скачать книгу бесплатно
– Прости меня, – он поцеловал меня в макушку каштановых волос и, удерживая ладонями за лицо, погладил большими пальцами мои щеки. – Расслабься в ванной, а я пойду приготовлю нам ужин.
Я рукой держала его за запястье, когда муж встал и развернулся к двери. Мои глаза расширились от увиденного, а рот безмолвно открылся в удивлении. Я сжала его запястье, задержав и заставив остановиться.
– Марко, что это?
– Что? Ты о чём? – в недоумении посмотрел на меня.
Я показала пальчиком на его спину, вынудив его повернуться к зеркалу. На его спине с двух сторон красовались уже заживающие коричневатые царапины от ногтей.
На судне шлюх не держали, значит, это было ещё в порту, в Нью-Йорке. «Это же как нужно было поцарапать, чтобы они так долго заживали?» – я была потрясена. Словно мир, выстроенный вокруг нас, рухнул в одно мгновение. Я не могла поверить, что мой нежный, любящий муж мог… Марко молчал. Взгляд его изменился и стал виноватым. Мне даже показалось, что немного испуганным.
– Бьянка, это не то, что ты думаешь?
– А что я думаю, Марко? Что тут можно ещё подумать? – я вскочила на ноги, закрыла воду и, схватив полотенце, завернулась в него.
– Санта Мария, Бьянка! Я люблю только тебя. Это была просто шлюха, – муж хотел меня обнять, но я оттолкнула его.
Необычайная сила проснулась во мне от гнева. Да и Марко был растерян. Он явно не ожидал, что следы ещё такие явные.
– Значит трахаться со шлюхой – это не измена Марко?! – я никогда ещё не повышала на него голос.
Вышла из ванной и направилась в спальню. Он шёл за мной, пытаясь оправдаться. Во мне клокотал гнев сравнимый с Везувием, который был готов взорваться в любую минуту.
– Бьянка, я нормальный мужик. Думаешь, легко так долго в рейсе без женщины?
Я развернулась к нему лицом и посмотрела на него с гневом и яростью.
– Да, думаю, Марко! Когда по-настоящему любишь, то можно потерпеть. Если для мужчины похоть не на первом месте, то для него это не проблема. Этим мы и отличаемся от животных, не так ли?
Я продолжала стоять в полотенце, сложив руки на груди. Он стал приближаться ко мне.
– От одной мысли, что ты… ты… с какой-то шлюхой, а потом со мной!.. – я рванула обратно в ванну и захлопнула дверь у него перед носом.
– Бьянка, открой дверь, – дёрнул он за ручку. – Открой или я её выломаю, – в бессилии прорычал муж.
– Только попробуй, Марко, и я за себя не отвечаю, – словно в тумане, которым застилал мои глаза гнев, я схватила с полочки опасную бритву. – У меня твоя бритва.
После этих слов муж притих, я только услышала удар в дверь, видимо, кулаком или плечом, а может и лбом. Мне было всё равно. Я была в таком гневе, в такой ярости, что готова была его убить. Ещё никогда ничего подобного я не испытывала. Боль и ревность клокотали во мне с неимоверной силой. Моё воображение рисовало картины измены. Как он… как какая-то шлюха в порыве страсти царапает ногтями спину моего мужчины. «Разве шлюхи себе такое позволяют? Они знают, что следы оставлять нельзя. Они знают своё место. Никогда не поверю», – мозг продолжал усиливать мою ревность, рисуя отвратительные картины измены.
Я открыла воду, намылила мочалку мылом и стала остервенело тереть себя ею, словно смывая грязь, которой я испачкалась. Я вспомнила нашу близость и снова почувствовала себя униженной. «Наверное, ему понравилось вот так грубо, без чувств, поэтому со мной также хотел, как с ней?» – слёзы застилали мои глаза. Всё плыло и кружилось вокруг, в ушах шумела кровь. Я не могла поверить в то, что мой муж, который так нежно клялся мне в любви, который дарил мне свою любовь и ласку, который говорил, что я единственная до конца жизни, который был всегда со мной нежен, опустился до измены. Как он мог так грубо растоптать всё?
– Бьянка, прости меня, – услышала я его сдавленный голос за дверью.
Я молчала. «Только не сейчас, пожалуйста», – слёзы нескончаемым потоком лились из моих глаз.
– Я не хочу тебя видеть, Марко! Убирайся!
– Я выломаю дверь, – ударил он кулаком снова, прорычав эти слова.
– Убирайся! Не хочу тебя видеть!
Тщательно вымывшись, я выключила воду и услышала, что в доме стало тихо. Я замоталась в полотенце и вышла из ванной. Марко нигде не было. Услышала, как хлопнула входная дверь в доме. Ушёл. Пошёл заливать свою злость вином или искать очередную шлюху, чтобы сорваться на ней, как на мне сегодня сорвал свою ревность? И к лучшему, что ушёл, я не готова была сейчас говорить, я не могла его видеть, я хотела его убить. Обессилев, я упала на кровать. Не знаю, сколько я так пролежала, не шевелясь и безучастно уставившись в потолок, но, перестав плакать, постепенно провалилась в сон.
Глава 5. Воспоминания
Спала я очень плохо. Сначала провалилась как в бездну, а потом стали мучить сны.
Мой любимый муж целует, обнимает разных женщин. Они все кружатся вокруг меня и смеются в лицо, а мне хочется бежать, бежать подальше, но мои ноги будто налиты свинцом. Я не могу сдвинуться с места. Кричу на Марко, а звука нет, будто я в вакууме. Хочу дать ему пощёчину, но руки мои как у тряпичной куклы – слабые и непослушные, поэтому вместо них выходят легкие шлепки. Потом туман, из которого огромная чёрная собака со страшным оскалом смотрит на меня горящими, как угли глазами, и мне становится очень страшно, я пытаюсь убежать. Бегу, слышу за спиной её дыхание, спотыкаюсь и падаю. Лечу в пропасть, и ужасный холод пронизывает меня до костей, но тут меня подхватывают чьи-то сильные руки, прижимают к себе. Мне становится тепло. Меня словно укутывают в пуховое, мягкое одеяло, и мне становится уютно и спокойно, как в детстве. Сильные руки качают меня, успокаивая, словно ребёнка. Я чувствую безопасность и безмятежность. Вижу перед собой улыбающегося папу, молодым, таким, каким он был, когда я была ещё совсем маленькой. Он протягивает мне большую красивую раковину. Я прикладываю её к своему уху и слышу умиротворяющий шум моря, которое я так люблю.
– Всё будет хорошо, моя девочка. Я рядом, – как в детстве, шепчет он мне и гладит по щеке своей шершавой, мозолистой, но нежной ладонью, вытирая мои слёзы.
Я очень хочу его обнять, но только я протягиваю руки, как он словно растворяется в тумане. Смотрю вдаль, тяну к нему руки, а горячие слёзы текут по моим щекам. Вглядываюсь в туман, пытаясь разглядеть его, но на его месте появляется силуэт стройного мужчины в костюме. Я не вижу его лица, потому что яркий свет из-за его спины ослепляет меня. Чёрный силуэт плавной и уверенной походкой приближается ко мне и…
В панике я открыла глаза. В комнате очень темно. Встав, я на ощупь включила ночник на тумбочке. Марко до сих пор не было дома, постель рядом со мной была пуста. Мне ужасно захотелось пить, и я спустилась на кухню. В гостиной на диване мужа тоже не было. Посмотрела на часы, почти четыре утра, а где он был, я не хотела даже думать. Не буду, иначе, от этих мыслей станет ещё хуже. Нужно поспать, но дома не было никакого успокоительного или снотворного. Я вернулась в спальню и долго ворочалась, прежде чем снова уснула.
Рано утром, надев лёгкое платье из хлопка на белый купальник и взяв полотенце, я ушла к морю. Я не готова была разговаривать с Марко, если он вернётся. Да и море меня успокаивало: шум прибоя умиротворял, а прохладная вода, подхватывающая моё тело, расслабляла. Я шла к своему любимому месту у скалистого берега, там, где песчаный пляж заканчивался, и мало кто из любителей позагорать туда добирался. Именно из-за малолюдности я и любила это место.
Купание в прохладной воде немного меня расслабило и отвлекло от плохих мыслей. Поплавав, я стала выходить на берег и мой взгляд привлекла мужская фигура, стоящая на краю скалистого обрыва, с которого прыгали отчаянные смельчаки. Высокий, стройный храбрец, как профессиональный спортсмен, поднял руки вверх и прыгнул со скалы. Он так красиво летел и вошёл в воду, что я в восхищении замерла на несколько секунд его полёта. Когда он скрылся в воде, я вышла на берег. Вытерев лицо полотенцем, прилегла на тёплый плоский камень, отколовшийся, когда-то давно от большой скалы. Я ужасно не любила загорать, но мне нужно было немного просушить купальник, прежде чем идти домой. Пригревшись на солнышке, я закрыла глаза.
– Бьянка?! Доброе утро! – вырвал меня из задумчивости знакомый голос, и я открыла глаза.
Витторио Чери?зо смотрел на меня, слегка наклонив голову и улыбаясь своей обворожительной улыбкой. На его стройном красивом торсе искрились капли воды, а длинная чёлка, обычно аккуратно уложенная назад, мокрыми локонами падала на лицо. От этого он выглядел моложе и ещё привлекательнее.
– Доброе утро, синьор, – ответила я, поправив солнечные очки.
– Можно присесть? – он кивнул на камень и рукой зачесал назад, упавшие на лоб, мокрые волосы.
Не дождавшись моего ответа, мужчина присел рядом со мной, вытянув стройные ноги и упёршись руками о камень. Его полуобнажённый вид меня смущал. Это так непривычно – видеть своего босса, расхаживающего обычно в деловых костюмах, вот так в мокрых плавках. Да и я, почти нагишом, не считая высоких плавок и лифа купальника. «Дева Мария! Как я на работе теперь в глаза ему буду смотреть?» – почему-то пронеслось у меня в голове. Я смущалась посмотреть на него, но и первого взгляда было достаточно, чтобы понять, что ловкий спортсмен, прыгающий со скалы, и был синьор Чери?зо.
– Вы тоже любите рано утром купаться? – спросил он.
– Да, с детства, – ответила я, обратив взгляд на горизонт.
– Странно, что мы раньше здесь не встречались. Я ведь часто сюда прихожу.
Я мельком посмотрела на мужчину: его глаза искрились озорством, улыбка сияла на лице, а поза была расслабленной. Несколько непослушных мокрых прядей чёлки снова упали ему на лоб. Чери?зо, действительно, был чертовски красив и строен. Его тело было идеальным, мышцы на мускулистых руках перекатывались под загорелой кожей, покрытой тёмными волосками. Мои глаза, скользнув по широким, сильным плечам, невольно опустились на его рельефную грудь, и я нервно сглотнула от смущения. Хорошо, что на мне были тёмные очки, и он не увидел моего взгляда.
– Может, мы в разное время приходили. А я ведь практически выросла на этом пляже.
– Да? Я тоже. Мы весёлой компанией ребят, каждый день после школы и уже постарше приходили сюда и прыгали, ныряли. Красовались друг перед другом, кто лучше и смелее, – рассмеялся он.
– А я в детстве собирала цветные камешки, ракушки и стёклышки, – улыбнулась я.
– Стойте, – Чери?зо почему-то замер, поднял руку, поднеся указательный палец к своим губам. – Так вы, та самая девчушка с красными бантиками и большими глазищами, у которой на ремне через плечо висела плетёная сумочка, которая всё время бродила по берегу вдоль линии прибоя и что-то выискивала.
– Вы меня помните? – удивилась я.
– Да. Я даже однажды подарил тебе красный окатыш стекла. Он был такой же красный, как твои бантики, – мужчина замер, глядя на меня.
Я помнила. Красные бантики любила моя мама, она всегда мне вплетала их в косички. Конечно, помнила. Этот красивый, молодой синьор всё время мне улыбался и однажды подарил мне стекляшку, которая была похожа на красный рубин. Она стала лучшим экземпляром в моей детской коллекции морских находок. А я восхищёнными детскими глазами смотрела, как он ловко и смело прыгал со скалы в море.
– Я достал его со дна, когда нырял у скалы. Для тебя. В тот день ты не улыбалась и не смеялась, как обычно, своим звонким, как колокольчик, смехом. Я захотел тебя порадовать.
Синьор Чери?зо протянул руку и снял мои очки, я не сопротивлялась, потому что это был какой-то волшебный момент, когда воспоминания сделали нас близкими и родными. Адвокат даже перешёл на «ты». Он немного склонился, приблизившись ко мне, и большим пальцем погладил мой подбородок. Я была уверена, что он хочет меня поцеловать, потому что, опустив взгляд, задержал его на моих губах. Спасаясь, я сказала:
– А потом была война… – увидела, как его взгляд изменился, стал жёстче.
– Да… – поддержал он и отвёл взгляд на горизонт.
Мы молчали, потому что не хотелось ничего говорить. У каждого с этим периодом было связано много плохих воспоминаний, поэтому каждый их нёс в своей памяти и душе. Если начать вынимать эти воспоминания, душа может начать кровоточить, вызывая сильную боль. Это как расковырять только что зажившую рану. Именно тогда, в эти трудные годы и ушла от нас мама. Она сильно заболела и угасла, как свеча. Папа очень сильно переживал её потерю и всю любовь в двойном размере направил на меня.
Я вздохнула от нахлынувших воспоминаний.
– Почему вы одна? – неожиданно спросил Витторио, снова перейдя на «вы».
– Марко отдыхает, а я не хотела его будить, – соврала я.
– Вы идеальная жена, – рассмеялся он. – Сейчас придёте и будете готовить завтрак, понежившемуся в постели супругу.
Я ничего не ответила на его реплику. Встав и надев хлопковое платье, я положила полотенце в сумку.
– Уже уходите? – мужчина тоже встал.
– Мне пора, – сказала я, застёгивая пуговки на платье.
– Давайте, я вас проведу.
– Нет! Пожалуйста, не нужно.
Увидев мой, наверное, жалкий взгляд с наворачивающимися слезами, он спросил:
– Вчера у вас, видимо, был неприятный разговор с мужем?
– Я надеюсь, что вы понимаете всё, синьор, и не будете причиной моих бед. Если вы, конечно, не хотите, чтобы я уволилась.
Я надевала босоножки, а Витторио пристально смотрел на меня.
– Нет, не хочу. Я всё понимаю, – подавленным голосом ответил он.
– До свидания, синьор.
– До свидания, Бьянка.
На том и разошлись. Я шла и чувствовала спиной его взгляд, но не оборачивалась. Витторио Чери?зо всколыхнул во мне детские воспоминания, и по дороге домой я всё больше в них погружалась. Придя домой, я открыла комод и из-за стопки белья достала старую жестяную коробочку из-под конфет. Открыв её, среди ракушек и камешков я нашла ту самую красную стекляшку. Сжала её в ладони и вспомнила, какая я была в тот день счастливая. Маленькая, наивная девчушка с широко распахнутыми глазами принесла её домой и восторженно показывала маме, что подарил ей молодой синьор. Мама тепло улыбалась мне и тоже восхитилась её красотой. Именно мама и сказала: «Словно настоящий рубин, дорогая».
Я услышала, как хлопнула дверь. Положив камешек в коробку, я закрыла её и спрятала обратно в шкаф. Почувствовав спиной, что Марко уже в комнате, я медленно повернулась к нему. В руках у него было несколько пакетов и свёртков с покупками. Он стоял в дверях, смотря на меня виноватым взглядом, будто спрашивая разрешения войти. Сделав несколько шагов ко мне, он положил покупки на кровать.
– Бьянка, прошу тебя…
Он хотел обнять меня, но я отстранила его рукой и перебила.
– Не трогай меня, Марко. Я ещё не готова тебя простить, – с дрожью в голосе сказала я. – И я не смогу тебя простить, пока не услышу правду в ответ на мои вопросы.
– Какую правду, Бьянка?
– Кто она и почему?
– А-а! Санта Мария! Бьянка, опять?! Ну какая уже разница? – в раздражении, Марко эмоционально зажестикулировал.
– Конечно, для тебя нет разницы, – спокойно ответила я.
– Шлюха какая-то задом в баре крутила передо мной, сама на меня вешалась. Я был пьян и…
– Хватит! Значит, ты оказался, обычным похотливым кобелём, – разочарованно сделала вывод я, – который не может устоять перед аппетитным задом? А я думала… я верила, что… – слёзы не дали мне договорить и я села на кровать, потому что ноги меня не держали.
– Бьянка, я люблю тебя. Да, я совершил ошибку, но, неужели, я не заслуживаю прощения? – ласковым голосом спросил он, присев на корточки и сжав мои пальцы в своих ладонях. – Я был пьян и плохо себя контролировал, а когда протрезвел, то сильно об этом пожалел. Прости меня, пожалуйста. Люблю тебя одну, – он целовал мои ладони и запястья тёплыми губами.
Посмотрела в его глаза. Знала, что любящая женщина многое может простить, как бы больно ей не было, но моё сердце продолжало ныть от боли и ревности. Для меня физическая измена была таким же предательством, как и душевная. Марко продолжал целовать мои ладони, прижимая к своим щекам, а я не могла даже представить теперь близость с ним, после его измены, после его грубости. Он словно стал каким-то чужим. Может быть, пройдёт какое-то время, и я смогу простить, но сейчас я не готова. И я не была уверена, что уже будет всё по-прежнему.
– Я не знаю, Марко. Мне нужно время, – тихо сказала я.
– Да, маленькая моя, я понимаю. Только, пожалуйста, позволь мне быть рядом. Не отталкивай меня.
Он отпустил мои руки и, развернув одну из покупок, обернул мои плечи горжеткой из превосходной норки с хвостиками на концах. Я была изумлена, а его глаза светились. Муж улыбнулся мне.
– Марко, это очень дорого. Зачем ты тратишь такие огромные деньги? – с укором сказала я. – Ты же знаешь, что этим прощение ты не заработаешь. Для меня это никакого значения не имеет.
– Я знаю, любимая, но я и так собирался это купить для тебя, – он снова залез в пакеты и достал ещё коробку, в которой было дорогое вечернее платье чёрного цвета.
– Откуда такие деньги?
– Заработал за рейс.
– Старпому так много платят? – изумлённо вскинула я брови.
Я всё это отодвинула с колен на кровать и, отстранившись от него, встала. Подойдя к окну, я посмотрела в синюю даль моря и глубоко вдохнула свежий бриз. Марко тихо подошёл сзади и, взяв меня за плечи, шёпотом спросил:
– Ты согласишься завтра сходить со мной в клуб? – я вздохнула. – Там будет петь твой любимый Джакомо Дучини. Я достал билеты.
Я была изумлена, как Марко удалось за одну ночь достать эти билеты. Клубы были всегда переполнены, когда выступал синьор Дучини. Нужно было знать, через кого достать эти билеты и задолго до его приезда, так как они сразу расходились среди сливок общества и завсегдатаев этих клубов и вечеринок.
– Хорошо, Марко, мы сходим, – со вздохом сказала я, не поворачиваясь к нему, а он в ответ поцеловал меня в плечо.
Я закрыла глаза, и губы мои снова задрожали от подступающих слёз. Боль снова сдавила тисками грудь.
Глава 6. Опасный синьор
К клубу мы подъехали на такси. Марко вышел, одернул рукава своего нового вечернего костюма и протянул мне руку. Я вложила свои холодные пальцы в его ладонь, а второй рукой придерживала норковую горжетку, прикрывающую оголённые плечи. Вечернее платье, подаренное Марко, оказалось очень открытым сверху, у него даже не было бретелей, но оно плотно, как корсет, сидело на моей фигуре. Длина пышной юбки была ниже колен, но я всё равно чувствовала себя неловко в нём. Хорошо, что горжетка прикрывала голые плечи. Я вышла из машины, и Марко второй рукой положил мою ладонь на своё предплечье.
