скачать книгу бесплатно
– Мельмот мертв, – внезапно фыркнул Ричфилд. Овцы вздрогнули. Они говорили очень тихо, и никто не рассчитывал, что именно Ричфилд что-то расслышит.
– Мельмот мертв, – повторил он. – Джордж искал его. С собаками Мясника. Джордж вернулся и пах смертью. Я ждал его. Я единственный остался в пастушьем фургоне, когда наступила пятая ночь. Я ждал его, я учуял смерть. Овцам нельзя покидать стадо.
Никто не осмелился ему что-то возразить. Головы одна за одной опустились, и все машинально начали пастись. Это однозначно был очень плохой день.
Они хотели спросить Мисс Мапл, куда делся Моппл, но Мисс Мапл не было. Они хотели спросить Отелло, было ли за пределами луга место, куда можно пойти, ведь Отелло знал мир и зоопарк. Но Отелло не было. Теперь все пришли в замешательство. Они гадали, не прокрался ли в стадо разбойник, чтобы стащить самых толстых, сильных и умных. Кто-то, кого нельзя унюхать. Возможно, волчий дух, король кобольдов или Бог, кто бы он ни был. Мысль была не слишком приятной.
Сэр Ричфилд решил пересчитать овец. Это было долгое дело. Сэр Ричфилд умел считать лишь до десяти, да и то не всегда. Поэтому овцам пришлось разбиться на небольшие группки. Возникали стычки, потому что овцы утверждали, что не были посчитаны, тогда как Ричфилд утверждал, что уже их посчитал. Все овцы боялись быть обойденными при подсчете и, возможно, из-за этого исчезнуть. Некоторые пытались тайно проникнуть в другие группки, чтобы быть подсчитанными дважды. На всякий случай. Ричфилд блеял и фыркал, и в итоге на лугу насчитали тридцать четыре овцы.
Потом они начали беспомощно оглядываться. Они только сейчас осознали, что понятия не имели, сколько всего овец должно быть на лугу. С трудом полученное число оказалось абсолютно бесполезным.
Это их сильно разочаровало. Они надеялись, что после пересчета почувствуют себя уверенней. Джордж всегда был доволен, досчитав их до конца.
«Так держать!» – обычно говорил он, но иногда лишь протягивал: «Ага!» В этом случае он топал к скалам, чтобы закидать Зору навозом, или к огороду, где излишне любознательный ягненок вытягивал язык, просунув шею сквозь широкую ячейку сетчатого забора.
После подсчета Джордж всегда знал, что нужно делать. А они не знали.
Рамзес раздосадованно боднул Мод. Та возмущенно заблеяла. Хайде тоже заблеяла. Зора ущипнула зад Хайде. Удивительным образом Хайде промолчала, зато одновременно заблеяли Лейн, Корделия и две молодые овцематки. Ричфилд рыл копытом землю, Лейн толкнула Мейзи, самую наивную овечку стада. Мейзи от неожиданности едва не упала, потом прикусила Клауд за ухо, Клауд взбрыкнула и заехала Мод по ноге. Все овцы были возмущены, и все шумели. Потом они замолкли, словно по тайному сигналу, все, кроме Сэра Ричфилда, который направо-налево раздавал тычки и ревом призывал к тишине и порядку.
В этот момент по дорожке спустился Отелло. Он оглядел всех с легким изумлением, а потом проскакал мимо к скалам. Овцы переглянулись. Клауд примирительно лизнула ухо Мод, Рамзес покусывал круп Корделии. Черный баран взглянул на отпечаток тела Мясника на песке. Он наклонил голову. У овец было еще много вопросов, но внезапно у всех пропало желание беспокоить Отелло. Достаточно знать, что пропавшие овцы могут вернуться. Они вновь начали пастись, впервые за день с некоторым удовольствием.
* * *
Трое мужчин встретились под липой. Один потел, другой пах мылом, третий хрипло дышал. Вокруг них с горящими глазами извивалась тревога.
– Если Хэму придет конец… – протянул Потный, – то мы гарантированно на очереди.
– Бред! – пропыхтел Хриплый. – Такой риск. Джордж – кто знает? Но у Хэма есть адвокат! Он не сыплет пустыми угрозами.
Тревога кивнула.
– Какой же он идиот! – простонал Потный.
– Хэм? – Мыльный поток воздуха показал, что второй человек резко двинулся. – Ты думаешь, это не несчастный случай?
– Думаю, да, – прошептал Потный и начал потеть еще интенсивней.
– Несчастный случай?! – Хриплый голос засмеялся. – С какой стати Хэму падать со скал? Такому устойчивому парню, как Хэм! Зачем он вообще туда полез?! О нет! Его туда заманили! Немного фиалковых духов на письме, и Хэм, тупая скотина, конечно, пошел.
– Но он не умер, – сказал Потный. – Всегда был крепкий как бык. Слава богу. Врачи говорят, у него неплохие шансы. Ходить, наверное, уже не сможет. Но главное, что живой.
– Может, он все забыл. После такого-то происшествия… – В голосе Мыльного явно звучала надежда.
– Хэм вспомнит, – сказал Хриплый. – Может, у него в черепушке и не так много происходит, но если что-то туда попало, то выйдет нескоро. Как Джош его напоил в день свадьбы Джорджа… Помните?
Возможно, мужчины кивнули. Должно быть, на лицах мелькнула ухмылка. Разумеется, они помнили. Джош выставлял перед Хэмом рюмки, а Хэм, который обычно не пил, опрокидывал одну за другой. Как же они тогда смеялись!
– Он собственное имя выговорить не мог, а в конце ему на глаз села муха, и он даже не моргнул!
– Джош получил свои деньги за каждую рюмку и еще сверху… Не хотел бы я, чтобы меня так отмутузили. – Потный хихикнул. Остальных он раздражал.
– Когда Хэм очнется, он все вспомнит, – сказал человек с хрипящим дыханием. – И все продолжится!
Они замолчали. Должно быть, кивнули. Потом разошлись в трех направлениях. Тревога улыбнулась и элегантно закружилась, ее грива развевалась вокруг ствола старой липы. Она проводила всех троих до дома.
Липа была очень старой. Раньше она росла в середине деревни и люди плясали вокруг нее. Они приносили ей жертвы, и липа процветала. Она, возможно, успела повидать волков и точно видела волкодавов, которые с новыми хозяевами охотились на дичь, скот и людей. Теперь она стояла одна, деревня от нее отодвинулась. Она все еще цвела. Ее ствол был в обхвате как две овцы. За ним стоял Моппл Уэльский. Он пришел сюда, потому что под деревом чувствовал себя в безопасности. Как в загоне. Он не убежал, когда пришли мужчины. Моппл теперь знал, что побег не имеет смысла. Он просто остался и тихо жевал. И запомнил каждое их слово.
Моппл не думал об этой троице и о Мяснике не думал – только не Мясник! Моппл думал о Тревоге. Мужчин он не видел и узнал о них не много: лишь запахи и интонации, которые доползли до него сквозь густую пахучую листву. Но Моппл видел Тревогу, каждое ее расчетливое движение, так ясно, словно ствол старой липы был из воды. Она была больше овцы и передвигалась на четырех лапах. Большой и сильный хищный зверь с шелковистой шерстью и умными глазами. Моппл не боялся этой Тревоги, это была не его тревога.
Запела птица. Ночная птица. Вечерело. Моппл подумал об остальных овцах и перестал жевать. Внезапно он затосковал по стаду так, что аж плотная шерсть за ушами начала зудеть. Обычно в это время какая-нибудь овца грызла ему холку – и это куда важнее незнакомых зверей и ревущих мясников. Конечно, Моппл помнил, какой дорогой пришел сюда в утреннем тумане, и поскакал домой, радостно подергивая ушами.
* * *
Моппл вернулся лишь к вечерним сумеркам. Он выглядел задумчивей обычного и показался им худее. Не потому, что это было заметно, а потому, что он начал двигаться иначе. Некоторые овцы выбежали ему навстречу, дружелюбно блея. Лишь во время отсутствия Моппла Уэльского они поняли, как сильно его любили. Он очень вкусно пах, как может пахнуть лишь исключительно здоровая овца с блестящим пищеварением, он знал много прекрасных историй. Овцы атаковали его вопросами, но Моппл был молчалив как никогда. Ужасающее подозрение повисло в воздухе, подозрение, что Моппл ничего не помнит. Но никто не осмелился произнести это вслух. Моппл прижался к Зоре, и та рассеянно, но не без дружелюбия грызла ему холку.
Стемнело. Но овцы все равно остались на свежем воздухе. Они ждали Мисс Мапл. А Мисс Мапл все не приходила. Лишь когда круглая луна оказалась высоко на небе, с пустоши показался маленький овечий силуэт. Длинная тонкая тень рысью мчалась впереди нее. Мапл. Она выглядела изможденной. Клауд дружелюбно облизала ей лицо.
– В загон, – сказала Мапл.
В загоне все овцы сбились вокруг нее. Сквозь тонкие вентиляционные решетки на напряженные овечьи лица падал лунный свет. Мисс Мапл прильнула к Клауд и устроилась поудобней.
– Где ты была? – нетерпеливо спросила Хайде.
– Расследования, – ответила Мисс Мапл.
Овцы знали, что такое расследования, слово было знакомым из детективов. Во время расследований сыщик сует нос в чужие дела и попадает в неприятности.
Мисс Мапл рассказала, как она совсем одна проскакала весь путь к дому Джорджа. Прямо через деревню, где ее чуть не переехала машина и преследовала большая рыжая собака. Потом она спряталась под дроковым кустом возле дома Джорджа и слушала разговоры, доносившиеся из открытого окна. Овцы поразились мужеству Мапл.
– Ты совсем не боялась? – спросила Хайде.
– Боялась, – призналась Мапл. – До жути. Я так поздно вернулась, потому что не решалась вылезти из кустов. Но я услышала многое.
– А я бы не испугалась! – заявила Хайде, косясь на Отелло.
Остальным овцам было интереснее, что же услышала Мапл.
Мисс Мапл сообщила, что начиная с полудня к Кейт пришло много людей: не все разом, а маленькими группами или по одному. Все говорили одно и то же. Что это ужасно. Страшная трагедия. Что Кейт нужно быть сильной. Кейт едва отвечала, только «да», «нет» и «ой», и ревела в большой платок. Но потом – очень поздно вечером – постучали еще раз, и перед дверью стояла Лили. Тогда Кейт не ревела.
– Как ты посмела! – сказала она Лили.
– Я просто хотела сказать, как сожалею, – прошептала Лили.
– Ну хотя бы тебе он не достался, – прошипела Кейт и захлопнула дверь перед носом Лили.
– Как злая кошка, – сказала Мисс Мапл. – Точно как злая кошка.
Овец это не слишком удивило. Памелы в романах часто вели себя непонятно и злобно. Все быстро потеряли интерес к мелкому эпизоду, который, видимо, сильно впечатлил Мисс Мапл. Им и своих проблем хватало.
– А вы хорошо день провели? – со вздохом спросила Мапл, заметив, что никому не интересны ее приключения.
Овцы поникли. И рассказали, что сегодня произошло.
– У него был открыт глаз, – сказала Лейн.
– Мясник лежал на пляже, – добавила Мод.
– Моппл не рассказывал нам историй, – произнесла Хайде и злобно взглянула на Моппла.
– Он выглядел очень плоским, – сказала Сара.
– Мы поссорились, – протянула Корделия.
– Сэр Ричфилд нас пересчитал, – сообщил Рамзес.
– Парни его забрали, – доложила Зора.
Мисс Мапл вздохнула.
– Пусть Моппл рассказывает, – предложила она.
– А Моппла не было! – сказала Корделия.
Мапл поразилась.
– И Отелло уходил! – выдохнула Хайде.
Мисс Мапл взглянула на Отелло вопросительно.
Отелло рассказал о странном саде и о Джордже, которого зарыли вместе с ящиком. По стаду прокатился шепот.
– У них нет ямы, но мертвые не разлагаются просто так. Там все похоже на садовый участок, не огород, а участок, и очень аккуратный. И знаете, как он называется? – Отелло сверкающими глазами оглядел толпу. – Сад называется «Божья пашня»!
Овцы в ужасе уставились друг на друга. Участок, где сеют мертвецов!
– Это он, – пробормотал Ричфилд. Мапл взглянула на вожака. Тот выглядел старым, гораздо старше, чем обычно, и его винтообразно закрученные рога казались слишком тяжелыми для его головы.
– Не слишком они грустили, эти люди, – продолжал Отелло, – взволнованные, да, очень взволнованные, но не грустные. Нервные. Черные и болтливые, как вороны, а мы все знаем, что вороны едят.
Овцы кивнули с серьезными лицами.
– Мясник не пришел, и все очень удивились. Теперь они удивляться не будут. – Отелло задумался.
– Остальные пришли. Кейт и Лили, Габриэль, Том, Бет, Бог и много людей, которых мы не знаем. Тощего, который вместе с еще тремя мужчинами первым пришел к Джорджу, зовут Джош Бакстер. Он трактирщик.
Все взглянули на Мисс Мапл. Но проницательная овцедама лишь задумчиво почесала нос о переднюю ногу. Овцы были разочарованы. Они думали, что поиск убийцы будет интересней, проще, а главное, быстрее. Как в романах о Памеле, где после загадочной смерти тут же появлялся такой же загадочный незнакомец с тощим лицом, иссеченным шрамами, и холодными беспокойными глазами. Обычно он хотел овладеть Памелой, но максимум через две-три страницы появлялся красивый юноша и приканчивал его на дуэли. Но это был, скорее, детектив. Джордж быстро выкинул ту книжку. Тогда все были разочарованы, но сейчас убеждались, что это было мудрее, чем каждый день понапрасну ломать голову.
– Нам нужно выяснить, какая это история, – сказала Корделия.
Остальные взглянули на нее вопросительно.
– В каждой истории рассказывают о разных вещах, – терпеливо объяснила Корделия. – Романы о Памелах, о страсти и Памелах. Сказки о волшебстве. В книге об овечьих болезнях пишут об овечьих болезнях. В детективах – об уликах. Если мы узнаем, какая это история, то поймем, на что обратить внимание.
Овцы смущенно переглянулись.
– Надеюсь, эта история не об овечьих болезнях, – проблеяла Мод.
– Это детектив, – уверенно заявила Мисс Мапл.
– Это любовная история, – внезапно проблеяла Хайде. – Вы что, не понимаете? Лили, Кейт и Джордж. Все точно так же, как у Памелы. Джордж любит Лили, а не Кейт. Но Кейт любит Джорджа. А потом – ревность и смерть. Все ведь очень просто! – От воодушевления Хайде позволила себе весьма ягнячий прыжок.
– Да, – осторожно протянула Мисс Мапл, – но тогда умереть должна Лили. Не Джордж. Устроили бы дуэль, и соперники попытались бы убить друг друга. Никто не борется с тем, кого хочет заполучить. А с тем, у кого хотят отнять! Однако, – добавила она, увидев разочарованное лицо Хайде, – я тоже об этом подумывала. История чем-то таким попахивает. Правда, в этом нет никакого смысла.
– Это любовная история, – упрямо повторила Хайде.
– А если Джордж был одним из соперников? – спросил Отелло. – За Лили? А может, он защищал Кейт.
Мисс Мапл задумчиво наклонила голову. Но, кажется, на эту тему она больше говорить не хотела.
* * *
Много позже, когда большинство овец уже спали, Моппл, который впервые в жизни не мог уснуть, сквозь открытую дверь загона увидел овечий силуэт, неподвижно стоящий на скалах и глядящий в сторону моря: Мапл. Моппл пустился навстречу. Сначала они стояли рядом в дружелюбном молчании. Затем Моппл рассказывал об ужасах дня, а Мапл молчала.
– Очень далеко, – наконец сказала она.
Моппл вздохнул.
– Иногда оно меня немного пугает. Так долго смотреть на море – я имею в виду, так долго, как Зора, – я не могу.
– Я имела в виду не море, Моппл, – мягко ответила Мапл. – Я имела в виду все остальное. Все так далеко зашло. Раньше люди здесь не появлялись. Кроме Джорджа, конечно, но он не совсем человек, он был нашим пастухом. Это другое. – Мисс Мапл задумалась. – А тут они приходят целыми стадами. Даже утром крадутся сквозь туман. Мясник и еще один. Конечно, все взаимосвязано. Неужели они заманили сюда Мясника? Кто? Зачем? И почему люди под липой так волновались из-за его смерти, хотя он им не нравился? Нам нужно обращать внимание на все, Моппл. Ты должен все запоминать.
Моппл поднял голову. Он гордился званием овцы с отменной памятью. И тут он вспомнил, зачем утром тайком выбрался из загона.
– Я уже кое-что запомнил, – заявил он.
Моппл рассказал, как они с Ричфилдом стояли на холме и Моппл запоминал все, что увидел Ричфилд. Почти все. Ричфилд заметил, как четверка уходила – Габриэль, Джош, Лили и Мясник. Как один из них отстал от остальных и нагнулся. Что-то поднял? Что-то положил? Или что-то сорвал? Потом Ричфилд начал чихать. Пять раз подряд. И когда закончил, то уже забыл, кто нагнулся и что он держал в руке.
– Забыл! – Моппл сочувственно фыркнул. – Спустя три вдоха. Уму непостижимо! Но зато он помнит, что о чем-то забыл, и теперь пытается меня запугать, чтобы я его не выдал. – Моппл нагнул голову. – Я бы и не выдал. Мне нравится Ричфилд. Он вожак. Но мне кажется, это улика.
Он вопрошающе взглянул на Мапл. Она все еще вглядывалась в ночное море.
– Улика, – протянула она задумчиво. – Но куда она ведет? Это непохоже на Ричфилда – запугивать овец, когда они говорят правду.
Она замолчала.
– Это странно, – произнесла она через какое-то время и вновь задумалась. Затем, кажется, пришла к умозаключению. – Умеешь помалкивать, Моппл? – спросила она.
Моппл Уэльский молчал.
