скачать книгу бесплатно
В ожидании наследства. Страница из жизни Кости Бережкова
Николай Александрович Лейкин
Мастер сатиры XIX столетия Н.А. Лейкин выводит яркие людские типажи – самые узнаваемые и по сей день – в своем смешном, драматичном и нравоучительном романе из петербургской жизни. Купеческий сын Костя Бережков без ума от хорошенькой кафешантанной актрисы Надежды Ларионовны и готов для нее на любые подвиги. Дама сердца требует подношений в качестве доказательств его любви: шубу, лошадей с кучером, бриллиантовую брошку, постоянные угощения в ресторанах. Вот только денег-то у незадачливого влюбленного и нет. Но ведь его богатый дядя тяжело болен и со дня на день умрет, а значит, можно набрать долгов…
Николай Александрович Лейкин
В ожидании наследства
Страница из жизни Кости Бережкова
© «Центрполиграф», 2022
© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2022
Глава I
Было часа два дня. Надежда Ларионовна, пухленькая блондинка лет двадцати пяти, фигурирующая в кафешантанном театрике «Увеселительный зал» исполнительницей куплетов, только еще восстала от сна и, сидя у себя в спальне на диване поджавши ножки, пила свой утренний кофе, когда к ней влетел розовый безбородый купеческий юноша Костя Бережков.
– Ну, так я и знала, что это вы! – с неудовольствием проговорила блондинка, надула губки и отодвинулась. – Не понимаю, зачем вы ко мне ходите!
Костя Бережков хотя и смутился, но сделал к ней несколько шагов и, протянув руку, проговорил:
– Здравствуй!
Блондинка спрятала руки в голубой фланелевый пеньюарчик и отвечала:
– И здороваться с вами не хочу. Прошу вас даже со мной и при встрече не кланяться.
– Да что это такое? Что такое случилось? – недоумевал Бережков.
– Ровно ничего, но я не желаю иметь с вами никаких делов. Я уже сказала вам об этом – вы и должны знать.
Стало быть, и ходить сюда незачем, также и кланяться незачем, потому, через это самое только ревность от посторонних личностев, а вам все равно от меня больше ничего не очистится. Поэтому поклон да и вон.
– Каких посторонних личностев?
– Да мало ли есть посторонних личностев, которые в меня влюбившись и ухаживают! Они могут по своим капиталам мое счастие составить, а вы торчите и мешаете, потому через что – ревность.
– Голубушка, Наденька, да ведь я тебя по-прежнему люблю.
– Что мне толку, что вы меня только любите! Из одной вашей любви шубу не сошьешь. Не рассаживайтесь, не рассаживайтесь, пожалуйста… Вовсе я этого не желаю. Ко мне сейчас один богатый полковник придет, который хочет даже пару лошадей для меня у извозчика нанять, чтобы мне зимой в парных санках, а летом – в коляске… И папироску, пожалуйста, не закуривайте! – воскликнула блондинка. – Можете уйти и на улице закурить. Тетенька! Да что ж это такое! Выгоните его вон! – обратилась она к суетившейся около кофейного прибора тощей пожилой женщине в чепце и темном грязном шерстяном платье.
Та оставила кофейник и приблизилась к Бережкову:
– Ежели вас, Константин Павлыч, дама просит уйти, то, мне кажется, вы, как учтивый кавалер, из одной деликатности чувств должны уйти.
– Странно… – пробормотал молодой человек, переминаясь с ноги на ногу. – Все ходил, ходил, такая между нами, можно сказать, нерукотворенная любовь была, и вдруг уйти. – Была, да сплыла… – сухо сказала блондинка, отвернулась и закурила папироску.
– Позволь, Надюша… Да нешто я какую новую даму на стороне завел?..
– А хоть бы и завели? Для меня это теперь решительно наплевать.
– Но ведь я для тебя, кажется, все, что следует… За квартиру твою я плачу. То и дело на разные разности тебе то двадцать пять, то тридцать, то пятьдесят рублей в руки… – А вы думаете, что это уж так много? – иронически улыбнулась блондинка. – По нынешнему времени это – тьфу!
– Но ведь ты же раньше была довольна. По вечерам я с тобой везде бываю… Недавно часы золотые с цепочкой подарил.
– Что такое часы! Что такое «раньше была довольна»!
Раньше была довольна, а теперь недовольна. Раньше я в разных бессловесных ролях только для красоты на сцене показывалась, а теперь я по словесной части роли играю, даже куплеты пою.
– А! Вот как… – процедил сквозь зубы молодой человек.
– А вы думали как! Всякая девушка должна себе цену знать. Мне уж и то подруги все уши прожужжали: и чего ты, дура, с Бережковым путаешься, коли ты давно можешь на паре вороных летать!
– Да ведь я тебя не только на паре, а даже на тройке сколько раз возил.
– Это все не то. А вы наймите-ка у извозчика лошадей помесячно, да пусть они каждый день у меня у подъезда стоят. – Так вот ты чего хочешь!..
– Да, этого самого… И уж нашелся один полковник, который все это предлагает.
– Да, да… – поддакнула тетка. – И не то чтобы какой-нибудь полковник старый, а из себя, можно сказать, настоящий мужчина.
– Кроме того, лисью ротонду, крытую бархатом, дарит, – продолжала блондинка. – А у вас я прошу, прошу себе песцовую ротонду да допроситься не могу. Думаете, приятно мне в бархатном пальте с куньим воротником бегать? Подруги-то смеются. У них у всех ротонды меховые, а я в пальте на свином визге щеголяю.
Молодой человек прошелся взад и вперед по комнате, почесал затылок и сказал:
– Ротонду меховую я тебе подарю, погоди только.
– А когда подарите, тогда и приезжайте. А теперь: вот вам Бог, а вот порог.
– Ах, Надя, Надя! Не ожидал я, что ты такая коварная! Я тебя так люблю, а ты…
– Кабы уж любили, так давно бы ротонду подарили.
– Клянусь тебе, что для тебя я готов…
– Пожалуйста, актера из себя не разыгрывайте!
– Полковник этот такой добрый и обходительный, что даже и мне пальто на беличьем меху обещал подарить… – вставила свое слово тетка.
– Ах, оставьте, пожалуйста, тетенька! Ну, стоит ли с ним разговаривать! – перебила блондинка. – Лучше вы попросите его уходить честь честью…
– Это все-таки ко мне относится? – спросил молодой человек.
– Конечно же, к тебе. Какой ты глупый. А еще говоришь, что в Коммерческом училище учился!
– Но ведь я на ротонду согласен, подожди только…
– Тетенька! Да гоните же его вон! Не желаю я с ним больше разговаривать. Хочет он по-прежнему сюда приходить, так пусть прежде хорошую меховую ротонду пришлет и чтобы у подъезда моего каждый день лошади стояли. Ступайте же…
Молодой человек стоял как ошалелый и не двигался. Минуту спустя он произнес:
– А ежели я это все так, по-твоему, то по-прежнему любить будешь?
– Да, конечно же… – отвечала блондинка и прибавила:
– Только уж я теперь буду строгая и чуть что не потрафите – сейчас по шапке вас… Я была дура, я себе цены не знала, а теперь я очень хорошо понимаю, в каких я смыслах…
– Кроме полковника, есть еще один в нее влюбимшись, – сказала тетка. – Есть еще богатеющий купец с Калашниковской пристани, который ходит да ноет и подруг ейных упрашивает, чтобы о нем хорошее слово замолвили. – И уж полковника тогда побоку, если я все это как следует?.. – спросил блондинку еще раз молодой человек. – Да, конечно же… Я вовсе не такая-эдакая… как все… Я уж люблю, так одного люблю. Я и посейчас бы тебя любила, но должна же я себе цену знать. Всех я лучше… всегда такие аплодисменты на сцене и вдруг… И не диво бы, если бы вы не могли, а то живете вы при дяде, дядя у вас – богатый купец…
– Богатый-то богатый, да денег дает мало. Погоди, вот умрет… Он человек старый, больной… На ладан дышит.
– Поди ты! Сама состаришься, пока твой дядя умрет. А я хочу жить.
– Уверяю тебя, что дядя скоро умрет. Он совсем болен.
Он и по делам никуда не ездит, и в лавки не ходит. Его два доктора лечат.
– Что мне за дело до твоего дяди: я сейчас хочу, чтобы была ротонда и лошади… И странное дело, чего ты сквалыжничаешь: дядя болен, лавки на твоих руках, подошел к кассе – взял да и…
– Не больно-то и на моих! У нас тоже старший приказчик есть.
– Поди ты! Любил бы меня, так и со старшим приказчиком сделался.
– Не такой он человек.
– Ну, так занять где-нибудь денег можешь до смерти дяди. Мало ли есть таких, которые деньги взаймы дают! Денег дадут и будут ждать.
Молодой человек молчал.
– Конечно же, Константин Павлыч, вам денег дадут, – проговорила тетка. – Прямо из-за дяди дадут… Ведь вы евонный полный наследник.
– Не больно-то и полный, – отвечал молодой человек. – Есть и другие. Он стар, стар, но у него тоже дамская слабость есть… Ей, как кажется, много отказано. Конечно, и мне кое-что очистится после его смерти, но не все же… – Так вот теперь, пока старик жив, и надо пользоваться всяким манером из его капиталов, – проговорила блондинка и прибавила: – Ну а теперь уходите. Довольно с вами разговаривать.
Молодой человек был совсем обескуражен. Он взял со стола шапку и произнес:
– Прощай, коли так.
– Прощайте… – отвечала блондинка и отвернулась.
– Дай же руку-то… – протянул свою руку молодой человек.
– Не желаю… Когда будет ротонда – тогда и руку вам подам, а до тех пор – ничего. Идите без разговоров. Тетенька, заприте за ним дверь.
Молодой человек, потупившись, вышел из комнаты. Тетка блондинки следовала за ним.
Глава II
– Ушел? – спросила Надежда Ларионовна тетку, когда та вернулась из прихожей.
– Ушел.
– Ну, что он?
– Совсем как бы не в себе. Меланхолия такая в глазах и даже слезы… Вот пять рублей мне в руку сунул… «Уговорите, – говорит, – ее, Пелагея Никитишна, чтоб она по-прежнему… Ротонду, – говорит, – я ей завтра или послезавтра привезу». Так его и надо, милочка. Чего его жалеть-то! Поверь, что захочет, так найдет денег.
– Все-таки мне его жалко. Он такой простой да глупенький, а я таких люблю. Такие-то лучше, – сказала Надежда Ларионовна.
– Да ведь при тебе же останется, – отвечала тетка. – Ты только его пугнула. Поверь, что прибежит с ротондой. Только ты на одну ротонду не соглашайся, а чтоб и лошади были. Ведь это, в сущности, полтораста рублей в месяц, не больше, если взять у извозчика.
– Ему таких денег не найти. Он ужасно глупый и неопытный.
– Да ведь, в сущности, за лошадей можно потом заплатить, по окончании месяца. Извозчик подождет. У того же Булавкина и возьмем лошадей и экипаж, у которого он тройки берет. Пусть только Костя скажет ему, что это он будет платить, что это на его счет. Да мы вот что сделаем:
как только твой Костюшка привезет сюда ротонду, я сейчас съезжу за извозчиком Булавкиным, и здесь мы это все и оборудуем. Пускай расписку выдаст. За расписку извозчик всегда согласится.
Надежда Ларионовна вздохнула.
– Ах, ему и на ротонду денег не найти по его глупости! – произнесла она. – Он совсем на манер какой-то овцы. Ведь денег нужно искать умеючи. Вы думаете, дешево ротонда-то черно-бурая стоит?
– Ничего! – подмигнула тетка. – В дядин сундук слазает. Ты думаешь, теперь-то он не лазает, что ли? Конечно, лазает, но берет понемножку. А теперь сразу возьмет.
– Да ведь сразу-то может быть заметно. Вдруг попадется? Ведь на черно-бурую-то ротонду тысячу рублей надо.
– Ну, хочешь я ему ростовщика подсватаю? – сказала тетка.
– А у вас разве есть такой на примете? – спросила Надежда Ларионовна.
– Да вот Шлимович, что с Лизаветой Николаевной путается. Он многим дает деньги на проценты.
– Конечно же, подсватайте. А то Костя сразу залезет к дяде в сундук, ну тогда все и откроется. Мне же хуже будет, если ему дядя крылья обрежет. Тогда уж прощай и квартира, и все. Да мне и самого Костю жаль. Он сколько раз мне говорил, что понемножку он может из лавки денег брать, чтоб незаметно… А сразу нельзя.
– Изволь. Я сбегаю к Лизавете Николаевне и поговорю с ней насчет Шлимовича.
– Съездите, тетенька, и поговорите. Ей-ей, он сам такой глупый, что никаких этих ростовщиков не найдет. Похлопочите. Ведь деньги у Костюшки верные, только он не может сразу… А тут можно сделать так, что деньги он займет сразу у Шельмовича этого, а потом ему по частям отдавать будет. – Шлимович, а не Шельмович, – поправила Надежду Ларионовну тетка и прибавила: – Ты смотри не проговорись при встрече с ним. Его уж и так Шельмовичем дразнят, и он ужасно сердится.
– Ну вот… С какой же стати нужного человека дразнить! А я думала, что его настоящая фамилия Шельмович.
Он жид?
– Да, должно быть, из жидов. Уж эти, которые по денежным делам, все из жидов.
– Так съездите, тетенька, поскорей и узнайте. Я буду новые куплеты учить, а вы съездите, – еще раз сказала Надежда Ларионовна.
– Хорошо, хорошо, – отвечала тетка. – Только где же мы твоего Костюшку сведем с этим Шлимовичем?
– А пусть Лиза привезет его к нам в театр. Да забегите и к Косте в лавку. «Надя, мол, вам кланяется и просит вас приехать в театр и прийти на сцену. Она, мол, в последний раз хочет поговорить с вами». То-то обрадуется он! – прибавила Надежда Ларионовна, улыбнувшись. – На крыльях прилетит. Ежели Лиза привезет Шлимовича, то после театра мы сведем их. Костюшка пусть пригласит Лизу и Шлимовича ужинать, за ужином и переговорим.
– Стало быть, и ты поедешь с Костюшкой ужинать?
