

9

Член партии социалистов-революционеров (прим. автора).