Шпилькой по хамству

– Год назад я встречался с Алиной, – сообщил на ухо Ярослав.

И тут уже я не удержалась от смеха.

– Вы что, поспорили?! – спросила я.

– Чистая случайность… – ответил шепотом он, помогая мне сесть за стол.

– Что вас так развеселило? – вклинилась в разговор Барби.

– Мое провинциальное имя, – сообщила я с огорчением.

– Да, оно такое простенькое… – выдохнула Каролина.

Я кивала в знак согласия, стараясь не рассмеяться. Ярослав перестал возмущенно пыхтеть, глядя на мое веселье. Ужин прошел легко и довольно приятно, если абстрагироваться от некоторых выпадов со стороны Каро, понимая, что она не специально, и намерения обидеть нет, мирясь с тем, что в ее голове мысли абсолютно не фильтруются и не проходят никакой контроль на глупость.

Я с удовольствием поглощала все предложенные блюда и радовалась тому, что платье на мне свободного кроя. Девушки за столом кушали как птички, приводя меня в смущение. Но даже смущение не смогло заставить меня отказаться от мороженого с фруктами. После ужина захотелось прогуляться по квартире, пока остальные, расположившись в гостиной, потягивали напитки.

Блуждая по свободным коридорам, я не решилась заходить в комнаты с закрытыми дверьми, на обратном пути заглянула в приоткрытую дверь, обнаружив за ней просторную кухню.

Елена меня заметила и, улыбаясь, распахнула дверь, впуская:

– Что-то хотите?

– Нет, спасибо, я прогуливалась. О, все было очень вкусно.

Внимательно присмотревшись, поняла, Елена была действительно старше, чем мне подумалось.

– Спасибо, рада, что хоть вы оценили, – произнесла женщина довольно.

– Не только я – все…– я поспешила заверить.

Елена благодарно улыбалась.

– Если хотите прогуляться, то дверь ведет на балкон, а через него можно пройти и в гостиную.

Поблагодарив за заботу, я вышла наружу. Уже темнело, и воздух понемногу становился свежее. Подойти к краю и оценить открывающийся вид я не решалась, такая высота мне не по вкусу. Пройдя вдоль огромных окон, в которых отражалось небо, я приметила удобное кресло. Соседнее было уже занято Виталиной, она элегантно курила длинные сигареты, выпуская колечки дыма. Я молча присела рядом.

– Куришь? – спросила девушка.

– Нет, но запах люблю.

– Не говори об этом Смирнову, он ярый противник, – как-то меланхолично сообщила Вита.

– Хм… он сможет вынести подобное потрясение, – я пожала плечами.

– Ой, девочки, вот вы где! – Сквозь приоткрытую дверь показалась золотистая голова. – А я вас обыскалась, мне скучно с ними, они говорят о работе.

Каролина продефилировала к краю балкона, облокотившись на хромированные поручни, прогнулась в спине и прикурила.

– Ты не боишься, стоять вот так, спиной? – я с ужасом поинтересовалась, представляя, как мелькнут стройные ножки, обтянутые розовыми брючками.

– Нет, я знаю, как умру, – стряхивая пепел, заявила Барби.

На моем лице отразилось удивление.

– Каро была у Афанасия – очень известный колдун! – пафосно произнесла Вита и засмеялась.

Я смотрела с недоверием и ужасом, переполняющим меня перед высотой.

– А вот зря смеешься. Афанасий сказал, что я умру в глубокой старости, назвал дату моего рождения и смерти, мне будет восемьдесят семь лет. А! – воскликнула радостно. – Он знал имя моего мужа. Леонид, представляете?

– Представляем, о вашей свадьбе как раз вся желтая пресса гудела. Дочь мясного магната России вышла замуж за никому неизвестного Леонида Киселева, – скептически отметила Вита.

– Да нет же, ему показали кости.

– Ты правда такая наивная? – Вита смотрела на нее с недоумением.

– Он предсказал мне дальнее путешествие и приятную новость, все сбылось! Мы через три дня улетели в Австралию, а когда вернулись, папа подарил мне новую машину. Помнишь, ну, ту, красную?

– Ничего удивительного, – спорила Вита, – ты постоянно куда-нибудь летаешь, а приятной новостью могло быть все что угодно.

– И ты мне не веришь? – с грустью обратилась Каро ко мне.

– Извини, но не очень, – не стала я лукавить.

– А вот и зря! Я вам докажу. Алина тоже ходила к нему, и ей кости показали большую любовь, ребенка и счастливый брак.

Вита громко расхохоталась.

– Вот ты сама и опровергла. Большую любовь и счастливый брак она профукала, когда Смирнов ее выставил.

– А ребенок? Он же есть! – воскликнула Каро.

– Есть, но это совпадение, – ответила Вита.

Мысли побежали одна за другой, я не ослышалась?! Смирнов выставил беременную подругу, ту самую Алину, о которой он мне говорил?

Виталина первая поняла, что они с Барби сболтнули лишнего.

– Нам пора возвращаться, мальчики уже соскучились.

– Вы идите, я еще посижу, – проговорила я на автомате.

Вита утащила ничего не понимающую подругу в гостиную.

Услышанное мгновенно начало съедать меня изнутри. Закипали злость и обида. Как я могла так ошибиться в человеке? Пытаясь представить причину, по какой можно выгнать беременную женщину, и не найдя ее, злилась с новой силой. В душе поселилось разочарование, укреплялось и росло в геометрической прогрессии, питаясь от воспоминаний пережитого предательства.

– Тебя Яр ищет.

Сфокусировав взгляд, я увидела Леонида. Он стоял на том же месте, что его жена занимала чуть ранее.

– Тебе тоже Афанасий нагадал долгую жизнь? – Я махнула головой в сторону перил.

– О, Господи, она уже и про него рассказала? Таскается к нему каждую неделю. Будущее знать хочет.

– И я бы не отказалась, не хочется больше ошибаться. Извини. – Я поднялась с шезлонга.

Уже знакомой дорогой я дошла до кухни. Елены не было, и, решив немного похозяйничать, налила себе чай. После непродолжительных поисков нашла молоко, развернулась к столу и уперлась взглядом в хозяина квартиры. Я обошла Яра, присела за стол.

– Что ты тут делаешь? – довольно грубо спросил он.

– Чай пью.

– Это я вижу. Ничего не хочешь сказать или спросить? – Смирнов сел напротив меня.

– Нет, что за допрос? Тебя друзья ждут. – Размешивая сахар, я старалась сохранить спокойствие.

– Они уже ушли, – сухо сообщил он, буравя меня взглядом.

Пожав плечами, я продолжала перемешивать.

– Жаль, я не успела попрощаться, Вита довольно милая., – сухо добавила я.

– Вы и так достаточно пообщались! – отрезал Смирнов.

– Боишься, что еще что-то расскажут?

Теперь хотя бы стало ясно, почему он так кипятится.

– Нет. Боюсь, что ты, не спросив у меня, сделаешь выводы, – на последних словах Яр повысил голос, выхватил ложку из моих рук, звонко положил ее на стол.

– Ты выгнал свою беременную девушку? – спросила я, не желая ходить вокруг да около.

– Да.

– Мне больше нечего у тебя спрашивать.

Смирнов мерил шагами комнату, останавливался, смотрел на меня, а потом продолжал движение. В кухню вошла Елена с подносом в руках. Оценив ситуацию, она оставила ношу у раковины и молча вышла.

– Это был не мой ребенок, – выдавил из себя Яр, – не делай из меня чудовище! – Он устало сел напротив меня.

– Прости, – негромко сказала я.

Почему подобная мысль не посетила меня сразу, настолько очевидная причина и не пришла в голову? Одновременно я испытала чувство облегчения и стыда за свои домыслы.

– Никто не знает, я не пускался в объяснения перед знакомыми. А что она наговорила, меня мало интересует.

Оставив чашку с чаем на столе, я забралась к Смирнову на колени.

– Прости.

– Сам виноват, оставил с двумя сплетницами. Надеюсь, больше ничего не успели рассказать?

– Только то, что ты не любишь сигаретный дым, – я неловко улыбнулась. Смирнов возмущенно засопел. – Удивительно! Раньше бы у меня уже поджилки тряслись, от твоего злобного пыхтения, а сейчас только смех разбирает.

– Издеваешься, да? – недоверчиво спросил он.

– И не думала. Ты бы знал, как я перетрусила, когда первый раз увидела тебя. Думала, что ты меня придушишь, если догонишь, – удобнее устроившись на коленях мужчины, мечтательно произнесла. – Эх, даже спасибо той даме, что приложила тебя по затылку, не успела сказать.

– Все-таки издеваешься…

Возмущенный вид Ярослава веселил меня еще больше, хохот разбирал с такой силой, что я не могла остановиться.

– Нет, честное слово. – Я приложила руку к груди в районе сердца. – Можешь нашего охранника спросить, Вадима. Он камеру на стоянке отключал, пока я живописью занималась.

– Ну, знаешь, это говорит лишь о том, что ты умна, а никак не о страхе.

– Так я от страха поумнела, а до этого… ты бы меня видел, прискорбное зрелище!

– Ты мне зубы не заговаривай! – Смеясь, Смирнов подхватил меня на руки. – Идем спать.

– Как спать? Только девять вечера.

– Сказал спать, значит – спать. – Перекинув меня через плечо, он направился к выходу из кухни.

– Ай, не тряси, из меня так мороженое выпадет. – Опасаясь за ужин, я болталась на плече Смирнова.

– Если выпадет, Елена уберет. – Яр кивнул головой в сторону женщины, которая наводила порядок в гостиной.

– Спокойной ночи, – неловко выдавила я из себя извиняющимся тоном.

– Спокойной ночи, – услышала вслед.

***

Воскресное утро было пасмурным и дождливым, выбираться из постели желания не было. С закрытыми глазами одной рукой ощупывала пустую половину кровати рядом с собой. Хорошенько потянувшись, перевернулась на правый бок и закрыла глаза. Сон не шел.

И что тебе не спится? Выходной же, никто не придет лупасить тебя пультом, чтобы включила «Лапунцель». Я лениво села на кровати и, не открывая глаз, поплелась в душ. Вспомнив о том, что, возможно, мы не одни в квартире, отбросила мысль о халате и решила одеться в брюки и блузку. Заглянув в кабинет Смирнова, услышала отборные ругательства в чей-то адрес, помахав рукой в знак приветствия и не дожидаясь ответа, сбежала на кухню, от греха подальше.

Присутствия домработницы не обнаружила. Наверное, выходной в воскресенье. Это и к лучшему, при ней я испытывала чувство неловкости. Включив музыку на своем телефоне и надев наушники, начала творить завтрак.

Я разбила яйца на сковородку, перемешивая белок на скворчащем масле, сделала очередное па и подпевала. В наушниках пела Мадонна. Задавая настроение пасмурному утру, ритмичная мелодия не давала моему телу расслабляться, пуская его в пляс с новой силой. Пританцовывая и повиливая попой, я раскладывала омлет по тарелкам, в эффектном подкате на носках по гладко отполированному полу оказалась у чайника и, с чувством распевая припев, разливала кипяток по кружкам.

Вместе с последними аккордами композиции звучно поставила чайник о столешницу и, откинув голову назад, раскинула руки в стороны, пародируя исполнителей, окончивших свое выступление на сцене. За спиной послышались аплодисменты. Одновременно поворачиваясь к зрителю и вынимая наушники, я с сожалением подумала о том, что стоило закончить свой тур по кухне еще около холодильника.

За столом вальяжно развалился Яр и, судя по позе, наблюдал уже давно, на лице была довольная широкая улыбка.

– Это было шика-а-арно! – издеваясь, растягивал он слова. – А что ты исполняла, стесняюсь спросить? – спросил со смехом.

Расставляя тарелки, я посмотрела на Смирнова таким убийственным взглядом, на какой только была способна. Как можно было не узнать Мадонну?

– Я предупреждала, что певица из меня так себе, – пробурчала я себе под нос.

Притянув к себе тарелку, мой непрошенный зритель споро закидывал омлет в рот и хохотал, бросая на меня взгляды.

– Не обижайся, Машуль, но, если бы ты пришла ко мне в кабинет и сразу решила исполнить что-либо а капелла, я, не раздумывая, подписал бы договор. Даже с утроенной арендной платой… А-а-ай.

Точно в цель попала запущенная мной конфета.

– Еще слово, и получишь зефиром, – пригрозила я, демонстрируя вазочку со сладостями, стоящую рядом со мной.

Смирнов замолчал, но по глазам было видно, что созрела шутка, и она срочно просила выхода. Аккуратно положив вилку на стол, он покосился на вазочку с зефиром и выпалил как на духу:

– Твое пение можно приравнять к самым бесчеловечным пыткам! – Сорвался с места и попытался скрыться на балконе.

Зефирный снаряд догнал обидчика, когда тот пытался проскочить в полуоткрытую дверь. Смирнов, изображая смертельное ранение, подволакивая ногу, шел с повинной обратно к столу.

– Прости, я не смог сдержаться. – С невинным взглядом и видавшем виды зефиром в руках плюхнулся на свой стул. Смачно откусив сладость, мужчина расплылся в улыбке.

– Фу-у-у, он же валялся на полу.

– И не только. Еще ты им попала мне прямо в… – Он указал пальцем на свою пятую точку.

– А раньше я тебя считала серьезным человеком, – приложив ладонь ко лбу, я театрально сокрушалась.

– Добрый день, Ярослав Витальевич и Мария Викторовна, – эта простая фраза удивила и застала нас врасплох. В дверном проеме с пакетами в руках стояла улыбающаяся Елена.

– Добрый день, Елена, – словно ученики на уроке, одновременно произнесли мы приветствие.

Оказавшись вне поля зрения Елены, которая раскладывала продукты по полкам, я издевательски передразнивала Яра, изображая, как он отклячивает попу, демонстрируя, куда ему попал зефир, давилась от смеха и старалась допить чай, не поперхнувшись. Он же включил режим «господин Смирнов» и сигнализировал мне глазами, чтобы я прекратила паясничать, отчего мне становилось еще веселее.

***

– Ну что, готова к экскурсии по главным достопримечательностям столицы? Много не успеем, но Кремль точно посмотрим, Воробьевы горы, храмы там всякие… – пристегивая меня ремнем безопасности, тараторил Яр. – Погодка сегодня, конечно, так себе.

– Я и сама могу, – попыталась возмутиться я.

– Можешь, но мне нетрудно. – Справившись с ремнем, Смирнов захлопнул дверь машины перед моим носом.

С недовольным видом я проводила его взглядом до водительского сиденья.

– Что за пунктик насчет ремня? – не выдержав спросила, пока Яр заводил автомобиль.

– Это не пунктик, это безопасность. Вылетел как-то один орел на встречку и хорошенько впечатался нам в лоб, я пристегнут был и отделался синяками, а вот Лёню знатно помотало по салону. Две недели ему апельсины в больницу носил.

– О-о-о, и что с орлом?

– Да ничего, орел был высокого полета.

– Выше тебя?! – Я с удивлением подняла брови.

– Угу, – усмехнулся Смирнов, – но в больничке вместе с Леней повалялся.

Разглядывая стайку статных девиц на остановке, я решилась спросить:

– Я вчера наблюдала и не смогла понять, как Леня с Барби нашли что-то общее?

Смирнов хмыкнул и не торопился с ответом, после некоторых раздумий, выдал:

– Деньги, каприз, новые возможности… любовь, юношеская глупость… – Пожал плечами и сменил тему: – Едем навестить дедушку Ленина?

– Я никогда не была в Мавзолее, только возле.

– Владимира Ильича не обещаю, мало ли. – Опять примолк, посигналил «оленю», перебежавшему перед самым капотом. – Нимф?

– М-м-м? – Я провожала «оленя» недобрым взглядом.

– Как ты относишься к тому, чтобы с Леркой в Диснейленд слетать? Ну, в смысле втроем. Я через месяц смогу вырваться на неделю.

Я внимательно всматривалась в лицо Ярослава.

– Ты серьезно?

– Да, а почему нет? Я и сам не прочь, да как-то одному, а тут уважительная причина. Ты не любишь Диснейленд? Мне казалось, все любят, тем более дети, – поникшим голосом подытожил он.

– Я люблю парки, и Лерка, но если только он в Сызрани открылся или еще где в пределах России Матушки.

Я поймала на себе непонимающий взгляд.

– Какая Сызрань? Париж, Марн-ля-Валь ближе всего, – произнес Яр.

Пришла моя очередь хмыкать.

– Я не могу вывезти ребенка из страны без согласия второго родителя. А Соборский его не даст. И загранника у нас нет.

– Об этом я не подумал. – Смирнов заглушил мотор. – Соборский даст согласие, никуда он не денется. Только паспортом займись.

Глава 13

Мария

***

Довольная выходными и жутко уставшая, я открыла дверь подъезда. Небольшой чемоданчик казался неподъемным грузом. Осилив один лестничный пролет, услышала характерные звуки открывающейся двери.

– Мару-у-уська! – Лелька летела через две ступеньки. – А я тебя в окно увидела, меня Ванька на часок отпустил. Давай помогу! – Она схватила чемодан и меня за руку, потащила нас на второй этаж.

– Прости, Маш, не смог удержать, – со смехом сказал Ваня и аккуратно закрыл дверь, стараясь не хлопнуть.

Дома я со вздохом облегчения отставила чемодан, обняла подругу и повела ее на кухню.

– Ну! Рассказывай, что видела? Что купила? – нетерпеливо ерзая на стуле, спросила Леля.

– К вождю пролетариата заходила в гости. Честно говоря, фи… – Я сморщилась только от одного воспоминания. – Осталось двоякое впечатление.

– Да бог с ним, – перебила Лёлька, – ты про Смирнова рассказывай, как живет, чем дышит?

– Голодает. Ест зефир с пола. – Я пыталась найти в холодильнике что-нибудь для ужина.

– Что? – Лёля смотрела на меня озадаченно.

– Шучу. – Открыв морозилку, я обнаружила блинчики с мясом и творогом. – Чайник ставь, – попросила подругу. Она набирала воду, не отрывая от меня взгляда. Я же положила перед ней упаковки с блинами и смотрела умоляюще.

– Да приготовлю я, ты рассказывай. Тик-так, тик-так. Ваня меня только на час отпустил.

– Все хорошо, Лёль. Смирнов познакомил меня с друзьями. Занятные пары. Оказалось, Лёня женат. Помнишь, я про него рассказывала, ну тот, за которым Инга хвостом вилась?

– Да ты что? Вот кобель! – Подруга громыхнула сковородой.

Я лишь рассмеялась.

– Знаешь, при такой жене я бы сама изменяла. Там какая-то история, покрытая мраком, из всего я поняла, что мужа она себе купила. Как Кена в коробке.

– Такой красивый?

– Угу. – Чуть подумав, я добавила: – Сейчас покажу, мне удалось их сфоткать. Я же знала, какая у меня любопытная подруга. – Подмигнув, я кивнула в сторону плиты. – Ты готовь, готовь… – Вышла в коридор на поиски телефона. – Нашла, вот они. А это Сергей и Вита, она мне понравилась.

– Ой, и правда, – произнесла подруга, указывая лопаткой, которой только что переворачивала блины, в экран моего телефона, – точно, Кен и Барби, какая она розовая, прямо зефирка.

– Ну-ну, весь экран в масле. – Я стерла жирную каплю. – Это не зефирка, а Каролина из страны кошмаров! Платье у меня провинциальное и я вместе с ним в придачу, – я старательно пыталась передать манеру разговора Барби.

– Вот коза! – поддержала меня подруга.

– Я бы сказала козища!

Передо мной уже стояли тарелки с блинами и чай. Опытным взглядом я пыталась выбрать, где начинки побольше, но что-то мне подсказывало, в магазинных блинах такого не бывает.

– А у вас-то как со Смирновым? – не унималась подруга.

– Все хорошо, правда. Он замечательный, пока из недостатков только суровый взгляд и неразборчивость в пище. Знаешь, я думала, что уже не встречу того, кто действительно понравится. – Я мечтательно ковырялась в тарелке.

Подруга хлюпала чаем и томно вздыхала.

– Влюбилась, что ли?

Меня аж жаром обдало.

– Да нет, что за глупости… Я уже стара для этого, – я нервно рассмеялась. – Вот ты представь. Если бы не было Ваньки, и тебе уже далеко не восемнадцать. Ты смогла бы так просто, как это было десять лет назад, завести отношения? Согласись, что с каждым годом, найти человека по душе становится все сложнее, недостатки сразу бросаются в глаза. И ты уже понимаешь, что он не рачительный, а жмот, не душа компании, а знатный забулдыга. – Лелька кивала в знак согласия головой. – А тут даже придраться не к чему: заботливый, с юмором, интересный собеседник, красавчик и шикарный любовник, – закончила тираду и сделала вид, что усердно жую.

– Ясно, влюбилась… – обреченно произнесла подруга.

Я молча кивнула головой и взяла еще блинчик.

– А он?

– Я не знаю, – ответила я с набитым ртом. – Он нас с Леркой в Диснейленд пригласил. Обещал, что Соборский согласие даст. Уж не знаю, на что он там надавит.

– Да хоть на глаза ему пусть давит, не жалко, – Лёлька рассмеялась своей шутке, через пару секунд резко изменилась в лице и серьезно спросила: – Маш, а ты ему сказала?

– Кому, Соборскому?

– Не юли, ты поняла, о чем я. Мне кажется, что это приглашение, тем более втроем, говорит о серьезных намерениях. Если бы Смирнов хотел развлечься, то поездка планировалась на двоих и точно не в гости к «Лапунцель», – изобразила она Лерку.

– Скажу, в свое время. Поездка, это… это просто отдых, ни к чему не обязывающий.

– Ну-ну.

– Му-му, – я передразнила подругу. – Кстати, я тебе подарочек привезла, – постаралась сменить тему.

– Какой? – оживилась Лёлька.

– Бюстик Ленина, большой такой, чтобы на самое видное место поставила, поняла?

Подруга смотрела на меня с подозрением

– Надеюсь, это шутка? – спросила она.

– Угу-у-у, тушь я нам купила. Помнишь, ту классную, которую больше не выпускают? А я последние две отхватила, тебе и мне, – гордо произнесла я, – сейчас принесу.

– Обалдеть, спасибо, дорогая. Как я о ней мечтала. – Довольная Лелька рассматривала тюбик. – Марусь, ты бы не затягивала, потом же самой больнее будет, – почти шепотом добавила.

– Да поняла я, поняла… знаю. Это не телефонный разговор, при встрече. – Я зависла в своих мыслях на пару минут, покачивала тапкой на ноге и смотрела сквозь подругу. – Дай мне побыть счастливой еще немного, я прекрасно понимаю, что будущего нет.

***

Рабочая неделя началась в стандартном режиме: кофе, проверка почты, опять кофе, просители-посетители и посетители-качатели своих прав, а иногда даже угрожатели, кофе, планерка, и снова кофе, телефонные звонки… А дальше система дала сбой. Дойти до кофемашины мне не дали – в узком коридоре, ведущем на кухню, где сотрудники могли спокойно отдохнуть или покушать, я встретила никого иного, как Соборского.

Вид имел он потрепанный, но гордый. Встреча была неожиданной и абсолютно неприятной. Внутренне подобравшись, я сама себя уговаривала не вступать в конфликт, мало ли, решит пойти по стопам матери, а он не пожилая женщина субтильной комплекции, может и покалечить. Трусливо подумав, что, возможно, он и не ко мне, решила поздороваться и пройти прямиком в кабинет к юристам, расположенный в десяти шагах. Там и кофе попью, и Соборского пережду.

– День добрый, – не останавливаясь, поприветствовала и решительным шагом направилась в юротдел.

– Добрый, я к тебе, поговорить надо.

– Мне сразу вызывать охрану, или будет мирная беседа? – показушно храбрилась я.

Соборский шутку не оценил.

– Желательно в кабинете поговорить.

– Хорошо, идем.

Закрывая дверь, я старалась быстрее покончить с неприятной встречей.

– О чем разговор?

– Не волнуйся, я быстро. Вот согласие на вывоз ребенка. – На стол легла папка. Я, не веря своим глазам, открыла и быстро пробежалась по тексту. – И в следующий раз давай обойдемся без этого, – бывший замялся, подбирая слово, – посредника. Я не менял номер телефона, звони сама.

От удивления меня покинули дар речи и способность язвить одновременно, в ответ я издала что-то невнятное гортанью, откашлялась и получилось произнести:

– Хорошо.

Соборский молча покинул кабинет. Этого я точно не ожидала. Оскорбления, обиды, подколы, язвительные комментарии – вот, что я готова была услышать. А к подобному жизнь меня не готовила. Еще раз перечитав документ, я радостно упала на диван, прочтя даты. Год, целый год! Мы сможем еще пару раз куда-нибудь слетать. Да, встанет в копеечку, но нельзя упускать возможность.

Не раздумывая, я позвонила Яру и, не спрашивая, может ли он говорить или нет, протараторила:

– Угадай, что у меня в руках? Согласие! Не знаю, что ты ему сказал, но он принес его только что. Спасибо, спасибо, спасибо! Ты самый лучший! – Воздух кончился, я набрала кислорода в легкие и хотела бы продолжить, но меня перебили:

– Привет, Нимфа. Я рад, что все так быстро решилось, теперь очередь за тобой, делай паспорт. Рапунцель нас ждет.

– «Лапунцель»! – радостно поправила я. – Хорошо, сегодня же займусь. Еще раз спасибо, я побежала.

– Ма-а-аш, не клади трубку. Я в выходные приеду.

– Я тебя жду. Пока.

– До встречи.

На этой радостной ноте я сбежала пораньше и занялась сбором документов, оплатой пошлин, решив не откладывать в долгий ящик.

***

Рабочие дни пролетели незаметно. И ранее субботнее утро началось с горячо любимой, дай бог ей здоровья, подруги, которая уже в восемь утра стояла под моей дверью и тарабанила кулачками, сдабривая удары периодической трелью звонка.

– Марусь, открывай, медведь пришел! – услышала я.

– И что медведю не спится? – проворчала, открывая дверь.

– У медведя мед закончился, вернее, сахар. А я чай без сахара, ну никак… – в тоне даже не было намека на извинения.