скачать книгу бесплатно
Что-то восходит, а что-то нисходит.
Западная философия восходит,
восточная нисходит.
Западная философия рождается в миру,
и ищет истину.
Восточная философия знает истину,
и ищет спокойствия в жизни.
Западная философия опиралась на демократических философов античности,
и делалась бунтующими учеными нового времени.
Восточная философия опиралась на древнее знание божественных императоров,
и делалась лояльными советниками правителей.
Дао Де Цзин – философия не простолюдинов, ищущих истину,
а мудрецов, ищущих способов жить в сотворенном по истине мире.
Мудрецу нет нужды искать истину, потому что он ее знает. Он не испытывает истину и не стремится к ней, потому что знает, что все в мире – разумно.
Он не возвышает себя до истины,
а просит ее разрешения спуститься в мир и жить в мире.
Поэтому даос не ищет возвышенных слов, чтоб назвать практические вещи,
а ищет простых слов, чтоб выразить возвышенные идеи.
Я не встречал нигде такого сравнения, придумал его сам, и оно показалось мне очень красивым, причем симпатии мои были на стороне философии восточной, спокойной и нисходящей. Это было 25 лет назад.
Однако, недавно перечитав этот отрывок, я понял, что, конечно же, нисходящей является любая религиозная философия. Верующий «знает» Высший закон, верит в то, что сам он вечен в духовном мире, но спускается в мир на время земной жизни. Не земной человек стремится стать вечной душой, а вечная душа стремится побыть человеком. В чем тогда особенность восточного мировоззрения, чем конфуцианство, даосизм, индуизм, буддизм всё же отличаются от иудаизма, христианства и ислама?
Спокойствием? Отсутствием Божественного императива? На Востоке вообще не рассматривают личность единого Бога, который хотел бы чего-то конкретного от людей. На Востоке Небо лишь задает общий закон существования мира, и каждый человек свободен, следовать ему Пути или нет. Поэтому свободным, активным и ответственным деятелем восточной нисходящей философии является каждый человек. В западном монотеизме Господь лично указывает каждому человеку, что ему делать и что чувствовать, религиозная практика в готовом виде спускается на человека от Бога, человек не свободен выбирать свою путь. В этом и отличие.
Поэтому на Западе неизбежно произошел бунт человеческой личности против нисходящей на него религиозной догмы. И возникла восходящая философия современности, которая ищет другого Бога, опираясь на чувственное восприятие мира. Конечно, эти поиски выглядят неуклюжими по сравнению с отшлифованными веками восточными формулами. Но они позволяют взглянуть глубже и шире, найти новые причины, смыслы и связи и открыть новые возможности для земной жизни.
Всё это и так известно
Все, что я пишу, уже давно для многих очевидно или по крайней мере многим известно. Я читаю открытые источники – книги и статьи по физике, психологии, религии, эзотерике, разговариваю с людьми. Лет тридцать назад, когда я только начинал размышлять о мироздании, мои размышления звучали бы очень экстравагантно. Но сейчас ни поиском связи материи с сознанием, ни множественными воплощениями никого уже не удивишь. Моя новизна состоит лишь в утверждении, что за всем этим я вижу сознательную волю всех участников игры. Это не безличная история развития материи, и не тайное явление невидимых душ, а история конкретной игры конкретных сознаний с конкретными целями. И, кроме того, у меня есть некоторые соображения о связи квантовой физики и сознания.
Я всегда стараюсь упростить вопросы – и, соответственно, ответы, – чтобы их можно было выразить одним предложением, одной мыслью, одним образом. Кому-то это кажется поверхностным подходом, но на самом деле человеческое внимание может удержать мысленный объект очень небольшой сложности, и чтобы что-то по-настоящему понять, нужно свести идею именно до такого простого объекта или до цепочки настолько простых объектов, чтобы каждый из них можно было объять вниманием целиком.
Кроме того, говорят, я умею понятно объяснять сложные вещи. Будем считать это еще одной особенностью моей книги – в ней все самое сложное описывается как можно более доходчиво.
Что есть истина?
Не будем замахиваться на всеобщую вечную Истину с большой буквы «И». Для начала нам нужен хотя бы временный критерий правдивости для выводов, на которые можно опираться в последующих рассуждениях. По мере дальнейшего продвижения эти выводы могут корректироваться или расширяться в зависимости от новых идей или фактов.
Истинным можно считать утверждение, которое непротиворечиво объясняет все доступные факты. «Все» – здесь ключевое слово.
Если вы объяснили факты своей жизни, то это ваш личный успех, и он может быть интересен только вам. Если вы объяснили факты из жизни людей, которые живут примерно теми же интересами, что и вы – это, конечно, уже интереснее, но еще не истина. То есть, это истина про ваш конкретный вид жизни.
Но если вы претендуете на общее представление о смысле жизни, то вам нужно объяснить факты и придать смысл всем жизням всех людей без исключения. Ну а если идет речь о мироздании, то нужно включить сюда и всех зверей, растения, камни и планеты.
Инопланетяне, чакры и другие измерения
Многие пишут сейчас о других мирах, измерениях, инопланетянах перевоплощениях, высших сущностях и тому подобных вещах. О чакрах, энергии ци, росте сознания и «дизайне человека». О том, что мы на Земле проходим обучение, получаем опыт, воплощаемся много раз, о том, что у нас есть Хранители, Творцы, а также есть вредители, паразиты и злые сущности. Пишут также о цивилизациях на других планетах, на других планах бытия, с которыми незримо связаны наши судьбы.
Я не могу высказать ответственного мнения насчет этого, потому что ничего этого не вижу и не чувствую. Могу лишь оценить степень правдоподобности рассказов и логических построений.
Многие вещи не противоречат тому, что я знаю, вижу и чувствую, и вполне вписываются в мою систему. Хотя и не обязательно следуют из нее. И наоборот, моя система вписывается в эту гигантскую космогонию. Но это ничего не доказывает, и я не могу опираться в своих рассуждениях на то, что пишут другие, если не чувствую этого сам.
Понимаю, что то, что пишу я – гораздо проще и однообразнее, чем чакры, «дизайн человека», подселение инопланетных сущностей и даже чем йога. Разнообразные эзотерики могут обвинить меня в упрощении и пожалеть за скудость чувств.
На это могу сказать только одно: кто что слышит, о том и пишет. Вы пишете о потоках энергии ци, потому что вы ее чувствуете (или верите, что чувствуете). Я не чувствую энергию ци, хотя верю в то, что некоторые ее чувствуют. Зато я знаю о Втором начале термодинамики и голографическом принципе устройства Вселенной. И это мое знание так же связывает меня с эзотерикой, как вас – ваше ощущение энергии ци. Думаю, что таких, как я, довольно много, и ко всем ним я обращаюсь своей книгой.
Без экстрасенсорики
Я применяю именно это определение истины: «утверждение, которое непротиворечиво описывает все доступные факты», но распространяю понятие «факты» на любой опыт, которые может получить человек любыми доступными средствами – от параметров далеких планет, вычисленных через сложнейшие приборы на удаленной орбите Земли, до скрытых личных желаний, нашептываемых внутренним голосом рано утром в постели.
Под понятием «человек» я имею в виду «обычного человека», среднестатистического. Поэтому экстрасенсорное восприятие я не включаю в понятие «доступные средства». Во-первых, сам я ими не обладаю и не могу проверить лично не только их истинность, но и наличие. Я не впадал в транс, кому, гипноз, не лицезрел ангелов божиих, не чувствую в руках энергию рэйки и не вижу разноцветную ауру. Хотя верю, что есть люди, которые все это делали, умеют, чувствуют.
Во-вторых, я пишу для широкой аудитории, а подавляющее большинство людей не обладает экстрасенсорными способностями. Мало кто из читателей для проверки моей теории сможет вызвать духов из преисподней или быстренько слетать на небо и обратно. А вот заглянуть в Википедию, школьный учебник или спросить у дедушки может практически любой. Я опираюсь на такие знания – материалистические, исторические, научные, художественные, обыденные.
Но информация об экстрасенсорном восприятии – неоспоримый факт нашей жизни, и истина должна включать в себя объяснение такого огромного количества разговоров, книг и фильмов про экстрасенсорику, интерес людей к этой теме, а также причины и движущие силы тех понятий, о которых рассказывают нам экстрасенсы.
Кроме того, очень многие сведения, которыми делятся с нами экстрасенсы, согласованы друг с другом, образуют внутренне непротиворечивые системы, и поэтому претендуют на рассмотрение в качестве рабочих гипотез для объяснения тех фактов, которые не удается объяснить с помощью доказательных измерительных методов науки. Я пользуюсь сведениями о загробной жизни, тонких мирах и перевоплощениях в той мере, в которой они не противоречат научным данным и здравому смыслу.
Можно считать проверенным фактом то, что некоторые люди обладают экстрасенсорными способностями – видят будущее и прошлое, чувствуют и лечат болезни, влияют на свою и чужую судьбу. Конечно, объяснения и строгого доказательства этому нет, провести повторный независимый эксперимент почти никому не удавалось, так что это нельзя считать научным фактом. Но есть очень много описаний таких действий, сделанных максимально правдоподобно, согласующихся друг с другом в общем и в деталях, и есть развернутое эзотерическое объяснение. Для тех, у кого есть экстрасенсорные способности или, по крайней мере, личный опыт выхода за пределы чисто физических ощущений, эзотерика представляется вполне обоснованным мировоззрением.
Впрочем, одним видом экстрасенсорного восприятия я обладаю, и широкая аудитория готова воспринимать его как реальность, а некоторая часть людей тоже им обладает и может осознанно пользоваться. Это – творчество и интуиция. Умные мысли и художественные образы приходят довольно большому числу людей, хотя и не всем. Наука не может объяснить, откуда приходят мысли и образы. Зато убедиться в результатах применения ума и творчества – технологиях и искусствах – может любой человек.
Без просветления
Эзотерические писатели в целом утверждают, что связь психики с физикой может почувствовать каждый. Если немного постараться, пройти курсы медитации, получить благословение, изменить свою жизнь, то вдруг – раз! случится чудо, вы сможете вылечиться, разбогатеть, просветлиться. Авторы предполагают, что такие утверждения привлекут на их сторону множество других людей, а на самом деле, потенциальные читатели, наоборот, разочаровываются и отвергают эзотерику.
Миллионы людей читают книги и пытаются так или иначе усовершенствоваться и просветлиться, и многие действительно улучшают свою жизнь, хотя если разобраться, то в большинстве случаев срабатывают либо самовнушение, либо психологические методы, которые лежат все-таки в рамках научного подхода и не связаны ни с какой экстрасенсорикой.
Реально «выйти в астрал» даже после прочтения всей эзотерической литературы способны по-прежнему единицы. Все остальные материалисты и верующие религий либо разочаровываются в предлагаемом в эзотерических книгах мировоззрении, либо начинают в него верить так же, как до этого верили в Бога или Его отсутствие.
Моя позиция гораздо скромнее, но честнее, и поэтому, как мне кажется, может показаться убедительной большему количеству людей. Я не утверждаю, что увидеть тонкий мир может каждый. Я считаю, что наш трехмерный мир создан достаточно качественно. И создан он специально для того, чтобы мы существовали тут в трех измерениях и пяти чувствах, не имея возможности подглядеть через край.
Мне кажется, подавляющее большинство людей никогда не сможет почувствовать тонкий мир, вылечить соседа прикосновением руки или предсказать судьбу. Способность к таким действиям – редкое исключение – либо сбой в программе, либо преднамеренная утечка информации.
Эзотерики утверждают, что в древности у людей была более открыта связь с богами, с тонким миром, а потом она закрылась. Из этого они делают вывод, что сейчас можно какими-то действиями вернуть эту способность.
Но к этому нет никаких предпосылок. Ничто не говорит о том, что люди в массе могут получить экстрасенсорные способности. Было это раньше или нет – мы точно не знаем, хотя по описаниям шаманских и жреческих ритуалов можем предположить, что да, было. Но сейчас этого нет, это факт. Сейчас реальная экстрасенсорика доступна только единицам, и это тоже факт. И именно этот факт, а также его причину, должна объяснять теория, а вовсе не пытаться притягивать реальность к желаемому результату.
Эту ситуацию можно сравнить с возможностью полетов в космос. После Гагарина теоретически в космос может полететь любой человек. Но если мы будем обещать полет каждому, то мы только обидим большинство претендентов. Ведь чтобы хотя бы попасть в отряд космонавтов, нужно обладать недюжинным здоровьем, пройти многочисленные тренировки и тесты, нужно иметь или получить множество технических знаний, уметь работать в команде. Так что, при теоретической возможности идеального человеческого организма полететь в космос, практически доступна эта возможность лишь очень небольшому количеству людей.
Компьютерные аналогии
Иногда мои построения слишком похожи на компьютерные игры, социальные сети, фильм «Матрица» и романы Сергея Лукьяненко… Вы можете сказать, что моя теория – вульгарная эзотерика с закосом в квантовую физику. В общем, так оно и есть, я не боюсь прямолинейной простоты в оценках.
Я использую в качестве аналогий современные информационные технологии – компьютер, интернет, фейсбук, игры. Это не дань моде. Мне кажется, что дискретные универсальные полуавтоматические модели, воплощенные в транзисторных схемах очень малого размера, действительно в некоторой степени подобны устройству реального мира.
Повторенье – мать ученья
В этой книге есть странные повторения. Например, о том, почему и как создается этот текст, было написано в самом начале, а сейчас опять немного рассуждений на эту тему. В начале я уже перечислил очень кратко основные положения моей теории, потом повторил их еще раз, а дальше буду более развернуто рассказывать обо всем по порядку.
Так получилось, что я несколько раз подходил к этой работе, и каждый раз начинал заново. И я не хочу отказываться от разных начал, потому что за разными словами кроются немного разные отношения, немного разные взгляды. Они дают более объемное, более разнообразное описание. Более того, это описание в гораздо большей степени состоит из вашего собственного понимания, потому что два текста сложатся в одну систему у вас в душе, в мыслях, внутри, а не на бумаге. Вы сами найдете то, что сможете найти между этим описаниями.
Вера – это ожидание знания
Все что здесь написано – не выдумка. Все это я знаю, ощущаю и думаю по-настоящему. Я не могу ничего «доказать», если вам нужны прямые доказательства. Могу лишь описывать то, что вижу, могу замечать и описывать связи и подобия между теми явлениями, которые вижу, и могу правдоподобно рассуждать об этих явлениях, связях и подобиях. То есть, я опираюсь на общеизвестные или легко проверяемые факты и рассуждаю о них, используя научный метод причин и следствий, подобий и обобщений.
Я опираюсь только на то, что я знаю и могу объяснить другим людям, опираясь на их знания. А также на то, что я видел или чувствовал и могу рассказать другим, как они могут это увидеть и почувствовать. То есть, я опираюсь на свой опыт, и обращаясь к другим людям, опираюсь на их опыт. Любое мое утверждение, которое другой человек не сможет подтвердить своим опытом, не имеет смысла в обсуждении. Я не хочу, чтобы мне верили на слово. Призываю всех получать те же знания и ощущения самостоятельно. И сам не верю никому на слово.
Если какое-то утверждение кажется мне правдоподобным, я принимаю его в качестве рабочей гипотезы. То есть, во-первых, начинаю искать ему подтверждения, а во-вторых, начинаю искать его следствия, дальнейшие выводы. Это состояние я называю верой. Вера – это открытая гипотеза, ожидание знания.
Моя вера – состояние временное. Если знание не приходит за разумный промежуток времени, или если разумные факты опровергают гипотезу, то вера моя иссякает.
Индуктивный метод
В качестве главного средства рассуждений я применяю индуктивный метод, который заключается в том, что если у некоторых явлений есть сходные частные свойства, то у этих явлений может быть некий общий источник. Например, если у Васи Пупкина есть красная рубашка и красные штаны, то вероятно, Вася Пупкин любит красный цвет. Точно доказать это нельзя, потому что у него есть и зеленые штаны, и синие рубашки. Но можно предположить.
В отличие от дедукции это не строгий метод, он всегда оставляет часть утверждения недоказанной. Дедуктивное рассуждение, наоборот, из общего утверждения делает однозначные частные выводы. Например, если у Васи Пупкина все рубашки красные, то сегодня он пойдет гулять в красной рубашке. Тут никаких вариантов, все точно доказано. Можно применять этот вывод на практике (как Шерлок Холмс), и научный поиск на этом заканчивается.
С индуктивным методом не так: недоказанная часть является началом нового исследования. Таким образом, честное индуктивное исследование – бесконечное. Цепочка рассуждений всегда будет иметь недоказанный вывод, который можно рассматривать как гипотезу для нового рассуждения.
Но какая же польза от подобной деятельности, как же получить хотя бы отдельные доказанные утверждения? Тут помогают два принципа.
Первый: очень широкий охват возможных причин для обсуждаемых последствий. От квантовой физики до колыбельных песен, от гастрономии до астрономии. Я предполагаю, что все может быть связано со всем, и стараюсь разобраться в очень большом количестве областей знаний. Поэтому часто я нахожу осмысленные ответы там, где другие остались бы с ворохом бессвязных вопросов.
Второй: поиск повторений и логических петель. Если какие-то события и понятия повторяются, то значит, они могут составлять закономерность. Могут и не составлять, или закономерность может быть совсем не та, которая первой бросается в глаза. Но поискать ее нужно. Если же логические рассуждения приводят к исходным вопросам, значит, в них есть какой-то неучтенный фактор, и нужно его поискать.
Двадцать жизней
Теперь я все-таки еще немного приторможу перед стартом физики и эзотерики и расскажу о том, как я пришел к нынешнему взгляду на мир. Можно считать это заменой классическому обзору литературы и мнений предшественников. Структурировать его я буду не по философским категориям, а по тому, в каком порядке я сталкивался с ними в своей жизни. Соответственно менялось и мое собственное представление о жизни. Можете себе представить, что это произошло целых двадцать раз. И в конце концов я пришел к такому представлению, которое объединяет в себе все эти двадцать. Но начнем с начала.
Мое отношение к жизни менялось со временем, причем осмысление жизни всегда играло очень важную роль при выборе конкретных занятий. Те дела, которые приходят ко мне по обстоятельствам, а не сложились у меня внутри, доставляют мне внутреннее страдание, мне плохо от них.
Я занимался в жизни многими вещами, и не очень в них преуспел. То есть, я всегда осознавал суть своей деятельности – научной, художественной, педагогической, коммерческой – с интересом начинал ею заниматься, но не мог довести до стабильного процесса. Это довольно печальная для жизни картина, и никакого глубокого смысла в ней не видно. Смысл виден только в том, что я смог соединить в себе общие знания и практические ощущения от очень большого количества вариантов жизни человека. Можно сказать, получил энциклопедическое представление о разных сторонах человеческой жизни. Кому-то это может показаться поверхностным знанием жизни, но опыт показывает, что многими знаниями и умениями я обладаю практически на профессиональном уровне. Хоть и не могу применить их в должной мере на практике.
Зато могу обобщить свои ощущения в объединенном мировоззрении, которое и стараюсь описать в книге.
Итак – моя жизнь как поиск смысла жизни.
Жизнь как ожидание
В самом начале, в детстве, моя жизнь представлялась мне как ожидание. Думаю, у большинства людей от детства остались более содержательные воспоминания и более яркие впечатления. Для кого-то это наслаждение, приключение, может быть, страдание. В любом случае, это то, что происходит «сейчас», является конкретным содержанием жизни. Мне конкретное содержание моей жизни всегда казалось недостаточным. Скучным, неинтересным, детским, чужим. Я всегда ждал чего-то большего и лучшего, что со мной произойдет потом.
Это психологическая вещь, тут сработали личностные механизмы, не буду сейчас в это углубляться. Суть в том, что я пытался разобраться, что же меня ожидает, почему, и как оно устроено. И так как рос я в научном городке, то первая картина мира, которая у меня сложилась, была естественнонаучной.
Жизнь как познание
В науке основной смысл жизни – познание окружающего мира. Это касается и каждого человека, и всего человечества. Это аксиома научного мира – что мир сам по себе механически развивается, и люди в нем механически существуют и выполняют функции до тех пор, пока не достигают своего высшего состояния – интереса к познанию. И вот эти познающие – собственно настоящие люди, которые существуют осознанно. Все остальные просто барахтаются в спонтанно развивающемся материальном мире, не дойдя еще до высшей стадии.
Жизнь как познание красива и благородна. Она воспета научными фантастами 60-70-х годов. Она питалась бурным развитием науки первой половины ХХ века, когда было сделано много фундаментальных открытий, продвинувших человечество очень сильно вперед в технологии и в понимании мироздания. Казалось, что и дальше наука будет развиваться так же быстро, все больше людей будет в нее вовлечено, и это станет основным и самым интересным занятием человека.
У нас в школе был очень хороший учитель физики, Владимир Шелест, так что у меня сложилась очень четкая физическая картина мира. Он показал нам и красоту фундаментальных законов, и хитрость их применения в практических примерах. Мы читали университетские учебники по термодинамике и наблюдали за следами грязи на штанах при хождении по лужам. Мы высчитывали скорость падения капель дождя и делали полугодовые лабораторные работы в институтах Академии наук.
В результате я очень хорошо понимаю, что и как происходит в мире с точки зрения науки. Я могу правдоподобно объяснить себе и окружающим практически любое явление – обычное или удивительное. Более того, насчет явлений, которые я не могу объяснить, у меня обычно есть четкие критерии правдоподобности предлагаемых другими объяснений. Сейчас это касается даже достаточно интуитивных и «ненаучных» областей, но уже в школе я хорошо усвоил критерии научности теории.
Всякий опыт и объясняющую его теорию можно считать научными, если выполняется три признака: независимость, повторяемость, предсказуемость.
Касательно жизни человека физическая картина мира также дает определенные рекомендации и прогнозы, которые заключаются в том, что умные побеждают глупых, порядок лучше хаоса, в целом все развивается от хорошего к лучшему, и главное в деле – осмысленность и свобода выбора.
Я честно пытался придерживаться таких установок, однако реальная жизнь не очень-то им соответствовала.
Во-первых, я заметил, что жизнь не ограничивалась физикой и вообще, познанием. И даже мои одноклассники, в школе ведущие себя вполне в рамках научной парадигмы, за пределами школы занимаются кучей интересных дел, выходящих за рамки «независимости-предсказуемости-повторяемости». У меня жизнь за пределами школы, отношения со сверстниками (и сверстницами) не складывалась.
Во-вторых, я все не мог найти свое любимое дело, свой научный интерес, без которого можно только учиться, а жить в науке бессмысленно.
В-третьих, я послужил в советской армии, где о научной парадигме вообще никто не слыхал. После армии стал активно искать свое место в жизни, сменил еще три института, стал интересоваться историей и философией.
По истории я зачитывался Львом Гумилевым. Мне понравилась его концепция истории человечества, как последовательности отдельных этносов, проживающих вполне определенный жизненный цикл. Схема одна, ограничена по времени и в пространстве, напоминает человеческую жизнь: молодость, зрелость, старость. Как и у людей, содержание жизни у этносов отличается, но объяснить логически эти отличия трудно, они сходны с различиями в характерах людей. Позже я понял, что теория Гумилева представляет собой даосскую философию пути в применении к судьбам народов.
Жизнь как желание
Мне надоело изучать физику. Чистая теория вызывала у меня восторг в той мере, в которой мне хватало сил ее понять, а по мере углубления в специальность мне становились все менее интересны технические подробности. Интерес к истории остался на уровне чтения книг с неординарной трактовкой событий. Возник интерес к компьютерам, алгоритмам, управлению.
При этом я осознал и удивился тому, что мне по-прежнему не удается найти свою тему в науке, а также у меня все нет друзей, компании, любви и девушки. Я стал разбираться, почему все это есть у окружающих меня людей, что я делаю не так как все, и что вообще я делаю.
Я рассуждал о мотивах поведения людей и заметил, что большинство людей занято просто переживанием своих ощущений и особенно не задаются вопросами, зачем они что-то делают. В лучшем случае у людей возникал вопрос, почему что-то происходит так, а не эдак, можно сказать, научное любопытство. Мне же всегда было важно, зачем я занимаюсь чем-то, и зачем другие люди желают того, что они делают. Мне хотелось видеть в любом деле некий высший смысл, выходящий за рамки простого выполнения задачи.
Смысл моей жизни я видел в познании, поэтому меня привлекали чисто фундаментальные науки. Любые прикладные задачи казались мне недостойными внимания. Конечно, такая позиция подогревалась научным окружением, где все боролись за чистоту научного поиска. Но было в этом и мое собственное глубокое убеждение.
Совершенно неожиданно я обнаружил, что для большинства людей основным ответом на вопрос "зачем?" было просто "мне так хочется". То, что люди живут желаниями, что личные желания являются главным обоснованием – это было для меня неожиданностью. Разговоры с друзьями у костра на Телецком озере на Алтае были для меня поворотной точкой. Стас говорил, что ему нужно и то, и другое, и третье, и он не знает, как это все совместить. А я говорил, что мне в общем, ничего не надо от жизни, и считал это своим преимуществом.
Я осознал, что сам ориентировался в своих поступках на некое общее представление о правильности и необходимости, которое объективно существует независимо от действий людей. Но я находил все меньше подтверждений тому, что такое представление существует, и стал уже более осознанно искать, чего же хочу я, каковы мои собственные желания.
