Ангелы

Легитимный Легат

Ангелы

«В захолустном городе Воньшек ничего не происходит», – как обычно думал Джефф Корн, потягивая остывший кофе. Если его отец и бывал прав хоть в чем-нибудь, так это в том, что мечтать о великих свершениях нужно поближе к цивилизации.

Дверь распахнулась с громким скрипом.

– Сэр, сэр! – Мори прибежал из коридора, размахивая газетой. Его глаза светились азартом.

Джефф Корн – единственный детектив города – очень редко ошибался. Обычно не было таких сложных задач, к которым бы его не подготовили в академии Саутленда. Ничего сложнее, чем кража обручального кольца или пьяное ограбление банка, в Воньшеке не происходило.

Как бы на то ни хотелось надеяться.

– Только гляньте, сэр! – продолжал лепетать Мори, хоть и приходился ему помощником, а не прислугой. – Третьего числа, то бишь сегодня, стали известны скандальные подробности! Надругательство над кабриолетом миссис Генсби, прибывшей для проведения избирательной кампании…

Кофе горчил, даже будучи остывшим. Через заляпанное окно серел город в низине. Клетка Джеффа, могила надежд его юности. Все такой же: обычный, наполовину укрытый туманом и дымом печей.

Мори, казалось, дымился от восторга:

– …немыслимое мародерство! Пострадали оранжереи мистера Смита. Также, были оскорблены чувства католиков во время мессы…

Джефф вздохнул и отставил кружку. В пяти квадратах его несчастного кабинета Мори мог бы шептать, а не кричать – и все равно детектив не упустил бы ни слова.

– Все в один день, хм? – Джефф приподнял брови и потер пальцем стекло. Город от того не стал уютнее.

– Нет, – с гордостью произнес Мори и облизал губы. – Еще надругались над памятником первооснователя, графа Скарбика!

Детектив поднялся со старого кресла и отряхнул крошки печенья с брюк.

– Вот теперь – все, – помощник бережно положил газету на столик. – Заметьте, все стряслось за одну ночь! Я только что был у площади, ну… заскочил за завтраком, сами понимаете. И подслушал разговор не абы кого – да самого мэра, мистера Хамфли. «Кто-то за это точно заплатит!» – кричал он и тряс кулаком от всего сердца, уверяю вас. Вот так…

– Мародерство, оскорбление чувств, – Джефф с неохотой потянулся к вешалке – за галстуком. Если мэр разгневан, то с минуты на минуту на порог явится старший инспектор Снорт и устроит скандал. – Ты же знаешь, как любят преувеличить эти бездельники.

И тут взгляд Джеффа зацепили черно-белые снимки на передовице: месса, бронзовый граф, кабриолет. Все покрыты какой-то темной жижей, похожей на…

– Вот дерьмо, – выругался детектив.

***

Перевал Победы на самом деле представлял собой площадь. И о какой победе шла речь, подсказывал только памятник первооснователя. Когда-то граф одолел местные рельефы и возвел постоялый двор. Скорее на беду, чем на радость отпрыскам.

Джефф всегда считал отлив статуи победой над здравым смыслом. Видит Бог, Воньшеку не хватало трамвайных путей, а не высокомерного гиганта из бронзы. К тому же, основали город более трех веков назад, и как-то без памятника обходились. А вот без общественного транспорта к зиме становилось совсем худо. Да и плитка совсем растрескалась. Перебегая дорогу, детектив придерживал шляпу, и чуть не споткнулся.

– Вот он. Вот он, мерзавец! – издалека завопил старший инспектор, с обманчивой приветливостью подняв руку. – Наконец-то, Джеффри, вы начнете отрабатывать ваши деньги!

Детектив вздохнул и с кряхтеньем перемахнул через ограждение. От первооснователя основательно смердело. Снорт же себе не изменил – клетчатый сюртук, носки сапогов торчат в разные стороны, как на смотре, а за стеклами очков – вороватые глазки.

Джефф не спешил: сначала кивнул Олину – главному по экспертизам Воньшека. Затем шутливо приподнял козырек шляпы, подмигнув Скарбику.

Снорт весь извелся:

– Или нет?!

– Только после того, инспектор, как вы объясните мне, что именно произошло.

Снорт выпучил глаза и топнул ногой:

– А на что это еще, мать вашу, похоже?!

«На две большие кучи дерьма, Снорт. Одна на бронзовом графе и вокруг, а вторая – ты».

Тут же детектив и инспектор пожали друг другу руки. Объявился и Мори, каким-то чудом успев заварить себе кофе и незначительно опоздать.

– Богоматерь пресвятая и ее непорочный младенец, – все перепутал и богохульствовал он. – Взаправду навалили…

Пальцы инспектора болезненно сжались на ладони детектива. Скрипнула кожа перчаток.

– Это ваша работа, Джеффри, мне все хорошенько объяснить. Ведь если я могу разобраться и без вас, то на кой черт, простите, Воньшеку нужен детектив?

– Ну и вонища! – прихлебывая из походной кружки, булькнул Мори, – А кто это так, а?

– Полагаю, – шипел Снорт, – двух дней вам хватит.

Джефф позволил себе улыбнуться:

– Именно столько вам оставила миссис Генсби до того, как вы лишитесь премии?

– Посмотрите, сэр, оно везде!

– Спешу напомнить вам, Джеффри, что данная леди не имеет никакого отношения к делам Воньшека до оглашения результатов…

– Было бы прискорбно оставлять ваш гараж с таким старьем. Что же, в городе плохой электорат?

Мори не унимался:

– Срань господня! Еще никогда эта фраза не звучала так смачно, а?..

Лицо Снорта поморщилось: то ли от смрада, то ли из-за реплик Мори.

– Два дня, Джеффри, – прогнусавил инспектор и поспешил к своему автомобилю. – Олин, докладывай каждые полтора часа.

Главный по экспертизам задумчиво дернул плечами. Казалось, он вообще избегает каких-либо утверждений, пока не рассмотрит их тщательно под микроскопом и не окунет в какой-нибудь реагент.

– Хорошей дороги, инспектор, – слукавил детектив и повысил голос: – Не побрезгуйте выпить со мной вечерком. За наши с вами мечты.

«А вернее – за их упокой», – промолчал Джефф, брезгливо отступив от нечистот.

Инспектор махнул рукой, ничего не ответив. Он лучше всех знал, как трясет и укачивает в этой рухляди на дорогах Воньшека, вопреки добрым пожеланиям.

За спиной детектива бурлила жизнь. Олин упрашивал не топтать улики и не мешать. Упрашивал без пыла – в случае с Мори все не имело смысла.

– Всю канализацию за ночь выкачали, – с восторгом говорил тот. – Стибрили, вот так! Или пригнали. Как думаете, из хлева или из стоков?

Джефф приложил носовой платок к лицу. Лучше бы сейчас у него случился насморк. Он повернулся к месту преступления: первооснователь грустно поднимал лик к небу. Нечистоты пристали к его бровям, облепили усы и делали подбородок шире. Обгажен от ушей до пят, еще и вокруг облили.

Сенсация? Пожалуй, не только для Воньшека, но для всего восточного побережья.

– Смело, засранцы, – Джефф похвалил незнакомцев. – Смотри, Мори.

Он подобрался к помощнику, ухватил его за локоть, ткнул пальцем в небо.

– Похоже, что скинули с высоты. Пара десятков метров, не больше.

Мори шагнул вперед, как завороженный, и вляпался в дерьмо.

– …или они хотят, чтобы мы так считали. – Сухонький и низкий, но несомненно женский голос послышался за спиной детектива.

Джефф развел плечи, быстро осмотрел брюки – нет ли пятнышка или помятости? И только после этого повернулся. Перед ним стояла самая достойная женщина на весь Воньшек. Отличная дикция, острый ум. Если бы только Ильва была помоложе годков на двадцать…

– Привет, Джефф, – сегодня она нарядилась, как газетчик: широкие брюки, удобная обувь, мужская куртка. Кепи, из-под которого выбивается благородная седина. И не скажешь, что пожаловала главный корреспондент Истсайд. – Уже выяснил мотив?

– Самоубийство, – вдруг буркнул Мори. – Госпожа Генсби из них всю душу вытрясет, будьте уверены…

Джефф прочистил горло и виновато отвел взгляд от шарфа Ильвы:

– Сначала бы свидетелей найти. Не думаю, что можно перемазать дерьмом все самое ценное в Воньшеке и скрыться незамеченным. А свидетели…

– К счастью – никого. – Ильва приобняла свой фотоаппарат и подмигнула. – Разве что Снорт вынюхает кого из местных.

– К счастью?.. – с удивлением спросил Джефф, а потом осекся.

Сенсации в Воньшеке случаются единожды в век. Ничто не оплачивается так хорошо, как сенсация.

– Точно, – он почесал кончик носа, почувствовав себя еще хуже, чем обгаженный граф. Ильва уже везде побывала до него. – Это ведь ваш материал скопировали в «Дэй Экспресс»?

Ильва кивнула, сделала два осторожных шажка вперед и положила что-то шуршащее в карман детектива. Записка. Их старая традиция. Джефф вздохнул, подавив желание увидеть на этом клочке бумаги ее номер или адрес. Хоть давно знал и то, и другое.

– Я была там утром. Грязное дело. Постарайся попасть в мой объектив, Джефф, – похлопала она его по плечу. – Ты давно этого заслуживаешь.

«Будь я постарше лет на пятнадцать, заслужил бы попасть к вам в постель», – подумал детектив и дернул плечами. Мечтать полагалось в Саутленде.

– Волше-ебная женщина, – просипел помощник, провожая ее взглядом.

– Заткнись, Мори.

– Что, сэр?

Записка с очередной наводкой или контактом от Ильвы перекочевала в пухлую ладошку помощника. Детектив не развернул ее. И произнес, вновь прочистив горло:

– У нас есть работа.

***

От оскорбленных католиков у Джеффа закрутило живот, и они с Мори остановились перекусить в дайнере. В картофель недолили масла при жарке, а зелень не входила в прейскурант. Еще и Мори расстарался, окончательно испортив аппетит:

– …а он мне и говорит, сэр, что надобно определить состав дерьма. Эксперты! – Мори потрясал кулаком и расплескал кофе. – Мать! Простите…

Посетитель по правую руку горько вздохнул и отсел в дальний угол.

– …пять часов ждать ответа. Беспорядок, смута! Чего там исследовать, будьте любезны?.. Судя по запаху, уж точно не травоядное навалило – это и без экспертиз очевидно.

Джеффа еще в студенчестве пугали люди, которым все было сразу ясно.

– А я, знаете, чего думаю? – не умолкал Мори. – Все это один и тот же преступник или банда. Фекалинаторы! – он сам же и посмеялся над своим остроумием. – Богатые сынки, у которых завалялся самолет, а там…

Утерев губы салфеткой, Джефф прервал его:

– Мори, если бы над городом пролетел самолет – весь Воньшек бы стоял на ушах. Ты слышал их когда-нибудь, этих стальных птичек? То-то и оно. А я – слышал. К тому же… консистенция снаряда, – Мори снова прыснул, – не позволила бы так прицельно попадать по мишеням. С такой-то скоростью и высотой.

Мори сдаваться не собирался:

– Тогда… воздушный шар? Стая дрессированных птиц? Гигантская механическая…

Он продолжал загибать и разгибать пальцы, выдумывая небылицы. Слишком сложные для исполнения, слишком нелепые или вовсе неосуществимые. В голове детектива заиграла старенькая песня с назойливыми словами. Что-то про небо, свободу и ступени…

Джефф шлепнул столешницу:

– Пожарный автомобиль! Стремянка! Точно!

Кажется, Мори воодушевился. Он энергично вскочил, принялся стряхивать крошки на стол:

– А это очень даже может быть, скажу я вам! В пожарной части Воньшека по последним сводкам как раз числится два таких корыта, – надулся он от важности. – Один списали три годка назад, а второй по сей день колесит, и…

Мори хлопнул себя по лбу так резко, что Джефф испугался: не выбил ли тот себе последние мозги. Помощник продолжил:

– Но сначала – к свидетелю. Вернее, к свидетельнице, – поднял он палец и ткнул им в сторону привокзальной площади.

Джефф распахнул пиджак, отгоняя жару. В дайнере не умели проветривать.

– Свидетелю?..

– Миссис Монтегью. Дом шестьдесят четыре по Хромовой. От Ильвы, помните?

Скупо кивнув, Джефф заметно скис: «Значит, снова не ее адрес. Никто не относится к тебе всерьез, Джеффри. Забудь».

***

– Вы одни? – прошептали из-за трухлявой дверцы. Как бы ни вглядывался детектив – он не мог разглядеть лица.

– Мы, э-э, пришли с визитом к миссис Монтегью. По делу о…

– Тс-с-с!

Джеффу показалось, что в дверную щель брызнула слюна – так громко зашипели за ней.

И тут дверь отворилась. На пороге, ссутулившись, стояла пожилая женщина в шерстяном платье и с покрытой головой. Старая одежда – заплатка на заплатке, выцветшие пятна…

– Это я. Заходите же, скорее.

Гостям не предложили чай. Не потребовали и разуться. Хозяйка спешно осмотрела улицу, и захлопнула за собой дверь.

– Миссис Монтегью, не могли бы вы…

Сухие руки старушки с силой толкнули засов в паз. Затем она развернулась с неясным торжеством:

– Я все видела, господа. В ту ночь, около памятника. Шла от почты – страшные очереди, вот и состарилась в них…

Джефф прочистил горло и шевельнул рукой, мол, продолжайте. И миссис Монтегью перешла к делу:

– Это были ангелы.

Мори приложил ладонь ко рту – еле спрятав свой смешок. Он сделал вид, что поперхнулся, и повернул лицо к стене. Джефф снова работал за них двоих.

– Не могли бы вы рассказать об этом чуть больше?

Иногда безумные на вид старушки и правда становятся свидетелями. Просто не могут внятно изложить, что именно стряслось.

Монтегью запрятала жиденькую прядь волос обратно под сеточку.

– Вы, наверное, подумаете, что старая миссис рехнулась. По первости я подумала – демоны. – Старушка положила одну ладонь на другую и погрузилась в себя. Потом спохватилась и жестом пригласила гостей присесть на скамью. Только детектив воспользовался приглашением. – Как увидела тени в ночи от крыльев, так и обомлела. Какие же ангелы ночью являются?

– Что же, преступников было несколько? Вы уверены, что это были именно крылья, а не, скажем, – Джефф с укором посмотрел на Мори, – металлическая конструкция?

– Так-то, может, и металлическая, – пожала плечами старушка, – сейчас и железо в воздухе летает, на все воля божья. В темноте-то не разглядишь, из чего у них крылья.

Джефф упер ладони в колени и выдохнул:

– Сколько их было?

– Четверо, четверо, – закивала миссис самой себе. – Размах такой, что луну закрыли! А силищ – немерено, так и схватили грешницу, так и потащили…

Она перекрестилась, а Джефф потер лоб:

– Вы хотите сказать, что эти, э-э, ангелы, забрали кого-то?..

– Вчера же и унесли, прямо с земли подняли, с брусчатки. Бездельницу и пропойцу! Попрошайку с угла на Бешковой, там, за гидрантом…

Джефф осторожно переглянулся с помощником – тот жадно вобрал воздух.

– Грядет час расплаты, – вдруг забормотала миссис Монтегью, широко расставив ноги. – Вся грязь Воньшека, всякий грешник, стяжатель, душегуб и лжец… Все они поплатятся, все-все. Лживая коза Генсби, вороватый Снорт и его сынок.... Все-е-ех унесут!

До того безобидное лицо вдруг растянулось в хищном оскале.

– Небесный суд, – Монтегью перекрестилась, заглядевшись в потолок, как на икону.

А иногда безумные старушки – это просто безумные старушки. Джефф выслушал тираду со стоическим выражением лица.

– Что ж, тогда мы не можем терять ни минуты, миссис Монтегью, – он встретился взглядом с Мори. Тот почти побагровел от сдерживаемого веселья: того гляди – совсем лопнет.

– Благодарим, э-э, за ваши показания, – Мори жалобно выдохнул и приподнял шляпку. Он так спешно выдернул засов, будто торопился в уборную.

Хозяйка дома сложила руки на груди:

– Постойте! Я хотела вам показать… куда же вы, детектив Корн?

– Подготовиться к страшному суду, – кисло улыбнулся он и переступил через порог.

***

Пожарную станцию Джефф Корн покидал с таким лицом, будто она сама погорела. Мори почти пританцовывал, опережая начальника:

– Значит, это был воздушный шар! Или секретная разработка военных, – Мори потрясал пальцем в небо. – Бесшумный самолет! А, как вам? Миссис Генсби нажила себе страшных врагов…

Джефф с тоской посмотрел на темнеющее небо. День прощался с ними. День, проведенный впустую.

– Снорт будет в восторге.

– А может, сэр, – будто из жалости запричитал Мори, – они привезли огромную стремянку на автомобиле?

«Да, прилетели на невидимом самолете, не издав ни звука, и не потратив ни пенни. И все для того, чтобы порадовать тебя».

– Мори, тебе когда-нибудь хотелось большего? – Джефф оглянулся в сторону Саутленда, на юго-восток.

Среди вороха недостатков Мори, как целебные корешки в зловонном болоте, таились и достоинства. Одно из них – умение поддержать разговор на любую тему:

– Пастор Фили как-то говорил, что толечко дурак жаждет того, чего не может себе позволить. – Он надвинул шляпу на лоб, почесав затылок. – Я же не дурак, сэр, чтобы чего-то там желать!

– Кхм. Н-да. Наверное.

Умный и статный житель Саутленда отправился бы домой – его рабочий день закончился еще два часа назад. Джеффу хотелось быть на него похожим. Вот только умный человек никогда бы не поехал в Воньшек искать славы и справедливости. Потому Джефф поменял маршрут. В чудных обстоятельствах ищи чудные зацепки.

Мори слабо возмущался:

– Э-э, куда это вы, сэр? Разве же…

Они свернули на Бешковую. Окна в домах чернели от копоти, а пыль виднелась и с первых этажей. Удивительно, но и в такой час здесь оставались прохожие: Джефф учуял знакомый запах.

– Безлюдные дома, бездомные люди, – еле заметно сказал он сам себе.

Ильва бы точно не побрезговала опросить нищих. Чем его работа лучше?

По левую руку бубнили женщины, обе пьяны. В переулке группа из трех сорванцов пыталась что-то раскурить. В открытом контейнере для отходов копошились молодые женщины – они вяло толкались и выбрасывали лишнее на дорогу. Похоже, всю еду и одежду давно разобрали, но бродяжки с упорством заныривали под крышку, и казалось, что одна из них вот-вот упадет внутрь…

Самым безобидным и тихим в этой компании казался старик. Может, потому, что он уже был мертв – Джефф плохо видел в полумраке.

– Сэр, у вас есть пистолет? – зашептал Мори, всем видом изображая храбрость.

Детектив вздохнул. Пистолет, как же. И автомобиль с бордовой кожей в салоне.

Забытый богом городишко и ожидание небесного суда. Грешно смеяться над безумной старухой, когда сам ждешь чуда пятый год.

– Нет, и никогда не было. Ты же знаешь.

Вблизи все видится лучше. Плечо старика шевельнулось – жив. Джефф шмыгнул носом и шагнул ему навстречу. Беднягу явно доканывала чесотка – он сидел на стопке из торгового картона и водил черными ногтями по красной шее.

– Прошу прощения, – прогнусавил Джефф, стараясь не вдыхать чужой запах. – Говорят, здесь вчера произошло похищение?

Старик выпучил глаза и зачесался усерднее. Его губы зашевелились, но с них не сошло ни звука.

В кармане звякнули монеты – Джефф осторожно положил сдачу из дайнера на одну из картонок. Так, чтобы не прикоснуться к чему-либо.

– Вот, возьмите. Времена тяжелые, мы должны помогать друг другу, верно? Может, вы слышали что-нибудь?

Старик дрожащими руками собрал деньги и закашлялся. Джефф с трудом устоял на месте – захотелось вернуться к дороге и вытереть ладони с лицом.

– Или видели? – Джефф без особых надежд всмотрелся в пожелтевшие глаза.

– А… а…

Старик раскрыл рот, показав последние три зуба на нижней десне. И сипло закричал.

Мори схватил детектива за локоть и с силой оттащил назад. Встал перед стариком, точно рыцарь с полотен позапрошлого века, и повысил голос:

– Давай тут без шуточек, не то…

Странная тень лизнула землю, и старик побежал прочь, спотыкаясь. Удивительно резво для своих лет.

– Шух-х, – разнеслось над домами.

– Мори! Ты это слышал? – вдруг зашептал Джефф, и, не дожидаясь ответа, вернулся к дороге.

Странный шелест и хлопки отдалялись в сторону рынка. Мори еле поспевал.

– Ни с места! У меня пистолет! – кричали улицы его голосом.

Бешковая оборвалась. Через пару минут закончилась и улица Шалей. Джефф искал источник звука: поверх домов, по следам на дороге, в углах за домами. И ни черта не находил. Он дышал, как дряхлый паровоз, а пиджак, кажется, разошелся у подмышек.

– Посто… стойте же! – упрашивал Мори, но хода не сбавлял.

Шорохи затихали, и последние два хлопка утонули над водонапорной башней. Либо детектив упустил источник звука, либо тот решил погостить на задворках спального района.

Они свернули к старой котельной – Джефф резко выдохнул, подтянул ремень повыше и подпрыгнул, вцепившись в перекладину на остановке у забора.

– Сэр, сэр…

Перемахнув через препятствие, Джефф мечтал, чтобы сейчас его увидела Ильва.

– Выше! – приказал он, подтянувшись к пожарной лестнице. Под верхней одеждой скрипнуло – это точно порвался единственный пиджак Джеффа.

За забором, по ту сторону здания, тоже шумели.

– Эй-хо-у! – пели хриплым голосом. Язык балагура заплетался. – Пей, доле-ей, не робе-ей! Удалее будь, сме-еле-ей!

Ему подпевали, и скрипело дерево – не то скамьи, не то столы. А может, и ящики.

Поднимаясь на макушку здания, Джефф уже ненавидел певца: похоже, именно из-за него и его дружков здесь что-то хлопало, шуршало и отвлекло внимание. Вот так и заканчиваются сенсации.

Раз-два. Мелькали перекладины из железа. Мокрые и ржавые, как положено при вечной сырости и дожде. Покорив высоту, Джефф растерялся. Он сделал несколько шагов по крыше, навстречу городским огням. Под ботинками хрустели осколки – здесь часто пили. Возможно, даже приятели того балагура снизу.

– Уф-фух, – отдышался детектив.

Город будто смеялся над ним. Что Джефф рассчитывал увидеть? Воздушный шар, бандитов со стремянкой, корабль с парусами, парящий под небом?

Над крышами и между домами Воньшека ничего не было. А стоило бы повесить огромный баннер над мэрией: «Городу не нужен детектив-идиот». Даже если тот всего лишь пытается быть полезным.

– Ш-шу-у! – завыл ветер.

И больше ничего не происходило, как извечно и обстояли дела в городе Воньшек.

– Неужели показалось? – Джефф в разочаровании почесал затылок и заметил, что шляпа упала. Он наклонился, чтобы поднять ее – холодок уже морозил кожу головы.

Шляпа покоилась позади, прямо под ногами, где ей и полагалось. Вокруг – осколки и сор. А еще на краю, возле водостока, лежали крупные сизые перья. Каждое – размером с половину человеческой руки.

– Сэр? – запыхтел Мори.

Снизу донесся крик и тут же смолк. А затем погас свет фонарей.

Заметив движение, Джефф отпрыгнул назад, и порыв ветра сбил его с ног. Сама тьма проскочила у него перед носом. Джефф вскрикнул и упал на задницу. Свет города вернулся, на миг ослепив.

Детектив выпучил глаза. Именно так, не мигая, он и провожал взглядом огромный силуэт крылатой твари. Та стремительно мельчала на фоне города, двигаясь в сторону складов. Кажется, в ее лапах что-то болталось. Джефф почувствовал теплую влагу под пальцами. Медленно поднял ладонь к лицу: бордовые пятна, вязкие капли. Чужая кровь.

Джефф хотел повернуться к помощнику, задать хоть какой-нибудь вопрос, но будто примерз к крыше.

– Ангелы, – тень Мори перекрестилась.

***

Огромное перо куда лучше смотрелось бы на стене, чем на старом столе.

– Красивое? – задумчиво спросил Олин, разглядывая находку.

– Так и есть, – закивал Мори. Глаза у него все еще были выпучены с тех пор, как помощник вернулся на землю с крыш. – Ангельской красоты!

Прожилки заиграли на свету лампы. Уже не сизые, а переливчатые: от ночной синевы до морской лазури.

– Одного не пойму, – пожал плечами Джефф. – Такие перья за два дня уж точно бы в городе приметили. Я ведь не схожу с ума, Олин?

– Я тоже его вижу, если вы об этом.

Джефф был готов прощать эксперту что угодно. Олин проснулся в пять утра, нацепил очки с толстыми стеклами и слова поперек не сказал. Даже зубы почистил – святой человек! А Мори сделался лучше за одну ночь – почти все время молчал.

Пощипав опушку пера длинным пинцетом, Олин забормотал себе под нос. Повертел находку под тремя линзами. И заключил:

– Однако.

– Думаете, Снорт нам поверит? – хмыкнул детектив. – Там были и другие очевидцы…

– В любом случае, оно настоящее. Поверит в него инспектор или нет.

Олин двинулся к окну и распахнул створки. В маленькой комнате и правда было душно.

– Полагаю, нужно найти их гнездо.

– Но, сэр, разве же ангелы откладывают яйца? – робко спросил Мори.

– Не знаю насчет яиц, но аппетит у них точно есть.

Олин сонно потер глаза:

– Инспектор освободится под вечер – у него какое-то дело с миссис Генсби. А вам следует отдохнуть. Я подготовлю бумаги, и…

В Воньшеке распогодилось. Джефф встал поближе к стеклу, как на инстинкте, с которым мотылек тянется к свету.

– Сэр, сэр! – вдруг закричал Мори, будто потерял ногу.

– Да что стря…

Перо тлело. Загибались пушистые края, опадая пеплом, а тот тут же испарялся, не оставляя следа.

– Свет! – крикнул Олин. – Спрячьте его от…

Мори прихватил шляпу и накрыл ею то, что осталось от пера. Когда задернули шторы и закрыли находку от любого луча – трое мужчин окружили стол.