скачать книгу бесплатно
– Ну, да – согласно кивнула Влада.– Через два года – паспорт. Что, я себе не сготовлю?
– Ладно, – сдалась Ольга. У нее не было ни сил, ни желания спорить. – Я наварю в воскресенье – будет тебе, что поесть – и на обед, и на ужин. На неделю хватит. Ты тот ещё едок , худющая такая, не ешь, а клюёшь, словно цыпленок.
Вечером забежала Барно. Они долго сидели с Ольгой на кухне, беседуя вполголоса.
Пришли к тому, что Гуля поживет у них.
– Ну, что она у Ларисы делать будет? – горячо шептала Барно. – Плакать и скучать. Они с моей Амирой подружки – не разлей вода, для нее же это приключение – пожить не дома. И Влада рядышком, если что. Голодные не будут, об этом и не думай. И так на семь человек готовлю, твои не помешают.
– Спасибо тебе, Барно, – Ольга почувствовала, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы.
– А на что друзья? – улыбнулась соседка. – А чтобы ты не волновалась – я буду тебе письма писать, как день прошёл, а Гуля будет их Ларисе передавать каждое утро. А ты вечерком – звони ей домой. Из больницы, наверное, можно, а нет – так двушек наменяй – и из автомата звони. Вот и будешь в курсе всех событий. Я Рашиду уже всю голову заморочила насчёт телефона, – нахмурила она красивые брови. – Все обещает, но толку мало.
В понедельник Ольга уехала в больницу. Прощаясь, старалась не плакать, чтобы не расстраивать детей, и только в автобусе, прислонившись лбом к холодному стеклу, почувствовала, как беззвучно текут по щекам слезы. Жизнь только-только начала налаживаться, девочки подросли. Столько планов было на весну и на летние каникулы. Мечтала уехать с дочками в горы, в пионерский лагерь – она воспитателем, Влада – вожатой, а Гуля – при них. И заработали бы, и отдохнули, и надышались бы горными травами. А осенью засадили бы дворик фруктовыми деревьями и были бы свои яблоки, и персики, и вишня.
– Не плачь, дочка, – она почувствовала на плече лёгкое прикосновение чьей-то руки.
Сосед по сиденью, совсем старый, наверное, за 80. Морщинистое смуглое лицо, словно кора дерева, слезящиеся глаза, потерявшие свой цвет.
– Не плачь, – повторил он негромко. – Все проблемы решаются в свое время. И все плохое проходит. Вот увидишь.
Он бормотал что-то ещё по-узбекски, перебирая чётки, и Ольга вдруг почувствовала – закончились в одно мгновенье её слезы, ушла жалость к себе. Всё будет хорошо. Она едет на обследование. Будет точный диагноз – будет и лечение. Она пройдет через всё ради своих девочек, которым нужна здоровая мама. Надо будет – доберется и до столицы. Главное – верить и не раскисать.
6
Ольгу продержали в больнице больше месяца.
Диагноз, о котором догадывалась Изабелла Александровна, полностью подтвердился и ей тут же начали лечение.
А потом ей несказанно повезло – об этом шептались и нянечки, и медсестры: на консультации в больницу приехал профессор из Ташкента – профессор Касминский – светило в области гематологии.
Он тщательно изучил её историю болезни, откорректировал план лечения, высказал надежду на благоприятный прогноз, вселил надежду.
И только потом, в беседе с лечащим врачом, задумчиво протянул:
– В Москву бы её. Там все же возможностей больше. Тянуть-то мы её будем, это бесспорно. Вопрос – сколько? Вы со мной на связи будьте все время, Константин Львович. Если что пойдет не так – в Ташкент ее заберём. Не Москва, конечно, – он покачал головой. – Не Москва. Но и мы что-то можем. А в общем – на всё его воля, – он выразительно закатил глаза вверх. А нам остаётся надеяться на чудо и самим не плошать.
Ольга вернулась домой похудевшая, бледная и слабая, с многочисленными рекомендациями от врачей, но полная надежды. И эта надежда читалась в её глазах. Да, надо приезжать раз в месяц на проверки, надо принимать лекарства и соблюдать определенный режим. Надо, надо, надо…
Но она дома. Дома. Она может, наконец-то, обнять своих девочек, которых за это время ей удалось увидеть только раз. Может выйти во двор, посидеть на солнышке, вдыхая эту весну, которая чувствуется уже во всем – и в синеве неба, и в зелени, так ярко отражающейся в ее глазах, и в легком ветерке, перебирающем коротенькие пряди её волос.
– Вырастет, – ответила она на безмолвный вопрос Влады.
– Конечно, мам, тебе очень идёт эта стрижка.
Навестить заходили соседи со всей махалли – и не только те, с кеми отношения были близкие, дружеские. Не докучали, не расспрашивали, не сочувствовали – просто старались помочь, чем могли: едой, одеждой. А один сосед, живущий на другой улице, принёс длинный резиновый шланг.
– Слышал я, что сад разбить решила наша учительница. Вот, это для полива, пригодится, – неловко пробормотал он на пороге, оставив там же свой подарок.
Лариса Матвеевна пришла с большим тортом и цветами – пышным букетом пахучей нежно-лиловой сирени, мгновенно наполнившей ароматом всю квартиру.
Они решили, что Ольга побудет на больничном ещё немного, а там – летние каникулы. Ну, а к сентябрю – видно будет, что и как.
Лето было жаркое, сухое, но глинобитные стены дома хорошо хранили прохладу, а к вечеру зной спадал и ужинать выходили во двор.
Рашид, работающий в Стройуправлении, прислал троих рабочих, которые привели двор в порядок, наметили место для посадок. Ольга горячо благодарила Барно, понимая, что это она позаботилась. Рашид, статный смуглый красавец с густыми бровями, отец пяти детей, занимающий не последнее место у себя на работе, в руках жены становился мягким, как подтаявшее сливочное масло.
Ольга любовалась этой парой, всего на пару лет старше её. Ей нравился их уклад, всегда чистые, опрятные и приветливые дети. Рашид работал один, Барно вела дом, в котором не было места спорам, крикам и скандалам. Не было там и какого-то богатства, но был достаток и стабильность, позволяющие красиво и правильно растить и воспитывать детей. Чувствовалось, что Рашид любит и уважает свою супругу и было приятно сознавать, что такие пары существуют не только в книгах.
К осени мечта Ольги сбылась – в её небольшом дворике разбили фруктовый сад. Руководил Рашид, а работали и помогали все, кто только был под рукой. Суетились дети: старшие – помогая, а младшие – мешая своей беготнёй. А потом сидели все вместе во дворе у соседей за большим столом, отмечая такое событие, как закладка сада.
Рашид вынес и водрузил в центре стола огромный ляган янтарного плова, дети суетились с салатами, Барно заварила душистый чай, а Ольга сидела, каждой своей клеточкой ощущая – вот оно – счастье!
Был погожий осенний денёк – из тех, когда ещё так тепло днём, воздух прозрачен, а время тянется лениво, не спеша, как капля прозрачного меда, стекающего с ложки. Тот, совсем недолгий период, когда небо поражает сочным синим цветом, а облака, бегущие с гор, напоминают – да, скоро, совсем скоро – настоящая осень – серая, ненастная, с затяжными дождями и стылым ветром. Но это потом. А пока неторопливо порхают, словно танцуя, медленно падающие листья и можно сидеть вот так – не спеша никуда, наслаждаясь каждым мгновением и понимая – все будет хорошо. Просто не может быть иначе.
Учебный год в семье Исматовых начался по-новому.
Первый раз за всё время Ольга не зашла в класс: Лариса Матвеевна дала ей полную ставку в школьной библиотеке.
– Посмотрим годик, как будет, – сказала она непререкаемым тоном. – Тебе отдыхать надо больше, спать, а не сидеть за тетрадками до полуночи. И вообще – заведовать библиотекой – это не класс держать. Чуть поспокойнее работа. И вообще, – она неожиданно подмигнула. – У меня свой интерес имеется. Думаю, что наши сорванцы больше читать станут.
И правда – ученики, ожидавшие, что Ольга Петровна вернётся преподавать с нового учебного года, потянулись в библиотеку. Она гладила коротко стриженные затылки мальчишек, перебирала тонкие косички девочек, удивлялась, как выросли ее детки за это время. 4-й А, который она вела с самого начала, с того 1-го сентября, когда они нарядные, с букетами цветов, сгрудились вокруг нее, как цыплята вокруг наседки. У неё было чувство, что она бросила их на полпути, но в глубине души понимала – то, что предложила ей Лариса – это самое разумное и правильное на сегодня.
Гульнора пошла в 5-й класс, а Влада – в 7-й. У неё не болела голова за дочек – они как-то резко повзрослели за время ее отсутствия. Даже Гулю было не узнать – из озорного сорванца, проводящего бо?льшую часть времени на улице, она потихоньку превращалась в девочку – спокойную, выдержанную, оставившую дворовые проказы и неожиданно пристрастившуюся к чтению. Ольга была уверена, что это влияние Дильбар – одной из дочек Барно, с которой Гуля училась в одном классе и очень подружилась в последнее время. Теперь они дружили втроём – Гульнора, Дильбар и Амира.
Проблемы неожиданно начались с Владой – она упорно твердила, что хочет работать, ну, хотя бы подрабатывать.
Ольга поделилась с Барно, та пошепталась с мужем и в конце осени торжественно объявила: все устроено. С нового года Влада выйдет на четыре часа три раза в неделю после школы в гастроном на соседней улице. Там директором – Рашида дядя, так что всё в порядке.
– Что? Что в порядке? – Ольга всплеснула руками. – Ей летом только 14 исполнилось, кто ее оформит?
Барно лукаво улыбнулась, чуть приподняв густые, слегка сросшиеся брови:
– Так Санджар-ака меня оформит, что непонятного? Работа несложная, не волнуйся. И занятия ее не пострадают. Моя Малика говорит, что твоя Владочка – первая в классе. Работа ещё никому не помешала учиться. Вот увидишь.
Ольга сообщила дочери новости и, глядя в ее счастливые глаза, поняла, что это правильное решение. Пусть зарплата невелика – это тоже деньги и тоже помощь для семейного бюджета.
Ночью ей не спалось, а утром за завтраком она сказала Владе:
– Ты знаешь, доча, мы без твоих денег жили и дальше проживём. Ты копи, откладывай потихоньку. Так, незаметно, соберёшь себе копеечку. А потратить всегда найдется на что.
Влада задумалась, а потом молча кивнула:
– Как скажешь, мама.
7
Время не бежало, а летело. Вроде, только Новый год был, а уже весна на пороге.
Работа в библиотеке была несложной, но читателей стало намного больше. Ольга устраивала обсуждения прочитанных книг, тематические вечера, приглашая не только детей, но и их родителей. Она придумывала конкурсы и соревнования с призами, и народ потихоньку потянулся. Лариса удивлённо пожимала плечами:
– Ну и ну, да их на родительское собрание не дозовешься, а тут…
На Новый год к ней наведались даже из городской библиотеки и пришли в восхищение от нарядной ёлки, от снежинок на окнах, искусно вырезанных Ольгой и старшими девочками, от цветных гирлянд и длинных нитей с комочками ваты, спускавшихся с потолка.
Лариса Матвеевна нарадоваться не могла, глядя на новую библиотекаршу, отмечая вернувшийся блеск в ее глазах, её желание придумывать что-то новенькое и интересное. Со дня её работы в школе директриса не помнила ничего подобного. Библиотека, которая была местом, в котором просто выдают книги, стала по сути чем-то, напоминающим факультатив.
На проверки Ольга ездила сначала раз в месяц, потом интервал стал длиннее – до двух и до трёх месяцев. Врачи радовались, видя, как работает подобранное лечение.
Однажды на приеме вместе с Константином Львовичем сидел профессор Каcминский. Перебирая анализы, он улыбнулся Ольге:
– Молодец, девочка, так держать. Мы тобой довольны. Не подвела.
Уже выходя из кабинета, Ольга услышала:
– На удивление, длительная ремиссия. Если честно, я и не ожидал. М-да, не ожидал.
Влада после школы бежала на работу, а после работы, наскоро поужинав, садилась за уроки.
Зарплату ей выплачивали аккуратно и каждый месяц она умудрялась хоть что-то, но купить в дом.
Гуля научилась помогать по хозяйству, хотя раньше представить ее с веником или шваброй в руках казалось нереальным.
А весной зазеленел Ольгин сад – проклюнулись первые ярко-зеленые клейкие листики на яблонях, вишнёвом дереве и персиках.
Рашид сказал, что урожая придется ждать несколько лет, чем очень огорчил Гульнору.
– Подождем, дочка, нам торопиться некуда. Все в своё время. Конечно, надо было раньше этим заняться, но…
– Но лучше поздно, чем никогда, – закончила Гуля любимым предложением мамы.
– Это точно, милая. Мы ещё будем есть наше вишнёвое варенье.
– И пить персиковый компот, – улыбнулась девочка.
Приближались летние каникулы, на которые Ольга с детьми не строили никаких планов. Им было хорошо дома, втроём, и не было, да и не могло быть никаких мыслей о том, чтобы поехать куда-то отдохнуть. Самой большой мечтой местной ребятни было увидеть море. И её дочки не были исключением. Но это оставалось только мечтой – несбыточной, а оттого – ещё более прекрасной. Так, наверное, мечтают увидеть горы те, кто живёт на побережье.
Гульнора хорошо рисовала и часто темой её рисунков было именно море с белым пароходом где-то там, на горизонте, или огромный пламенеющий шар солнца, погружающийся в морскую гладь. На каникулы планы были только у Влады – работать по-настоящему, а не эти четыре часа.
Ольга не вмешивалась, просто не переставала удивляться, как вдруг, внезапно, повзрослела её девочка. Она полюбила свой дворик, на который раньше у нее не было ни времени, ни желания – разве что развесить стирку. А оказалось, что так приятно ужинать во дворе с девочками или просто посидеть вечером с книгой.
А однажды, после очередного осмотра врача и сдачи анализов, она вернулась с большим свертком. Гуля прыгала вокруг от любопытства – ну, давай откроем! Но Ольга решила – развернем покупку, когда все будут дома.
Так и сделали, дождавшись, когда вернулась Влада.
Девчонки просто визжали от восторга – гамак! Сплетенный из толстой светлой веревки, большой и прочный. Покупку показали Барно, и она улыбнулась:
– До воскресенья потерпите?
А воскресенье пришёл Рашид с инструментами, и все долго и шумно решали: где же лучше повесить обновку?
В такие минуты Ольга чувствовала себя членом большой и дружной семьи. О прошлой жизни, полной горечи, скандалов и унижений, она почти не вспоминала. Это был дурной сон, просто сон, а то, что происходит сегодня в ее доме – это и есть жизнь, настоящая, похожая на праздник, наполненная любовью и теплом.
В июле в гости пришла Лариса Матвеевна, одобрила дворик, который теперь смотрелся совсем иначе, похвалила гамак, а потом шепнула:
– Новости есть. Поговорить надо.
А главной новостью было то, что Яков опять поселился в общежитии.
– Не срослось у него что-то там, с женщиной этой. Выгнали или сам ушел – неизвестно. А что известно – пить опять начал. На работе его понизили в должности, а если так пойдет – могут просто уволить.
– А мне что до этого? – беззаботно спросила Ольга.
– Тебе? – изумилась директриса. – Ты не понимаешь? Ты его жена по сегодняшний день. Здесь его дом. Здесь его дети. Я тебе когда говорила – подавай на развод. Неспокойно мне что-то. И попроси Рашида замок сменить. А я, если узнаю что-то новенькое – сообщу.
Август выдался очень жарким, но ближе к вечеру зной спадал, словно осень потихоньку начинала осваивать свою территорию.
Надо было выходить на работу – готовить библиотеку к новому учебному году: перемыть окна, добавить полки, привести в порядок картотеку, подклеить и обернуть особо зачитанные книги – обычные дела библиотекарши. А ещё хотелось развесить по стенам портреты писателей и поэтов в тонких рамочках. И была ещё одна мечта – организовать крошечный уголок – что-то типа читального зала – прямо на полу. Шахноза обещала отдать старый коврик, останется добавить несколько подушек и там можно будет собираться и читать вслух. Это здорово подойдет для малышей.
Ольга с изумлением прислушивалась к себе – её, столько лет проработавшую педагогом, совершенно не тянуло в класс, на прежнюю должность. Она уже привыкла ложиться спать пораньше, а вставать чуть позже; привыкла к строгой тишине библиотеки, в которой даже отъявленные озорники разговаривали вполголоса. Она не несла ответственности за оценки и поведение своих учеников и не должна была больше тратить вечера на родительские собрания. А дети – её любимые ученики – всё равно были рядом. Они, как бабочки на свет, тянулись в небольшое помещение, которое Ольга изо всех сил старалась сделать удобным, комфортным, привлекательным. Она была уверена, что многое начинается именно с того момента, когда ребенок берет в руки книгу – не по принуждению, не потому, что этого требует школьная программа, а просто по велению души, потому, что хочется, потому, что подружка посоветовала. И она пыталась стать этой подружкой – подсказать, посоветовать – и радовалась, когда читать начинали дети, совершенно не проявлявшие интерес к книгам.
А ещё – и она знала это с прошлого визита – ей предстояло на несколько дней лечь в больницу.
– Это ненадолго, – сказал ей тогда Константин Львович и, поймав испуганный взгляд Ольги, поспешил успокоить ее:
– Всё нормально, абсолютно нормально, просто иногда мы проводим более обстоятельную проверку. Нужно было раньше, но я бы хотел совместить это с приездом профессора Касминского. Он пробудет у нас неделю. Так что, 25-го августа мы тебя ждём. На 2-3 дня, не больше.
Лады?
– Да, конечно, лады.
Она ничего тогда не рассказала детям, но в начале августа сообщила Владе.
– Как вы тут без меня, справитесь?
– Ну, мам, ты прямо, как маленькая. Только мы уже взрослые, забыла?
Гуля и так у тети Барно пропадает целыми днями. И это всего-навсего три дня. Всё будет нормально.
"Все будет нормально". Эти слова повторяла Ольга в автобусе, но на душе было неспокойно.
Почему ей предложили лечь в больницу? Разве нельзя те же анализы делать амбулаторно, как это делалось раньше? Что нового может увидеть профессор Касминский? Того, что не видит Константин Львович? Она с абсолютным доверием относилась к своему лечащему врачу. Он умел двумя-тремя словами снять её тревожность, вселить уверенность. И да, он не профессор, но очень знающий врач. Она достаточно наслушалась о нем, когда лежала в больнице и от пациентов, и от медсестер, для которых он был Бог и царь. Его не боялись, зато любили и уважали безмерно все – от врачей-коллег и до нянечек. Что ж, раз он сказал – значит, так надо. Она вернётся прямо перед началом учебного года, а ей так хотелось провести вместе с дочками эту последнюю неделю каникул: сходить в кино, поесть мороженое в единственном кафе их городка.
И вот ещё… Гульнора… Она просто живёт у Барно. Это не дело. Да, эти соседи стали их семьёй, но Ольга предпочитала держать дистанцию – тонкую, незаметную на первый взгляд, грань. Там своих детей пятеро, так ещё и Гуля не вылезает из их дома. Да, они с Дилечкой очень дружны, просто, как сёстры, а Батыр, Дилин брат-близнец, он глаз с её Гульноры не сводит. Такие вещи всегда видны со стороны. Интересно, чувствует ли это ее дочка.
Приеду – поговорю с ней серьезно, – решила Ольга.
Автобус потряхивало на неровностях дороги, и она, незаметно для себя, задремала.
