скачать книгу бесплатно
– Павел где? Где Павлик? – кричу я и просыпаюсь в нервной дрожи, со слезами на глазах.
Что за сон? Почему я с тростью? Целый день я хожу на высоких каблуках, меня не беспокоят боли в ногах. Старая травма, полученная в ДТП, давно зарубцевалась и забылась.
Я не знаю, что значит, болит спина. У моей бабушки и мамы никогда не было болей в спине. Тогда почему я, с тростью? И почему в картине, если это картина моего будущего, нет моего мужа?
Я подумала: какой станет моя жизнь, если в ней не будет моего Павлика? Она, возможно, будет обеспеченной, заполненной разными заботами и делами. Но однозначно, она не будет счастливой. Я встала и сразу отправилась на почту.
Все же, своих родных и близких нельзя оценивать с рациональной точки зрения.
Павел не приносит мне денег, но он приносит мне полноту жизненных ощущений. Почему он? Я не знаю ответа.
Антон и он – два родных человека, которые делают мой дом – моим домом. Без них это было бы помещение для сна, коробка из кирпичей.
А с ними – это тепло, свет и радость. А кто знает цену ощущения родной семьи?
Мне нравилась моя работа. Нравилось видеть, как уплотняется ряд препаратов на полках, нравилось консультировать посетителей и отпускать новые препараты, которых, еще нет в других аптеках.
Нравилось разбирать новый товар и заполнять коробками пустые ниши материальной комнаты. Но все это я делала, вовсе не из благотворительных целей.
Работа ради работы меня не интересовала.
Давно я расставила по местам свои жизненные приоритеты. Я точно знала, с какой целью я тружусь от зари до зари.
Хорошее образование для моего сына, хороший дом, который я создам, возможность помочь маме. Все деньги, которые я заработаю, должны пойти на благосостояние моей семьи. Это моя основная мотивация.
Я шла к своей цели медленно. В полном соответствии со своим зодиакальным знаком Рака. В природе рак ползет медленно, но верно. Он ползет к чистой воде.
Если рака взять в руки, покружить, пытаясь помешать его маршруту, потом снова положить на землю, он немного постоит и снова поползет в прежнем направлении – туда, к берегу с чистой водой. Его можно убить, но сбить его с пути невозможно.
Мой дом и моя семья – вот моя чистая вода. Лишь, во имя этого, я готова пахать от рассвета до заката.
Когда я не обращалась к Максиму с вопросами о своей зарплате, ему казалось, что меня все устраивает. Но я делала паузу, выбирала подходящий момент и снова приступала к переговорам.
Я уже знала, что Максим не имел никакого долга перед Архипом. Но ни разу не намекнула, что знаю об этом, продолжая выплачивать суммы долга.
Я не потребовала от своего партнера никаких расписок и доказательств, давая понять, что верю ему на слово. Но в ответ, ожидала адекватного доверия и должной оценки своего труда.
Тот факт, что Максим солгал мне, сказав, что он взял в долг у своего приятеля, не шокировал меня. Разочаровал, так будет вернее сказано.
Но и отрезвил, развив деловую активность.
Кто читал произведения знаменитого Чарльза Диккенса, тому известно, что еще в восемнадцатом веке ростовщики , взимая долги, всегда ссылались на некоего богатого приятеля, дающего им взаймы.
« Все было и все будет под этим солнцем. Ибо, нет ничего такого, на этом свете, чего, еще, не было…» – вспоминается строчка из «Екклизиаста».
Возможно, это происходило оттого, что Максиму было совестно признать, что он желает заработать на моем труде некоторую прибыль.
После всех романтических обещаний о братстве и равенстве, которые он горячо произносил, уговаривая меня заняться совместным бизнесом, это было бы не логично. Но, его действия подвигли меня внести ясность в наши взаиморасчеты.
Увеличив товарооборот, я настояла на том, чтобы моя зарплата зависела от суммы выручки и выдавалась в процентном отношении. Начиная с десяти процентов и увеличиваясь, по мере роста товарооборота, до достижения своего номинального размера. Зная щепетильность Максима, в отношении денег, я хорошо готовилась к таким разговорам. Произвела расчеты средней зарплаты заведующей аптекой, по нашему региону.
Это была сумма в три тысячи пятьсот рублей, плюс проценты от товарооборота.
Выше средней по стране, но если учесть, что я выполняю четыре функции: директор, заведующая аптекой, приемщик товара, первопрестольник, то вполне приемлемая. Моя часовая нагрузка достигала до двухсот шестидесяти часов в месяц.
Я представила цифры, оформленные в таблицу, Максиму. Спросила напрямую, есть ли у него основания думать, что моя работа не достойна такой высокой зарплаты. Напомнила, что несу ответственность за бухгалтерский учет.
Попросила озвучить все его замечания, касающиеся меня, все размышления на этот счет. Максим ответил не сразу. Было заметно, что он не собирался выплачивать мне такую зарплату. Но видя мою непоколебимую настойчивость, скрепя сердцем, согласился.
Для разговора о деньгах, я всегда выбирала время, когда Максим пребывал в хорошем расположении духа.
А он всегда был доволен, если с ним была его несравненная Стефа. Ее присутствие делало Максима более мягким и сговорчивым. Это была моя женская хитрость. Потому старалась сохранить свою связь с девушкой.
Если я видела, что Стефания приехала вместе с Максимом, то настоятельно приглашала ее зайти в аптеку, заваривала кофе и угощала маленького Степку гематогеном.
Иногда Стефания делилась со мной своими женскими проблемами, когда Максим оставлял нас вдвоем.
Этим сентябрьским утром я составляла акт приема товара, считала наценку и выставляла новый товар на витрину. Работала прямо за прилавком.
Утром было мало посетителей, поэтому я максимально использовала эти часы для оформления товара.
Протирая пыль с витрины для мазей, я стояла спиной к двери. Сначала почувствовала аромат дорогого парфюма, потом услышала перезвон колокольчика над входной дверью. Оглянулась.
В аптеку вошла, как всегда нарядная Инна.
Сегодня на ней была белая стеганая куртка, черная бархатная юбка и высокие черные сапоги на шпильке. Обувь на каблуке, зрительно вытягивала маленькую Инну. Белый цвет оттенял смуглое лицо.
Выглядела Инна превосходно. Она оглядела наш торговый зал, пробежала глазами по витринам.
– Знаешь, скажу тебе честно. Когда ты заявила, что хочешь открыть аптеку, я тебе не поверила. Подумала: откуда у тебя такие средства, на что ты надеешься ? Теперь вижу, что была неправа. Как мало мы друг друга знаем… – протянула Инна.
Было непонятно, чего в ее интонациях, больше. Восхищения или сожаления.
Поскольку, теперь моя жизнь протекала в аптеке, то все мои родные и знакомые, чтобы увидеться со мной, заходили в аптеку.
С Инной мы не виделись с июня, со дня ее рождения, когда я выкроила пару часов и приезжала к ней, чтобы поздравить и перекинуться парой слов.
Тогда я показалась Инне замученной и похудевшей. Она выразила сомнение в том, что мне удастся одолеть такой проект.
– Женщине не следует так много работать! Надо суметь заставить своего мужчину приносить достаточно денег! – изрекла тогда подруга.
Поскольку, наши с ней мужчины были совершенно разными, то каждая осталась при своем мнении. Что изменилось?
– Мне нравится твоя маленькая аптечка! Она такая светлая, уютная и радостная! Интересно, почему ты позвала работать Ольгу, а не меня, например? Я хотела бы работать с тобой! Ты примешь меня ? – спросила Инна.
Я с удивлением посмотрела на подругу.
Инна год назад уволилась из девятнадцатой аптеки. По ее словам, ключевым моментом стал случай в комнате отдыха. Там сидел за чашкой чая водитель – экспедитор Бочанов Андрей.
Он рассказывал фармацевтам смешной случай про то, как они с водителем Костей Кузнецовым застали в материальной комнате, где хранится вата и перевязочный материал, Ромку Забродина и Марту Зимберг. Что делала парочка на тюках с ватой, все догадывались.
В комнате отдыха засмеялись, а когда вошла Инна, смех резко стих.
Возможно, коллеги не хотели травмировать Инну, зная о ее прежнем романе с Забродиным. Но Инне показалось, что смеются именно над ней. Она вспыхнула, быстро оделась и ушла домой.
А утром написала заявление на увольнение по собственному желанию. Заведующая аптекой Букреева сразу подписала заявление, не выясняя причину.
Предполагаю, что сделала это с облегчением. Аптеку ждало сокращение штатов.
Вполне возможно, Инна пожалела о своем скоропалительном решении. Она какое – то время ждала, что ее позовут назад. Но было поздно.
Рабочее место Инны заняла Ирина Мурашова, причем с радостью. Ирина очень хотела работать провизором-аналитиком.
Но заведующая аптекой тогда, по моей настоятельной просьбе, поставила Инну на эту должность. Инне была нужна работа в первую смену и стабильные выходные.
– Прошло столько времени, а Ромка продолжает портить твою жизнь! – сказала я подруге, когда узнала, что она уволилась.
– Мне все равно надоела эта работа! Буду заниматься с детьми! Достаточно, что Егора сутками нет дома! – ответила Инна. Она не любила чувствовать себя не правой.
Проводив Инну, я задумалась. Мне нужен провизор в штат. Можно было бы, взять на работу фармацевта, это дешевле с точки зрения зарплаты.
Но специалист со средним образованием не способен так проконсультировать посетителя о купленном препарате.
В фармацевтическом училище изучают лишь краткий курс фармакологии. Фармацевт не знает биохимию.
У меня были амбициозные планы. Мне хотелось, чтобы в моей аптеке работали только самые высококвалифицированные специалисты.
Инна была провизором, но она совсем не знала препараты. Ее работа была связана с анализом. Это другая специализация.
Кроме того, у Инны отсутствовала мотивация. У ней не было материальной заинтересованности получить высокую выручку, а значит, более высокую зарплату.
По моей схеме зарплата штатного специалиста исчислялась в процентном соотношении от выручки.
Кроме того, угнетала мысль о том, что в процессе совместной работы, усложнятся наши с Инной взаимоотношения.
Мы с ней общались в течение восемнадцати лет, довольно не плохо.
Это может не назовешь задушевной дружбой, потому что Инна по своей натуре не была склонна к взаимопомощи, но это были хорошие приятельские отношения. Иногда я все же могла быть откровенной с Инной.
Случалось, она поверяла мне свои женские секреты. После разочарования, связанного с Любашей Шейкман, я тоже стала более отстраненной и недоверчивой.
Думаю, Инна это чувствовала. Но она быстро уставала от интенсивного общения, так что, нас обеих все устраивало. Эти сложившиеся приятельские отношения мне не хотелось терять.
Впрочем, наши гороскопы указывали на возможность совместной работы. Это была важная для меня информация. Я верила в астрологию, до сих пор она меня не подводила. Все же, я решила не торопиться с приемом Инны в аптеку.
В конце сентября у меня вдруг сильно заболело правое ухо. Стреляющая боль пронзала мою голову, справа налево.
Капли и ватные турундочки, вставленные в слуховой проход помогали слабо. Решила прибегнуть к народной медицине.
Когда на смену, пришла Ольга, я попросила ее вставить мне ушные свечи.
Ушные свечи издавна применяются при лечении ушных заболеваний. Я хорошо помню, как бабушка вставляла нам трубочки из пчелиного воска в уши и поджигала спичкой.
– Я ни разу этого не делала! Я боюсь навредить тебе! – испуганно попятилась Ольга, увидев приготовленный коробок спичек, стакан с водой и две длинные воронкообразные ушные свечи.
Но умасленная моими словами об ее волшебных руках, она согласилась.
Когда Максим, как обычно, открыл служебный вход и вошел в коридор, его взору открылась необычная картина.
Я сидела в коридоре на стуле перед большим зеркалом. Волосы были убраны под белый платок и туго повязаны так, что голова казалась лысой. Из ушей валил дым.
Впечатлительный Максим схватился за сердце и привалился к стене, свалив стакан с водой.
Стакан разбился, осколки разлетелись по полу. Я, забыв про свечи, торчащие в ушах, стала собирать их. Один осколок попал в палец, пошла кровь.
Внешне жесткий, Максим ужасно боялся крови. Ему стало еще хуже.
Ольга в это время обслуживала посетителя.
Когда она зашла в коридор, ее охватил приступ хохота. Бледный Максим стоящий у стены, я ползающая по полу с дымящимися в ушах свечами.
Вскоре, мы все безумно хохотали.
– Ну, девочки, у вас и методы лечения! – проговорил Максим, уже пришедший в себя.
Воспользовавшись моментом, я сказала Максиму: «Нам нужен еще один специалист!» Видимо, момент был действительно удачным, потому что Максим ответил: «Согласен!»
В ноябре я стала учить Инну работать за прилавком. Она терялась, когда ей подавали рецепт или спрашивали какой-нибудь препарат. Международные химические наименования приводили ее в нервный трепет.
Но в Инне были хорошие задатки первопрестольника. Она умела разговаривать с людьми. Для меня это было главным.
Первопрестольник – специалист, стоящий за прилавком аптеки, за первым столом. От него все зависит. Захочет ли посетитель еще раз зайти в аптеку или будет обходить ее стороной.
Мне хотелось, чтобы человек приходил в «Орион» уверенным, что его здесь ждут с распростертыми руками. Все остальное, дело времени.
Самый умный специалист, имеющий обширные знания не способен стать хорошим первопрестольником, если он не достаточно коммуникабелен, не разбирается в человеческой психологии и не любит людей.
Дала Инне справочники, учебник по фармакологии, свои конспекты лекций нашего институтского профессора Раднаева. Раднаев был любимым моим преподавателем фармакологии. Благодаря ему, я полюбила этот предмет.
Новый 1999-ый год мы встречали в аптеке. Максим нарядился Дедом Морозом, я – Снегурочкой.
Мы приготовили Ольге и Инне маленькие подарки, упакованные в блестящие пакетики. Это были косметические наборы.
На праздник пришел Павел. Юля прийти отказалась, не смотря на мое приглашение. Мне показалось, что в семье Мазниковых назревает кризис.
Но Максим только буркнул: «Оставь ее! Не уговаривай! Не хочет, не надо!»
В феврале Инна уже могла самостоятельно стоять на смене. Теперь я могла спокойно заниматься заявками, приемкой и оформлением товара.
