Развод в 47. Вторая семья предателя

Подъехав к ресторану, мы с сестрой не задерживаемся. Припарковав машину, сразу идем внутрь.

Сергей и его брат поднимаются, встречая нас, и я замираю, когда натыкаюсь взглядом на мужчину, который будет моим адвокатом.

Если жених Иры высокий и широкоплечий, то этот… Он даже выше. И хочу признать, да простит меня сестра, еще более красивый. Не представляю, какая красавица их сестра, если на мужчинах природа не экономила сил.

Пожав крепкую мозолистую руку, я улыбаюсь, когда меня представляют.

Мужчина по-деловому наклоняет голову в знак приветствия, и мы садимся за стол.

Ира и Сергей, сообщивший о неожиданных делах, уходят почти сразу, выпив по чашке чая. С неохотой прощаюсь с сестрой и надеюсь скоро ее увидеть.

Я соглашаюсь на небольшой десерт. И неожиданно для себя теряюсь, оставшись наедине с Александром.

У него сильная энергетика. Мне приходится елозить по стулу в поисках удобной позы. А когда эти суровые глаза устремляются на меня, замираю.

– Итак, частично с ситуацией знаком. У тебя есть что добавить? Какие-то важные, недавно всплывшие в памяти моменты?

Его голос деловой и строгий. Это большое различие между братьями. С Сергеем мне общаться гораздо проще.

– Ничего такого.

– Тогда расскажи все ещё раз, Сергей мог что-то упустить.

Мой рассказ занимает не очень много времени. Александр ведет постоянную запись и кивает, показывая, что слушает. Задает вопросы, как до этого делал его брат.

– Хорошо. С этим можно работать. Что у вас с имуществом? Есть у тебя что-то, на что он может претендовать?

– Нет, – это слово режет так сильно, что во мне нарастает ярость.

Я вспоминаю первый разговор Иры с Сергеем. Он задавал идентичные вопросы.

– А то, что принадлежит ему?

– Я могу претендовать на все, – вырывается из меня слишком резко и победно. – Могу и хочу. Это будущее моих детей и меня в том числе, если я не смогу работать. Я с радостью все продам или найду как распорядиться деньгами. Но я хочу забрать все, что мне причитается.

Он поджимает губы и с ухмылкой делает пометку.

– Отлично, – комментирует единственным словом мою тираду. – Следующий момент, – он вновь поднимает на меня суровый взгляд и я ежусь.

Может быть, Александр достаточно красив, чтобы сводить с ума, но его глаза подавляют. Его суровости, кажется, слишком много для меня одной.

– Есть вероятность того, что вы помиритесь?

Из груди будто вышибают воздух. Именно так на меня действуют эти слова.

В голове проносятся годы боли и попыток все наладить. Годы шансов не только ему, но и себе. Нам. Самые худшие дни, которые перевешивают лучшие в тысячу раз. Поэтому мой ответ… не становится чем-то, над чем я задумываюсь.

– Нет. Этого никогда не будет.

Тихо, уверенно, отчётливо, без колебаний.

Александр снова наклоняется к своим записям.

– Отлично.

Я усмехаюсь. Он тоже. А потом мы одновременно смеемся.

Градус напряжения неожиданно спадает. Моя грудная клетка перестает быть сжатой, я позволяю себе немного расслабиться.

Это задает тон продолжающейся беседе.

Его плечи перестают быть такими пугающими, как и глаза, когда он продолжает на меня смотреть, задавая уточняющие вопросы.

Оказывается, с этим человеком может быть легко. И это не то впечатление, которое сложилось в первый момент встречи.

Сейчас мне гораздо проще.

– Ну что ж, на данный момент я узнал все, что мне необходимо. Могу приступить к работе. Твой номер уже забит в моем мобильном, поэтому будем на связи.

Я киваю, улыбаясь. Перевожу взгляд чуть правее и вижу застывшую в дверях ресторана Татьяну.

Украдкой смотрю на экран мобильного.

Десять утра? Мы же договорились на одиннадцать, а она пришла на целый час раньше.

Александр встает, я тоже спешу подняться. Стараюсь сохранять невозмутимость, чтобы наше общение выглядело деловым и не натолкнуло Татьяну на какие-либо дурные мысли.

– До свидания, Карина.

– До свидания.

Он широкими, уверенными шагами уходит прочь, а его место занимает ухмыляющаяся Таня.

– Так у вас это семейное – рога наставлять друг другу? Тогда все становится понятным.

Глава 6

Мне бы сейчас разозлиться, прийти в бешенство от того, какой она дурацкий вывод сделала. Но ничего кроме жалости и отвращения к этой женщине я не испытываю. Какой же гнилой и тупой нужно быть, чтобы говорить такие слова. Беспонтовая идиотка.

– Если каждый мужчина, с которым ты ведешь деловую встречу или… каждый родственник, которого ты случайно встречаешь в каком-нибудь заведении и интересуешься его жизнью, твой любовник, то это только твои проблемы, Танюша. Не суди всех по себе.

Говорю настолько вежливо и с такой обаятельной улыбкой, что она вопросительно выгибает бровь. Но при этом ее лицо становится серым. Слежу за ее реакцией: злится, поджимает губы, не находит подходящих слов, чтобы ответить мне.

– И к какому варианту относится этот мужчина? – кивает на дверь ресторана, за которой скрылся Александр.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – отвечаю с усмешкой. – Присаживайся, милая, а то ноги болеть будут. Сама понимаешь, возраст.

Она старше меня лет на семь. Если мне не изменяет память, в феврале мы отмечали ее пятьдесят четвертый день рождения. Сама не понимаю, зачем Иван меня туда потащил, но отказываться не стала. И на самом деле мне совершенно плевать на её возраст. Но ведь она пытается задеть меня при первой же возможности, унизить. Почему бы не отплатить той же монетой?

Посмотрев на меня с долей смешной самоуверенности, Татьяна вздергивает подбородок и садится. Я располагаюсь напротив и жду, когда она заговорит. Однако женщина не спешит нарушить тишину, что начинает меня раздражать. Не собираюсь торчать тут до самого вечера. Нужно позвонить родителям, поговорить с ними и разузнать, ездили они в офис или нет. Мне, конечно, есть с кем обсудить эту тему, но лучше с родными людьми, чем с чужими.

– Ладно, скажу, а то ты так и будешь страдать, – не могу сдержать себя и смеюсь. – Это брат мужа моей сестры.

Сергей Ире не муж, но осталось совсем немного. Поэтому я почти не вру.

– Вот как… Даже удивительно. Вы так искренне общались друг с другом…

– А почему бы нет, если с человеком прекрасные дружеские отношения? Кстати, как давно ты за нами следишь, а?

– Я только пришла!

– Увидела нас и сделала идиотские выводы, да? Господи, я словно со школьником сейчас общаюсь. Ты стала какой-то стервозной, Таня. Прости за выражение, конечно, но как есть, – развожу руками. – Можешь позвонить Ивану и все ему доложить. Точно так же, как доложила то, что он с кем-то там встречался. И да, я не удивлюсь, если это была какая-то наша общая знакомая или очень близкая родственница… Но ты разукрасила ситуацию, построила в своей голове коварные планы, лишь бы испортить наши отношения. Не понимаю только, зачем тебе это нужно?

– Это не так, – качает она головой. И в ее взгляде мелькает что-то мне незнакомое. Складывается ощущение, что она на самом деле чем-то сильно расстроена.

– С тобой что-то не так, – произношу вслух свои мысли.

– Я преувеличила, прости, – говорит тихо. – Мужики, Карина… Они такие сволочи.

Подаюсь вперед, чтобы расслышать. Даже хмурюсь, потому что своим ушам не верю.

– Что случилось, Таня?

Она поднимает на меня глаза, а потом опускает их на руки, лежащие на столе. Тонкие пальцы с простеньким, но в то же время шикарным маникюром дрожат.

– Тридцать лет брака, представляешь… А в итоге я узнаю, что у моего мужа есть молоденькая любовница. И она ровесница нашей дочери!

– Ужас какой… – шепчу.

Действительно ужас. Мне казалось, хуже моей ситуации быть не может.

– И больше всего меня знаешь, что бесит? Ведут сволочи себя так принципиально… Левых баб быть не должно, все такие честные, верные, а на деле… Козлы.

Полностью согласна, но предпочитаю молчать. На миг мне кажется, что Таня выдумывает, лжет, чтобы втереться в доверие и вывести меня на откровенность. Однако глядя в ее полные отчаяния глаза понимаю, что это совсем не так. Она действительно расстроилась. Да и не сыграешь роль так идеально.

– Откуда ты узнала? Видела собственными глазами или кто-то намекнул? Просто… «Доброжелателей» в жизни очень много, Тань.

Если еще минуту назад я хотела придушить эту женщину, то сейчас начинаю жалеть… и понимать.

– Ночные звонки, Карина. Сообщения… Порой Олег даже не слышал, о чем я говорю. Лишь поддакивал. Я заплатила своему старому другу, чтобы он проследил за ним… Так вот он сказал, что мой муж в отелях с молоденькой развлекается, вместо тех командировок, на которые якобы отправляется.

Интересно, Ваня тоже сейчас с другой где-то время проводит или действительно по работе уехал?

– А ты доверяешь тому человеку? Ну, своему другу? Может он…

– Да нет, ему нет причины наш брак разбивать, – перебивает меня Таня. – Зачем ему это? Я ему работу дала и хорошие деньги плачу.

Если честно, сама не понимаю, почему пытаюсь обелить Олега – партнера Ивана и мужа Татьяны. Ведь и я, и моя сестра столкнулись с изменой спустя два десятка лет брака. Но у меня стойкое ощущение, что Олега кто-то подставляет.

Это, конечно, не мое дело. И вмешиваться, в чем-то убеждать ее не стану.

– У меня нет слов, Тань, – выдыхаю устало. – И не знаю, как тебя поддержать. Но мне интересно одно… Ты мне когда позвонила, буквально выплескивала свою злость и ненависть. Говорила таким грубым тоном, будто я в чём-то виновата. Расскажешь, что на тебя нашло? Да и сегодня ты изначально показала себя не с лучшей стороны…

– Прости, Карин, если задела, – снова качает головой. – Да, вчера я расстроилась. Выплюнула все в лицо мужу. Он, конечно, стал отрицать. Я тогда и сказала, что его партнеры верны своим женам, а он нет. Примером привела Ивана, чтобы заодно понять, знает ли мой муж что-нибудь о его гулянках. Так Олег мне ответил, что…

Она замолкает, а я, склонив голову набок, жду.

– Что?

– Что такой женщине, как ты, грех изменять. А мне типа можно. Я не примерная жена…

Невольно закатываю глаза и нервно усмехаюсь, глядя в бледное лицо этой женщины.

– Таня, Олег явно сказал это со злости. Наверняка чтобы причинить тебе боль, – успокаиваю ее. – Чтобы из равновесия вывести, вызвать чувство вины и сомнения. Но … Ты из-за этого решила наговорить мне гадостей?

– Я ничего такого не говорила, Карина. Да, была немного грубовата, но ты права… Все от злости. Прости.

– Ладно…

– Ты так веришь Ивану? Действительно не сомневаешься в нем? Только честно скажи…

– Нет, не сомневаюсь, – нагло вру. – Но даже если узнаю что-то такое, по-любому мы будем обсуждать это между собой и только потом примем решение. Измену я тоже не прощу, естественно, но пока нет оснований наезжать на мужа. Дождусь, когда он вернется из командировки.

– Командировка, – нервно смеётся. – Боже…

– Ты видела ту девушку? Ну, любовницу Олега?

– Да. Красивая, молоденькая… Прямо как наша дочь. Даже похожа немного.

Выдыхаю, почувствовав вибрацию телефона. Он лежит на столе. Беру и всматриваюсь в экран, где большими буквами написано «ВАНЯ».

– Извини, мне муж звонит.

– Да, конечно…

– Алло, Вань, – специально говорю мягко. Ибо мне не нужно, чтобы ещё и Олег с ним был заодно и они строили планы, как бы нас, женщин, выбить из колеи. Уничтожить. Я уверена, у них уже есть четкий план действий, знают, как поступят, если спалятся перед женами. Ведь мужики любят ставить противоположный пол «на место», считая женщин своей собственностью.

Мне пока нельзя сдаваться. Свои планы строить буду. Добьюсь целей.

– Карина, что ты наговорила Кате?

– В смысле?

Сердце учащает свой ритм, в висках начинает стучать от напряжения.

Катя! Я же просила не лезть! Просила молчать! Неужели так сложно услышать меня, а?

– Не строй из себя дуру. Отвечай, что ты ей наговорила. Почему она со мной не разговаривает?

– Меня сейчас нет дома. Доеду – позвоню. Хорошо?

– Да мне плевать, где ты!

– Родной, – перебиваю с улыбкой. – Я с женой Олега. Уже забыл? Ведь вчера говорила.

Он замолкает. Потому что ему не выгодно скандалить при жене своего партнёра.

– Езжай домой. Срочно. И звони мне, – наконец подаёт он голос.

– Договорились.

Отключаюсь, кладу телефон на стол. У меня щеки горят. Так и хочется приложить ладони к лицу, потому что они-то у меня ледяные.

– Он будто кричал. – Таня крутит в руке стакан с водой. – Не буду ничего спрашивать. Даже если между вами есть разногласия… Ты не такая, как я. Не станешь выворачивать душу наизнанку.

Сейчас точно не стану. В этом она однозначно права. Может, потом… Объединим силы.

– Очень надеюсь, что у вас с Олегом все устаканится. Поговори с ним спокойно. Возможно, ты все не так поняла. Есть вероятность, что кто-то специально вас пытается рассорить.

– Мне бы твою уверенность, – грустно усмехается она.

– Так сильно любишь мужа?

– Как можно не любить человека, с которым тридцать лет вместе… В горе и радости…

Порой тот самый человек такие ошибки совершает, милая, что никакой его поступок не действует на тебя. Даже предательство кажется нормой. Наверное потому, что это второй раз. А у Тани впервые…

Положив ладонь поверх ее, сжимаю в знак поддержки.

– Все будет хорошо.

Она кивает.

– Надеюсь.

– Мне пора, Таня… возьми себя в руки. Ты сильная женщина и со всем справишься, – поднимаюсь. – Всего хорошего.

– Спасибо, что выслушала.

В ее глазах стоят слезы. Сглотнув, беру сумку и телефон, разворачиваюсь, иду к выходу.

Сажусь за руль и, откинувшись на спинку сиденья, прикрываю глаза.

Не хочется мне домой ехать. Потому что родные стены теперь кажутся чужими. Давят, сжимают в тисках.

Звоню дочери, чтобы узнать подробности и лишь потом поговорить с Иваном. Но она сбрасывает оба звонка. От злости сжимаю руль до боли в пальцах.

– А-а-а, – нервы окончательно сдают. – Да что же такое?! Почему вы все такие предатели?!

Мне бы поплакать, опустошить душу. Но я не могу. Слезы тяжёлым грузом застревают в горле.

Через какое-то время завожу двигатель и еду домой. Благо Иван не звонит. Потому что чувствую… Я на пределе. Нервы у меня не железные.

Господи, пожалуйста, не испытывай мое терпение и выдержку на прочность.

Принимаю душ, натягиваю на себя спортивный костюм. Поеду в зал, немного побегаю. Может, остыну. Мозги в порядок привести надо.

Как бы дождаться новостей от адвоката?!

Муж звонит в тот момент, когда я выхожу из дома.

– Да, – надев наушники, беру трубку. – Говори теперь, что хочешь.

– Ты что-то рассказала Татьяне о наших отношениях? – начинает он с совершенно другой темы.

– Я что-то должна была ей рассказать? – цежу сквозь зубы.

– Тебя частенько уносит и ты начинаешь нести всякий бред.

Я уверена, что Таня сегодня устроит очередной скандал. И что-то про меня бросит своему мужу, а Олежка точно не выдержит и наберёт моего. Почему бы не воспользоваться ситуацией? Я весь день на иголках, так пусть и Ванечка ощутит, какое это ужасное чувство – нервничать, ждать подвоха.

– А мне кажется, Ваня, что ты меня с собой путаешь. Никогда не говорила лишнего Татьяне, но в этот раз решила высказаться. Она считает, что у тебя есть другая. Что ты мне изменяешь… Жди звонка от Олега, милый.

Глава 7

– Твою мать, – слышу в ответ сиплое и потерянное. – Ты что несешь?

Затем воцаряется такая звенящая и угрожающая тишина, что мне приходится посмотреть, не сбросил ли муж вызов. Но секунды идут, а Иван молчит. Да и я не отключаюсь, хочу знать, что он сходит с ума от страха.

Лишь через мгновение до него доходит полный смысл моих слов, и он взрывается хуже атомной бомбы, заставляя меня улыбаться.

Господи, как же он зол.

– Ты… бл… Что ты там наговорила им? Ты что творишь, я не пойму? Какая еще, сука, другая? И Кате тоже? Ты и ей наговорила что-то о другой? Я ей звонил, а она не стала со мной говорить, только ныла всякую чушь. Что я тебя не люблю, что у меня другая и всякое подобное дерьмо. Это твоих рук дело, Карина. Я, твою мать, уверен в этом.

Вот же сволочь.

Господи, просто беспардонная, трусливая сволочь.

Меня всю выворачивает наизнанку от его поведения и попытки перевалить всю вину на меня даже когда, казалось бы, все лежит на виду. Подлец, играющий свою роль до победного конца. Но мы еще посмотрим, кто в итоге выйдет из этой ситуации победителем, а кто останется стоять на коленях.

– Екатерине я ничего такого не говорила, – холодным и бесстрастным голосом отвечаю. – Но знаешь, Иван, у меня есть идея. Возвращайся домой. Мы сядем за стол всей семьей, а после поговорим. Думаю, такие темы заслуживают присутствия каждого члена семьи, потому что касаются всех. Детей в том числе.

На это он ничего не отвечает. Кто бы сомневался. Осмелина в крови поуменьшилось.

Однако на следующем моем вопросе он отрывается по полной.

– Кстати, когда ты приезжаешь?

– Какое тебе дело? – орет муж так, что звон в левом ухе заставляет меня зажмуриться.

Сердце ликует от того, насколько он заведен. Ваня напоминает мне загнанного в клетку зверя. Рычит и лает, да только я эту клетку в итоге и закрою за ним.

– Ты чего разорался? – повышаю голос в ответ, потому что мне надоедает его тон. – Чего вышел из себя-то на ровном месте? Если ты не виноват и у тебя нет любовницы, тогда вообще не о чем беспокоиться. Будь спокоен, Вань. А ты орешь мне тут в ухо. Успокоишь детей, и все решим за столом переговоров.

Снова тишина. С губ срывается смешок.

Такой самоуверенный… и внезапно стал кротким? Надо же. Видимо вспомнил, что я ему ещё нужна как актриска с обручальным кольцом на пальце и улыбкой на лице.

Мне кажется, я так давно не улыбалась по-настоящему. Про чистый и искренний смех и вовсе молчу.

Самое страшное, что пока мы сосуществовали эти годы, уже не пытаясь сблизиться достаточно, чтобы что-то там возродить, я и не задумывалась о нормальности наших отношений.

Меня всегда поражало то, как люди привыкают, смиряются с тем, с чем никогда не планировали мириться. И в итоге я который год именно такой человек.

Видимо, мне не хватало толчка для подобных мыслей. А теперь я в своих же глазах выгляжу полной идиоткой.

Все это время, пока я позволяю себе минуту жалости, муж молчит. Я уже собираюсь закончить разговор, но он внезапно прерывает молчание.

– Я приеду через пару дней, – бросает так, будто я умоляла назвать сроки, затем слышится протяжный вздох. – Как всегда от тебя только нервы, ничего другого и не видел.

Ноздри раздуваются от злости на его слова. Боюсь, что мне самой понадобится психотерапевт, пока я выйду из этого брака свободной женщиной. Ваня меня доведет.

Поэтому я собираюсь с мыслями и выговариваю ему все, что должна была сказать давным-давно.

– Что вообще значат твои слова, Вань? Вот ты когда кидаешь их мне со своей вселенской усталостью на плечах, хотя бы задумываешься о смысле этих слов? Столько лет я кручусь вокруг тебя и наших детей. Столько лет нервов, боли, радости, счастья и так по кругу, а в ответ я слышу, что я дерьмовая, надоедающая жена? – быстро перевожу дыхание и продолжаю, чтобы не перебил, потому что я ему этого не позволю: – Ты ценишь себя как проклятое золотое яйцо, так вот знай, что я себя тоже ценю. И с сегодняшнего дня я тебя ни слышать, ни слушаться не хочу и не буду. Живи для себя, люби сам себя, уважай и оберегай. Одним словом – делай что хочешь. Мне наплевать.

Перед глазами белые пятна, так сильно я зажмурилась, пока он ошеломленно переваривает мой монолог.

– О, и еще кое-что. Предупреждаю, если с твоей стороны хоть один косяк будет, то на этом все, развод неизбежен. Я за-дол-ба-лась, – цежу по слогам. – И больше терпеть это не буду.

Быстро провожу пальцем по красной кнопке сброса и смотрю по сторонам.

Шок такой приятный, что я начинаю улыбаться.

– Господи, я это сказала. Вот и пошел к черту, сволочь.

Рукой тру грудную клетку и подхожу к машине, вынув наушники из ушей.

До спортзала доезжаю буквально за десять минут. В очередной раз радуюсь, что оформила годовой абонемент именно здесь, в своем районе. Сейчас у меня бы не нашлось сил ехать в центр города.

Заняв беговую дорожку, начинаю с комфортной ходьбы и выставляю угол подъема. Потом выбираю любимый плейлист, ставлю телефон на подставку. Увеличиваю скорость до шести километров и перехожу на бег.

Спустя сорок минут мои ноги горят, а отметка пульса доходит до ста сорока ударов в минуту. Тело влажное и приятно уставшее, я медленно снижаю скорость беговой ленты и схожу с дорожки.

Забираю свой телефон и бутылку воды, подношу ее к губам. Делаю пару глотков, направляясь к выходу из зала, и неожиданно сталкиваюсь с одноклассницей, которую не видела сотню лет.

– Люба?

– Каринка?

Мы смотрим друг на друга и заторможенно реагируем на эту встречу.

– Бог мой, это ты?

– Я… даже не знаю, насколько сильно шокирована по десятибалльной шкале.

– Не больше меня, уж точно.

Делаем шаг навстречу, но тут я вспоминаю, что вся потная.

– Прости, я только с дорожки, – указываю на себя.

– Да плевать я хотела на это. Карина, – верещит она приглушенно и обнимает меня.

– Ты надолго сюда? – киваю на тренажеры.

– Думаю, сегодня пропущу, – отвечает она с улыбкой.

– Отлично. Но мне надо принять душ.

– Я тогда переоденусь и буду ждать в кафе на нижнем этаже.

– Хорошо.

Очень быстро я заканчиваю со всеми делами и бегу к Любе, до сих пор не веря, что мы с ней встретились. Даже не могу вспомнить, почему мы потеряли связь?

В школе всегда очень хорошо дружили. Но все как-то резко оборвалось. Знаю, что Люба вышла замуж и, кажется, переехала из города. Но когда успела вернуться?

Столько вопросов возникают в голове о прошлом, но когда я сажусь напротив нее, все что мне хочется знать – как она сейчас.

– Господи, ты все такая же, как в школе, – смотрю на подругу и ни капли не лукавлю.

Она действительно выглядит потрясающе. Словно не было этих тридцати лет. Не всем удается к сорока семи годам оставаться в хорошей форме. Например, я была тростинка, а сейчас обладательница мягких форм, что мне, конечно, нравится. И как говорит мой отец: «Зато кости не звенят». Это он относит ко всем женщинам нашей семьи. А особенно к маме, которую просто обожает.

– Спасибо, – она широко улыбается.

– Как ты? Лучше говори сама, иначе из меня вопросы польются потоком, и ты меня уже не остановишь. Ты когда вернулась в город?

– Около пяти лет назад.

– Ого, вы тут как – бизнес? Или просто решили с мужем вернуться в родные края?

– О, нет, – яростно трясет головой. – Только я и мои дети. В моей жизни нет и не будет никаких мужчин. Знаешь, хватит с меня, – она скрещивает руки.

– Надо же, а я думала у тебя все иначе.

– Все мы думаем, что у нас будет иначе, когда говорим: «Да».

– Ты права.

– У меня младшая дочь не совсем здорова, – после услышанного мое сердце сжимается. – И еще на этапе УЗИ, когда нам сказали о вероятности болезни, муж стал холоден. Потом вроде как смирился. Услышал от кого-то, что врачи могут ошибаться. Я ведь тоже не исключала такого варианта. Потом уже, когда Лера родилась, все подтвердилось. И он показал свое трусливое лицо. Знаешь, это было так грязно и мерзко. То, как он медленно уходил от нас. Представь, сыну старшему четыре года, малышка только родилась. Мне ездить по врачам нужно. Рвать себя на куски, чтобы Егор не был обделен, а муж как последний мерзавец повторял одно и тоже: «Я так устал». То, насколько мне было тяжело, его не интересовало.

Она усмехается и запрокидывает голову, часто моргая. А я… Мои глаза полны слез. Потому что, глядя на нее, я бы ни за что не поверила, что это ее история жизни.

– Боже, мне так жаль, Люба. Не представляю, как ты справилась…

– Да, было тяжело. Моя мама помогала, слава богу. А свекровь… Скажем так, Паша пошел в нее. Поэтому сама понимаешь, она отвернулась от внучки. Ну я и внука им давать перестала. Не позволю никому любить и принимать одного ребенка, брезгуя и пренебрегая вторым.

– У меня сейчас сердце разорвется.

– Мое в какой-то момент разорвалось. Наверное, в тот момент я и встала с колен, Карина. Послала их куда подальше. Развелась и присылала мужу только счета. Благо у него хватило остатков совести их оплачивать.

– А как давно это было?

– Давненько. Я долго боялась возвращаться сюда. Сначала я с детьми переехала в небольшой город, недалеко от Питера, чтобы было удобно ездить к врачам. Так годы и прошли. Егор вот поступил в этом году, а Лере четырнадцать будет.

– Такие взрослые.

– Ага.

Она снимает блокировку с телефона и, открыв фото детей, показывает мне.