скачать книгу бесплатно
– А что с тобой было?
– Ничего, а что могло быть?
– У тебя кровь из носа, – сообщил ему Джеймс, вытирая кровь носовым платком, потом он закинул голову Гарри назад, чтобы остановить кровотечение. Закидывая голову, Джеймс заметил малюсенький рубец у него за ухом и удивленно отметил, что не помнит, когда его сын поранился в том месте.
– Я не заметил, – ответил Гарри, беря у него из рук платок.
– А лопата тебе зачем?
– Лопата? А, ну да, ты ее забыл на кухне, когда заходил попить, вот я тебе ее и принес, – ответил Гарри, бросая лопату на землю, – …а что ты на меня так смотришь? – спросил он.
– Не важно, не обращай внимания. Ты уже собрал макет?
Гарри тряхнул головой, снова уходя в себя, и Джеймсу показалось, что он опять вот-вот впадет в транс.
– Гарри? – тревожно окликнул его Джеймс.
– Мне жаль за твои созданьица, знаю, как ты ими дорожишь, – сказал сын, назвав цветы так, как их называл Джеймс. – Думаешь, что сможешь их оживить? – спросил он и присел разгладить повядший цветок.
– Попытаться ничего не стоит, так ведь? – ответил Джеймс словами, которые начинали набивать оскомину. Он попытался улыбнуться, но Гарри поднялся, не ответив, и уставился вдаль с посерьезневшим выражением на лице. Они постояли несколько минут один подле другого, глядя на поле подсолнухов, протянувшееся по всему склону близлежащего холма, потом Джеймс убедился, что Гарри вроде полностью пришел в себя, и стал подбирать садовый инвентарь, переходя на другую клумбу.
– Папа…?
– Что?
– Я не соврал, я и вправду ничего не помню!
– Ты мне уже говорил, и я тебе ответил, что верю, – заверил его Джеймс, он смотрел сыну прямо в глаза, давая ему понять, что тревожиться не о чем. – Теперь мне надо поработать еще немножко на клумбах, потом пойдем покупать очки, – добавил он, собираясь отойти.
– Папа, я боюсь! – вдруг воскликнул Гарри таким тревожным тоном, что Джеймса охватил страх, рука его вдруг ослабла, и ящик с инвентарем бухнулся на землю.
– Да чего тебе бояться? – тревожно спросил он.
– Не знаю, знаю только, что мне приснился странный сон. Сначала было интересно, я летал и мог проходить сквозь предметы как привидение, потом вдруг все сделалось голубым, и знаю, что сон стал совсем нехорошим, только не помню… я ничего не помню. Я проснулся, и коленки у меня были ободраны, но мне было не больно, и они почти сразу же зажили, – рассказал Гарри.
– Может ты ошибся. Может ты и ободранные коленки во сне видел, может ты просто чего-нибудь испугался и… – в недоумении предположил Джеймс, но на полуслове умолк, так как Гарри снова задрожал.
– Я не ошибся! – порывисто выкрикнул он. – Значит, ты мне не веришь! Посмотри на мои коленки! – разъяренно добавил он, и Джеймс посмотрел. Он заметил на коленях маленькие рубцы, как после падения сколько-нибудь дней назад, но Джеймс знал, что в прошлые дни Гарри коленок не обдирал. Гарри принялся шагать взад и вперед, непрестанно повторяя свои последние слова, Джеймс молчал, он знал по опыту, что теперь надо подождать, пока Гарри успокоится сам. Пять минут спустя Гарри стих, он остановился и посмотрел Джеймсу в глаза.
– Я боюсь, что этот сон приснится снова! – признался он, в голосе его слышался такой испуг, что отца охватил ужас, но в то же время он ощутил нежность к сыну. Слишком часто Джеймс забывал, что несмотря на свои почти шестнадцать лет, Гарри был как малое дитя, и как у всех детей, у него были собственные причины для страха.
– Не приснится, я обещаю, – решительно прошептал ему на ухо Джеймс и крепко обнял его.
Ева открыла дверь амбулатории, и Тоби вбежал, махая хвостом, он ткнулся пару раз в руку доктора Паркера, тот задумчиво стоял перед географической картой, висевшей на стене, карта была нарисована тушью на бараньей коже, настолько ветхой и выцветшей, что походила на карту сокровищ. Нарисовали карту мира много лет назад, очертания земель были необычными, а в центре Атлантического и Тихого океанов залегали мифические острова Атлантида и Пацифида. Ева заперла дверь на три оборота.
– Ты пришла с опозданием, скоро пациенты придут, – заметил Адам, оборачиваясь к ней, потом откликнулся на бурное требование пса погладить, рассеянно похлопав его, пес счастливо закатался по ковру кверху брюхом. Ева не ответила, она повесила сумку и жакет на вешалку и со вздохом упала в кресло в зале ожидания. Она вытянула ноги и скрестила лодыжки, потом вытащила бархатный мешочек для монет и принялась поигрывать им.
– Ты пришла с опозданием, – повторил доктор Паркер, ожидая оправданий, он нервничал, так как в конечном итоге вынужден был терпеть госпожу Марфи, в амбулатории все еще веял гнилой запах ее китикета.
– Мне страшно жаль, но очередная утренняя ругань с Джеймсом потребовала больше времени, – отозвалась Ева. Паркер не ответил, он уселся в кресло напротив нее и вопросительно посмотрел угрюмым взглядом. В ответ она протянула ему бархатный мешочек и пригласила открыть. Он порылся внутри двумя пальцами и вынул металлический шарик, рассмотрел его на свет и улыбнулся, так как в начинавшийся наперекосяк день хоть это дело провернуть им удалось.
– Я все думаю, как же ты и на этот раз не ошибся, – сказала Ева.
– Нам просто повезло, – усмехнулся Паркер, поправляя бабочку, подобранную в тон к рубашке.
– Не скромничай, везение не в твоем репертуаре.
– Ты же знаешь сколько людей приходит сюда лечить синуситы и хроническую мигрень, даже не подозревая, что они вызваны вот этими штучками, которые серые пришельцы вводят им в полости без их ведома. Добыть одну из них оказалось легко, и когда мы вели ее Гарри, дело сделано. Принимая во внимание, что серые всегда возвращаются к тем же абдуктированным, было легко предположить, что рано или поздно, с этим передатчиком в теле у Гарри, они наткнутся на него, – объяснил Паркер, наслаждаясь собственной гениальностью.
– Рано или поздно? У нас была единственная возможность, а те два непрошеных гостя в лесу едва не… – забрюзжала Ева. Паркер знал, куда она клонит и тотчас прервал ее.
– Помолчи! Я тебе уже тысячу раз объяснял, что я задумал это только, чтобы у нас был запасной вариант, если что-то не сложится. У нас все в порядке, мы без затруднений доведем дело до конца, и ты это знаешь, но, если нам понадобится, теперь, благодаря Гарри, мы заполучили сведения о них. Что же касается неприятного присутствия «людей-в-черном», скажи спасибо Авели, – с досадой возразил он на ее жалобы, – это она не смогла удержать их на расстоянии.
– Значит, ты тоже считаешь, что те двое – агенты… – удивленно спросила Ева.
– Не нахожу другого объяснения и, в любом случае, предпочитаю не думать о них. Кто бы они ни были, они уже не смогут нам навредить, – отрезал он. – Как у тебя с мужем? – спросил он немного более мягким тоном, чтобы перевести разговор на другое.
– День за днем все хуже, – напрямик сообщила Ева.
– Потерпи еще немного, – ободрил Адам, заключая ее лицо в свои руки в редком приливе нежности. Она бросила на него ласковый взгляд и тут же, фыркнув, отстранилась.
– Тебе легко говорить, это ведь не ты с ним живешь. Каждый день все труднее, и чем дальше, тем больше мне кажется, что цель, с которой мы все это делаем, не оправдана… я даже боюсь, что, забыла, что это за цель, – задумчиво прошептала Ева.
– А я тебе напомню: что, по-твоему, с нами сделают, если вдруг кто-нибудь узнает, кто мы на самом деле? – ответил Паркер, переменившись в лице.
– Не считай меня дурой, думаешь сама не знаю? – резко ответила Ева.
– В любом случае, говорить об этом бесполезно, хочешь ты или нет, мы на последнем витке… к тому же, еще не сказано, что все это действительно надо.
– Что ты имеешь в виду?
– Я только что звонил Авели, она сказала, что у ученых надежд мало. Мы в этом захолустном городке живем как в скорлупе, но природа уже давно восстает против человека. Каждый день новые стихийные бедствия, и все будто летит к чертям, пока сделали-то мы все правильно, но ничего конкретного у нас еще нет.
– И что с Землей будет? И когда?
– Не знаю, Авель ничего не сказала точно. Скорее всего, у нас остается несколько дней, после чего ни реванша, ни второй возможности не будет.
– Если положение настолько серьезно, чего Авель ждет?
– Думаешь, ей легко?
– Нам понадобится много везения, – долго поразмыслив, отозвалась Ева.
– На везение надеяться не приходится, ты сама сказала, – заметил Паркер.
– Так, начнем, – объявила Элен, когда все подчиненные расселись по местам.
– Почему ты нас заставила прибежать сюда рысью? – спросил сержант Дауэр, вежливо подняв руку, как в школе. Элен решила без вступления перейти к делу.
– Если вдруг кто-то еще не в курсе, сообщаю, что у нас два трупа, нашли сегодня утром в машине, без номера и без документов. Доктор Стивенсон только что провел вскрытие и причину смерти не установил, к тому же, тела обнаружили на участке леса, по которому прошлой ночью мы проходили много раз, когда искали сына Джеймса. Судмедэксперт клянется, что пара лежала там уже холодная по крайней мере с позавчерашнего дня, как же так, что никто из нас ее не заметил?
– Странно, – проговорил гигант Джо утробным голосом.
– Вот именно, – согласилась Элен.
– Значит, они не там умерли, а их туда привезли сегодня ночью, – предположила Кларетта Джонс едва слышным от застенчивости голоском.
– Невозможно, их машина не заводится, – объяснила шериф.
– А может она позднее сломалась?
– Нет, блок управления показывает, что машина встала примерно в то же время, когда двое предположительно умерли.
– Вот так загадка… – отозвалась Кларетта.
– Вот именно… и это значит, что нам всем придется взяться за работу и закрыть дело как можно скорее, так как в нашем маленьком городке слухи разлетаются быстро. Я уверена, что скоро набежит куча любопытных, и нам надо знать, что отвечать на их вопросы.
– И что делать? – спросил сержант Бенелли.
– Дать абсолютный приоритет расследованию, бросьте все, что делали, и займитесь только этим делом. Мы не знаем личностей убитых, но рано или поздно кто-нибудь придет спрашивать о них.
– Как распределимся? – спросил Дауэр.
– Кларетта, ты пойдешь прогуляешься по улицам, поспрашиваешь там и сям с фотографиями в руках. Начнешь с «Весны», потом в «Деревенскую дыру» и в магазин Боу, потом на бензозаправку и, раз уж на ты месте, заскочишь в аптеку… может кто-то их заметил и что-нибудь сообщит. Бенелли, ты слетай еще раз на место происшествия, нафотографируй толстый фотоальбом. Дауэр, сходи в автоинспекцию с номером кузова машины, посмотри, удастся ли определить владельца, потом позвони механику и спроси, разобрался ли он, из-за чего машина сломалась. Когда будешь возвращаться назад, тоже задержись и походи поспрашивай. Джо, сядь за компьютер и поищи похожие случаи, если отыщешь что-нибудь похожее, может выйдем на след.
Джо кивнул головой, но в глубине души был недоволен, его давно не выпускали на задание из-за возраста, а ему сидеть в четырех стенах вовсе не хотелось. К тому же, Элен посадила его за компьютер, а Джо его терпеть не мог: пальцы у Джо были толстенными, и он все время ударял по двум кнопкам разом. Джо покорно подумал, что у него нервы не выдержат, но протестовать не стал: знал, что бесполезно.
– А ты, Синди, позвони в телефонную компанию и спроси, не осталось ли у них записи анонимного звонка, наша-то почти неразборчива. Звонили из телефонной будки, если она из тех, что они мониторируют, у нас будет над чем работать.
Гарри уже давно вернулся собирать макет, а Джеймс был настолько поражен его недавним поведением, что не мог сосредоточиться на своих ненаглядных цветах. Он бросил взгляд на только что распрямленные стебельки и счел, что вышло паршиво, ему даже на миг захотелось окончательно перетоптать все растеньица, чтобы сорвать зло. Кроме того, у него не проходила головная боль, она даже усилилась, и в висках колотило. Джеймс понял, что у него не то настроение, чтобы заниматься клумбами, и решил пойти привести себя в порядок, а потом они с Гарри пойдут наконец за новыми очками. Джеймс подумал, что он эгоист: за очками надо было давно уже сходить, он посмотрел на часы и посчитал, что, если они пошевелятся, все-таки успеют в магазин до закрытия. Он наклонился собрать инвентарь; складывая его в деревянный ящик, он остановил взгляд на круглой клумбе с фиалками и поразился: цветочек, который потрогал Гарри час назад, практически воскрес. Тонкий стебель окреп, почти весь выпрямился и тянулся к небу, перевязки, удерживавшие его на колышке-опоре, ослабли, листочки и лепестки снова развернулись и сделались гладкими и блестящими, живыми. Джеймс подумал, как это может быть, и в тот же момент уловил движение в леске позади изгороди, что-то вроде черной тени стремительно промелькнуло меж кустов. Он вскочил на ноги и долго всматривался в точку, где, как ему показалось, промелькнула тень, но ничего необычного не увидел. От стремительного вскакивания у него вдруг закружилась голова, а в висках застучало еще сильнее.
«Вчерашняя передряга слишком сильно на меня подействовала, у меня галлюцинации начинаются», – подумал Джеймс, он вновь склонился над ящиком с инвентарем, но внезапное чувство, что он не один, охватило его снова. Джеймс вооружился тяпкой и медленно направился к опушке проверить, но убедился, что лес стоит совершенно неподвижно. «Слишком неподвижно, – подумал Джеймс, – ни одна птичка не поет, даже кузнечики не стрекочут». И ему показалось, что далеко вдали слышится глухой рокот черного «Блэк Хока», который до этого пролетал над крышей дома. Ему разом вспомнилось охваченное ужасом лицо Гарри и его слова, Джеймс обернулся на дом и заметил, что входная дверь открыта. С нехорошим предчувствием, он бросил тяпку и собрался бежать к дому, но, не сделав и шага, Джеймс почувствовал, как что-то укололо его в шею и что он теряет силы: секунду спустя тело его без чувств рухнуло на землю.
Просидев пару часов над листками бумаги и фотографиями, записями и каракулями, Элен отправилась в раздевалку и сняла форму, она надела шорты, майку и кеды. Сейчас она бежала на беговом тренажере вот уже несколько минут и не сводила глаз с разбросанных по полу бумаг. Бег на тренажере стал ее привычкой, когда ей надо было уединиться и поразмышлять, найти идею, и чаще всего этот прием оправдывал себя. Но на этот раз хорошие идеи словно не хотели приходить, и Элен без конца думала, как ей быть, как разрешить граничащую с абсурдом загадку. Пока ей зацепиться было не за что, ни одной улики. Первый осмотр места преступления, если это было преступлением, проведенный Бенелли, ничего не дал. Рядовой не обнаружил никаких отпечатков ни обуви, ни колес, которые не принадлежали бы убитым или их машине, не было ни лоскутка ткани, ни волосинки, ничего, что хоть как-то могло указать на след, на то, что делать дальше, на личность. Звонок в местную телефонную компанию оказался безуспешным, потому что анонимное сообщение был настолько коротким, что невозможно было определить из какой будки звонили, поэтому нельзя было выехать на место и попытаться снять отпечатки пальцев. Кроме того, у них не было годной записи, поскольку звонивший закамуфлировал голос, и было даже невозможно различить, женщина или мужчина говорил тем хриплым шепотом. Все, что было у Элен, так это никудышная запись звонка, которую надо отправлять в лабораторию, чтобы там попробовали очистить ее, а на это уйдет несколько дней. Кроме того, ей не давало трезво размышлять тягостное ощущении нереальности, охватившее ее из-за бессонных ночей, из-за двухдневного исчезновения Гарри, из-за леденящей картины двух бездыханных светящихся тел, которая не выходила у нее из головы. И еще: появление такого же странного светящегося порошка на велосипеде сына Джеймса указывало на то, что между двумя происшествиями есть непременно какая-то связь, но Элен совершенно не удавалось понять какая именно. Мысль о порошке – да и пот на лбу – заставила ее почесать палец. Элен взглянула на палец и увидела, что Стивенсон был совершенно прав, палец выглядел скверно: на кончике, на первой костяшке образовалось что-то вроде гноя, но никакой жидкости не сочилось, более того, палец будто быстро отсыхал, как неживой придаток. И все же, судя по боли и зуду, мизинец вовсе не был мертвым. Элен пообещала себе показать его как можно скорее врачу, чесанула палец еще раз, сдержав болезненный стон, и принялась размышлять. Во-первых, она подумала, что, вероятно, Гарри наткнулся на трупы или даже стал свидетелем двойного убийства, он в ужасе убежал и спрятался неизвестно где. Позднее, несколько часов спустя он набрался храбрости, вышел из укрытия и вернулся домой. На деле это предположение казалось ей слишком простым, но в противном случае Гарри оказывался замешанным в убийство более непосредственно и глубоко. Поразмыслив, Элен решила, что это невозможно и что все наверняка было по-другому, но как она не старалась, никаких других версий ей в голову не приходило. Утром у нее не раз возникало желание позвонить Джеймсу, она уже поднимала было трубку и начинала набирать номер, но каждый раз вновь клала ее, думая, что после вчерашних треволнений, у него сейчас другое в голове. К тому же, зная его, Элен отлично понимала, что не позднее завтрашнего дня она увидит Джеймса на работе, и приказала себе не беспокоить его. Прикинула также, не осмотреть ли самой место преступления, но прекрасно понимала, что только потеряет время, поскольку хоть Бенелли и зануда, но все же ищейка что надо. Если там есть что-нибудь заслуживающее внимания, при повторном осмотре, которое он проводит в этот момент, оно от него не ускользнет. Вся душа Элен надеялась, что судмедэксперт ошибся, и что токсикологический анализ покажет, что пару убил новый синтетический наркотик, неизвестный и летальный, потому что иначе представшая ситуация была слишком запутанной, и Элен боялась, что концов она никогда не найдет. Приглушенное бурчание в желудке сообщило ей, что подошло время обеда, но после участия в двойном вскрытии думать о еде ей вовсе не хотелось, она знала на девяносто девять процентов, что выблюет всю еду. Опыт научил ее, что, если она немного потерпит, выделяемые желудочными соками газы заполнят желудок и на время создадут ощущение сытости, и решила терпеть. Элен выключила тренажер и сделала несколько упражнений на растяжение мышц; полицейский участок практически опустел, и после душа и пары звонков она решила вздремнуть. Но, собирая листки, она вновь всмотрелась в фотографии светившихся трупов, и в голову ей пришла идея. Элен нажала на кнопку переговорника.
– Синди?
– Да, шериф…
– Будь добра, разыщи химика Ларри и пригласи его прийти сюда ровно в пятнадцать при всем снаряжении. Если будет отказываться, скажи, что это дело жизни или смерти.
– Хорошо, шериф. Что-нибудь еще?
– Да. До четырнадцати пятидесяти пяти меня ни для кого нет, понятно?
– Все понятно.
ЭПИЗОД II
МАКЕТ
Джеймс вмиг открыл глаза, будто пробудился от анестезии, и мысли его тотчас устремились к сыну. Стук в висках превратился в самую настоящую пытку, и у Джеймса было ощущение, что с минуты на минуту от давления череп у него буквально разнесет на части. Он взглянул на часы и увидел, что с момента потери сознания прошло не больше шести-семи минут; не раздумывая, Джеймс подобрал тяпку и побежал к дому. Вошел он осторожно, напрягая все чувства и пытаясь уловить любой звук, но в доме стояла абсолютная тишина. Джеймс успокоился, подумав, что ему все показалось и заглянул в гостиную, полагая, что увидит там сына, заканчивающего собирать макет, но от увиденного его охватил ужас. Макет был разнесен на тысячу деталей, многие из которых были сломаны, будто кто-то молотил по ним и истоптал их, кресла были сдвинуты, какие-то безделушки валялись по полу, Джеймс решил, что тут произошла схватка.
– Гарри? Гарри? – позвал он вполголоса пару раз, но ответа не получил, вдруг он услышал едва различимый шум с верхнего этажа. Мигом в голове у него предстало ужасающее предположение: два дня назад кто-то похитил его сына, мальчику удалось сбежать, но о похищении Гарри не рассказывал из-за слишком сильного потрясения, и теперь эта сволочь, кто бы то ни был, осмелилась даже проникнуть к ним домой и попытаться утащить Гарри снова. Ведь Гарри рассказал Джеймсу до этого о своих страхах, о боязни, что он снова исчезнет. Джеймс отбросил тяпку и вернулся в кухню, вытащил полуавтоматический кольт, спрятанный в шкафу, и устремился вверх по лестнице. Взбежав, он понял, что шум доносится именно из комнаты Гарри, но теперь шум был приглушенным и не наводил на мысль о драке.
– Неправильно… неправильно… навязчиво выпевал плаксивый голос, Джеймс не сразу догадался, что это голос сына. Он забыл об осторожности и бросился к комнате. Дверь комнаты была приоткрыта, он заглянул внутрь, и у него вновь кровь в жилах застыла и словно остановилась, казалось, будто по комнате только что пролетел ураган; подкравшись на цыпочках, Джеймс сделал глубокий вдох и ворвался, сжимая кольт в вытянутой руке и направляя его на предполагаемого похитителя, он рывками обернулся вокруг себя на триста шестьдесят градусов и увидел, что в комнате кроме Гарри никого нет. Еще не успокоившись от напряжения, Джеймс положил кольт на верхнюю полку этажерки и сделал два глубоких выдоха, пытаясь прийти в себя, его сын стоял возле гигантского изображения плато Гиза и повторял одни и те же слова.
– Профессоренок, – подходя к нему, окликнул Джеймс, но Гарри, так же, как и до этого на улице, не отозвался.
– Профессоренок… – повторил Джеймс погромче, пытаясь привлечь внимание сына, но тот был словно на другой планете. Джеймс протянул руку, собираясь встряхнуть Гарри за плечо и вывести из его отупения, но, когда он коснулся было сына, тот обернулся и посмотрел на него таким недобрым взглядом, что Джеймс от неожиданности оцепенел.
– Гарри, ты пугаешь меня… – отступая, пробормотал Джеймс.
– Неправильно! – злобно вскрикнул Гарри, потом шагнул на Джеймса и толкнул его так, что тот повалился и плюхнулся задом на пол, Гарри уселся за письменный стол и принялся рассматривать какие-то фотографии в раскрытых книгах.
Джеймс поднялся, набрался храбрости, ухватил вращающееся кресло за спинку и повернул Гарри лицом к себе.
– Папа, – растерянно воскликнул Гарри.
– Если это твои шуточки, ты меня здорово напугал! – упрекнул его Джеймс.
В тот же миг голову его пронзила острейшая боль, он упал на колени и обхватил руками виски. Сын тупо смотрел на него, будто не понял смысла его слов, потом хмуро сосредоточил взгляд на болевших отцовских висках. Джеймс сполз на пол и сидел, зажмурив веки и уткнувшись плечом в край кровати, от боли он даже глаз открыть не мог.
– Вот она, – произнес Гарри, опускаясь на колени перед Джеймсом.
– …кто… кто, она… – пытался ответить Джеймс, но боль сделалась настолько сильной, что договорить он не смог.
– Твоя головная боль, – серьезно ответил Гарри. Он взял ладони Джеймса в свои руки, ласково распрямил руки отца вдоль тела, потом поднес свои ладони на сантиметр от висков Джеймса и подержал их, после чего принялся что-то нашептывать.
– Гарри, ты что там колдуешь? – приоткрыл глаза Джеймс и попытался воспротивиться, но Гарри провел отцу ладонью по векам и заставил его закрыть их, потом вновь зашептал свое заклинание. Несколько секунд спустя Джеймс почувствовал будто голову охватило пламя, и боль усилилась до предела, но лишь на миг, после чего Джеймсу показалось, что сын буквально вынимает боль из головы. Джеймс расслабился, и пару минут спустя он почувствовал себя так хорошо, как не чувствовал никогда раньше. После излечения Гарри принялся жестикулировать в воздухе, рисуя невидимые знаки, потом вернулся в кресло со счастливым выражением на лице от удовольствия, что вылечил отца.
– Ты как… как смог? – набравшись наконец храбрости, спросил Джеймс. В ответ Гарри развел руками, и Джеймс покачал головой, смирившись с невозможностью понять.
– Кто тут с тобой был? – спросил он Гарри, указывая на открытое окно.
– …никого, кому тут быть?
– Уверен?
– Да… думаю, да… нет… не знаю, не помню.
– Это ты сломал макет?
Гарри кивнул, заложил руки за спину и уставился на носки своих ботинок в ожидании заслуженного нагоняя.
– А почему… – только и спросил отец.
– Тебя надули, этот макет фальшивый. Не хватает зала Солнца и зала Свидетельств в Сфинксе, а еще в пирамиде Хеопса нет камеры столба джед, – объяснил ему Гарри, опять заставив его раскрыть рот от удивления. Чтобы не потерять терпения, Джеймс собрал все свои душевные силы, ведь за истекшие часы сын заставил его страшно перепугаться уже несколько раз, а помимо этого разбил очки за двести долларов и макет за триста долларов, не считая брошенной в лесу удочки. Джеймс посидел минуты две; когда он счел себя снова в состоянии продолжать разговор, не рискуя взорваться от ярости, он спросил:
