Живой алмаз Шаданакара

Но самое страшное, самое мерзкое чудище, чернеющее размытыми кольцами, притаилось поодаль. Оно, как стрела, как змея в броске, внезапно выпрыгивало, нанося жалящий удар всему, что попадало в поле зрения. Монстров было много, очень много. Одни, огрызаясь и покусывая друг друга, все же держались вместе. Между другими шел смертный бой. Третьи вели себя отрешенно и держались несколько в стороне, но и от них исходила постоянная угроза.

Истинно гадким в этом гнетущем хаосе, было не наличие пожирающих друг друга тварей, а то что они явно управлялись или направлялись реальной незримой силой, также как направляются гонимые ветром облака. Эта сила не была их создателем, она была их энергией, пытающейся слепить из пожирающих друг друга, одного, пожирающего самого себя. Девис даже увидел призрачный смертельный оскал будущего монстра. Он яркой молнией пролетел в груде копошащихся тел. Эта вспышка, вновь отключила сознание, теперь уже вернув в нашу реальность.

Первым, что он увидел там, были глаза деда – серые, чистые, немигающие. Остальные присутствующие смотрели также пристально, без выраженных чувств. Девис неожиданно понял, что и он смотрит на них таким же неподвижным взглядом. Будто та клубящаяся сила, вошла в каждого из стоящих и объединила их.

– Мальчик мой, как ты себя чувствуешь? Дышать можешь? – участливо, похлопывая внука по спине, обнял дед.

– Да, я могу, все хорошо – внешне взволнованно произнес Девис. Но внутри никакого волнения он не чувствовал. С удивлением ощущая холод, прилипшей к телу сорочки, и глядя на свои трясущиеся руки, молодой человек с трезвым разумом поглядывал по сторонам. Только сейчас, внутренне интуитивно, будто всю жизнь знал, а в данный миг вспомнил, Девис, двигаясь к выходу, наблюдал множество тайных знаков, расположенных повсюду. На полу, в деталях декора, в общей монументальной планировке.

Ни по дороге, ни за накрытым столом, никто из гостей не спрашивал, что он видел и что с ним произошло. Внешне, ужин протекал так же, как всегда, в русле замысловатой беседы, переплетенной шутками и надоевшим, скрупулезным подсчетом чьих – то выгод и неудач. Все было как обычно, но в тот же момент – совсем не так. Девис теперь чувствовал истинное звучание цифр и слов. Откуда они выходят, кому адресованы, куда вливаются. Видел нити, тончайшие, незримые, похожие на тонкие световые лучи, только алые, бордово-алые. Они опутывали как паутина находившихся за столом, и почти все тянулись к нему, но вот касались ли – сказать трудно. Все, кроме одной. Та, явно проходила сквозь его тело. Он чувствовал ее и раньше, но видеть не мог, а теперь узрел – кровную, родовую нить, связывающую его с дедом.

Обед подходил к завершению. Девис никак не мог прийти окончательно в себя. Картинка перед глазами то и дело покрывалась рябью, как помехи на телевидении. Полосы то вспыхивали искрами, то становились темными, будто выжженными. В разговоре он не участвовал. Отдельные фразы кое-как оседали в голове, но в основном, словесный поток проносился мимо. Вкус пищи неощущался. Она казалась ненужной, совершенно лишней.

Анна 2014

После недавнего прихода мамы и Димки, сердце молодой девушки очнулось ото сна. В теле появилась неуемная энергия с одним единственным желанием – поскорее покинуть холодные больничные стены. В мыслях так же кипела хаотичная деятельность в виде нагромождающихся друг на друга планов: как найти Лешку, куда послать запрос, возвращаться в родное село или пока подождать. Мама сказала, что в данный момент ополченцы отбили внезапное наступление, но бои идут совсем рядом, поэтому, наверное, придется подождать. Так же она рассказала, что Лешку передала ребятам из его отряда. Они совершенно случайно встретились ее той страшной ночью у городской черты, прямо перед Латным. Алексея забрали, сказали что сами передадут в санчасть. Больше она ничего не знала, кругом шли тяжелые бои, да и узнать было не у кого.

«Самое главное он жив! Самое главное у своих! Ничего найду, обязательно найду!» – мысли девушки заезженной пластинкой крутились в голове и совершенно не давали заснуть. Она проворочалась не сомкнув глаз всю ночь, и была очень рада раннему приходу доктора. Тот по-видимому, из-за большого наплыва раненных после обстрела, ночевал в больнице, поэтому на обходе появился в половине седьмого утра.

Николай Семенович сначала подошел к новеньким – среднего возраста женщине лет сорока, с тяжелым ранением в ногу и живот, и семидесятилетнему деду Ивану с такой же контузией как у Анны. Дед всю дорогу матерился на чем свет стоит. Никого не забыл. И бабка была виновата, что за ним не доглядела, и доктор, что заставил его два часа в приемной скорой ждать, и ополченцы, которые совсем воевать разучились, не то что они с немчурой. Но особо, конечно, доставалось отрядам нациков, обстреливающих город. Тут неуемная фантазия старика выстраивала такие многоэтажные фразы, от которых даже видавшей виды бабе Клаве становилось не по себе.

– Дурак старый! Замолчи, а нето в подвал отвезу, может там успокоишься! – единственное, что могла она выдать на все его многосложные тирады. Николай Семенович с дедом Иваном долго припираться не стал. Прикрикнул на него командным тоном и приказал поставить очередную капельницу. Дед вздохнул, недовольно закряхтел, но сдержался и молча протянул медсестре большую морщинистую руку.

К Анне доктор подошел в последнюю очередь, проверил градусник, пощелкал пальцами возле левого уха, спросил про самочувствие, а затем негромким, вкрадчивым тоном проговорил:

– Поправляться вам надо, милочка. Поправляться самой. Уколы и почти все препараты я вам отменяю. Оставлю один, самый безопасный. Вчера я получил ваши анализы, простите что не зашел сразу, совсем закрутился. Так вот, результаты меня несколько удивили. Кругом столько боли и страха, а тут радость, новая жизнь!

– Какая жизнь?» – удивленно переспросила Аня.

– Ваша жизнь, Аннушка, жизнь вашего ребенка. Вы беременны, срок четыре недели!

В палате и так было тихо, а тут на несколько секунд наступила такая звенящая тишина, что когда дед Иван чертыхнулся и протяжно воскликнул:

– Во бабы, ниче им не помеха! – все искренне и как – то облегченно засмеялись. Все кроме Анны. Она настолько была сражена услышанной новостью, что невольно приоткрыв рот, немым взглядом обводила смеющихся людей.

– Ну шо застыла, девка! Глянь сколько мужиков полегло! Ты ж нам теперь пополнению штамповать будешь! Не дохтур, это дело надо, так сказать, обмыть. Вели Клавке, нехай спирту тащит!

Смех продолжался рассыпаться по комнате, отскакивая от стен и окна. Даже тяжело раненная Ирина улыбалась пересохшими губами. Смех легкий, смех счастливый, такой какой бывал только раньше, до всего этого военного кошмара!

Родинтроп и Девис. 2014.

Видя, что внуку совершенно не по себе, мистер Родинтроп, по завершению трапезы, уединился с ним в ближайшей к дому беседке. На ветвях старой липы отчаянно насвистывала лимонная канарейка, та самая, что приветствовала старика по утрам. Буквально через минуту, появился дружище дворецкий с коньяком и бокалами.

– Что ты, сынок! Успокойся! Все мы прошли через подобный ритуал – негромко успокаивая Девиса, мистер Родинтроп наполнил бокалы.

– Видения, конечно, у всех разные, но поверь мне, реакции инициированных очень похожи. Теперь ты один из нас в полном смысле этого слова, часть общей силы. Ты пей, в данном случае алкоголь – лучшее лекарство. Чем больше выпьешь, тем быстрее очистится мозг. Потрясения уложатся, как утихает шторм на море. Да и что могло настолько вывести тебя из равновесия? Меня лично, раздирает любопытство!

Девис выпил залпом целый бокал. Мягкое тепло разлилось по груди, опускаясь вниз. Мысли на самом деле стали чище и гораздо спокойнее.

– Я тоже, как и ты, видел монстров. Они были так велики, что их туши накрывали собою материки. Чудовища пожирали друг друга живьем. Те, кто заново рождался, тут же пытались уничтожить собственных родителей!

– Что же тебя так напугало, мой мальчик! Подобное происходит каждый день у нас на глазах. Наши видения действительно похожи, вернее единой является создающая их сила. Сила эта, на самом деле реальней всего сущего! Да и монстры твои реальны. Сила наполняет их своей глубиной, как пустые стаканы, впрочем, также, как и нас. Наполняет сила, но рождаем ее мы. Можешь не улыбаться, я не ошибся и не выжил из ума. Именно мы – огромные людские ресурсы, объединенные цивилизационной и территориальной общностью, да чем угодно: войной, амбициями, эмоциями, стремлениями – создаем величайшие, могучие существа. Они находятся в другой плоскости, вход в которую нашим физическим оболочкам невозможен. Мы не просто их создаем, мы влияем на каждое их действие, как, впрочем, и они на нас. Эдакий взаимосвязывающий симбиоз. Ты должен подробнее описать, что видел. Я же постараюсь привязать это к событиям современности.

Сделав еще несколько глотков, Девис откинулся на мягкую спинку плетеного кресла, и напрягая мысли, стал восстанавливать расплывающуюся картину. Я видел множество монстров, распростертых в клубах сизого пространства. Непостижимым образом, будто с огромной высоты, я наблюдал что находятся они как – бы над территорией нашей земной поверхности. Чудовища были разумны, но чужим, не нашим разумом. Одно из них, самое большое и похожее на осьминога, распустило свои щупальца, обхватив ими практически весь земной шар. Согласись – двойственное впечатление, толи обнимает, толи душит! В его подчинении находилась целая когорта меньших по размеру монстров, внешне чем – то схожих между собой, как собаки в диких стаях. Они пытались окружить и злобно нападали на другое могучее чудовище, пытаясь то тут, то там укусить или отгрызть какую – то его часть. Тот в ответ едва шевелился, но от него исходила такая могучая угроза, что было понятно, если он решится нанести ответный удар, от стаи не останется ни следа. Каждое чудище (маленькое или большое) занимало свой ареал, но особенно мне запомнились два. Одно огнедышащее, похожее на дракона, но гораздо страшнее с виду всех остальных. Другое, напротив, бесформенное, с виду вполне милое. Но это обманчивое впечатление сразу исчезает, как только ты понимаешь его настоящую сущность. Внутренне, оно состоит из множества мелких монстров, снующих словно пчелы вокруг матки. Стоит кому – то из соседей коснуться этого огромного живого улья, тут же в ответ летят неисчислимые укусы.

Странно понимать, как можно все это видеть, но я явно наблюдал участки земли, над которыми данные твари живут. Они властвуют над ними, и охраняют их.

– А что было в конце видения, в самом конце?

– В конце…, не помню. Сначала монстры, затем земля с огромной высоты. Я видел континенты и страны. Затем пространство стало приближаться, и я мог видеть одновременно и целое государство и самую крохотную его частицу. Больше ничего не помню.

– Совсем ничего? Если вспомнишь, дай знать в любое время суток. Для меня это очень важно. Остальное элементарно. Рассказанное тобою, настолько детально описывает современность, что мне немного не по себе. Я уже сказал, что монстры эти созданы нами. Это интерфизическое олицетворение государственной мощи. Россия, Китай, Индия, Европейский конгломерат, и, конечно, Америка, вернее Штаты! Гигантский спрут, щупальцами обвивающий мир – как поэтично, шедевр сравнения! В большой игре каждый выполняет свою роль. США выполняют предначертанное, впрочем как и все остальные. Чудовища живут и питаются за счет излучений нашей психики, и наших тел. Люди в основной своей массе глупы, как бараны. Эдакие пустые воздушные шарики, обтянутые кожаной оболочкой. Их легко заставить верить, подражать. Их нужно и можно «правильно» обучить, заразить, можно запугать. А мир многогранен, мир велик и бесконечен. Глупому человеческому стаду когда – нибудь, все же придется прыгнуть в глубину.

Любому стаду нужен пастух. Человечество всегда интуитивно чувствовало присутствие невидимой высшей силы. Каждый народ прокладывал свои дороги к единому источнику, и называл их разными именами. А источник один. Как его не называй, сути он не изменит. Нет ни Бога, ни его противоположности – есть единая высшая сила, объединяющая эти понятия. Она постепенно перетекает из жизни в жизнь, из круга в круг. Она воздействует на человека, делает его именно тем, кем он рожден. Из тьмы рождается свет, из света тьма – девиз, знакомый тебе с детства. Сейчас, после инициации, ты стал одним из истинных лидеров нашего древнего ордена. Надеюсь, смысл сказанных слов, через некоторое время раскроется для тебя в полной мере. Сейчас ты прошел середину. Поверь мне, с каждой ступенью границы мира будут расширяться. Внутренние знаки наполнятся внешними, и скоро великий источник заполнит тебя без остатка! Надо только верно служить той великой силе, которая взяла тебя под свое крыло. Но мы засиделись, мой друг. Пора идти к гостям. Нас ждут, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, гораздо лучше!

Графин коньяка был пуст, тяжесть тела ушла, растворилась в спиртном. Но тяжесть мыслей окончательно не испарилась. Она как бы сгруппировалась, собралась в комочки, но осталась внутри.

Вернувшись к гостям, старый Родинтроп и внук заняли свои места на террасе. Дуэт скрипки и виолончели только что закончил очередное произведение и готовился к новому. В образовавшемся антракте, гости, наполнив бокалы, подходили с поздравлениями. Кто – то крепко жал руку, кто – то обнимал. Шепот фраз, улыбки, рукопожатия слились в круговорот. Снова стало жарко, хотя на улице, вступившая в свои права ночь, принесла долгожданную прохладу. Наконец, музыканты были готовы, гости расселись по своим местам и ночную тишину заполнили прекрасные переливы Шопена. Девис утонул в них, закрыл глаза и слушал, слушал, слушал.

– Девис, голубчик, как вам исполнение, не правда ли виртуозно. Молодой человек открыл глаза. Слова эти выдернули его из вдохновенной игры звука и мысли. К нему обращалась мисс Бавух, сидевшая рядом.

– Да, конечно, мисс Генриета, мне очень нравится, очень!

– Концерт чудесный, старина Родинтроп любит поражать. Поднимайтесь, мальчик мой, проводите меня в гостиную.

Старуха крепко взяла Девиса под руку, и они направились к дверям.

– Вы голубчик, не спешите, торопиться нам некуда – продолжила она немного дребезжащим голосом.

– Человеку, который сегодня подошел так близко к величию бесконечного, торопиться некуда! Жаль, что еще время не в нашей власти. Но оно в его власти, а значит терпение и знание скоро приоткроют и этот запрет. Поскорее бы, может и мне удастся еще с улыбкой взглянуть на себя в зеркало.

Мистер Родинтроп, мисс Бавух, мистер Кун, мистер Боршинт младший, да и все остальные присутствующие являлись членами ордена тайных властителей мира. В данное время, вот уже более семидесяти лет, орден возглавлял мистер Боршинт старший. Орден состоял из тринадцати кланов. В ближнем круге семь, в дальнем – шесть семей. Власть передавалась не по наследству, а способом определения настоящего главы. За всю историю тайного правления, за редким исключением, у лидерства стояли в основном, две семьи – Боршинты и Родинтропы.

Мир лежал у ног, собравшихся в этой комнате. Испокон веков, тайная власть назначала, меняла, возводила на трон и смещала правителей множества государств. Именно они организовывали войны, они стравливали народы между собой для получения запланированной выгоды, либо для достижения поставленных целей. Именно они постепенно формируя окружающее пространство, неукоснительно приближались к единственно важной цели – официальному мировому господству. С самого детства Девис наблюдал множество ритуалов и обрядов, они даже сложились в замысловатую игру, а затем превратились во что – то обыденное. Но когда таинство ордена коснулись его собственной судьбы, мир, сотканный из множества красок, стал представать в совершенно другом качестве, как будто изображение засвечивалось. Впервые это почувствовалось после ночевки в тайной комнате.

Выросший в обществе просветленных, а члены ордена именно так себя и называли, Девис только тогда стал истинно понимать, что скрывается за лоском манер и благородными порывами.

Тесно переплетенные финансовыми, родственными и духовными связями, кукловоды – олигархи относились к окружающей массе людей, как к планктону – живой, полупрозрачной для их всевидящего ока биомассе. С ней можно было поиграть, как с подопытной крысой. Можно вылепить очередного монстра, наподобие фашизма или ИГИЛ. Можно взболтать ее, направив ударной силой друг на друга, чтобы дерущиеся в пылу ненависти не разглядели, что у них отнимается что – то очень важное и ценное. Можно выбрать из биомассы определенные, понравившиеся частицы, и использовать их по своему усмотрению. Причем использование касается всего – и работы, и достижения грандиозных целей, и обычной дружбы. Но планктон, всегда остается планктоном – не более чем пищей и материалом жизненного цикла для китов – олигархов, особенно тех, кто стоит на самой вершине иерархической лестницы. Киты умело управляют движением планктона, питаются его страстями, его чувствами, и даже жизнями.

Девис был очень хорошим ребенком, добрым, любящим мир и отзывчивым на просьбы. Переходный период отрочества и бурной юности особо не изменил его натуры, напротив, дали больше стойкости и глубокого понимания внутренней и внешней игры, что очень даже помогало в будущей борьбе. Может поэтому выбор и был остановлен на нем.

Кроме нарастающей со временем прослойки, Великий орден тайных правителей включал в себя несколько основных родовых ветвей, родословные которых уходят в глубь веков. К их числу относились самые богатые и влиятельные семьи в мире. Каждое из данных семейств было окружено своим, работающим с ним в тандеме кланом, те в свою очередь другим исполнительным составом. Таким образом, тесно сплетенная паутина, наподобие кровеносной системы повсеместно опутывала земной шар.

Экономическое могущество, подкрепленное тайными знаниями, сделало их давно небожителями, надстоящими, теми кто дирижирует, но к сожалению, практически совсем уничтожило ростки человечности и элементарного сострадания. Орден не был един. Существовало несколько древних потоков, переплетенных между собой. Но основная борьба за место верховного правителя, разворачивалась, безусловно, внутри их тринадцати кланов. Остальные довольствовались крохами от всеобщего пирога. И здесь шла не просто борьба – истинная битва гигантов. Семь верховных жрецов ордена избирали единого наместника – исполнителя из числа своих выдвиженцев. Наместник руководил всей деятельностью, включая политику, экономику, науку и взаимное движение. Но высшей, особой, внеземной властью – силой самой яркой из темных звезд, наделялось иное лицо. Лицо, избранное предшественником, то есть той внеземной сущностью, которая переходила от одного к другому на протяжении тысячелетий. Именно это лицо было рупором, проводником, силой иного сознания, диктующей свою волю.

Сухая восьмидесятилетняя Генриета Бавух все еще держала Девиса под руку, когда они зашли в гостиную. Мисс Бавух была единственной женщиной – жрецом, достигшим последнего уровня, так что хватка у нее была на самом деле железной. Неожиданно, Девису ворвалась в голову шальная, неизвестно откуда взявшаяся мысль.

«Семеро верховных жрецов, семеро влиятельнейших людей мира, находятся сейчас в одном месте. Они не часто, но собираются вместе для проведения важнейших ритуалов. А что если кто – то, пусть гипотетически, попробует разрушить это здание! Достаточно одной ракеты, бомбы, взрывчатки, да мало ли еще чего! И что тогда! Нет, непростительная ошибка. Они же не глупые, уж чем – чем, а умом наделены не меньше остального. Как бы не была идеальна система защиты, риск совместного времяпрепровождения очень велик. Значит, существует какая – то острая необходимость! До вершины мне осталось два ритуала. Раньше бы на это ушло не менее трех – четырех лет, а сейчас я уже прошел два за пол года. Куда – то спешат, причем очень спешат!»

Мысли еще немного путались. Уличная прохлада террасы сменилась домашним теплом. Собравшиеся спорили о России так громко, что на возвращение Девиса внимания почти не обратили. Мисс Бавух тут же влилась в ход беседы, а молодой человек сел в сторонке, и отрешенно наблюдал за происходящим.

– Каждый ведет свою игру. Надо было продолжать до последнего – никуда бы они не делись! Мы повсюду! Россия бы процветала, строилась, расширялась. В итоге все равно она принадлежала бы нам. Накормленный медведь лениво спит несколько месяцев. А если что не так, всегда можно найти время для выхода. Он слишком прагматичен и хитер. По большому счету ему от нас почти ничего не нужно. Территория, масштаб, огромные богатства – все есть. Мы можем дать лишь объективные средства или саму возможность их легко зарабатывать. Еще пять лет подобного противостояния – и необходимые механизмы они настроят сами. Что тогда господа!

Старуха говорила несколько раздраженно, как будто описывала что-то мерзкое и очень неприглядное.

– Так то оно так, Генриета, но разреши с тобой не согласиться. Конечно, нам нужна эта земля. Она должна быть нашей во что бы то ни стало. Почти не тронутый Клондайк – резусный, человеческий, интеллектуальный! Кроме того, мы знаем – Родинтроп обвел взглядом комнату, что где – то там, в глубинах России спрятан священный камень, хранящий печать света! Если мы когда – нибудь найдем его, миссия будет завершена в кратчайшие сроки! Есть что– то нетленное в этой земле, неуловимое! Я думаю, оно дает силу и стране и народу. Столько попыток утвердиться на их территории, и все безрезультатно! Ни хитростью, ни войнами, ни подкупом, ни революциями – ничем не взяли. Как крысы подопытные, походят, пошатаются – и снова здоровехонькие, Европу освобождают! Уж страшнее красной чумы ничего не было – печать демона на всем! Сами свою силу уничтожили, заколотили, забили наглухо, ан нет, жива, снова жива! В глубине тьмы свет не растеряла – пробилась и цветет, как ни в чем небывало! А мы сидим и решаем тот же вопрос, тот же что решали наши предки. Лично меня подобная ситуация напрягает довольно сильно. Надо делать выводы господа, надо принимать решение!

– О чем вы говорите! – в беседу вступил мистер Лейб.

– Ваша нематериальная, но вполне нам известная сила, ничто иное, как дух нации, или совокупности наций. Дух дается верой. Какая вера? Они свою веру семьдесят лет втаптывали в грязь. 70 процентов населения совершило столько грехов, по канонам веры, что отрабатывать будут еще не одно поколение. Какая вера?

Родинтроп обидчиво вздернул плечом, но продолжил:

– Я вас не перебивал. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, именно это и вызывает ваше раздражение. Древнее учение великого владыки ясно говорит, чем является Россия на сегодняшний момент времени, и кто дает ей силы. Да, вера была растоптана, но толпы погибших мучеников во много раз усилили свет Небесной России. Она транслирует его в физический мир со всей своей мощью. Кроме тог, многие из небесных затомисов делятся своей силой с Небесной Россией, умножая небесный поток. А вот это уже очень опасный сигнал, который говорит о том, что на территории современного Российского государства может возникнуть в противовес нашему ордену, другая мировая субстанция. Я не знаю – организация ли, религия или что – то еще, но она сможет объединить в себе все религии, все ближайшие, а затем все остальные государства, под единой эгидой. К тому же, информация о том, что именно там родится новый миссия, нашими оракулами уже подтверждена. Я не раз просчитывал подобный вариант событий, увы, наш итог в данном случае предрешен. Надеюсь, великий владыка никогда не допустит подобного!

– Я не согласен, я категорически не согласен! – вновь вступил в разговор Лейб. – Да, силы света объединяются. Да, их консолидация в нашем физическом мире вполне реальна. Но мы сделали много, очень много! Не надо принижать наших возможностей. Для современности мы – Боги, да, да, почти как те, что восседал на Олимпе. Мы независимы, недосягаемы, и я думаю, совсем скоро станем бессмертны! Мы обладаем исключительной верховной властью. Мы назначаем правительства и президентов. Мы создали технологии, управляющие сознанием биомассы. Сговорчивым – достаток и процветание, а несговорчивым – кризис, войны и террор. Ближний Восток был важнейшим оплотом веры. Что происходит теперь? Древние ульи рушатся. Мы дробим не только их структуру, мы уничтожаем связь с небом. Происходит осквернение и земли, и души, и самого понятия – Алах! Да, там еще много работы, основной оплот остается невредим, но технологии работают. Они опробованы и приносят результат. Подождем, осталось немного. Мы скоро увидим, как рушится обелиск исламского могущества! Затем вцепимся в Россию. Кстати, я согласен с мисс Бавух. Надо было продолжать вкачивание денежных масс, что их жалеть то. Надо было срастить наши экономики так сильно, как с Китаем. Пристегнули дракона, посадили на цепь. Ничего он не может сейчас нам сделать – ничего, это все равно, что по себе бить!