скачать книгу бесплатно
Экипаж собрался в кубрике. Ужин пошел в тягостном, напряженном молчании. Аксель начинал беспокоиться – назначенное время уже прошло. Осторожный стук заставил всех вздрогнуть. Аксель выскочил на палубу, оторвал пару едва наживленных досок палубного настила и начал один за другим вытаскивать из трюма деревянные ящики. Под аккомпанемент немецкой речи из барака поблизости они выгрузили ящики на пирс. Немцы были пьяны, что заметно облегчало дело. Трезвый немец опасен. Пьяный немец тоже опасен, но не более, чем пьяный другой национальности.
Тихое «спасибо» – и ящики исчезли в темноте. Слава богу, еще один раз все прошло гладко. С опьяняющим чувством облегчения Аксель спустился в кубрик. Никто не сказал ни слова – только Элуф внимательно посмотрел на него, кивнул и начал набивать трубку. Акселя переполняло чувство благодарности к этим людям. Они противостояли штормам и немцам с одинаковым спокойствием и выдержкой. Моряки понимали, что от судьбы не уйдешь – важно делать свое дело как можно лучше и жить как можно честнее. Остальное – в руках провидения.
Аксель вдруг понял, что очень устал. Он заснул немедленно, укачанный легким покачиванием баржи и ласковым чмоканьем воды о корпус судна. Немцы в бараке затянули песню, но этого он уже не слышал.
* * *
– Ну и к чему мы пришли? – Мельберг оглядел собравшихся.
Кофе был сварен, булочки поданы, все игроки на месте.
Паула прокашлялась.
– Я говорила с братом. С Акселем. Он работает в Париже и каждое лето проводит там. Он уже по дороге сюда. Был в совершенном отчаянии, когда я рассказала, в чем дело.
– А ты узнала, когда он уехал? – спросил Мартин, заглянув в блокнот.
– Третьего июня, как он говорит. Проверю, само собой.
Мартин кивнул.
– От Турбьёрна что-нибудь получили? Хотя бы предварительно? – Мельберг пошевелил затекшими ногами.
Эрнст улегся на них всей своей тяжестью и ни за что не желал покидать хозяина, а Мельберг почему-то не решался его прогнать.
– Пока нет, – сказал Йоста и потянулся за булочкой, – я говорил с ним утром. Завтра что-нибудь выясним.
– Проследи. – Мельберг осторожно освободил ноги.
Однако пес, помедлив секунду, тяжко вздохнул, приподнялся и занял прежнюю позицию. При этом слегка боднул Мельберга в голень – больше так не делай.
– Подозреваемые? Враги? Какие-то угрозы? Хоть что-то? – Мельберг с надеждой посмотрел на Мартина, но тот только покачал головой.
– Никаких сообщений не поступало… разве что его сомнительное увлечение. Нацизм всегда пробуждает дурную кровь.
– Поедем к нему домой и посмотрим повнимательнее. Может, найдутся какие-то письма с угрозами.
Все с удивлением посмотрели на Йосту. Йоста проявлял инициативу крайне редко.
– Возьми Мартина и поезжай, – согласился Мельберг. – Сразу после оперативки.
Он с одобрением посмотрел на Йосту, который к тому времени уже успел принять свою обычную летаргическую позу. Йоста Флюгаре оживлялся только на площадке для гольфа – все это знали и давно с этим примирились.
– Паула, на тебе брат… как его? Аксель? Встретишь в аэропорту и поговоришь как следует. Поскольку мы точно не знаем, когда погиб Эрик, вполне может быть, что братик треснул его по голове и улетел в Париж. Когда он прилетает?
Паула заглянула в блокнот.
– Завтра утром. В Ландветтер.
– Ты должна быть первой, кто его встретит. – Мельберг энергично задвигал ногами – уже началось неприятное покалывание.
Пес неохотно встал и, опустив хвост, побрел в хозяйский кабинет, где стояла его корзина.
– Вот что значит истинная любовь, – засмеялась Анника, провожая Эрнста взглядом.
– Кстати… – Мельберг пристально уставился на Аннику, – кстати, я как раз собирался спросить: кто-нибудь заберет этого крокодила? И когда?
– Да… это не так легко. – Лицо Анники приобрело самое невинное выражение. – Пока желающих нет – слишком уж он большой, прямо жеребенок. Так что попаси его еще пару дней. – Она уставилась на Мельберга большими синими глазами.
– Пару дней, – передразнил Мельберг. – Хорошо, но только пару. Если за это время не найдешь ему хозяина, отправится на улицу, откуда пришел.
– Спасибо, Бертиль, это благородно с твоей стороны. Подключу всех, кого смогу.
Она дождалась, пока Мельберг отвернется, и подмигнула остальным. Все еле удержались, чтобы не засмеяться: они поняли коварный план Анники.
– Хорошо, хорошо… – Мельберг поднялся со стула. – Пора начинать работать.
– Все слышали, что сказал шеф? – Мартин выждал, пока Мельберг покинет комнату. – Поехали, Йоста.
Тот, похоже, успел пожалеть о своем предложении – он не ожидал, что заниматься этим придется не кому иному, как ему самому, – но понуро кивнул и двинулся за Мартином. До выходных надо как-то дотянуть.
Эрика не могла отвязаться от мыслей об Эрике Франкеле и медали. Пару раз ей удавалось сосредоточиться и заставить себя не думать об этом, и рукопись закрутилась. Но стоило немного расслабиться – и все начиналось сначала. Короткая встреча с вежливым, приятным в общении господином, который заметно оживился, когда они заговорили о его увлечении.
Она сохранила написанное и, посомневавшись, открыла Google. Набрала в окне поиска «Эрик Франкель» и нажала кнопку ввода. Целая куча попаданий, много, как всегда, к делу не относящихся, но на чтение материалов, посвященных именно Эрику Франкелю, у нее ушло не меньше часа. Родился в 1930 году в Фьельбаке. Единственный брат, Аксель, старше на четыре года. Отец с 1935 по 1954 год работал в Фьельбаке врачом. Дом, где живут братья, унаследован от родителей. Не так много… посмотрим дальше. Имя Эрика Франкеля то и дело появляется в форумах о нацизме. Он противник нацистских идей, хотя некоторые аспекты нацизма невольно внушают ему уважение. Даже не уважение, а интерес… собственно, это и есть его главный мотив.
Она закрыла Интернет, сцепила руки за головой и сладко потянулась. Боже мой, у нее же нет времени на все это! Пустое любопытство, и ничего другого.
В дверь тихонько постучали.
– Не беспокою? – Патрик заглянул в кабинет.
– Да нет… – Перебирая ногами, она повернулась к нему на вращающемся стуле.
– Я только хотел сказать… Майя спит, а мне надо выйти ненадолго. Я оставлю тебе мониторчик?
Микрофон стоял у малышки в спальне – она терпеть не могла просыпаться в одиночестве.
– Вообще-то мне надо работать… а что у тебя за дела?
– Во-первых, на почту, пришли кое-какие книги, потом в аптеку, купить «Незерил»…[3 - «Незерил» – популярное средство от простуды.] Заброшу купон лотереи в киоск, все равно по дороге. Куплю продукты, само собой.
На Эрику вдруг навалилась усталость. Она вспомнила бесконечное количество дел, которые ей пришлось переделать, постоянно волоча за собой коляску с Майей или держа ее на руках. После таких прогулок, уложив Майю, она бежала в душ и меняла пропотевшее белье. И у нее не было возможности подкинуть кому-то малышку, чтобы спокойно заняться своими делами.
– Конечно, конечно, – сказала она вслух, пытаясь улыбнуться не только ртом, но и глазами. – Майя спит, так что я могу спокойно поработать.
– Вот и славно. – Патрик поцеловал ее в щеку и закрыл за собой дверь.
– Куда славней, – буркнула Эрика и открыла документ с рукописью. Хватит уже с этим Эриком Франкелем.
Но не успела она закончить первую фразу, как в мониторе что-то пискнуло. Эрика замерла. Нет, наверное, показалось. Надо будет уменьшить чувствительность монитора. Со двора донеслись звуки отъезжающей машины. Она посмотрела на экран, пытаясь сконструировать следующее предложение. Опять что-то щелкнуло. Она уставилась на монитор, мысленно передавая ему приказ замолчать, но попытка не удалась.
– Ма-а-а!.. Па-а-а!..
– Как всегда… – сказала она вслух, встала и поплелась в детскую.
Майя стояла в кроватке и истошно орала.
– Надо спатеньки… – вяло произнесла Эрика без всякой надежды на успех.
Девочка затрясла головой.
– Спать – значит спать, – сказала Эрика более решительно и положила дочь в кроватку, но та тут же вскочила, как резиновый мячик.
– Ма-а-а-ма-а-а!.. – заорала она так, что Эрика испугалась, не лопнет ли оконное стекло.
Она начала злиться. Сколько можно! Бессчетное количество дней кормлений, укладываний, одеваний, раздеваний, опять кормлений… Эрика обожала дочку, но сейчас ей было позарез нужно, чтобы кто-то хоть на время снял с нее ответственность. Ей нужна была передышка. Ей нужно было заняться своими взрослыми делами. У Патрика весь этот год имелась такая возможность.
Она сделала еще одну попытку, но Майя окончательно пришла в ярость.
– Спи! – Эрика тоже разозлилась и хлопнула дверью.
Она схватила телефон, набрала номер Патрика и тут же услышала характерный сигнал его мобильника откуда-то из кухни.
– Только не это! – Она треснула трубкой по столу.
По лицу потекли злые слезы. Ничего не случилось, попыталась она успокоить себя, все это мелочи – если хочешь иметь детей, надо запастись терпением… мир не перевернулся. Но у нее было именно такое чувство, что весь мир против нее и надеяться не на кого.
Она сделала глубокий вдох, вернулась в детскую и сразу почувствовала знакомый запах. Майя вся побагровела от крика. Загадка разрешилась – вот почему малышка не могла уснуть. Эрика сразу почувствовала себя виноватой. Она взяла дочь на руки и прижала к груди.
– Ш-ш-ш… сейчас все поправим… сейчас сменим этот гадкий памперс, и все будет в порядке.
Майя сразу успокоилась и только тихо всхлипывала у нее на руках.
В кухне опять зазвонил мобильник Патрика.
– Жутковато, правда? – Мартин постоял несколько секунд в холле, прислушиваясь к звукам, на которые богат каждый старый дом: поскрипывания, потрескивания, стоны ветра на чердаке.
Йоста молча кивнул. И в самом деле, пустой старый дом, казалось, таит в себе какую-то угрозу, хотя он прекрасно понимал, что виной этому лишь кошмарная находка.
– Значит, с Турбьёрном все согласовано? – спросил Мартин. – Можем топтаться, где хотим?
– Криминалисты работу закончили, – кивнул Йоста, и они прошли в библиотеку.
Повсюду были заметны следы порошка для фиксации отпечатков пальцев. Темные уродливые пятна портили впечатление от красивой большой комнаты.
– Что же, можно начинать. – Мартин еще раз вытер ноги о коврик.
Йоста вздохнул.
– Я займусь столом, а ты папками.
Йоста вздохнул опять. Он всегда вздыхал, когда надо было приступать к конкретной работе.
Мартин подошел к огромному, богато украшенному резьбой письменному столу. Такому место скорее в какой-нибудь английской усадьбе, чем в этой красивой, но по-спартански обставленной библиотеке. На столе почти пусто – только ручка, коробочка со скрепками и исписанный, слегка забрызганный кровью блокнот. Мартин присмотрелся к записям: странно, здесь всего два слова, но повторенные много раз: «Ignoto militi». Эти слова ему ровным счетом ничего не говорили – он сам, когда размышлял, чертил в блокноте что-то невразумительное.
Он начал открывать ящики один за другим и методично просматривать их содержимое. Ничего особо интересного не попалось. Но один вывод можно было сделать уже сейчас: братья не только делили рабочий стол, их объединяла еще и страсть к порядку.
– Тебе не кажется, что это нечто из области психиатрии?
Йоста показал ему папку, полную бумаг. Ни один лист не высовывался, все было в идеальном порядке, а на первом листе аккуратнейшим образом выписано содержание – в каком кармане папки следует искать тот или иной документ.
– Да… у меня и во сне такого не увидишь. – Мартин засмеялся.
– Мне всегда казалось, что только больные люди на это способны. Это с детства – неправильные методы приучения к горшку или что-то в этом роде.
– Очень может быть, – улыбнулся Мартин. В остроумии Йосте не откажешь, хотя чаще он говорил смешные вещи, сам того не замечая. – Нашел что-нибудь? В столе вроде бы ничего интересного. – Он задвинул последний ящик.
– Пока нет. В основном счета, договоры и все такое прочее… Счета за электричество с незапамятных времен, месяц за месяцем, год за годом. – Йоста горестно покачал головой: больные люди. – Давай присоединяйся.
Он снял с полки толстенную папку с черным корешком и протянул Мартину.
Мартин уселся в кресло. Йоста был прав – все в идеальном хронологическом порядке. Он перебирал карман за карманом, и, когда дошел до буквы «S», внимание начало было уже рассеиваться. «Sveriges vanner» – «Друзья Швеции». Мартину стало любопытно, и он достал из пластикового кармана тонкую пачку писем. Все с логотипом в правом верхнем углу – корона на фоне развевающегося шведского флага – и от одного и того же отправителя по имени Франц Рингхольм.
– Послушай-ка! – Мартин нашел последнее по дате письмо.
Несмотря на наше общее прошлое, я не могу более игнорировать твое активное противодействие целям и задачам «Друзей Швеции», которое, несомненно, повлечет за собой неприятные последствия. Во имя нашей прежней дружбы я делаю все, чтобы уберечь тебя от такого рода последствий, но в организации есть серьезные силы, которые не хотят закрывать на это глаза, и может очень скоро настать момент, когда я уже не смогу предложить тебе свое покровительство…
Мартин нахмурился.
– И дальше в том же духе.
Писем было пять. Он быстро просмотрел их одно за другим.
– Похоже, Эрик Франкель наступил неонацистам на больную мозоль. И странно, что у него нашелся в их организации некий покровитель.
– Очевидно, под конец покровительства не хватило.
– Первое, что приходит в голову. Теперь ясно, что халтурить нельзя. Надо просмотреть все бумаги самым тщательным образом. Может быть, наткнемся еще на что-то в этом духе. И надо разыскать этого Франца Рингхольма.
– Рингхольм, Рингхольм… – Йоста возвел глаза к потолку. – Где-то я слышал это имя.
Подумав немного, он сдался, но выражение задумчивости так и не сходило с его лица, пока они тщательно просматривали остальные папки.
Через час Мартин закрыл последнюю.
– Больше ничего интересного.
– Нет, – согласился Йоста, – и о «Друзьях Швеции» больше ни слова.
