Диплом колледжа

– Если рассказать тебе все как есть, так ты не поверишь, – заинтересовали меня они.

Сестры объяснили, что живут в большом доме частного сектора, состоящем из двух половин, и каждая занимает свою жилую площадь. Старшая официально замужем за сексуально озабоченным и очень активным возрастным мусульманином, который регулярно ходит в мечеть, скрупулезно соблюдает все религиозные правила, вообще не пьет спиртное и не курит табак. Младшая сестра, наоборот, неудачно вышла замуж, промучилась целый год и со скандалом разошлась с сильно пьющим и недееспособным алкоголиком. Теперь согласно Корана она стала считаться второй женой мужа своей сестры. В первый же вечер после их развода он отправил свою жену в магазин, а сам схватил в охапку младшую сестренку и повернул ее спиной к себе. Она особо не сопротивлялась. Ухватив за косы, он наклонил ее на локти в кровать, задрал халат, отодвинул в сторону миниатюрные трусики и задвинулся в ее влажное лоно.

– О-о?! Зачем ты так? – удивилась Айзиля, застыла на секунду, но все-таки встала коленями на край кровати, чтобы ему было удобнее проникать в нее сзади.

– Так надо! Будешь у меня младшей женой, – объяснил возбужденный мужчина и сделал сладкую паузу в ее закипающем молоденьком теле.

Потом он крепко отодрал ее как следует, передохнул пол часика и молча дал знак, что снова хочет общаться с ней. Тогда Айзиля полностью оголилась, и сама упала на спину, а он сверху на нее и долго качал половой насос вплоть до прихода жены, которая увидела их соитие, немного поскулила и заглохла, чтобы напрасно не злить хозяина.

С той поры они живут дружно, договариваются между собой, меняются местами и через день общаются со своим общим мужем по очереди. Толстый фаллос их любимого хозяина тут же встает торчком, как только в его поле зрения появляется оголенная женская фигура. Он сразу же раздражает его своими руками, плюс заставляет обеих сестер обязательно делать минет перед каждой случкой и с удовольствием имеет их как ему захочется почти ежедневно за исключением религиозных постов и критических дней. Однако, за счет этого взаимного обмена через день они получают по очереди суточную передышку от его постоянной половой активности и очень довольны своей жизнью. У каждой из сестер имеется по двое детей, которые произошли от него. Все ребятишки любят хозяина и называют его папа. Детей они рожали обдуманно по очереди, чтобы во время беременности одной сестры, другая могла регулярно выполнять супружеские обязанности и полностью удовлетворять повышенную активность их любимого мусульманского мужа.

– Вот такая бывает жизненная диалектика в наших современных условиях, – пересказала эту историю своей любимой подруге Лиле во время нашей прогулки с детьми.

Ну, а я по их примеру решила пойти навстречу пожеланию Геннадия Сергеевича и родить ему дочь для полного комплекта в нашей семье. Мой возрастной муж обрадовался по этому поводу, постарался от всей души и зачатие произошло у меня с первой попытки после нашего разговора. Когда у меня пошел пятый месяц, и мне стало немного проблематично заниматься активным сексом, то я пригласила порядочную молодую женщину из персонала нашей столовой для временной подмены себя во время беременности и родов. Это была моя давнишняя напарница по работе в столовой, и близкая подруга с красивой фигурой и симпатичным лицом по имени Нина, с которой мы давным-давно крепко дружим. Она старше меня на три года, но всегда слушала мои советы и была у меня как бы в дружеском подчинении.

Мы с ней сначала буквально обо всем подробно договорились, после чего я наняла ее заниматься ребенком, убираться, готовить пищу и выгуливать собак у нас в качестве приходящей домработницы в течение моего рабочего дня за очень хорошую оплату. Таким образом я полностью разгрузила от большинства домашних обязанностей мою добросовестную, но довольно старенькую маму.

Со своей стороны, я прозрачно намекнула Геннадию Сергеевичу в присутствии новой служанки:

– С Ниной мы знаемся по работе в столовой несколько лет, а теперь я пригласила ее в качестве помощницы у нас дома. Наш сынок Марс видел и тоже знает ее, так что и ты будь поласковее с ней. Она для нас, конечно, не полноценный член семьи, но можно сказать свой человек. Помнишь, я тебе как-то рассказывала о ней? Поэтому прошу любить ее и жаловать!

После этого завуалированного и шутливого, но с явным намеком представления Нина с улыбкой приподняла вверх полу легкого домашнего платья, слегка приоткрыв свои полные бедра и жеманно поклонилась хозяину на полусогнутых ногах как артистка балета. Геннадий Сергеевич начал смутно вникать, стараясь понять смысл этих женских тонкостей и бодро откликнулся в ответ:

– Ну, что же, добро пожаловать! Не бойся, Нина, собачек я быстро приучу к тебе.

Главной проблемой для меня вначале было – как надежнее и вроде бы невзначай интимно свести Нину со своим мужем. Для этого я наказала ей действовать подобно мне привычным для него образом:

– Трусики у нас дома не носи. Когда вы с хозяином окажетесь одни и как только он внимательно посмотрит на тебя, то сразу задирай свой подол выше пояса и как можно быстрее становись раком поперек дивана с голой задницей.

Когда она встала таким образом первый раз, Геннадий Сергеевич выразил свое крайнее удивление:

– Зачем ты так оголилась, Нина? Что случилось с тобой?

На это она оглянулась и не меняя свою открытую соблазнительную позу ответила ему по моей подсказке:

– Мой бывший муж был молчун и научил меня сразу раздеваться под его пристальным взглядом. Мы с ним давно развелись, но эта странная привычка у меня осталась, а вы похожи на него своей солидной комплекцией и посмотрели точно так, как он всегда гипнотизировал меня. Так что если у вас появится желание интимно пообщаться со мной, то я не буду возражать. Говорю прямо, и вы можете быть уверены в этом.

– Ладно! Я буду иметь в виду. А ты сейчас же оденься обратно, – велел хозяин, но не отводил заблестевшие глаза от ее обнаженной фигуры.

Под его внимательным взглядом Нина не торопясь встала на ноги, повернулась к нему лицом, чтобы продемонстрировать спереди свои женские причиндалы, а уже потом нехотя и очень медленно опустила вниз полы рабочего халатика.

Тогда на следующий день я настроила Нину на обязательный секс, ребенка оставила у своей матери, а ему сообщила по телефону, что задержусь после работы на два часа для составления квартального отчета. Как и следовало ожидать, при повторном ее таком откровенном раздевании у него на виду, Геннадий Сергеевич легко догадался, что она поступает так неспроста. Он не стал дальше сдерживаться и выставлять на показ свою порядочность, подошел к ней, опустил брюки вместе с трусами и с минимальными предварительными нежностям молча вдул в ее открытое лоно свой быстро поднявшийся увесистый половой стержень.

– О-о! Хорошо зашел, – радостно одобрила Нина, ощутив всю длину его надежного стояка и подстраиваясь под него поудобнее.

Хозяин шоркал ее в такой позе с большим удовольствием, привыкая к пышному телу снаружи и внутри, а под конец приспособился к ней и разгорячился как юноша. Затем вышел наружу, полностью разоблачился сам, и через минутную паузу крепко обнял, опрокинул на спину и долго драл ее податливое тело сверху до полного изнеможения, а Нина была от него просто без ума. После такого приятного первого коитуса они легко договорились между собой и по ее предложению стали регулярно случаться подобным образом по четвергам.

Каждый раз моя подруга докладывала мне по порядку, как у них происходил процесс совокупления и давала мне прослушивать записи разговоров, звуки их брыкания и ее намеренно громкие стоны с лежащего рядом сотового телефона. Я выслушивала такие своеобразные отчеты о проделанной любовной работе без особого чувства ревности и какого-то патологического любопытства к этому волнительному процессу. Просто через нее я могла корректировать их близкие отношения, чтобы мой муж был хорошо удовлетворен, но и не распускался на ней до беспредельности.

– Как он нравится тебе, Нина? – спрашиваю ее в момент нашей откровенной беседы. – Скажи без утайки свое личное мнение.

– О-о! Я очень довольна! Он такой удивительно активный мужчина, что я просто балдею от него. Всегда мочалит меня с огоньком от начала и до самого конца.

В подтверждение своих слов она в следующий раз незаметно установила свой сотовый телефон на стуле напротив дивана и записала видео их активного взаимодействия. Перед этим прямо объяснила ему, что у нее сегодня возникло большое половое желание, и попросила поиметь ее как следует. Во время секса стала заигрывать с ним, картинно обнималась и целовалась, задирала свои ноги ему на плечи и на спину, а сама смотрела в глазок смартфона, усиленно подмигивала мне и громко стонала от получаемого удовольствия:

– Да-а! Хочу еще вот так. Не переставай!

Сильно возбудилась сама и своей активностью капитально завела его, раскрутив Геннадия Сергеевича на две палки с небольшим перерывом между ними. Он пошел ей навстречу и драл ее с большим энтузиазмом. Для второго захода она встала на колени и локти вдоль дивана, чтобы было виднее их взаимодействие сбоку и сладко охала, выдерживая его крепкие и резкие толчки сзади. Под конец капризно заявила, что она устала стоять на локтях головой вниз.

– Я встану на прямых руках головой вверх, а ты для своего удобства и моего удовольствия засунь пенис ко мне в зад.

– Да ты что, Нина, совсем одурела сегодня? – удивился Геннадий Сергеевич и остановился на какой-то момент.

Потом пожал плечами, но все-таки решил воспользоваться такой уникальной возможностью. Перед заходом в зад, он культурно предупредил свою партнершу:

– Смотри сама. Тебе виднее, подруга, чтобы потом не пожалела.

Когда он медленно и плотно вошел в ее задний туннель, Нина одобрительно произнесла с выражением как драматическая актриса на сцене:

– Вот это, да-а! Счастливый финал.

После приятного и долгого качания в заднюю дверь, Нина решила показать свою крутизну и еще более усилить свои ощущения. Для этого она подняла туловище вверх, стоя на коленях, а Геннадий Сергеевич сразу же схватил ее сзади за груди, прижал ее тело к себе и радостно стал наяривал выпяченный навстречу зад, продолжая стоять на коленях позади нее. Через две, три минуты такого тесного общения он уже выстрелил в ее глубину своими последними выделениями.

– Все-о! Ты добился своего, соколик! – воскликнула Нина напоследок удовлетворенным голосом. – А я взамен получила свою долю, которая по праву причитается мне.

Я не поверила бы такому соитию другой раз, но видела ее запись своими собственными глазами.

Когда я вышла в декретный отпуск и сидела дома с набухающим животом, то договорилась с Ниной и по четвергам в строго определенное время после обеда ровно в три часа дня вместе с сыном и собаками шла в соседнюю квартиру навестить мою старенькую маму. На самом же деле я специально оставляла их одних, чтобы они в этот день недели могли свободно схлестнуться между собой. Как только за мной закрывалась входная дверь, Нина принимала душ, затем шла к Геннадию Сергеевичу в кабинет, обнимала его сзади и отрывала от компьютера. Через каких-то пять минут обыкновенной недолгой прелюдии они в голом виде уже привычно кувыркались в спальне на кровати без малейших ограничений с одним небольшим перерывом для блаженного отдыха, после которого меняли позу и общались второй раз с новыми силами, но теперь гораздо дольше по времени до своего полного удовлетворения. После чего Нина звонила мне и сообщала, что я могу вернуться в квартиру. Иногда приходилось долго ждать ее звонок, если Геннадий Сергеевич был в боевом настроении, входил в любовный азарт и после очередной передышки решительно шел на третий теперь уже задний заход в ее привлекательное тело.

– Твой муж в этом плане настоящий супермен, – усиленно хвалит его заметно удовлетворенная Нина после такой дополнительной серии его необыкновенно сильных и доходящих до исступления движений. – Он развлекался сегодня мною со всех сторон и капитально достал меня сзади до самой печенки. Как вспомню, так вздрогну!

                  *            *            *

Второй ребенок получился у меня крупнее, но родила его намного легче первого. Когда я благополучно разрешилась девочкой, восстановила свою половую функцию и начала в полный рост кувыркаться с Геннадием Сергеевичем, то хорошо подумала и все-таки попросила Нину продолжать свое личное участие в жизни нашей семьи в качестве приближенной к моему мужу домработницы наподобие тех упомянутых выше сестер.

В результате всех нас очень даже устроила такая совместная жизнь: я могу заниматься своей столовой в полную силу и даже при необходимости задерживаться на работе, дети мои накормлены и ухожены, собаки выгуляны, да и Нина чувствует себя прекрасно. Геннадий Сергеевич пристрастился к ее полному безотказному телу со всех сторон, потом как-то случайно прослушал аудиозапись на ее мобильнике, когда она ходила в ванную комнату и узнал о нашей с ней договоренности. Теперь он, почти не скрываясь, но и не афишируя в открытую с большим успехом дает нам поочередно солидную и такую приятную половую нагрузку. То есть мы соблюдаем определенные правила приличия, стараясь не пересекаться с Ниной во время интимных упражнений с нашим любимым хозяином. Сама я занимаюсь любовью с Геннадием Сергеевичем, как и положено в супружеской постели в ночь с субботы на воскресенье, но иногда под настроение прихватываю еще вечер во вторник. Вообще-то лично мне вполне достаточно одного раза в неделю, а Нина тоже привыкла плотно общаться с ним таким же темпом по четвергам. Ну, а у моей любимой мамы теперь меньше особых причин беспокоиться за меня и за своих быстро подрастающих внуков.

– Короче, все довольны и смеются, – рассказываю об этих интимных секретах своей самой любимой подруге Лиле.

– Ну, ты даешь, Марина! А вдруг он возьмет и переметнется к этой Нинке? Ведь она тоже хорошо смотрится, да еще является всесторонней и как бы универсальной девушкой, – ахает она.

– Не боись, Лиля. По ее примеру для разнообразия я тоже освоила с Геной задние отношения как способ предохранения от нежелательной беременности. Он заходит в мой зад в самом конце полового акта. Так что у меня все под контролем, и тем более от своего сына он никуда не уйдет. Да и без хорошей жены мужчина похож на блин без масла.

На заводе я всегда нахожу свободное время и продолжаю кормить своих четвероногих подружек, оправдывая этим прилипшую ко мне кличку Собачница.

Бизнесвумен

                                    Я люблю и одобряю себя

                                                Луиза Л. Хей

Учеба

История моей жизни вначале была печальна, потом стала банальна и вдруг пришла к большому успеху. Раньше дела у меня все время получались не как у всех нормальных людей. Возможно вы спросите, дорогие мои читательницы:

– Почему и зачем ты так поступала?

Сначала я сама не знала ответ на эти вопросы, а потом со временем до меня дошло или как бы осенило:

– Основная причина моих проблем была в том, что я всегда плыла по течению и даже не пыталась упираться рогами, как это делают строптивые козы. Я добросовестно делала все, что мне говорили, особенно внимательно слушалась мужчин, напрасно думая, что раз они сильнее, то считаются умнее женщин.

В школе училась очень хорошо, потому что так велел мой строгий отец, который был весьма высокого мнения о моих умственных способностях. В выпускном классе после совершеннолетия я влюбилась как мартовская кошка в своего соседа по парте, тискалась с ним по-всякому прямо на уроках и потом стала жить с ним как живут между собой взрослые люди по его решительному настоянию. Абсолютно понимала тогда, что это некрасиво и неправильно, но слушалась его беспрекословно. Нам приходилось прятаться и тайно встречаться в доме моей одинокой полуслепой и глухой на левое ухо бабушки, которую я регулярно навещала и помогала ей по хозяйству. После окончания школы родители отправили меня в столицу Республики Башкортостан город Уфу учиться дальше, а мой кавалер остался дома в селе, так как он плохо успевал в школе и смог поступить только на курсы трактористов. Вот так печально закончилась моя первая любовь.

– Прости и прощай, мой милый друг!

– И ты бывай здорова как корова.

Каким-то чудом я не забеременела от него, а все потому, что он был легко возбудимым от природы. Едва увидев мои голые ножки и всю остальную красивую фигуру, он сразу же весь напрягался и брызгал своими половыми соплями, а я соблюдала аккуратность и чистоту, всегда имела под рукой влажные тряпочки, тщательно промокала и вытирала его подрастающий прямо на глазах смычок. Если же он сразу не спускал вообще или спермы было мало, то я дразнила и выдаивала его руками, а иногда и высасывала губами до полного опорожнения как сосок у коровы. Только после этого он проникал в меня и долго дергался как ненормальный, пока совсем не обессиливал. В тот начальный юношеский период времени мы быстро привыкли к такому общению и думали с ним, что именно так и надо случаться, а спросить совет у какой-то подружки я стеснялась, чтобы случайно не выдать свое прелюбодеяние. А если взять что-то еще хуже, я имею в виду свою красивую попу, то мы стеснялись и делали это в полнейшей темноте.

– Главное, что мне с ним очень хорошо, – успокаивала я сама себя, сохраняя в тайне наши близкие отношения.

В городе согласно ЕГЭ и по конкурсу поступила в Башкирский государственный университет на специальность башкирский язык и литература. Поселилась в общежитии и окунулась в бурную студенческую жизнь. Учеба давалась мне легко, и я начала посматривать по сторонам. Соседки по комнате в тот период времени были в восторге от молодого начинающего писателя. Он учился на три курса выше меня, писал внешне красивые, но фактически наивные детские рассказы и печатался в местных национальных изданиях. На вид он был чуть ниже среднего роста, темноволосый с улыбчивым округлым лицом. У него были добрые, большие глаза с высоко поднятыми бровями. Любил шутить и никогда не расстраивался по пустякам, то есть он находился всегда в положительном настроении. Учился без особого старания, но педагоги с уважением относились к его литературному творчеству и снисходительно оценивали его посредственные знания. Говорил он такими же нашими привычными словами, но как-то по-особенному интересно.

– Писатель – это звучит клево! И очень привлекательно для девушек, – повторяли этот лозунг и носились с ним как с писаной торбой мои новые подружки.

Вместе с этими девчонками я стала бегать за ним по пятам и караулить писателя с его первой книжечкой в руках для автографа. Я не лезла к нему нахально, не цеплялась и не приставала с глупыми вопросами про его какие-то планы как другие, а просто смотрела влюбленными глазами, потому что невольно заразилась от этих ахов и тоже была готова ради него буквально на все. Так продолжалось до тех пор, пока он не взял меня за руку и повел на выход. Мои комнатные соседки от изумления застыли на месте с большими глазами как гипсовые скульптуры в музее.

Мы долго шли по заснеженным улицам прогулочным шагом. Он рассказывал про свою жизнь прямо и откровенно, как своему близкому человеку. Когда я подумала, что пора возвращаться в сторону общежития, писатель открыл калитку частного двора. Здесь во дворе печально красовались остатки поздних астр. Я остановилась и напомнила:

– Мне пора бежать в общежитие.

– Зайдем на пять минут. Посмотришь, как я живу.

Мы вошли в двери старинного бревенчатого дома. Оказалось, что он живет здесь вместе со своим старшим братом, который работает водителем аварийной машины в тресте жилищного хозяйства. Этот дом и весь квартал вообще был запланирован под снос и новое строительство, а работникам ЖКХ разрешили жить здесь временно. Я познакомилась с его братом по имени Ришат и его женой Гульнарой, которая работала бухгалтером в кафе, таскала оттуда продукты, как и все работники общепита и хорошо кормила обеих братьев. Своих детей у нее не было по причине заворота матки в какую-то сторону. Мы с ней быстро нашли общий язык и собрали хороший стол, а за выпивкой сбегал писатель в находящийся на соседней улице продовольственный магазин.

– Не может быть теплой компании без подогрева, – объяснил мне его старший брат, бесцеремонно ощупывая меня своим слишком внимательным мужским взглядом.

Этот частный дом имел оригинальную планировку. Посредине его стояла высокая до самого потолка большая круглая кирпичная отопительная печь пустая изнутри. В ее дверцу на кухне входила газовая трубка с краником, а внутри постоянно горел фитиль, который можно было регулировать в зависимости от температуры воздуха в помещениях дома. От этой печки во все стороны крестом расходились деревянные стены, деля дом на четыре части: три комнаты и кухня, а туалетные удобства были во дворе. Одну комнату занимал его брат с женой, вторую писатель в гордом одиночестве, а третья комната считалась залом, но была вообще пустой. В жилых комнатах мебель была старая, оставшаяся от бывших хозяев, так как в дом под снос никто новое не купит.

Дружной компанией хорошо посидели за столом на кухне, распили бутылку водки на четверых и разговорились. Его брат с женой от нечего делать стали шутя поздравлять нас с писателем как будто здесь игралась свадьба, а мы были якобы молодоженами. У нас с писателем было большое смущение, но они настояли и заставили нас поцеловаться несколько раз как на настоящем бракосочетании. Тогда мы стали весело подыгрывать им, обнимались и слегка чмокались по их команде:

– Горько!

      Но потом через какое-то время видимо под влиянием алкоголя неожиданно крепко обнялись и присосались друг к другу губами всерьез и надолго под смех и аплодисменты наших свидетелей или же веселых зрителей, что было почти одним и тем же. В этой дружеской обстановке я без труда освоилась, совсем перестала стесняться и строить из себя какую-то деревенскую недотрогу.

– Гульнара! Иди готовь постель для молодых, – приказал жене его старший брат.

Возвращаться в общежитие действительно было поздно, да и явиться в выпившем виде было неудобно, и я осталась ночевать у них в гостеприимном теплом доме. Жена брата Гульнара принесла нам на кровать вторую подушку, а одеяло оставила одно на двоих. Сходили по очереди в туалет на дворе. Когда я вернулась в комнату, писатель уже лежал под одеялом с руками за головой. При свете настольной лампы я сняла с себя всю одежду за исключением бюстгальтера и трусиков, а он откинул одеяло и находясь в совершенно голом виде, придерживал рукой свой стоящий вертикально солидный половой орган. От этого необычного зрелища я смутилась и растерялась, не зная, что мне делать дальше в таком случае. Первое, что пришло в голову: "Какой он красивый. Как бы мне его попробовать."

Писатель подсказал в вопросительном тоне:

– Аниса! Ты можешь раздеться как я?

– Но я стесняюсь пока.

– Не стесняйся! У нас здесь все свои люди, – неожиданно раздался веселый голос его брата из-за стены.

Смеялись мы все вместе. Оказывается, заклеенные обоями с обеих сторон тонкие дощатые стены легко пропускали малейшие звуки, а наши диваны стояли фактически рядом, изголовьями в одну и ту же сторону, но только в разных комнатах. После такого делового совета я тут же сняла остальную одежду, аккуратно сложила ее на стул, дала писателю какой-то момент, чтобы полюбоваться своими рельефными формами, чуть-чуть шевеля по сторонам полными бедрами и быстро юркнула к нему под одеяло. Припала ему на грудь и стала целоваться с ним теперь вполне откровенно изо всех своих девичьих сил, но не успела присосаться к его губам как следует, когда мы снова получили серьезное замечание из-за стены:

– Эй, молодые! Мы с Гульнарой не слышим скрип дивана. Неужели вы уснули, так вас туда-сюда?

Старший брат Ришат был здоровым верзилой на целую голову выше своего братишки и по характеру грубоватым, как и многие другие шофера грузовиков, поэтому допускал иногда резкие выражения. Писатель был физически слабее старшего брата, но намного умнее его. Такое сложилось в моей голове предварительное мнение.

От слов его брата у меня там внизу все набухло и стало влажным, и я уже собралась доить пенис писателя по своей деревенской привычке, но тут он сам начал активно действовать. Молча повернулся на бок, потом подмял меня под себя, задрал мои ножки коленками вверх, глубоко погрузился между ними в мое отверстие любви и быстро задергался там туда, сюда. От его таких приятных движений у меня сразу перехватило дыхание, а старый диван действительно громко заскрипел.

– О-о?! – удивилась я только через минуту. – А когда же ты будешь спускать?

– Ха-ха-ха! Сначала он тебя капитально прокачает, а потом уже спустит, – объяснил из-за стены его брат Ришат. – А ты, жена, чего дремлешь лицом к стенке? – обратился он к Гульнаре.