Полное собрание сочинений. Том 23. Март – сентябрь 1913

Вот вам, господа, новое доказательство того, что России еще предстоит отвоевать себе упорной, революционной борьбой народа ту свободу, которую полвека назад приобрели себе американцы.

Смета министерства народного затемнения в России определена на 1913 год в 136,7 миллионов рублей. Это составляет на одного жителя (170 миллионов в 1913 г.) всего по 80 копеек. Даже если принять ту цифру «общей суммы расходов казны на просвещение», которую дает г. министр финансов на странице 109-ой своей объяснительной записки к росписи, именно цифру 204,9 миллионов рублей, все же мы получим только 1 руб. 20 копеек на одного жителя. В Бельгии, Англии, Германии сумма расходов на народное образование составляет 2–3 рубля и даже 3 руб. 50 коп. на одного жителя. В Америке в 1910 году тратилось на народное образование 426 миллионов долларов, т. е. 852 миллиона рублей, т. е. по 9 руб. 24 коп. на 1 жителя. Сорок три года тому назад, в 1870 году, американская республика расходовала на народное образование 126 млн. рублей в год, т. е. по 3 руб. 30 коп. на 1 жителя.

Нам возражают, конечно, казенные перья и казенные слуги, что Россия бедна, у нее нет денег. О да, Россия не только бедна, она – нищая, когда идет речь о народном образовании. Зато Россия очень «богата» расходами на крепостническое государство, помещиками управляемое, расходами на полицию, на войско, на аренды и десятитысячные жалованья помещикам, дослужившимся до «высоких» чинов, на политику авантюр и грабежа вчера в Корее или на реке Ялу, сегодня в Монголии и в турецкой Армении. Россия всегда останется бедной и нищей в отношении расходов на просвещение народа, пока народ не просветится настолько, чтобы свергнуть с себя гнет крепостников-помещиков.

Россия бедна, когда речь идет о жалованье народным учителям. Им платят жалкие гроши. Народные учителя голодают и мерзнут в нетопленных и почти нежилых избах. Народные учителя живут вместе со скотом, который крестьяне зимой берут в избу. Народных учителей травит любой урядник, любой деревенский черносотенец или добровольный охранник и сыщик, не говоря уже о придирках и преследованиях со стороны начальства. Россия бедна, чтобы платить честным работникам народного просвещения, но Россия очень богата, чтобы кидать миллионы и десятки миллионов на дворян-тунеядцев, на военные авантюры, на подачки сахарозаводчикам и нефтяным королям и тому подобное.

Еще одна, последняя цифра из американской жизни, господа, – чтобы показать угнетенным русскими помещиками и их правительством народам, как живет народ, сумевший революционной войной добиться свободы. В 1870 году в Америке числилось 200 515 учителей с жалованием в 37,8 миллионов долларов, т. е. по 189 долларов или по 377 рублей в год в среднем на учителя. Это было сорок лет тому назад! А теперь в Америке 523 210 учителей, а жалованья они получают 253,9 миллиона долларов, т. е. по 483 доллара или по 966 рублей в год на учителя. И в России, даже при теперешнем уровне ее производительных сил, было бы вполне возможно уже в настоящее время обеспечить не менее удовлетворительным жалованьем армию народных учителей, помогающих народу подняться из невежества, темноты и забитости, – если бы… если бы весь государственный строй России, снизу доверху был переделан в столь же демократический, как американский.

Либо нищета и одичание при всевластии помещиков-крепостников, при третьеиюньских порядках или безобразиях – либо свобода и цивилизация при умении и решимости завоевать свободу, вот тот наглядный урок, который преподает русским гражданам смета министерства народного просвещения.

Но я касался до сих пор почти одной только материальной или даже финансовой стороны вопроса. Еще неизмеримо более печальна или, вернее, более отвратительна картина духовной забитости, приниженности, придавленности, бесправия учащихся и учащих в России. Вся деятельность министерства народного просвещения в этом отношении – одно сплошное надругательство над правами граждан, над народом. Полицейский сыск, полицейский произвол, полицейские помехи просвещению народа вообще и рабочих в особенности, полицейское разрушение того, что делает сам народ для своего просвещения, – вот к чему сводится вся деятельность министерства, смету которого будут одобрять господа помещики, от правых до октябристов включительно.

И чтобы доказать вам, гг. члены IV Думы, правильность моих слов, я вызову свидетеля, которого далее вы, господа помещики, не сможете отвести. Этот свидетель: член III и IV Государственной думы октябрист г. Клюжев, член попечительного совета 2-й и 3-ей самарской женской гимназии, член школьной комиссии при самарской городской думе, член ревизионной комиссии самарского губернского земства, бывший инспектор народных училищ. Я перечислил (на основании официального справочника III Думы) чины и звания этого октябриста, чтобы доказать вам, что само правительство, сами помещики в нашем помещичьем земстве поставили г. Клюжева на виднейшие места в области «работы» (сыскной и палаческой «работы») нашего министерства народного одурачения.

Уж если кто, то, конечно, г. Клюжев проделал всю карьеру законопослушного и богобоязненного служаки-чиновника. Уж если кто, то, конечно, г. Клюжев завоевал своей верной службой на месте, в провинции, доверие господ дворян и помещиков.

И вот вам несколько цитат этого благонадежнейшего (с крепостнической точки зрения) свидетеля из его речи в третьей Думе по смете министерства народного просвещения.

Самарское земство – рассказывал в III Думе г. Клюжев – единогласно приняло предложение г-на Клюжева ходатайствовать о превращении некоторых двухклассных сельских училищ в четырехклассные. Попечитель округа – сообщает законопослушный и богобоязненный г. Клюжев – отказывает, Почему? Официальное объяснение: «ввиду незначительного числа детей школьного возраста».

И вот г. Клюжев делает следующее сопоставление: у нас (говорит он про задавленную помещиками Россию), у нас на 6000 жителей самарских сел ни одного четырехклассного училища. В городе Сердоболе (Финляндия) на 2800 жителей – четыре средних (и выше средних) школы.

Таково сопоставление, сделанное г. октябристом и заслуженнейшим Передоновым[15]… виноват, я обмолвился… заслуженнейшим г-ном Клюжевым в III Думе. Подумайте над этим сопоставлением, господа представители, если не народные, то хоть помещичьи представители! Кто ходатайствовал об открытии училищ? Не левые ли? Не мужичье ли? Не рабочие ли? боже упаси!! Ходатайствовало единогласно самарское земство, т. е. самарские помещики, в том числе и наиболее черносотенные. А правительство, в лице попечителя, отказывает под предлогом, что «незначительно» число детей школьного возраста!! Ну, не прав ли я был целиком и всемерно, когда сказал, что правительство мешает народному просвещению в России? – что правительство – величайший враг народного просвещения в России?

Если в Финляндии мы видим культуру, цивилизацию, свободу, грамотность, образованных женщин и так далее, то это исключительно потому, что в Финляндии нет такого «общественного бедствия», как российское правительство. Теперь хотят и Финляндии навязать это бедствие, и Финляндию сделать рабской страной. Не удастся вам это, господа!! Своими попытками насильно ввести политическое рабство в Финляндии вы только ускорите пробуждение от политического рабства народов России!

Я приведу еще одно показание октябристского свидетеля г-на Клюжева. «Как вербуются педагоги?» – спрашивал в своей речи г. Клюжев и сам дал следующий ответ на свой вопрос:

«Один покойный самарский деятель, Попов, завещал капитал на устройство женской учительской семинарии». И кого, вы думаете, назначили начальницей семинарии. Вот что пишет душеприказчик покойного Попова: «А на место начальницы назначена вдова гвардейского генерала, которая, по собственному своему признанию, впервые услышала о существовании учебного заведения, называемого женскою учительскою семинарией»!!

Не подумайте, господа, что этот факт взят мной из сборника басен Демьяна Бедного, из такой басни, за которую «Просвещение» оштрафовали, а редактора его засадили в тюрьму{65}. Нет. Этот факт взят из речи октябриста Клюжева, который боится только (в качестве богобоязненного и полициебоязненного человека) подумать о значении этого факта. Ибо этот факт опять-таки с бесспорностью доказывает, что нет более злого, более непримиримого врага просвещения народа в России, чем российское правительство. А господа жертвователи капиталов на народное образование должны понять, что они выкидывают деньги зря, хуже чем зря. Желая жертвовать на образование народа, они на деле оказываются дающими деньги на гвардейских генералов и на их вдов. Такие жертвователи, если они не хотят выкидывать денег, должны понять, что жертвовать их надо социал-демократам, которые одни только сумеют на эти деньги доставить народу настоящее образование, действительно независимое от «гвардейских генералов»… и от боязливых и законопослушных господ Клюжевых.

Еще одна цитата из речи того же г. Клюжева:

«Тщетно было наше (третьедумское) пожелание Государственной думы об открытии доступа в высшие учебные заведения семинаристам. Министерство не нашло возможным откликнуться на наши пожелания». «Впрочем, правительство заграждает путь к высшему образованию не только семинаристам, но и вообще детям крестьянского и мещанского сословия. Это не красивая фраза, – восклицал октябристский чиновник министерства народного просвещения – а правда. Из 119 000 человек, обучающихся в гимназиях, крестьян только 18 000. А во всех учебных заведениях министерства народного просвещения крестьян всего только 15 процентов. В духовных семинариях из 20 500 учеников – крестьян всего 1300 человек. В кадетские корпуса и тому подобные заведения крестьян вовсе не пускают» (эти цитаты из речи Клюжева приведены, между прочим, в статье К. Добросердова в № 6 «Невской Звезды» за 1912 год от 22 мая 1912 года).

Так говорил в III Думе г. Клюжев. Показаний этого свидетеля не опровергнут и господа владыки IV Думы. А свидетель, против своей воли и помимо своего желания, подтверждает целиком революционную оценку современного положения России вообще и народного образования в особенности. Ибо, в самом деле, чего заслуживает правительство, которое по словам одного из видных правительственных чиновников и деятелей правительственной партии октябристов заграждает путь к образованию мещан и крестьян?

Сообразите-ка, господа, чего заслуживает такое правительство с точки зрения этих мещан и крестьян!

И не забывайте, что мещан и крестьян в России 88 процентов населения, т. е. без малого девять десятых народа. А дворян всего полтора процента. И вот, правительство берет деньги с девяти десятых народа на школы и учебные заведения всех видов и на эти деньги учит дворян, заграждая путь мещанам и крестьянам!! Неужели не ясно, чего заслуживает это дворянское правительство? – это правительство, угнетающее девять десятых населения ради охраны привилегий одной сотой населения??

Наконец, вот вам последняя цитата из речи моего свидетеля, г-на октябристского чиновника министерства народного просвещения, члена III (и IV) Думы Клюжева:

«За пятилетие 1906–1910 годов, – говорит г. Клюжев, – в казанском округе исключено со службы директоров средних учебных заведений и народных школ – 21, инспекторов народных училищ – 32, учителей городских училищ – 1054, а перемещено тех и других 870 человек. Подумайте, – восклицал г. Клюжев, – как может спать спокойно наш учитель? Засыпая в Астрахани, он не уверен, что завтра не очутится в Вятке. Войдите в это психическое состояние загнанного, как заяц, педагога!».

Это восклицание не какого-нибудь «левого» учителя, а октябриста. Эти данные приведены служакой-чиновником. Это – ваш свидетель, господа правые, националисты и октябристы!! И этот «ваш» свидетель вынужден признать самый бесшабашный, самый бесстыдный, самый отвратительный произвол правительства в обращении с учителями!! Этот ваш свидетель, господа владыки IV Думы и Государственного совета, вынужден признать тот факт, что учителя в России «загнаны», как зайцы, русским правительством!!

И, опираясь на этот факт, один из тысячи и тысяч подобных фактов русской жизни, мы спросим русский народ и все народы, населяющие Россию: для того ли нужно нам правительство, чтобы охранять привилегии дворян и чтобы «загонять» народных учителей? Не заслуживает ли это правительство того, чтобы народ его выгнал?

Да, русские народные учителя загнаны, как зайцы! Да, девяти десятым населения России правительство заграждает путь к образованию. Да, наше министерство народного просвещения есть министерство полицейского сыска, глумления над молодежью, надругательства над народным стремлением к знанию. Но русские крестьяне и особенно русские рабочие, господа члены IV Думы, не все, далеко не все похожи на зайцев. Рабочий класс сумел это доказать в пятом году, и он сумеет доказать еще раз и доказать гораздо убедительнее, гораздо внушительнее, гораздо серьезнее свою способность к революционной борьбе за настоящую свободу и за настоящее, некассовское и недворянское, народное просвещение!

Написано 27 апреля (10 мая) 1913 г.

Впервые напечатано в 1930 г. во 2–3 изданиях Сочинений В. И. Ленина, том XVI

Печатается по рукописи

Капитализм и женский труд

Современное капиталистическое общество таит в своих недрах множество таких случаев нищеты и угнетения, которые не бросаются сразу в глаза. Раздробленные семьи мещан, ремесленников, рабочих, служащих, мелких чиновников бедствуют невыразимо, с трудом сводя концы с концами в лучшие времена. Миллионы и миллионы женщин в таких семьях живут (или, вернее, мучаются) жизнью «домашних рабынь», старающихся накормить и обшить семью на гроши, ценою каждодневных отчаянных усилий и «экономии» на всем – кроме своего труда.

Из этих женщин капитал всего охотнее берет себе работниц на дому, готовых за чудовищно низкую плату «прирабатывать» себе и семье на кусок хлеба. Из этих же женщин капиталисты всех стран берут себе (подобно рабовладельцам древности и крепостным помещикам средних веков) любое число наложниц за самую «доступную» цену. И никакое «нравственное негодование» (в 99 случаях из ста лицемерное) по поводу проституции не сможет ничего поделать против этой торговли женским телом: пока существует наемное рабство, неизбежно будет существовать и проституция. Все угнетенные и эксплуатируемые классы в истории человеческих обществ всегда вынуждены были (в этом и состоит их эксплуатация) отдавать угнетателям, во-первых, свой неоплаченный труд и, во-вторых, своих женщин в наложницы «господам».

Рабство, крепостничество и капитализм одинаковы в этом отношении. Изменяется только форма эксплуатации; эксплуатация остается.

В Париже, «столице мира», центре цивилизации, открылась в настоящее время выставка произведений «эксплуатируемых работниц на дому».

На каждом выставленном предмете мы видим билетик, показывающий, сколько получает за его приготовление работница на дому и сколько она может выработать при этом в день и в час.

И что же оказывается? Больше 11/4 франка, т. е. 50 копеек, ни на одном товаре работница на дому выработать не может. А громадная масса работ доставляет заработок еще неизмеримо более низкий. Вот, например, абажуры. Плата – 4 копейки за дюжину. Или бумажные мешки – 15 копеек за 1000, заработок – шесть копеек в час. Вот маленькие игрушки с лентами и т. п. – 21/2 копейки за час. Вот цветочные работы – две-три копейки за час. Вот дамское и мужское белье – от двух до шести копеек за час. И так далее без конца.

Следовало бы и нашим рабочим обществам и профессиональным союзам организовать подобную «выставку». Она не даст колоссальных барышей, собираемых выставками буржуазии. Выставка пролетарской женской нужды и нищеты даст иную пользу: она поможет наемным рабочим и рабыням понять свое положение, оглянуться на свою «жизнь», вдуматься в условия избавления от этого вечного гнета нужды, нищеты, проституции и всяких надругательств над неимущим.

Написано 27 апреля (10 мая) 1913 г.

Напечатано 5 мая 1913 г. в газете «Правда» № 102

Печатается по тексту газеты

Борьба партии в Китае

Китайскому народу удалось свергнуть старый, средневековый, порядок и поддерживающее его правительство. В Китае установлена республика, и первый парламент великой азиатской страны, которая так долго радовала сердца черносотенцев всех национальностей своей неподвижностью и застоем, – первый китайский парламент выбран, собрался и начал уже несколько недель свои заседания.

Из двух палат китайского парламента в низшей имели небольшое большинство сторонники Сунь Ят-сена, партия Го (или Куо) Мин-Тан, «националисты»; – чтобы выразить сущность этой партии применительно к русским условиям, надо назвать ее радикально-народнической республиканской партией, партией демократии. В верхней палате за ней более значительное большинство.

Против этой партии стоят более мелкие умеренные или консервативные партии со всяческими названиями вроде «радикалов» и т. п. На деле все эти партии суть партии реакционеров, именно: бюрократов, помещиков и реакционной буржуазии. Все они тяготеют к китайскому кадету Юань Ши-каю, временному президенту республики, который все более проявляет замашки диктатора. Как и подобает кадету, вчера он был монархистом, – сегодня, когда революционная демократия победила, он республиканец, – завтра он собирается стать главой государства снова монархического, т. е. предать республику.

Партия Сунь Ят-сена опирается на юг Китая, наиболее развитой в отношении промышленности и торговли, наиболее испытавший влияние Европы, наиболее передовой.

Партии Юань Ши-кая опираются на отсталый север Китая.

Первые столкновения кончились пока победой Юань Ши-кая: он объединил все «умеренные» (т. е. реакционные) партии, отколол часть «националистов», провел своего кандидата на пост председателя нижней палаты парламента и заключил заем у «Европы», т. е. у европейских миллиардеров – мошенников, вопреки воле парламента. Заем заключен на тяжелых, прямо ростовщических, условиях под обеспечение доходов от соляной монополии. Заем закабалит Китай европейской хищнической и реакционнейшей буржуазии, готовой задавить свободу всякого народа, раз дело идет о прибыли. А заем около 250 миллионов рублей дает колоссальные прибыли европейским капиталистам.

Получается союз реакционной боязни перед европейским пролетариатом европейской буржуазии с реакционными классами и слоями Китая.

Борьба против этого союза для партии Сунь Ят-сена очень не легка.

В чем слабость этой партии? В том, что она недостаточно еще смогла втянуть в революцию широкие массы китайского народа. Пролетариат в Китае совсем еще слаб, – поэтому нет передового класса, способного решительно и сознательно бороться за доведение демократической революции до конца. Крестьянство, не имея руководителя в лице пролетариата, страшно забито, пассивно, темно, равнодушно к политике. Несмотря на революционное свержение старой и насквозь гнилой монархии, несмотря на победу республики, в Китае нет всеобщего избирательного права! Выборы в парламент были цензовые, выбирали только имеющие собственность ценою около 500 рублей! Тоже по этому видно, как слабо еще втянуты действительно широкие народные массы в активную поддержку Китайской республики. А без такой поддержки масс, без организованного и стойкого передового класса, республика не может быть прочной.

И все-таки революционная демократия в Китае, несмотря на крупные недостатки ее вождя Сунь Ят-сена (мечтательность и нерешительность, зависящие от отсутствия у него пролетарской опоры), сделала очень многое для пробуждения народа, для завоевания свободы и последовательно демократических учреждений. Втягивая в движение и в политику все более широкие массы китайского крестьянства, эта партия Сунь Ят-сена становится тем самым (и в той самой мере, в какой происходит это втягивание) великим фактором прогресса Азии и прогресса человечества. Работа этой партии не пропадет никогда, каковы бы ни были возможные поражения ее политическими проходимцами, авантюристами и диктаторами, опирающимися на реакционные силы страны.

Написано 28 апреля (11 мая) 1913 г.

Напечатано 3 мая 1913 г. в газете «Правда» № 100

Печатается по тексту газеты

Помещичий голос об «успокоении» деревни

Если газета «Новое Время» вполне заслуженно пользуется «славой» одной из наиболее бесчестных газет, подделывающихся и к выгодным аферам, и к правительству, и к командующему классу помещиков, то сотрудник этой газеты Меньшиков пользуется такой славой вдвойне и пользуется вдвойне заслуженно.

По статьям Меньшикова нередко определяют безошибочно, какие «круги» чиновного или капиталистического или барского Петербурга заказывали ему то или иное выступление. Не очень давно этому Меньшикову была заказана статья в защиту «аристократического» Государственного совета от планов «демократического» будто бы преобразования его. Статья эта заказана явно помещичьими сановными кругами. Тем поучительнее послушать помещичий голос по вопросу о пресловутом «успокоении» деревни.

«Ко мне довольно часто заезжают провинциалы, бывающие в Петербурге, помещики и общественные деятели…». Так вещает Меньшиков. Заезжают ли к нему помещики или он заезжает в передние знатных помещиков, это вопрос особый. Во всяком случае поет он с голоса помещиков, и только для ознакомления с откровенными речами помещиков и ценна его статья.

«Если им верить, – а почему бы отказать им в доверии, – продолжает помещичий голос, – пугачевщина 1905–1906 годов не прекратилась вовсе. Она затихла, она приняла другие, менее шумные формы, но продолжает свое разрушительное дело. Крестьяне не ходят, правда, как прежде, целыми толпами и с караванами конных подвод, чтобы грабить усадьбы помещиков и жечь их. Но поджоги идут все-таки непрерывно – то дом подожгут, то гумно, то сарай, то амбар, то скирды и одонья хлеба. Продолжаются самые возмутительные, самые нелепые потравы… За семь лет парламентской нашей эры борьба с деревенской анархией не подвинулась ни на шаг».

Так пишет Меньшиков в «Новом Времени». Ему заказано, очевидно, подготовлять «общественное мнение» к новым мерам преследования и наказания «хулиганов», как принято говорить в черносотенно-октябристском лагере. Но, исполняя заказ, помещичий лакей выбалтывает истинное настроение помещиков и истинные причины их тревоги.

Запишем и запомним, что новыми карательными законами и постановлениями господа помещики собираются бороться с «пугачевщиной» 1905–1906 годов, не прекратившейся вовсе, но принявшей другие формы.

Немного странно только одно. В 1905 и 1906 году правительство и совет объединенного дворянства уверяли себя и других, что «пугачевщина» есть результат общинного землевладения и неразвитости среди крестьян учреждения частной земельной собственности. Теперь все правительственные агенты, все правительственные партии, газеты все уши прожужжали о разрушении и распаде общины, о «громадных» успехах нового землеустройства и насаждения в крестьянстве частной поземельной собственности. Если так, то «пугачевщина», вызванная будто бы общиной, должна была прекратиться! А если она «не прекратилась вовсе», как уверяют помещики устами Меньшикова, – то, значит, дело вовсе не в общине. Значит, пресловутые успехи «нового землеустройства» – миф.

Крах той политики, которой хвастают гг. помещики, во всяком случае налицо.

Написано 28 апреля (11 мая) 1913 г.

Напечатано 4 мая 1913 г. в газете «Правда» № 101 Подпись: M. П.

Печатается по тексту газеты

Буржуазия и мир

Состоявшаяся в прошлое воскресенье, 11 мая (28 апреля по ст. ст.), конференция французских и немецких парламентариев в Берне снова напоминает об отношении европейской буржуазии к войне и миру.