Игровая площадка «Земля». Приключенческая теория Мироздания

скачать книгу бесплатно


Жизнь как деревенская идиллия

Сочетание природной и школьной темы привело меня в вальдорфскую школу. До этого я вел занятия столярным делом для школьников, и это была дань философии природной гармонии. Ручной труд – естественное занятие для людей, оно выстраивает человека физически и психологически. Вальдорфская же система задает природные каноны практически для всех сторон жизни детей и подростков. В ней используются традиционные ритмы жизни, ритуалы, формы труда и обучения. Во всем используется стилистика средневековой деревни или города. Все формы и действия выстроены в четкую последовательность, понятную современному человеку. Есть место и художественным занятиям, научному поиску, музыке и танцу.

Одна беда – система слишком гармонична, полна и поэтому во многих вещах догматична. Она настроена на потребление воспитанниками информации, образов, форм. Как и всякая деревенская идиллия, она очень однообразна по форме, в ней нет места истинному поиску и встрече с окружающим миром. Это хорошо в детском саду и в начальной школе, когда ребенку для приключений достаточно школьного двора. В дальнейшем же этой чистой гармонии оказывается недостаточно, и старшая вальдорфская школа хороша, если она открыта современным педагогическим и психологическим идеям, научным и технологическим новшествам. К счастью большая часть вальдорфских школ именно такова, поэтому вальдорфское образование по праву считается в мире одним из лучших.

Хотя антропософские основы системы этого не предполагают явно, вальдорфская педагогика на своем дворе имитирует средневековую деревню и ремесленный цех, это общество вдохновленных крестьян и мастеровых. В нем достаточно комфортно жить, если не выходить за его пределы и не знать, что такое война. Имитация хорошо работает в определенных рамках.

Жизнь как имитация

Идея об удивительной силе имитации жизни возникла у меня давно, совершенно случайно. В Лос-Анжелесе партнеры по проекту пригласили нас с Леной Макаровой в мексиканский ресторан. Длинный пирс на пляже, нарочито грубые доски и бревна в оформлении интерьера, широкополые сомбреро по стенам, колючая «маргарита» в изящном бокале – все это про Мексику, но не Мексика. Мексика и настоящие мексиканские рестораны были недалеко, но здесь по эту сторону границы настоящими были американские рестораны с бургерами. Но ведь с помощью неотесанных бревен и цветных сомбреро можно устроить любое количество мексиканских ресторанов где угодно, от Лос-Анжелеса до Норвегии.

Тогда меня эта мысль так поразила, видимо, потому что до этого я старался везде бывать в ресторанах с местным колоритом. В Израиле – в арабских забегаловках, в Чехии – в чешских пивных, в Англии – в британских пабах. В Вене мы попробовали сходить в итальянский ресторан, и там нас вполне по-сицилийски обсчитали.

С помощью материальных средств мы можем имитировать любую материальную обстановку и, соответственно, ее культуру, колорит, дух и смысл. Чем жизнь в имитации отличается от жизни в оригинале? Все зависит от качества имитации, и если все сделано честно, то в мексиканском ресторане ты действительно обедаешь как бы в Мексике. Это маленькая, но полноценная мексиканская жизнь.

Построив вокруг себя деревенский антураж и наполнив жизнь деревенскими делами и радостями, мы можем жить в нем столько, сколько захотим, если сможем обеспечить себя материально и защитим от посягательств извне.

Мы проживем именно ту жизнь, которую хотим, даже если вокруг все будет плохо или не на наш вкус. Отдельному человеку не нужна аутентичность всего, что существует на свете, и даже того, с чем он соприкасается непосредственно. Ему нужны определенные впечатления, и если он их получает, то всё у него хорошо.

И вот на этом месте ощущения от жизни стали у меня в определенном смысле расплываться. С 1999 года, когда я пил «маргариту» в Лос-Анжелесе, все более и более, и к деревенским радостям 2016 года реальность и выдумка стали для меня все менее различимы. Конечно, реальность меня окружала, а выдумка ощущалась как возможность, но по смыслу они для меня сравнялись. Учитывая, что к этому времени я второй раз женился, у нас родилась дочь, я придумал «Игру в глину» и активно строил из дерева детскую мебель, можно сказать, что реальность у меня была более чем вещественная. Но ее объем и концентрация все равно не оправдывали ее существование по сравнению с выдумкой.

Может быть, я просто так и не повзрослел? Продолжал относиться ко всему как к игре. Не мог ничто воспринять всерьез. Размышлял, правильно ли то, чем я занимаюсь. В общем, искал смысл жизни.

И тут возник фейсбук.

Жизнь как выход из фейсбука

Я зарегистрировался в фейсбуке, чтобы продвигать свои игровые комнаты. До этого занимался этим в Живом Журнале. В ЖЖ я в основном писал, иногда читал других, но не ощущал, что мне это очень нужно. Относился к текстам, как к текстам – прочитал, узнал что-то и всё.

В фейсбуке же текстов меньше, а фотографий и людей больше. Я стал следить за лентой друзей, запоминать, кто о чем пишет, и вдруг в какой-то момент я осознал, что жду следующего сообщения от некоторых незнакомых мне людей. Лично мы не знакомы, но меня тянет узнать, что он или она напишет или какую фотку выложит. Мне это было интереснее, чем мои собственные записи и даже чем некоторые дела в реальности. Я понял: «Опа! Я подсел на фейсбук! Неужели?»

Надо сказать, что мой организм не поддается ни на какие наркотические воздействия. Табак, алкоголь, гипноз и все остальное не переводят меня в иное состояние, я продолжаю воспринимать все так же как и без воздействия. И тут я вдруг на что-то подсел. С одной стороны, мне было интересно отследить это за собой, с другой стороны, конечно, заметив эту зависимость, я тут же с нее слез. Мне по-прежнему интересно читать ленту, иногда я в ней реально залипаю, но реальность мне существенно интереснее.

Другая вещь, которую я почувствовал – это разные состояния при желании сидеть в фейсбуке и при желании выйти из него в реальность. В фейсбуке много информации, и вся она в непосредственной доступности, по одному клику. Там много очень красивых фотографий, интересных рассказов, видео, которые в реальности искать и собирать вместе было бы очень долго, а часто невозможно.

Там много людей, и все они достижимы по имени. То есть, там нет пространства, нет протяженности. Только лишь назвав человека, ты сразу вступаешь с ним в контакт. Не нужно идти куда-то, приближаться, сокращать расстояние.

Кроме того, в ленте фейсбука нет времени. Хронология есть, записи перечислены по мере появления, но нет течения времени. Записи появляются, но не исчезают. Можно просмотреть всю ленту целиком, в любой момент оказаться в любом моменте прошлого. Собственно, ранние записи и не являются «прошлым», потому что, написав комментарий, мы вступаем в контакт с автором, и общение по поводу записи становится «настоящим».

Мы имеем множество изображений, информации и людей здесь и сейчас, в одном месте и в одно время. Но мы не живем в этих изображениях, мы не чувствуем происходящее в этих рассказах, и мы не имеем рядом с собой этих людей. Чтобы все это получить, нужно выйти из быстрого прозрачного фейсбука в медленную плотную реальную жизнь. Где и людей можно встретить гораздо меньше, и пейзаж не так хорош, и музыка не та. И некоторые вещи далеко или очень далеко, и к ним нужно идти или ехать. А некоторые события будут нескоро, и их нужно ждать. Но зато все это происходит в чувствах, ощущениях и эмоциях. Это и есть жизнь.

И вот тут-то мне и показалось, что я почувствовал, почему вечные души стремятся пожить на Земле, несмотря на то, что здесь холод, война и болезни. Если в духовном мире, как говорят, нет ни времени, ни пространства, и все души всегда вместе, то не похож ли духовный мир на фейсбук? Красиво, богато, но скучно…

Неужели? – спросите вы. Неужели я сравниваю какой-то банальный фейсбук с Великим и Бесконечным Духовным Миром? Дожили! Совсем крыша поехала, пересидел человек в мобильнике.

Э-э-э… возможно. Но, как говорится, попытка не пытка. Кроме того, я ведь не говорю обо всём безграничном духовном мире. А рассматриваю только пространственно-временной аспект, только лишь геометрическое строение. И что с того, что я усмотрел некоторое подобие? Оно маленькое, частное, касается всего лишь нескольких конкретных тем. Может быть, значение этого подобия и ограничивается небольшой областью смысла. А может быть, и гораздо шире. Нужно подумать еще немного.

Жизнь как выход из мыслей

Мне сразу пришла в голову аналогия с альпинизмом. Городская жизнь – это фейсбук. Выход на маршрут – реальность. В городе для нас нет пространства и времени гор, мы видим их на карте, на фотографиях, со всех сторон и в разную погоду. Но мы не ощущаем их. Чтобы ощутить горы, высоту, опасность, мы прокладываем маршрут (пространство), и сойти с него мы не сможем, потому что тропа узка и сурова. Мы также прокладываем расписание движения (время), потому что погода переменчива, места для стоянок ограничены, и нужно двигаться строго в определенном темпе. Мы распределяем роли – главный, помощники, врач, ученый. Мы берем запас ресурсов, связываемся одной веревкой и… идем.

А вот еще одна аналогия – про мир мыслей. Как мы ощущаем мысли? Есть ли в наших ощущениях пространство и время? Нет, мысли не имеют положения. Мысль или занимает все внимание, или ее не чувствуешь вообще. К другой мысли можно перейти по ассоциации (как к другому человеку в фейсбуке), и она сразу займет все внимание. Две мысли думать невозможно, и мы не можем ни про какую мысль сказать, что она дальше или ближе.

Также в мыслях нет течения времени. Когда мы думаем мысль, она находится в поле внимания «сколько угодно времени», пока мы ее думаем. Мы видим внутренний образ, а снаружи в это время течет время. Внутри образа времени нет, он как нарисованная картинка. Есть последовательность образов и мыслей, они сменяют друг друга. Но в этой последовательности нет равномерности физического времени. Образы и мысли сменяют друг друга по внутренней необходимости.

Это тоже напоминает листание страниц и картинок в социальной сети. В целом, фейсбук важен в моих рассуждениях не сам по себе, а лишь как аналогия и яркая иллюстрация некоего мира без пространства и времени, где мы все существуем в противоположность, а точнее – в дополнение к нашей материальной жизни. И этот мир – в наших мыслях. Или наоборот – наши мысли в этом мире.

Конечно, вы можете снисходительно поморщить нос – вот какой философ, думал-думал, столько всего изучал и переживал и пришел в конце концов в чему? К банальному фейсбуку – виртуальной игрушке миллионов, компьютерному гаджету, заменяющему настоящую жизнь притворной поверхностной игрой в слова и картинки.

Я не буду возражать. Мне самому странен такой поворот моих размышлений. Мне кажется, тут нужно остановиться, оглядеться и хорошенько подумать, что все это может означать. Самое время вернуться в начало этой истории и подумать, что же все это означает:

– может быть, духовный мир относится к реальности так же, как фейсбук?

– может быть, и мир наших мыслей относится к реальности так же, фейсбук?

– может быть, мое рассуждение о фейсбуке – это лишь повод для поиска подобия, и фейсбук уже можно оставить в покое?

– может быть, мир наших мыслей относится к реальности так же как духовный мир?

– может быть, мир наших мыслей подобен духовному миру?

– может быть, мир наших мыслей – это часть духовного мира?

– может быть, реальный мир – это еще одна часть духовного мира?

– и что это за часть такая?

Жизнь: точка перегиба

В августе 1998 года я написал три абзаца про мечтательный атом, и для меня это была поворотная точка в размышлениях, начало процесса понимания, формулировка главного вопроса.

В октябре 2015 года меня настигла мысль о выходе из фейсбука в реальную жизнь, и это был ответ, который я все это время искал. Довольно быстро, в течении пары недель, мне пришли в голову многие идеи, которые сложились практически в готовую систему. Однако, я ее не записывал, потому что она мне не нравилась. Мне не нравился ответ, который я нашел. Он мне казался злым, бездушным, безнравственным в том, что касалось смысла человеческой жизни, и бесконечно далеким от доказательств в том, что касалось физики. Он и сейчас мне таким кажется, но делать нечего – опровергнуть свои рассуждения я не смог. Поэтому постепенно записываю.

Жизнь как телесное приключение

Представив себе нематериальный мир, из которого мы воплощаемся на Землю, я стал по-новому ценить свое физическое существование. Раньше мне никогда не было интересно физическое развитие. Я не был никогда силен или ловок, в детстве по этому поводу переживал, потом перестал. В конце концов, стал считать, что тело мне просто помогает реализовывать свои задачи, и как получается у него, так и хорошо. Задачи важнее.

Но если представить себе, что в большом мире мы существуем с нашими мыслями, чувствами и желаниями и без физического тела, то получается, что в материальном мире тело само по себе – задача, желание и цель. Оно интересно само по себе, его форма, сила, ловкость, те движения, которые оно может выполнять. Красота движения, танец, гимнастика вдруг перестали для меня быть просто блажью для тех, кому не о чем более серьезном подумать. Я ощутил, что это классные возможности, которые предоставляет нам материальная жизнь, это сложный и интересный процесс получения удивительных впечатлений, процессов, результатов. Тело – это еще один гаджет, точнее – наш самый главный гаджет, который мы можем использовать просто для получения удовольствия от движения, напряжения, от материальной жизни.

Еще когда меня потянуло на традиционный образ жизни, то, конечно, мне захотелось заниматься ремеслами, то есть ручным трудом. И много лет я не видел для себя никакого другого осмысленного дела в жизни, кроме ручного труда – по дереву, по глине. Умственный труд стал мне совершенно неинтересен как таковой. Ремесла казались мне единственно возможным делом, и очень важным я считал пропаганду и продвижение ремесел и творческого ручного труда среди окружающих, в том числе детей.

И вдруг в какой-то момент я почувствовал насыщение ручным трудом, так же как когда то насытился деревенской жизнью. Я ощутил, что даже дерево и глина – лишние посредники между моим сознанием и моим телом, и я хочу работать с самим телом непосредственно.

Как раз в это время я увлекся контактной импровизацией – свободным движением с партнером. Чем-то это напоминает парную йогу в движении или современный балет для всех желающих. Это оказалось приятно и полезно, ради этого я стал делать гимнастику по утрам. Это дало мне ощущение наполненности жизни помимо более сложных и «серьезных» занятий.

Со временем мне все больше хочется заняться спортом или танцем, но пока не решаюсь из-за недостаточной физической подготовки и растяжки. Но силовую разминку я уже стал делать практически ежедневно, причем она важна мне не только как путь к более сильному телу, но и доставляет удовольствие сама по себе.

Жизнь как наслаждение красотой

Помимо спорта и танца, я заново открыл в себе интерес к скульптуре. До этого я только преподавал лепку из глины детям и взрослым, в основном обращая внимание на процесс, на игровой и психологический аспект работы с глиной. Лепить для собственного удовольствия, ради конечного результата мне казалось напрасной тратой сил и отведенного мне на жизнь времени. Ведь и так уже налеплено (а также нарисовано и написано) столько красоты. Зачем еще стараться?

Но если жизнь – это телесное приключение, то лепка, ощущение формы тела и воплощение этой формы в материал – это самое что ни на есть прямое использование отведенного на жизнь времени. Я имею право сам наслаждаться ощущением тела, и формы, и материала. Мне не нужно оправдываться за это перед судьбой еще какими-то более важными смыслами – преподаванием, психологией. Лепка сама по себе есть альфа и омега смысла жизни.

Красота не требует никакого оправдания – функционального, нравственного, исторического. Красивая женщина не обязательно самая плодовитая, ведь мужчины ценят в женах множество других качеств помимо красоты. Красивый цветок не обязательно лучше всех опыляется, потому что пчелы видят лишь цветовое пятно, но не узоры лепестков.

Как мудро заметил Клайв Льюис, красота природы не несет в себе никакой нравственности, но лишь провозглашает славу Божию, силу Его Творения.

Более того, красота часто требует жертв – физических, нравственных. Нам приходится доплачивать судьбе за то, чтобы создать и лицезреть красоту. Красоту мы создаем просто ради самой красоты, ради того, чтобы насладиться ею.

Поэтому искусство – живопись, скульптура, музыка – это конечные цели бытия, они нужны нам сами по себе, безотносительно какой-либо приносимой ими пользы.

Подождите! А как же любовь, служение, бескорыстие?

И вот теперь, описав все возможные смыслы жизни, и не найдя среди них окончательного, я вдруг услышал из глубины своего мозга обиженный голос. Что он мне сказал, вы прочитали в заголовке этой части.

Как же любовь, служение, бескорыстие? Как же «лучше быть нужным, чем свободным»? Как же «нет уз святее товарищества»? Как же все нравственные чувства, дружба, взаимовыручка, духовные скрепы, любовь к ближнему и бескорыстная забота о каждом встречном и поперечном? То, чему нас учат писатели, проповедники, учителя, мамы с папами. Ведь мы верим в то, что именно так надо жить – любить, заботиться, делиться. В этом стержень жизни, его основа, не так ли? Как же всё это – светлое, доброе, вечное?

По ироническому тону вы, вероятно, уже догадались, что ответ будет… тяжелым. Да. Именно это я имел в виду, когда пару глав назад написал, что общий вывод после моих поисков, закончившихся фейсбуком, идет в разрез с тем, чему учат хороших девочек и мальчиков. Он злой, бездушный и безнравственный.

Вкратце он состоит в том, что под каждым бескорыстным чувством и действием лежит личный интерес, личное желание получить нечто для себя. Те, кому за 40 – вспоминаем теорию разумного эгоизма Чернышевского, вспоминаем, и тут же забываем. Потому что тогда она была где-то далеко и шибко литературно, а мы были молоды и невинны, и не очень-то в нее поверили. А теперь мы прожили уже порядочно лет, и мы пережили уже и войну, и тюрьму, и болезни, и семью, и работу, и прочитали километры философий и мемуаров.

И мы научились хорошо считать, и мы можем подсчитать простую пропорцию, что если каждый будет помогать каждому, то кто же будет делать то, ради чего это все затевалось? И мы уже знаем, что помогают ближнему и дальнему очень немногие, и слава богу, потому что все остальные делают то, что им хочется делать. И только благодаря этому наш мир построен почти так, как мы этого хотим, а вовсе не так, как хочет тот, кому мы помогаем.

И теперь психологи и коучи, в отличие от нравственных писателей прошлого, убеждают приходящих к ним в депрессии людей, отказаться, наконец, от ненужного и лишнего служения ближним и дальним, и вспомнить, наконец, про себя любимого, разрешить себе быть собой, найти своё «Я» и жить своей жизнью.

Потому что призыв ко всеобщей любви и бескорыстию сотни лет светил всем добрым людям только потому, что добрые люди были в подавляющем меньшинстве, в то время как подавляющее большинство людей на протяжении тысячелетий стремилось исключительно к личному обогащению и удовольствию за счет других.

Бескорыстная любовь, товарищество, благотворительность всегда помогали нам создавать и сохранять мир, гармонию, душевное спокойствие, равновесие личное и общественное, да. Но гуманизм всегда действовал в качестве противовеса жажде наживы, бесконечной борьбе ради самой борьбы, любви к наслаждениям. Гуманизм никогда не был основой жизни целых стран и народов. Личная и общественная жизнь всегда строилась на стремлении людей к успеху, богатству, власти, к получению разнообразных впечатлений.

Теперь, после двух тысячелетий проповеди Христа, после трех веков рассуждений просветителей, после двух страшных мировых войн и после 75 лет ядерного сдерживания – теперь люди в массе своей наконец-то перестали воевать, перестали стремиться отобрать силой блага жизни у ближнего. И наконец-то призыв к бескорыстию и всеобщей любви, или хотя бы к взаимному уважению, услышан большинством людей. И наконец-то мы стали если не любить друг друга, то, по крайней мере, уважать.

Но долго ли мы сможем так прожить, если гуманизм станет реальной основой жизни миллиардов людей? Вот в чем вопрос. Мы уже сейчас чувствуем, что толерантность, политкорректность, безопасность лишают нас чего-то важного в жизни, чего-то такого, что было настолько естественно еще лет 20 назад, что мы поначалу даже не заметили его отсутствия. Тайна, смелость, погоня, победа, риск, смех – сможем ли мы без этого в жизни, а не только на телеэкране?

Может ли быть основой жизни то, чему возраст всего два-три поколения? Человечеству-то лет существенно больше. Мы жили долго и успешно, мы строили города и страны, рожали новых и новых людей, пели, писали и рисовали, путешествовали, зарабатывали, ели и пили – в течение многих и многих сотен поколений. И движущей силой всей этой бесконечной человеческой истории было совсем другое, совсем другое.

И когда я осознал, что именно это другое – вот тут-то я и остановился в своих записях, и несколько лет пытался найти другой ответ. Хотя бы для себя лично, хотя бы для своей собственной жизни.

Физика, кибернетика, история, педагогика

В предыдущих главах я вкратце обрисовал свою гипотезу с психологической, социальной и эзотерической точки зрения. Мое основное утверждение состоит в том, что наша жизнь – игра, где основную роль играет борьба; наш мир – сцена для этой игры, созданная посреди трансцендентного «духовного» пространства; в этом «духовном» пространстве живут и действуют истинные участники игры – вечные многомерные сознания; мы, люди – эти самые сознания, частично воплощенные на трехмерной сцене.

В целом такая картина мира соответствует эзотерическому взгляду на мир, с тем лишь уточнением, что я считаю изначальной целью и основной движущей силой игры борьбу всех ее участников друг с другом, перетягивание энергии на себя за счет других игроков. Это может показаться немного банальным взглядом на жизнь, потому что мы однозначно наблюдаем огромное количество и сложность самых разных психологических и социальных проявлений, многие из которых выходят далеко за рамки противостояния сил. Разумеется, я это понимаю, но считаю, что все многообразие жизни достигается за счет многократного усложнения первичной структуры, и является своего рода бонусом, прекрасным дополнительным результатом действия изначально простого механизма. А борьба и перетягивание одеяла определяют не только человеческие взаимоотношения, но вообще все события в трехмерном мире, начиная от взаимного притяжения мельчайших элементарных частиц.

Все самые красивые эзотерические рассуждения о связи материи и сознания так и останутся просто рассуждениями, если мы не сможем связать их с физической картиной мира, с научными представлениями о том, как устроен материальный мир. Хотя эзотерики любят журить физиков за ограниченность их взгляда на мир, но этот взгляд очень хорошо описывает свою часть мироздания, и с этим нельзя не считаться. Качественная «теория всего» должна включать в себя и физику, и эзотерику, и уравнения, и психологию, и всё, что мы построили технологически из металла и бетона, и всё, что мы чувствуем внутри своей такой нежной и неуловимой души.