Теория поля

Он съездил в Крым, к семье. За то время, что они не виделись, а прошло уже больше года, Козырев многое переосмыслил. Теперь ему уже не хотелось ошарашить, поразить их своим величием. Само понятие о величии очень резко трансформировалось в его голове. Оценки событий поменялись кардинально. Наоборот, сейчас ему хотелось, чтобы его принимали таким, каков он есть, безо всех его «магических фокусов». Именно поэтому он скрывал свой талант от людей. Именно поэтому приехал в Кореиз, постаравшись максимально выглядеть прежним, таким, каким он был когда-то давно, каким его полюбила Виктория.

Но «сознание, однажды расширившее свои границы, уже никогда не вернется в прежние». Вика не приняла его. Он не смог понять причину. То ли она почувствовала фальшь в поведении бывшего мужа, то ли слишком свежи еще были раны. А может быть, она не могла простить его более чем годового отсутствия. Но факт оставался фактом. Нет, она встретила его довольно тепло, даже с некоторой радостью в глазах. Он жил у них, они много общались с дочерью. Снежана радовалась по-детски искренне. Арсений таскался вместе с ней на всевозможные развлечения, засыпал подарками.

И все же семья оставалась тем единственным, к чему он по-прежнему боялся применить свои по сути неограниченные возможности. Боялся, потому что чувствовал: слишком уж высока важность, слишком уж значимы для него последствия. А значит, высока вероятность ошибки. Велик шанс, что ничего не выйдет. Теперь это стало бы для него крупным разочарованием. И кроме того, он твердо верил, что сумеет вернуть Вику и без помощи высших сил.

Козырев научился заставлять людей поступать в соответствии с его волей. Но это было вынужденное поведение. Из тех поступков, совершив которые, человек впоследствии сам себе удивляется. И, как следствие, сожалеет и раскаивается. Чтобы оставить его в нужном состоянии, требуется постоянное воздействие, тщательное и непрерывное поддержание «колдовских чар». Это сложно, требует массы сил и времени. Но для всего прочего вполне подходит, ибо, как правило, Арсению от человека требовалось лишь кратковременное, сиюсекундное подчинение. Он использовал людей в личных целях как ресурс, как машину, как живой механизм. Жертва исполняла его волю и Козырев тут же забывал о ней, с легким сердцем выкидывал из своей жизни, совершенно не заботясь о том что и как он будет впоследствии чувствовать. Его это не интересовало. С Викой и Снежаной он так поступить не мог. Никак не мог себе этого позволить.

Арсений вернулся домой раздосадованный и разочарованный. Первая эйфория от всемогущества и безнаказанности прошла. У него было все и у него ничего не было. Мир полностью изменился и вместе с тем остался тем же. Предстояло учиться жить по-прежнему в новых условиях. Предстояло учиться жить по-новому в прежних условиях.

* * *

Встречи с Натали, хоть и не очень частые, стали теперь его единственной отдушиной. Старые друзья обзавелись семьями и выпали из некогда дружной компании. Они по-прежнему с удовольствием виделись, но заполнить собой все свободное время Козырева встречи эти, естественно, были не в состоянии. Новыми знакомыми Арсений так и не обзавелся. Как-то не сумел он вписаться ни в гламурные тусовки, ни в респектабельные приемы, ни в культурные высокосветские мероприятия. Все эти люди из другого мира, которые когда-то казались ему недостижимыми, так и остались чужими и дело было вовсе не в них. Причина крылась в нем самом. Он стал чрезвычайно подозрительным, осторожным. Не желал никого пускать слишком глубоко в свою душу.

Неожиданно его накрыло жуткое, всепоглощающее, непробиваемое одиночество. Это новое чувство посреди шумной, пестрой, веселой толпы, было намного сильнее и ощутимее того спокойного и, пожалуй, даже приятного одиночества, которое он испытывал вскоре после отъезда Виктории, сидя один в пустой квартире без денег и без четких планов на будущее.

Теперь же любых средств присутствовало в избытке. Он запросто мог осуществить практически любое свое желание и таковых уже не осталось вовсе. Остро требовалась новая грандиозная цель. Она даже крутилась где-то в глубинах его сознания, но приступить к немедленному ее осуществлению мешали накрывшие его лень и скука.

Идея заключалась в том, чтобы открыть собственный научный центр. Самый огромный, самый современный во всем мире! Набрать лучших, зарекомендовавших себя ученых, привлечь их огромными, неправдоподобными доходами и ни с чем несравнимыми, интереснейшими задачами. А таковых накопилось преогромное количество. Нужно было уже наконец разобраться со всеми этими тайнами акашапраны, объяснить человечеству механизм существования мира и, возможно, поставить в вопросах изучения природы большую, жирную точку. Имея в своем распоряжении мощнейший инструмент познания, Козырев практически не сомневался в достижимости этих наполеоновских планов.

Его даже не особенно смущала потенциальная возможность гибели цивилизации. Действительно, ведь что есть эволюция, если не постоянное развитие, совершенствование? Достигнув вершины, далее некуда будет двигаться. Но даже если и так? Подобное завершение человеческой истории представлялось ему не самым худшим вариантом. Всего лишь конец очередного этапа эволюции, переход на следующий уровень. Согласно учениям многих восточных философских школ, так и вовсе прекращение страданий, разрыв самсары, порочного круга постоянных перевоплощений. А если и рождения, то в новом, более совершенном мире. Арсений был совсем не против завершить свой жизненный путь столь триумфальным образом, да еще к тому же вместе со всем остальным человечеством! Не каждому ведь удается наблюдать конец света собственными глазами и плюс ко всему являться если не прямой, то, по крайней мере, косвенной его причиной. Да к тому же погибать в столь представительной компании гораздо веселее. Впрочем, это был всего лишь один из сотен возможных вариантов развития ситуации и всерьез беспокоиться по данному поводу не стоило.

Но пока до этого всего было еще очень далеко. Даже гипотетически. Подсознательно Козырев все же немного опасался обнародовать полученные им результаты, а уж тем более делиться ими с группой других ученых, пусть даже на него же и работающих. И боялся только того, что он, лично он потеряет эксклюзивное право пользоваться грандиозными плодами своего открытия.

Поэтому он с упрямой настойчивостью продолжал прожигать жизнь. После неудачной поездки в Крым нахлынула бездонная пустота, требующая обычной человеческой любви. Он искал забвения в других женщинах. Удивительно, но человек, который имел возможность положить весь мир к своим ногам, непреодолимо нуждался в подтверждении собственной мужской привлекательности. Это находилось внутри него, а ведь именно борьба с самим собой в последнее время стала самым сложным процессом в его жизни. Он мог запросто затащить в постель абсолютно любую женщину в мире. Ему даже не пришлось бы с ней знакомиться. Но откуда же тогда возьмется уверенность в своих силах? Нельзя же всю жизнь управлять ее поведением. Наутро чары развеются, ночная фея бесследно исчезнет, а ощущение пустоты и собственной никчемности еще более усилится. Обмануть можно кого угодно, только не себя самого. И эта двусмысленность, невозможность использовать инструмент, ставший его неотъемлемой частью, все еще возбуждала интерес и будоражила кровь.

Натали с молодым задором увлеченно помогала ему ухаживать за женщинами. Они вместе приходили на выставку или в модный ресторан, вдвоем выбирали жертву. Девушка говорила ему, как действовать, а он в точности исполнял все ее предписания. Иногда она требовала от него такого, что он сначала краснел, потом бледнел, но потом, дрожа от волнения и заикаясь, все же исполнял советы своей озорной подружки. Обычно ему везло. Как знать, возможно, все же полностью без «колдовства» обходиться не удавалось. Привычка мыслить определенным образом настолько прочно укоренилась в нем, что, пожалуй, теперь бы потребовались значительные усилия и обратные тренировки, чтобы полностью исключить применение «волшебства». Но это ему не мешало, ведь он ставил целью завоевать девушку, а не тупо переспать с ней. Он стремился не к тому, чтобы она отдалась ему, а чтобы сама страстно захотела бы этого.

Но тут его подстерегала ловушка другого рода. Почему-то каждый раз наутро та, которая еще вчера казалась ему богиней и ослепляла неземной красотой, та, которой он добивался несколько последних дней или даже недель, совершенно теряла свою привлекательность. Он смотрел на нее, безуспешно пытался вызвать в себе хотя бы подобие каких-нибудь чувств и удивлялся, как он мог хоть что-то в ней обнаруживать раньше. На него накатывало жуткое раздражение, он с трудом сдерживался, чтобы не нахамить и никак не мог дождаться, когда же ненавистная дама покинет его скромное жилище. Как бы он ни старался скрыть свои чувства, внезапно нахлынувшая неприязнь отображалась на его лице ярчайшими красками. Девушка уходила, как правило, даже не пытаясь заикнуться о продолжении отношений, а он оставался один и ненавидел. Ненавидел в первую очередь самого себя, за то, что так по-скотски с ней обошелся. Но он ничего не мог с собой поделать, списывал все на неудачный выбор, на выпитое накануне спиртное. Уговаривал себя, что найти по-настоящему близкого человека очень не просто и что нужно лишь еще усерднее продолжать поиски.

А потом все повторялось снова. Знакомства, встречи, ухаживания, соблазнения. Робкие надежды, что теперь-то уж вот она, та самая. Он приглашал ее к себе, она соглашалась и наутро он снова, в очередной раз понимал, что и к ней он тоже не испытывает более ни малейшего чувства. Абсолютно никакого.

Он спешил к Натали, чтобы рассказать о новой победе и чтобы с горечью констатировать свое очередное поражение. Хотя почему поражение? Что-что, а уверенности в себе как в мужчине подобные приключения несомненно ему добавляли, а следовательно, и цель была достигнута. Но душа страстно желала чего-то большего. Ни с Викой, ни с Сашей, ни даже со Светланой он не испытывал ничего подобного. Впрочем, в случае с Александрой эксперимент нельзя было считать завершенным, ведь он так и не сумел переступить пресловутой грани, разделяющей любовь и дружбу. То же самое происходило и с Натали, разве что с тем отличием, что по поводу нее Козырев никогда еще не ставил себе столь далеко идущих планов.

Ему было хорошо с ней. Легко и комфортно. Он, безусловно, скучал в ее отсутствии, переживал, если они долго не виделись, расстраивался из-за мелких разногласий и ссор. Она нравилась ему как женщина, но он оценивал ее красоту скорее как сторонний наблюдатель. Ему было приятно появляться с ней на людях, льстило внимание к ней со стороны других мужчин. Ему нравилось, что она всегда внимательно прислушивалась к его советам и почти всегда следовала им. Но если раньше он хотя бы теоретически мог допустить, что их отношения когда-нибудь перерастут во что-то большее, то теперь он начал откровенно этого бояться. Он совершенно не хотел потерять единственного, последнего друга из-за очередного, банального и, возможно, не слишком-то впечатляющего секса.

Число завоеванных ими женщин давно перевалило за десяток. И это притом что они с Натали не кидались на первую встречную, не искали легких побед, а скорее даже наоборот, всегда ставили перед собой наиболее сложные и потенциально перспективные цели. Как ученый, хоть и бывший, Козырев начал понимать, что данная ситуация все большее перестает походить на цепь случайных совпадений, а значит, требуется искать разумную закономерность. Тупо продолжать в том же духе не имело более никакого смысла.

Арсений и Натали сидели рядышком перед телевизором на удобном диване в ее квартире. Уютная двушка с добротным, почти европейским ремонтом сдавалась практически за бесценок. Хозяева в средствах не нуждались, имели в Москве другое, гораздо более престижное жилье, и от арендаторов требовалось в основном присматривать за квартирой да поддерживать ее в адекватном, жилом состоянии. К тому же они много времени проводили за границей и были рады избавиться от лишней головной боли в виде неприкаянной недвижимости. Получить подобное предложение, да еще в удобном месте, явилось большой удачей, и без помощи Козырева тут, естественно, не обошлось.

Впрочем, теперь Натали могла бы свободно оплачивать и полную рыночную стоимость квартиры. Как-то слишком уж гладко в последнее время складывалась судьба молоденькой девушки. Она сменила работу, перейдя хоть и на ту же, секретарскую, должность, но зато в очень богатую и перспективную компанию. Там ее очень быстро заметили, оценили. Как нельзя кстати подвернулась подходящая вакансия в отделе рекламы и маркетинга. Девушка проявила интерес к компьютерной графике – ее тут же отправили на курсы повышения квалификации, следом на вторые, затем на третьи. А через пару месяцев у руководства возникли разногласия с ее непосредственным начальником и вот у нее уже появились собственные подчиненные, а также хоть и небольшой, но зато свой ответственный участок работы.

В личной жизни тоже наклевывалось сразу несколько достойных кандидатов, но окончательно девушка пока еще не могла определиться. Каждого потенциального кавалера она в обязательном порядке знакомила с Арсением, и тот давал свое авторитетное заключение. Иногда его поражало, насколько Натали доверяет его мнению. Случайно брошенная им шуточная фраза могла напрочь отвернуть ее от, казалось бы, абсолютно подходящего варианта. Женихи тоже удивлялись их необычному союзу, но вынуждены были мириться с подобным положением вещей. Ибо любой, кто пытался высказываться о ее друге в недоброжелательной манере, или, тем более, возражал против их близкого общения, сразу же получал полную и безоговорочную отставку.

На небольшом сервировочном столике перед ними стоял стандартный набор для вечернего чаепития: пара чашек, большой стеклянный чайник с заваркой, вазочка с конфетами и печеньем, блюдечко домашнего варенья. Козырев теперь часто оставался у нее на ночь, благо помещение позволяло. А иногда, напившись коньяка и болтая до поздней ночи, они так и засыпали рядом, на его диване или в ее кровати. Вот и сейчас, девушка устало склонила свою голову на его плечо и, борясь со сном, вяло пыталась реагировать на его реплики.

– Ну так вот, Наташк, чего посоветуешь-то? Честно тебе скажу, я уже отчаялся. Мне кажется, продолжать в том же духе бессмысленно! – она молчала, поэтому он дернул плечом, на котором мирно покоилась ее симпатичная головка, дабы привлечь внимание: – Эй, ты меня слышишь?

– Да-да, я не сплю! – встрепенулась Натали.

– И что скажешь?

– Если продолжать бессмысленно, надо прекратить.

– Что, совсем? Ты предлагаешь мне сдаться? Ну нет, я не хочу остаток жизни куковать в одиночестве!

– Почему в одиночестве? – девушка по-кошачьи потянулась и сладко зевнула. – Ты же все равно когда-нибудь надеешься вернуть Вику. Зачем же заводить себе еще одну постоянную спутницу? Хочешь разбить ей сердце?

– Не знаю. Достало все! Не хочу так больше! Сколько ждать-то еще?

– Ну попробуй что-нибудь поменять…

– Например, что?

– Мне кажется, что ты такой человек… ну как тебе сказать. Ты только не подумай, что я хочу тебя обидеть. Ты настоящий мужик и все такое, просто есть в твоем характере одна женская черточка.

– Какая же это, интересно?

– Мне кажется, что тебе не нужен секс без эмоциональной близости с человеком. Знаешь, как мужики. Им лишь бы переспать… А тебе важно, чтобы тебя любили. Ну или хотя бы, чтобы хорошо знали и уважали. Нам, женщинам, это очень важно!

– Ну спасибо тебе, родная! Выходит, ты считаешь меня извращенцем?!

– Дурак! – она засмеялась и больно ткнула его в живот своим небольшим кулачком. – Это же хорошо! Это означает, что не все мужики одинаковые, что в жизни еще встречаются редкие экземпляры вроде тебя.

– Отлично! Ну а мне-то что с этим делать?

– Ну попробуй с кем-нибудь повстречаться подольше.

– Как же я попробую, когда я их всех наутро буквально ненавижу?

– Ну я не знаю, ну не спи с ней… Или вот, есть у тебя какая-нибудь хорошая знакомая женского пола, с которой у тебя уже есть духовная близость? Точно! Тебе нужно переспать с какой-нибудь старой, проверенной подружкой! Давай, вспоминай.

– Ну не знаю… Мне в голову приходит только Лина. Но она вся в религии, не станет она спать со мной! Да и вообще, она же Викина подружка и к тому же жена моего друга. Нет, Лина определенно не вариант!

– Подумай еще.

– Вспомнил! Была одна такая на заре моей трудовой карьеры. Лена. Работали вместе в институте, у Акименко. Думаю, я ей нравился.

– А она тебе?

– Она ничего так, – сказал Арсений мечтательно, – думаю, что у нас могло бы что-то получиться!

– А почему тогда не получилось?

– Не знаю… Наверное, меня тогда вообще не интересовали серьезные отношения. К тому же мы вместе работали. В общем, не могу тебе точно сказать.

– Вот и займись! В худшем случае, воплотишь нереализованные юношеские фантазии. И свои, и ее.

– Ну знаешь, если во мне есть женские качества, то в тебе, определенно, присутствуют мужские!

– Так, вот это уже интересно!

– Ни одна из знакомых мне женщин не может так цинично рассуждать о сексе!

– Ну все, Козырев, ты попал! Прощайся с жизнью, сейчас я тебя придушу!

Она прыгнула на него сверху, вцепилась в шею, он притворно закричал, взывая о помощи, и они, заливаясь смехом, кубарем скатились на пол, опрокинули неустойчивый, хрупкий столик и с грохотом повалили на пол все непременные атрибуты вечернего чаепития.

* * *

Арсений никогда не терял надолго контакта с Леной Томилиной. Благодаря Интернету, молодые люди продолжали периодически общаться. Обсуждали последние новости, сообщали о значимых событиях в своей жизни, и, таким образом, в общих чертах, были в курсе о состоянии дел друг у друга. Последний раз они виделись несколько лет назад, когда Козырев, собираясь в Швейцарию, заезжал в институт за рекомендацией Акименко. Лена с тех пор так и не вышла замуж, поэтому не удивилась, а даже обрадовалась предложению Козырева встретиться.

Мысль закрутить роман с Томилиной показалась ему привлекательной. Он всегда уютно чувствовал себя в ее компании, она была с ним одной, программисткой крови, да и как женщина тоже вполне его привлекала. Проснулась активность, возникла потребность немедленно действовать. Ставшая уже привычной скука на время отступила.

Мужчина сразу же пошел в атаку по всем направлениям. Он хотел показать себя в полном блеске, похвастаться своими достижениями перед бывшей коллегой, продемонстрировать то, чего удалось достичь за те годы, что прошли со времен их совместной работы. Обычно ему было несвойственно подобное поведение, более того, он не любил выставлять себя напоказ, но тут вдруг ему почему-то захотелось произвести на Лену яркое, неизгладимое впечатление.

Сперва он решил пригласить девушку на какую-нибудь закрытую вечеринку для избранных, удивить размахом мероприятия, шокировать громкими именами известных и знаменитых гостей. Но, подумав, он понял, что особого смысла в таком подходе не было. Кем бы он там предстал перед ней? Жалкой тенью на фоне всех этих грандов, заслуга которого только в том и состоит, что он смог каким-то неведомым образом проникнуть туда, где его, в общем-то, особо и не ждали.

Потом ему пришла в голову идея зафрахтовать частный самолет и увезти ее в какую-нибудь ужасно экзотическую или жутко романтическую страну. И уже там предаться порочной страсти на пустынном белоснежном пляже, под звук океанского прибоя, в уединенном бунгало или в роскошном пентхаузе шикарного отеля. Таких местечек он повидал несметное количество за время своего полугодового путешествия. Какая же девушка сможет устоять перед таким проявлением внимания? Однако для первого свидания счел столь мощный напор слишком уж необычным и подозрительным.

«Пожалуй, надо быть аккуратнее, – подумал Козырев, – а то спалюсь к чертовой матери! Ленка человек неглупый и проницательный».

Наконец в его голове сложился довольно оригинальный и при том вполне демократичный план. Во всяком случае, по сравнению с остальными вариантами, гламурным роем копошившихся в его возбужденной свежей идеей голове. Небольшая предварительная подготовка, и вот они уже вместе мчаться в арендованном лимузине навстречу приключениям.

– У тебя что, сыграл в ящик какой-нибудь богатый родственник? – весело поинтересовалась Лена, когда первый шок от шикарного авто прошел.

– С чего ты так решила? – наигранно удивился Арсений, протягивая ей бокал шампанского «Дон Периньон».

– Да вот это все, – девушка обвела рукой салон машины. – Или я, может, чего пропустила? Давно ли в нашей стране ученые разъезжают в лимузинах?

– Может, программисты могут себе позволить?

– А, ну да! Как же это я забыла! Просто давно в свой гараж не заглядывала. Надо посмотреть, вдруг там в мое отсутствие завелась парочка джипов или завалялся хоть какой-нибудь затрапезный спорткар.

Козырев довольно хохотал, но вопрос оставил без ответа. Лена пригубила шампанское.

– Ух ты! Впечатляет! Не замечала в тебе раньше аристократических замашек.

– Все меняется!

– Ну, и куда ты меня везешь на этом чуде вражеского автопрома?

– Хочу пригласить тебя в довольно необычное место. Ну если ты не побоишься, конечно.

– Напугал ежа голым задом! Думаешь, мне понравится?

– Почему-то мне кажется, что именно тебе должно понравиться.

– Ладно, поглядим, что ты там придумал.

Машина плавно подкатила к воротам и остановилась у въезда на территорию Останкинской телебашни.

– О как! Так мы идем на смотровую площадку? Я слышала, что она уже открылась после пожара.

– Нет, мы идем в ресторан.

– Обломись! Ресторан как раз и не работает!

– Сегодня он будет работать, причем только для нас двоих!

Они миновали разлапистые опоры башни и зашли в просторный холл. Охранник внизу приветливо улыбнулся. Экскурсии в это время уже не проводились, и он был рад хоть какому-то разнообразию. Пропустив даму вперед, Арсений торопливо набрал что-то на своем мобильном телефоне.

Лифт мягко тронулся и незаметно набрал проектную скорость. Ровно через минуту двери открылись и они оказались на высоте 343 метров над поверхностью земли. Золотой зал ресторана «Седьмое небо». Точнее, он являлся таковым когда-то давно, еще до пожара. Сейчас же о тех трагических событиях уже ничто не напоминало, только общий интерьер помещения по-прежнему хранил следы заброшенности и запустения. Оживив на несколько часов некогда популярное и любимое москвичами место, Козырев так и не сумел добиться ощущения прежней роскоши. Зато была во всей этой одичавшей пустоте некая будоражащая кровь таинственность. Они будто бы попали в постапокалиптический мир и оставались теперь последними выжившими людьми на всем земном шаре.

Но морок длился недолго. Стоило сделать несколько шагов – и перед ними во всем своем ночном великолепии засияла миллионами огней суетливая, густозаселенная Москва. Возле большого, но одинокого столика их приветственно встречала целая бригада обслуживающего персонала. Официант услужливо отодвинул кресло, предлагая даме садиться. Меню было определено заранее, повара удалились завершать последние приготовления и молодые люди снова остались наедине.

– Да, впечатляет, ничего не скажешь!

Арсений самодовольно поднял бровь, как бы признавая свое превосходство и одновременно демонстрируя: «Ну что ж ты хотела, дорогая, со мной по-другому и быть не может!»

– Может, все же расскажешь, что с тобой случилось за все это время? С чего такие разительные метаморфозы?

– Да так. Пришлось кое-чему научиться. А вообще, просто хотел сделать тебе приятное, как-то удивить, порадовать.

– Тебе это удалось!

– Спасибо!

Ужин прошел за пустой, ни к чему не обязывающей болтовней. Они вспоминали прежнюю работу, старых друзей. Лена рассказывала о тех коллегах, о судьбе которых что-то знала. Арсений тоже поведал ей в общих чертах о своей работе в «Меркурии». Умолчал только об истинных причинах произошедших с ним изменений.

– Скажи, Козырев, а ты специально подгадал со свиданием под Хэллоуин?

– Нет, а что, сегодня Хэллоуин?

– Ну да. Завтра же 1 ноября, День Всех Святых, значит, сегодня гуляет нечисть. Точнее, в ночь с сегодня на завтра.

– Даже не знал об этом.

– Тогда ладно. А то я уже начала опасаться, не задумал ли ты напиться ночью моей девичьей кровушки.

– Нет, – улыбнулся Арсений, – хотя кое-какие сюрпризы подобного рода ожидаются.

– Не пугай!

– Я что, не внушаю тебе доверия?

– Теперь уже и не знаю. Какой-то ты странный сегодня…

Над столом повисла звенящая пустотой пауза, которую оба поспешили заполнить поглощением только что принесенных блюд. Утолив голод, Лена уставилась в окно, любуясь панорамным видом Москвы.

– Раньше, я слышала, ресторан вращался, – вспомнила девушка, которой надоело созерцать хоть и красивый, но все же один и тот же пейзаж за окном.