скачать книгу бесплатно
* * *
От вида появляющейся на ветке за окном зелени у Йосты начинало щемить в груди: каждая почка несла в себе предвестие восемнадцати лунок и клюшки «Биг Берта». Вскоре уже ничто не сможет встать между человеком и его клюшками.
– Тебе еще не удалось пройти пятую лунку? – послышался от двери женский голос, и Йоста поспешно и с ощущением неловкости свернул игру. Черт, ведь обычно он успевал услышать, если кто-то приближался. Во время игры он всегда сидел, навострив уши, что порой, к сожалению, пагубно сказывалось на концентрации.
– Я… я просто решил немного передохнуть, – смущенно пробормотал Йоста. Он знал, что остальные коллеги теперь не слишком-то верят в его работоспособность, но Ханна ему нравилась, и он надеялся заручиться ее доверием, пусть и на короткое время.
– А-а, не переживай, – засмеялась та, усаживаясь рядом с ним. – Я обожаю гольф. Мой муж, Ларс, тоже, и мы иногда деремся за место у компьютера. Но пятая лунка коварная. Тебе удалось с ней справиться? А то я могу показать, в чем хитрость. Мне потребовалось много часов, чтобы до этого додуматься.
Не дожидаясь ответа, она пододвинула стул поближе. Йоста едва верил своим ушам, но снова развернул игру и с благоговением сказал:
– Я бьюсь над пятой лункой с прошлой недели, но что ни делаю, шар уходит либо слишком далеко вправо, либо слишком далеко влево. Ума не приложу, в чем ошибка!
– Сейчас я тебе покажу, – сказала Ханна, забирая у него мышь.
Она привычно добралась до нужного места в игре, совершила несколько маневров, и… шар полетел и приземлился на зеленое поле, расположившись в идеально удобной позиции для того, чтобы Йоста мог следующим ударом загнать его в лунку.
– Вау, значит, вот как надо? Спасибо! – Йоста находился под большим впечатлением. Глаза у него засверкали так, как не сверкали уже много лет.
– Да, эта игра не для детей, – засмеялась Ханна, отодвигая стул и перемещаясь немного подальше.
– А вы с мужем в настоящий гольф тоже играете? – на волне энтузиазма спросил он. – Тогда в перспективе можно будет объединиться.
– К сожалению, нет, – ответила Ханна с явным огорчением, что очень понравилось Йосте. Лично ему то обстоятельство, что не все столь горячо любят гольф, как он сам, представлялось одной из величайших загадок жизни. – Правда, мы уже давно подумываем начать. Только вечно не находится времени, – сказала она, пожав плечами.
С каждой минутой Ханна нравилась Йосте все больше. Он был вынужден сознаться, что, как и Мельберг, несколько скептически отнесся к появлению новой коллеги противоположного пола. Сочетание груди с полицейской формой представлялось ему… ну, мягко говоря, странноватым. Однако Ханна Крусе действительно развеяла все его предубеждения. Похоже, она по-настоящему толковая женщина, и он надеялся, что Мельберг тоже оценит ее по достоинству и не станет излишне усложнять ей жизнь.
– Чем занимается твой муж? – с любопытством спросил Йоста. – Ему удалось найти здесь работу?
– И да и нет, – ответила Ханна, снимая с форменной рубашки невидимые пушинки. – Во всяком случае, ему повезло найти хотя бы временную работу, а там посмотрим.
Йоста вопросительно поднял брови. Ханна засмеялась.
– Да, я не сказала, он психолог. И будет работать с участниками, пока идут съемки реалити-шоу.
Йоста покачал головой.
– Я, вероятно, слишком стар, чтобы понять прелесть этого цирка. Перепихиваться под одеялом, напиваться в стельку и позориться перед всем шведским народом – и к тому же добровольно. Нет, мне такого не понять. В мое время хорошими развлечениями считались «Уголок Хюланда»[10 - Развлекательная программа Леннарта Хюланда, шедшая по шведскому телевидению в 1962–1983 годах. Леннарт Хюланд (1919–1993) – известный шведский журналист, ведущий радио- и телепрограмм.] и театральные постановки Нильса Поппе[11 - Нильс Эйнар Поппе (1966–2000) – известный шведский актер, комик и директор театра.]. Вещи, если можно так выразиться, почище.
– Какого Нильса? – переспросила Ханна, отчего Йоста помрачнел и вздохнул.
– Нильса Поппе, – повторил он, – он в летнее время ставил театральные спектакли, которые… – Он умолк, увидев, что Ханна смеется.
– Йоста, я знаю, кто такой Нильс Поппе. И Леннарт Хюланд тоже. Тебе незачем впадать в уныние.
– Спасибо, что сказала. А то я вдруг почувствовал себя столетним стариком. Прямо реликвией.
– Йоста, уж тебе-то до реликвии далеко, – опять засмеялась Ханна, вставая. – Продолжай играть, раз уж я показала тебе, как пройти пятую лунку. Ты вполне можешь позволить себе немного расслабиться.
Йоста тепло и благодарно улыбнулся ей. Какая женщина!
Затем он вернулся к попыткам одолеть шестую лунку. Пара-тройка лунок – это же пустяк.
* * *
– Эрика, ты обсудила с гостиницей меню? Когда мы поедем пробовать блюда? – Анна сидела, качая Майю на коленке, и строго смотрела на сестру.
– Дьявол, об этом я совсем забыла. – Эрика ударила себя по лбу.
– А платье? Может, ты собираешься выходить замуж в спортивном костюме? А Патрик пойдет на свадьбу в пиджаке для выпускного экзамена? Тогда понадобится вставить клинья по бокам и перебросить резинку между пуговицами. – Анна от души рассмеялась.
– Ха-ха, как смешно, – сказала Эрика, которая в то же время не могла нарадоваться, глядя на сестру. Анна стала прямо новым человеком – она разговаривала, смеялась, ела с хорошим аппетитом и даже дразнила Эрику. – Я все это знаю, но откуда же взять время?
– Послушай, сейчас перед тобой лучшая няня Фьельбаки! Я хочу сказать, что Эмма с Адрианом днем в садике, и я спокойно могу присматривать за этой юной особой, так что пользуйся моментом.
– Хм, ты права, – согласилась Эрика, чувствуя себя немного глупо. – Я как-то не подумала… – Она осеклась.
– Тебе незачем чувствовать себя дурочкой. Я понимаю. Некоторое время ты не могла на меня рассчитывать, но теперь я снова в игре. Шайба вброшена. Я оторвалась от бортика.
– Послушай, кажется, кто-то проводит слишком много времени с Даном… – Эрика от души рассмеялась и поняла, что именно этого Анна и добивалась.
Она за последние месяцы тоже слишком ушла в себя: под давлением стресса ходила, прижав плечи к ушам, и только теперь почувствовала, что можно начинать расслабляться. Мешало этому только осознание того факта, что до свадьбы остается не более шести недель, а они с Патриком безнадежно затянули с подготовкой. И это внушало ей все нарастающий ужас.
– Мы поступим так, – решительно заявила Анна, спустив Майю на пол. – Составим список того, что надо сделать, потом разделим задания между тобой, Патриком и мной. Может, нам с чем-нибудь поможет Кристина? – Анна вопросительно посмотрела на Эрику, но, увидев ее испуганное лицо, добавила: – Или не стоит?
– Ради бога, не надо, свекровь мы стараемся к этому не подпускать. Дай ей волю, она устроит из свадьбы собственную частную вечеринку, «из лучших побуждений», как она упорно добавляет при каждом удобном случае. Знаешь, как она отреагировала, когда мы сообщили ей о свадьбе?
– Нет, а как? – с любопытством спросила Анна.
– Она даже не сказала для начала «как здорово, поздравляю» или что-нибудь подобное, а сразу перечислила пять пунктов, почему эта затея – ошибка.
– Отлично, – засмеялась Анна, – узнаю Кристину. Ну и что ей не понравилось?
Эрика подошла и вернула на место Майю, которая начала целеустремленно карабкаться вверх по лестнице. Установить загородку они все еще не собрались.
– Ну, во-первых, назначать свадьбу уже на Троицу слишком рано, требуется не меньше года, чтобы все спланировать. Потом ей не понравилось, что мы захотели сделать торжество довольно скромным и пригласить не более шестидесяти гостей, потому что тогда в нем не смогут участвовать тетя Агда, тетя Берта и тетя Рут, или как их там всех зовут. Причем, заметь, это всё тетушки не Патрика, а самой Кристины. Патрик видел их раз в жизни, когда ему было лет пять.
Анна уже так хохотала, что ей пришлось схватиться за живот. Майя переводила взгляд с одной на другую с таким видом, будто пыталась понять, что же тут такого веселого. И наверняка действительно пыталась, но потом явно решила, что не так уж важно, почему они смеются, и просто присоединилась, залившись громким радостным хохотом.
– Это два пункта, а дальше? – едва выговорила Анна между приступами веселья.
– Потом она принялась обсуждать рассадку гостей и волноваться из-за того, насколько близко посадят Биттан: допускать ее до почетного стола, разумеется, ни в коем случае нельзя, и вообще, обязательно ли ее приглашать, ведь родителями Патрика все-таки являются Кристина и Ларс, и поэтому, раз уж список гостей будет так урезан, отдавать предпочтение случайным знакомым явно не следует.
Теперь Анна уже просто легла от смеха.
– А под случайной знакомой, стало быть, подразумевается женщина, с которой Ларс живет уже двадцать лет, – с трудом сумела выговорить она.
– Именно, – ответила Эрика, вытирая выступившие от смеха слезы. – Претензия номер четыре состояла в том, что я не хочу брать ее свадебное платье.
– А разве вы вообще когда-нибудь говорили о ее свадебном платье? – прервала ее Анна и изумленно посмотрела на сестру.
– Мы даже близко не касались ее платья в разговорах. Но я видела его на старой свадебной фотографии Кристины и Ларса, и, учитывая, что это типичный образец моды шестидесятых годов, из какого-то гипюра и едва прикрывает задницу, пожалуй, имелись причины предположить, что меня оно не слишком заинтересует. Не больше, чем Патрика воодушевит идея отрастить пышные бакенбарды и бороду, как у отца на той же фотографии.
– Она просто ненормальная, – заключила Анна, которая уже отсмеялась, и теперь ее лицо выражало в основном изумление.
– И наконец, номер пять, та-та-та-а-а, – Эрика сымитировала трубные звуки фанфар, – она потребовала, чтобы за программу развлечений отвечал ее племянник. То есть кузен Патрика.
– И? – спросила Анна. – Что ты имеешь против?
Эрика выдержала небольшую паузу.
– Он играет на нюкельхарпе[12 - Нюкельхарпа – традиционный шведский музыкальный инструмент, напоминающий колесную лиру.].
– Ты шутишь, – произнесла Анна, похоже, по-настоящему испугавшись. – Ты это серьезно? – Ее снова разобрал смех. – О, я прямо вижу эту картину. Грандиозная свадьба: все тетушки Кристины с роллаторами, ты в коротеньком кружевном платьице, Патрик в выпускном костюме и с бакенбардами и последний штрих – весь вечер сопровождается музыкой нюкельхарпы. Боже, как здорово. Я бы отдала что угодно, лишь бы такое увидеть.
– Тебе хорошо смеяться, – с улыбкой сказала Эрика. – Но на сегодняшний день, похоже, свадьбы вообще не будет, принимая во внимание то, насколько мы запустили дела.
– Значит, так, – решительно заявила Анна и села за кухонный стол, держа наготове бумагу и ручку. – Сейчас мы составим список и сразу примемся за дело. И пусть Патрик не думает, что ему удастся уклониться. Кто у нас женится, одна ты или вы с Патриком?
– Пожалуй, второе, – ответила Эрика, скептически относившаяся к идее вывести Патрика из заблуждения, что в вопросе планирования и проведения свадьбы она является руководителем и исполнителем в одном лице. Он, похоже, уверовал в то, что его практические обязанности закончились на сватовстве и теперь от него требуется только вовремя явиться в церковь.
– Организовать оркестр для празднования, хм, сейчас подумаем… Патрик, – удовлетворенно записывала Анна.
Эрика с недоверием подняла брови, но Анна не дала себя отвлечь и продолжила составлять список.
– Организовать фрак для жениха… Патрик. – Она писала очень сосредоточенно, и Эрика наслаждалась возможностью, в виде исключения, не стоять у руля. – Обговорить время, чтобы попробовать блюда свадебного меню… Патрик.
– Послушай, из этого ничего не… – начала Эрика, но Анна притворилась, будто даже не слышит ее.
– Платье невесты – ну, тут уж, пожалуй, придется подключиться тебе. Что скажешь, если мы, три девушки, рванем завтра в Уддеваллу и посмотрим, что там имеется?
– Да… – с сомнением произнесла Эрика.
Примерять платья – это последнее, чего ей сейчас хотелось. Лишние килограммы, набранные ею, пока она вынашивала Майю, по-прежнему выпирали, как гора, а она еще кое-что добавила к ним, поскольку стресс последних месяцев лишил ее возможности следить за тем, что она сует в рот. Эрика застыла, держа в руке булочку, от которой как раз собиралась откусить, и вернула ее обратно на блюдо. Анна оторвала взгляд от списка.
– Знаешь, если ты до свадьбы будешь воздерживаться от углеводов, то легко сбросишь лишние килограммы.
– Послушай, мне и раньше никогда не удавалось быстро сбросить вес, – мрачно сказала Эрика.
Одно дело, когда ты думаешь об этом сам, и совсем иное, когда на необходимость похудеть тебе указывает кто-то со стороны. Но в то же время Анна права. Если ей хочется хорошо выглядеть на свадьбе, надо что-то предпринимать.
– Ладно, попробую, – неохотно согласилась она. – Никаких булочек и пирожных, никаких конфет, хлеба и макарон, сделанных из белой муки, и так далее.
– Но платье все равно надо начинать искать сейчас. Если потребуется, его нам ушьют прямо перед свадьбой.
– Поживем – увидим, – глухо отозвалась Эрика. – Но ты права, мы можем завтра отправиться в Уддеваллу, как только завезем Эмму и Адриана в садик. И посмотрим. Иначе мне, пожалуй, придется выходить замуж в тренировочном костюме, – добавила она, осматривая себя с мрачным видом. – Что там еще? – со вздохом спросила она, кивнув в сторону списка.
Анна продолжала усердно писать и раздавать задания налево и направо. На Эрику вдруг навалилась страшная усталость. Из этого все равно ничего не получится.
* * *
Переходя улицу, они не спешили. Прошло четыре дня с тех пор, как Патрик с Мартином проделали тот же путь, и они не знали, что их ждет. Четыре дня Керстин прожила с известием о смерти своей сожительницы. Наверняка эти четыре дня показались ей бесконечно долгими.
Вопросительно взглянув на Мартина, Патрик нажал на кнопку звонка. Они оба, словно сговорившись, сделали глубокий вдох и затем выпустили часть накопившегося в теле напряжения. В каком-то смысле так терзаться, встречаясь с людьми в горе, казалось эгоистичным. Эгоистично испытывать даже малейшие мучения, когда тебе несравнимо легче, чем тому, кто переживает потерю близкого человека. Но мучиться заставляла боязнь употребить неправильное слово, совершить неверный шаг и навредить, хотя, по логике, что бы они ни сказали или ни сделали, – это не могло усугубить неотступную и неизбывную боль.
Они услышали приближающиеся шаги, и дверь открылась. За ней оказалась не Керстин, как они того ожидали, а Софи.
– Здравствуйте, – слабым голосом произнесла она, и они увидели явные следы многодневных слез. Девушка не двигалась с места, и Патрик кашлянул.
– Здравствуй, Софи. – Он умолк, но затем продолжил: – Ты, вероятно, помнишь нас, мы – Патрик Хедстрём и Мартин Мулин. – Он посмотрел на товарища, но затем вновь перевел взгляд на Софи. – А… Керстин дома? Нам бы хотелось с ней немного поговорить.
Софи отступила в сторону, потом, оставив гостей ждать в прихожей, зашла вглубь квартиры и прокричала:
– Керстин, тут полицейские! Они хотят с тобой поговорить!
Из комнаты появилась Керстин – тоже с красными от слез глазами. Она остановилась немного поодаль, в полном молчании, и ни Патрик, ни Мартин не знали, как им подступиться к тому разговору, с которым они пришли. Под конец Керстин спросила:
– Вы не хотите зайти?
Они кивнули, сняли обувь и прошли за ней на кухню. Софи, похоже, собиралась последовать за ними, но Керстин, вероятно, инстинктивно почувствовала, что разговор будет не предназначен для ее ушей, поскольку едва заметно помотала головой. На секунду показалось, что Софи хотела проигнорировать этот жест, но потом пожала плечами, пошла к себе в комнату и закрыла дверь. Со временем она узнает, о чем шла речь, но в данный момент Патрику с Мартином хотелось, чтобы их беседе с Керстин никто не мешал.
Как только они расселись, Патрик перешел прямо к делу:
– Мы обнаружили кое-какие… неясности относительно аварии Марит.
– Неясности? – произнесла Керстин, вопросительно глядя на обоих гостей по очереди.
– Да… – вступил в разговор Мартин. – Имеются отдельные… повреждения, которые, возможно, нельзя приписать аварии.
– Возможно? – переспросила Керстин. – Вы не знаете точно?
– Да, мы пока не уверены, – признался Патрик. – Мы будем знать больше, когда получим окончательное заключение судмедэксперта. Однако имеется достаточно вопросительных знаков, чтобы у нас возникло желание поговорить с вами немного подробнее. Узнать, есть ли основания полагать, что кто-то хотел причинить Марит вред.
Патрик увидел, что Керстин вздрогнула. Он скорее почувствовал, чем заметил, что в ее голове промелькнула мысль, которую она с той же быстротой отогнала. Но именно эту мысль ему предстояло вернуть обратно и вытащить наружу.
– Если вам известен кто-то, кто мог хотеть причинить Марит вред, вы обязаны нам сказать. Хотя бы для того, чтобы мы могли исключить данного человека.
Оба полицейских напряженно всматривались в лицо хозяйки. Она, казалось, вела какую-то внутреннюю борьбу, и они сидели молча, давая ей возможность собраться с мыслями.
– Мы получали кое-какие письма, – наконец медленно и неохотно выговорила она.
– Письма? – переспросил Мартин, желая услышать продолжение.
– Да-а… – Керстин покрутила золотое кольцо на безымянном пальце левой руки. – Мы получали письма в течение четырех лет.
– Что они содержали?
– Угрозы, грязь, разные вещи о наших с Марит отношениях.
