Патриоты

«29 июня 1941 года вышла Директива СНК СССР и ЦК ВКП(б), адресованная партийным и советским организациям прифронтовых областей, – пишет А. Б. Джусов в книге «История Новомосковска». – Несмотря на то, что Днепропетровская область ещё не была прифронтовой, эта директива была распространена и на её территории» [2].

Одним из требований этой директивы было создание в прифронтовых районах партизанских отрядов.

Таким образом, второй группой подполья следует считать Новомосковский партизанский отряд, о котором подробно писал в духе тогдашнего соцреализма И. Е. Ветров в своих повестях «Подвиг остаётся жить» (1966) и «В лесах под Новомосковском» (1968).

Третью группу подполья – подпольную комсомольскую организацию, пытался создать городской комитет комсомола.

«

Справка в Новомосковском ГК КП(б)У

Новомосковский горком ЛКСМУ в сентябре 1941 г. отобрал и оставил для работы в тылу врага комсомольцев:

1. Недодаева-Шуть Евгения Ивановна – 1914 г.;

2. Головко Никита Павлович – 1920 г., студ. Одес. политпросвет института;

3. Сорокопуд Галина Александр. – 1922 г., студ. педшколы;

4. Царенкова Ал-дра Павловна – 1922 г., студ. педшколы;

5. Булава Екатер. Трофим. – 1922 г., студ. педшколы;

6. Белая Зинаида Николай. – 1922 г., студ. пединститута;

7. Мирошник Евген. Иван. – 1924 г., учащ. СШ №4;

8. Бут Александр Кондрат. – 1918 г.;

9. Тонконог Леонид Сергей. – 1914 г., препод. истории СШ №4;

10. Кобзарь Мария Василь. – 1919 г., студ. педшколы;

11. Литвишков Владимир Иович – 1924 г., учащ. СШ №4.;

Примкнувшие к организации

12. Бондаренко Александр,

13. Лещенко Михаил,

14. Лещенко Тимофей,

15. Резниченко Фёдор,

16. Снигур Фёдор,

17. Биличенко Павел,

18. Гавриленко Иван,

19. Бондаренко Павел,

20. Зайченко Иван,

21. Бондаренко Григорий,

22. Белый Николай,

23. Колесник Николай,

24. Черняк Николай,

25. Батурин Григорий,

26. Лисовиков Владимир,

27. Доленко Владимир,

28. Кривенко Пелагея.

Секретарь горкома ЛКСМУ Харченко» [3].

По предположению Анатолия Джусова справка датируется 25 мая 1945 года. По его замечанию Евгения Недодаева-Шуть была членом ВКП(б)У и комсомол не мог ей давать никаких поручений [4].

Что помнят о создании комсомольского подполья непосредственные участники событий?

«Объяснительная Царенковой Александры Павловны. 25 сентября была вызвана к Потапову – секретарю ГК ЛКСМ. Он сказал, что надо остаться в городе для работы в подпольной группе Сорокопуд Галины Алексаднровны. На следующий день в ГК ЛКСМ дали по 2 хлеба, а вечером завезли по 0,5 т угля» [5].

Как указывает Анатолий Джусов, сам Борис Максимович Потапов решением горкома КП(б)У также был оставлен для подпольной работы, но он в первый же день оккупации ушёл из города и в дальнейшем никакого участия в подпольной организации не принимал. Умер преждевременно в 1946 г. [6].

«…Мы были без руководства и основных заданий тех, что надо было получать нам, как членам группы или подпольной организации, ни от кого не получали, что сами вздумали, то и делали (написали несколько листовок от руки о том, что немецкая армия не победит, о том, что не надо молодёжи ехать в Германию.

С Сорокопуд я виделась очень часто, но когда она вышла замуж в Животиловку, после чего я реже встречалась. Также часто встречалась я с Булавой и Кобзарь в столовой, где я работала.

…Я была арестована 3 сентября 1943 г....Первой была арестована Сорокопуд, которая указала мой домашний адрес и сама пришла с полицаями ко мне на квартиру.

…я…отправлена в Освенцим. Освобождена англо-американскими войсками в 1945 г. В настоящее время работаю в смешторге. 24.04.48 г.» [7].

«…Объяснение Булавы Екатерины Трифоновны.

25 сентября 1943 г. (1941 г. – п.а.) вызвал Потапов и говорит: – Вас ГК ЛКСМ оставляет работать подпольно в тылу врага. Тов. Потапов мне объяснил, что я должна знать не больше 3-4 человек, с которыми и должна работать…он сказал, что руководителем нашей группы будет Сорокопуд Г. А.... Отобрал у меня комсомольский билет и 1 фото 6*9, после чего предложил подойти на другой день в ГК ЛКСМ. 26 сентября я и Сорокопуд Галина пошли в ГК ЛКСМ и получили хлеб печёный и вечером т. Потаповым было завезено мне 0,5 т угля на квартиру, после чего он велел прийти к нему в Горком 27 сентября…

Я знаю таких товарищей, которых ГК оставил для подпольной работы, это тт. Тонконог Леонид Сергеевич (работал зав. столовой в оккупированном городе), Царенкова А. П., Сорокопуд Г. А.

В декабре 1941 г. в городе начались массовые расстрелы мирного населения, партизан и их семей, евреев, население начало озлобляться на жестокость врага… листовки были такие:

– Товариші! Не вірте агітації гітлерівців. Вони Вас вербують на каторгу. Вас чекають смерть та голод. Батьки, матері не віддавайте кату своїх дітей у рабів, намагайтесь їх переховати в лісі. Ставайте в ряди захисників своїх прав, своїх інтересів.

Бийте ворога! Смерть німецьким оккупантам!

– «Товариші! Пихатий ворог вимагає від Вас на відновлення тракторних доріг і залізниць. Скривайтесь від роботи, не допускайте, щоб на нашій землі рухались німецькі машини, поїзди!

Не з'яляйтесь на роботу! Ховайтесь!

Переховуйте партизан від поліції, не давайте фашистам вивозити хліб до Німеччини!»

– «Товариші військовополонені червоноармійці! Кріпіться! В наййближчий час ворог буде знищений. Фронт недалеко. В найближчий час Ви будете звільнені від фашистьского ярма. Чекайте моменту, разом зі зброєю в руках знищимо фашистів!

Прочитай і передай другому!» [8].

По поводу партийного подполья имеем свидетельства документа, созданного в 1962 году, в котором приводится список из 18 человек, членов КП(б)У, оставленных в городе для подпольной работы:

«Шеболдас Матвей Алексеевич, Кутовой Василий Севастьянович, Касьян Фёдор Тихонович, Пшинько Павел Степанович, Гирчичов Иван Маркович, Потапов Борис Максимович, Лыкова Параска Петровна, Резуненко Антон Захарович, Компаниец Иван Якович, Воробьёв Иван Тимофеевич, Нудьга Иван Лукич, Варава Иван Фёдорович, Шевченко Пётр Михайлович, Гарус Максим Павлович, Бут Александр Кондратьевич, Мишутин Алексей Григорьевич, Литвинова Евдокия Фёдоровна, Лойберг Григорий Михайлович» [9].

Как указывает историк Анатолий Джусов, кроме Александра Кондратьевича Бута, ни один из указанных в списке не фигурирует в многочисленных архивных документах о деятельности подполья в оккупированном Новомосковске [10].

«Состав и деятельность Новомосковского подпольного горкома партии, – пишет Анатолий Джусов в книге «История Новомосковска», – отображена в официальной справке, утверждённой бюро Днепропетровского обкома КП(б)У. То есть, это окончательно официальный документ. Нет сомнений, что его писали, или, по крайней мере, редактировали, работники идеологического отделения обкома. Подобные справки существуют и касательно других городов и сёл не только Днепропетровской, а и других областей, переживших вражескую оккупацию.

Все они готовились по одному шаблону, одной идеологической направленностью – навязать обществу утверждение о решающей роли коммунистов, коммунистической партии в победе над немецко-фашистским врагом, и о неимоверной активности населения в борьбе с оккупантами. Исходя из этого безусловного факта, очевидно, что справка, по происхождению, не может быть объективной» [10, 11].

Насколько теперь представляется сложным извлекать правду о деятельности Новомосковского подполья из дебрей советского партийного мифотворчества.

Вот этот документ:

«Новомосковский подпольный горком партии был утверждён обкомом партии в составе 5 человек: т. Павлова Г. Ф. – в качестве секретаря подпольного горкома КП/б/У, Ерёменко Н. С. – в качестве заместителя секретаря, Кутового И. В., Бута А. К. И Шеболдаса М. А. – в качестве членов горкома КП/б/У.

С сентября 1941 года по 22 сентября 1943 года Новомосковский подпольный горком КП/б/У под руководством Обкома партии провёл большую политическую и организационную работу в тылу врага. В парторганизации было 2 радиоприёмника, через которые в течение всего времени принимались и распространялись среди населения города Новомосковска и окружающих сёл сводки Совинформбюро. Подпольная партийная организация во всей своей агитационно-массовой работе разоблачала лживую немецкую пропаганду, рассказывала населению правдивое положение на фронтах Отечественной войны и о работе Советского тыла. В квартире члена подпольной организации тов. Цокур А. размножались листовки, призывающие население к самоотверженной борьбе с немецко-фашистскими оккупантами.

Городская партийная организация органически была связана с партизанским отрядом, который портил телеграфно-телефонную связь, уничтожал обозы, склады с боеприпасами и продовольствием, срывал планы восстановления железнодорожных путей Конград (Красноград – А. Б.) – Павлоград.

Секретарь городской подпольной организации тов. Павлов, будучи начальником штаба объединённого партизанского отряда, принимал активное участие в боевых действиях против немецких захватчиков. Смелые действия коммунистов-подпольщиков и партизан наводили страх и панику на оккупантов.

Однако, подлое предательство привело к полному разгрому партизанских отрядов Новомосковского района и к уходу партийной организации в глубокое подполье. Секретарь подпольного горкома партии тов. Павлов покинул Новомосковск и ушёл в Полтавскую область, где и скрывался до мая 1942 года. Вовратившись в Новомосковск, тов. Павлов установил связь с товарищами, находившимися в подполье, пополнил организацию за счёт проверенных людей, скрывавшихся в Новомосковске (Цокур, Недодаева, Пернов и др.).

В декабре 1942 года подпольный горком партии организовал подпольную комсомольскую организацию в количестве 10 человек, утвердил комитет в составе т.т. Головко Н. П. – секретарь подпольной комсомольской организации, Белой З., Мирошник Е. – членов подпольного комсомольского комитета.

Под руководством подпольного горкома КП/б/У студент мединститута Цокур Алексей изготовлял и распространял листовки с призывом не давать вывозить в Германию хлеб, скот и другие продукты, молодёжь призывалась идти в лес к партизанам, и не работать на немецких захватчиков. Тов. Цокур, принимая по радио сводки Совинформбюро, распространял их среди населения. В последствии при аресте немцами тов. Цокур застрелился.

Большую агитационную работу проводила Бутенко Екатерина Васильевна – врач Новомосковского тубдиспансера. Она писала листовки, справки об освобождении от мобилизации. Активным агитатором подпольного горкома являлась также Цокур Мария Марковна, учительница Кулебовской школы, которая была арестована немцами, но бежала из тюрьмы.

Через тов. Кутового И. В., который был устроен на работу в биржу труда, освобождалась молодёжь от отправки в Германию. Новомосковский подпольный комитет КП/б/У, вместе с партизанскими отрядами, провёл целый ряд боевых и диверсионных актов: взорвано 2 железнодорожных моста на линии Днепропетровск-Харьков, совершён налёт на гарнизон станции Орловщина, где было убито 600 фашистов, уничтожена телефонно-телеграфная связь Днепропетровск-Павлоград-Сталино (Донецк – п.а.).

Подпольным горкомом КП/б/У было принято в кандидатуры партии 19 советских патриотов.

Однако в партийной организации не было достаточной конспирации и бдительности, в результате чего в августе 1943 года многие подпольщики были арестованы и замучены в застенках гестапо.

Секретарь подпольного горкома КП/б/У тов. Павлов неоднократно оставлял город на продолжительное время, скрываясь от преследований со стороны немецко-фашистских захватчиков, передавая руководство организацией тов. Ерёменко. Ерёменко в феврале 1943 года ушёл в советский тыл, оставив в качестве секретаря КП/б/У Тяглого И. С. только принятого в подполье и кандидаты партии, который не смог обеспечить руководство партийной организацией подполья.

Это также отрицательно сказалось на деятельности Новомосковского подпольного горкома КП/б/У» [12].

«Горкому партии от жены Ерёменко Н. С.

Феоктисты Ивановны,

ул. Мостовая, 7 (теперь Кутового — п.а.)

Ерёменко Николай Семёнович до войны работал в селе Знаменовка директором бондарной мастерской, партийный с 1928 г. В начале войны его назначили в Знаменовке начальником истребительного батальона. В сентябре числа 8 Жученко послал Ерёменко с 7 товарищами в разведку через Днепр где они попали на заставу. 5 человек убито, шестого взяли живым, а Ерёменко и товарищ из Сум, не помню фамилии, убив до 15 немцев, удрали и остались живы, долго пытались перебраться через Днепр. Но им не удалось и, в конце концов, попали в руки как шпионы, отправлены в тюрьму вместе с пленными и когда их выводили на работу, товарищ из Сум удрал, а позже и Ерёменко, и жил в Днепропетровске, пока был занят Новомосковск немцами. Мне сказали ребята, что Ерёменко убит, когда пошёл в разведку и я решила остаться с дочкой у его родных, так как эвакуироваться уже было поздно. И вот в конце августа 1941 г. (возможно, сентября – А. Д.) разрешили ходить свободно из Днепропетровска и Ерёменко явился домой, к большому моему удивлению, больной и пухлый, так как он имел профессию портного, остался дома и работал портным. Когда начали давать документы в с. Вороновка, где мы жили, за мужа поручились два поручителя – Денис Локтионович Кривенко и Иосиф Сидорко. Позже мы достали документы от врачебной комиссии, что Ерёменко болен туберкулёзом, и он уже был обеспечен на жизнь, но в г. Новомосковске никто не знал, что он жив, пока меня не арестовали. И так он жил до 1942 г., июня месяца. Заходил к нему Кутовой И. В., который затем работал в сельуправе зав. кадрами. Между прочим, Ерёменко не советовал ему идти на работу, так как он тоже был туберкулёзным. Кутовой сказал, что он будет выручать наших людей от Германии, заходил Щербина Ф. А., работал на мельнице механиком.

…И вот в конце июня Щербина сказал Ерёменко, что у Бута Алексея скрывается Павлов, он хочет видеться с Ерёменко и Ерёменко разрешил привести к нам Павлова. Павлов побеседовал с Ерёменко, как они действовали в лесу, и последний сказал, что вы неправильно действовали, а Павлов ответил, что хорошо тебе возле жены, так что они немного сгрызнулись и Павлов ушёл. Через несколько дней увиделись опять у нас на огороде и когда пришёл муж домой, я спросила, что там они говорили, он ответил – будет подпольная организация у нас КП/б/У, секретарь Павлов, а Ерёменко второй и начали работать. Павлов привёл к нам Тяглого и познакомил приблизительно в июле месяце, последний заходил к нам в месяц раза три, приносил кое-что пошить и сведения за Новомосковск и что они слышали по радио Информбюро. Говорили за листовки, которые печатали и распространяли.

8.08.45 г.» [13].

«Павлов с начала сентября до 25 декабря 1941 года, – пишет Анатолий Джусов в «Истории Новомосковска», – всё время находился в партизанском отряде и подпольной работой не занимался. Его заместитель Ерёменко с 8 сентября до 20 октября находился в плену в Днепропетровском лагере. После побега (с его слов) добрался до Новомосковска и жил приватной жизнью (на пропитание зарабатывал портным делом), не участвуя ни в подпольной работе, ни в партизанском отряде. (Следует отметить, что за период 25 февраля – 12 ноября 1941 г. немцы отпустили по домам, в том числе и из днепропетровского лагеря, 318 770 советских пленных бойцов и командиров, из которых 87% – этнические украинцы. Комиссаров и евреев не отпускали [14]). В феврале 1943 года Ерёменко перешёл линию фронта на сторону советских войск. Добрался до Старобельского района. Там, после соответствующей проверки особистами, был назначен главой колхоза. Как-то, в конце марта того же года, шёл на подпитку не там, где надо, не остановился на окрик часового и тот выстрелом смертельно его ранил. Член подпольного горкома М. О. Шеболдас, пожилой человек (за 70 лет), уже в октябре был арестован и в этом же месяце умер в застенках гестапо. Члены подпольного горкома Кутовой и Бут, как выходит из документов, подпольной работой занимались в группе А. Цокура. А. Бут стал членом ОУН, за что немцы его и расстреляли в сентябре 1943 года. Об этом в 2008 году свидетельствовал автору Михаил Александрович Северин (1930 года рождения, ныне житель г. Березань, Киевской обл.), бывший житель Новомосковска, очевидец событий в оккупированном городе, товарищ и родственник Бута.» [11, 15].

Таким вот образом действовало партийное подполье. У коммунистов, оставшихся в городе, не было ни лидера, ни общей цели. Каждый жил своей жизнью.

Теперь о молодёжном подполье. Как видно из документов, хранящихся в ДОГА (партийный отдел, фонд 19, опись 8, дела 110, 111, 173, 249, 250, 285, 305 и др.), в оккупированном Новомосковске действовали две подпольные группы, состоящие из патриотично настроенной молодёжи и патриотов более зрелого возраста. В первую группу входила молодёжь, преимущественно беспартийная (среди 90 членов, так или иначе причастных к молодёжной подпольной организации, членами КП(б)У были 3 человека, а членами ВЛКСМ – 18 человек. Такие данные приводит историк Анатолий Бонифатиевич Джусов в своей книге «История Новомосковска» 2-го издания) [15].

«Это за перечнем, – пишет Анатолий Джусов, – который был создан в 1962-1964 годах, когда все хорошие дела партия начала приписывать только себе. Из этих же соображений, в те же 60-е годы комсомольца Н. Головко было названо руководителем подполья, что на самом деле, мягко говоря, не совсем так» [15].

Согласно документам, хранящимся в ДОГА – Ф. П-19, оп.8, дело 305, л.29-33, по состоянию на август 1943 год в группе насчитывалось 59 человек.

Вот список участников подпольной антифашистской молодёжной группы, действовавшей на территории оккупированного немецко-фашистскими войсками Новомосковска.

«…XIV. Подпольно-комсомольская организация тов. Головко Н. П. города Новомосковска, действовавшая с 1941 по 1943 г.

1. Головко Никита Павлович – 1920 г. – расстр. 1943 г.

2. Белая Зинаида Николаевна – 1922 г. – расстр. 1943 г.

3. Мирошник Евгений Иванович – 1924 г. – погиб в боях

4. Ляшенко М. А. – расстр.

5. Литвишков Владимир Иович – 1924 г.

6. Булава Екатерина Трифоновна – 1924 г.

7. Царенкова Александра Павловна – 1923 г.

8. Сорокопуд Галина Александровна – 1922 г. – расстр. 1943 г.

9. Кобзарь Мария Васильевна – 1920 г.

10. Тонконог Леонид Сергеевич – 1914 г.

11. Бондареко Николай Яковлевич – 1915 г.

12. Лещенко Тимофей Лукич – 1917 г.

13. Колесник Николай Тарасович – 1922 г.

14. Батурин Григорий Иосифович – 1923 г.

15. Кривулькин Владимир Романович – 1913 г.

16. Корягин Фёдор Иванович – 1916 г.

17. Бондаренко Павел Емельянович – 1921 г.

18. Белый Николай Николаевич – 1922 г.

19. Лисовиков Владимир Зиновьевич – 1924 г.

20. Зорин Александр Тимофеевич – 1923 г.

21. Понизов Иван Антонович.

22. Коваленко Пётр.

23. Доленко Владимир М. – 1924 г.

24. Соболь Ольга – 1924 г. – расстр.

25. Козачина Клавдия Фёдоровна – 1918 г.

26. Рунова Мария

27. Петухов Алексей

28. Черняк Николай

29. Воронов Виктор Григорьевич – 1915 г.

30. Царенко Павел – 1915 г.

31. Ляшенко Василий Иванович – 1924 г.

32. Киянов Кузьма

33. Платонов Кузьма

34. Москвин М.

35. Чернова

36. Лях Н.

37. Недодаева Мотя

38. Коваленко Михаил Леонтьевич

39. Гавриленко Иван Романович

40. Бондаренко Григорий Семёнович

41. Бондаренко Алексей Кириллович

42. Зайченко Алексей

43. Ерёменко Мария Афанасьевна

44. Герасименко Павло

45. Новиков Григорий

46. Мотришков Владимир

47. Ступочкин Степан

48. Демяненко

49. Седаков Сергей Алексеевич

50. Лях Иван Иванович

51. Тараненко Михаил Александрович

52. Троян

53. Шевченко

54. Греков Владимир

55. Буряк

56. Пироженко Григорий

57. Гребенюк Фёдор

58. Савенко Рита

59. Сербиненко

Секретарь Обкома КПУ Н. Толубеев» [16].

Замечание Анатолия Бонифатиевича Джусова:

«Как видим, в большинстве приведённых фамилий отсутствуют элементарные паспортные данные, что указывает на некомпетентную, неглубокую поисковую работу тех, кто готовил этот документ и того, кто его подписал.

В списке отсутствуют фамилии А. М. Цокура и его жены Е. В. Бутенко, Е. И. Недодаевой-Шуть, А. К. Бута. Это, без сомнения, потому, что они имели связь с действующей в нашем городе в 1941-43 гг. подпольной организацией украинских националистов (ОУН). В советское время такой поступок сводил на нет любые патриотические действия кого бы то ни было. Замалчивание фамилий подпольщиков, причастных к ОУН было самым лёгким, но непременным и само собой разумеющимся наказанием.

А вот почему не названы фамилии И. В. Кутового, деда Я. О. Пернова, В. М. Каждан, П. И. Кутовая, М. И. Харьков, Н. С. Чуприна, М. О. Шеболдас и некоторых других. Разве только потому, что они входили в группу А. М. Цокура и на них упала тень его «греха». А, может, они тоже имели связь с ОУН» [17].

Вторая группа состояла из более зрелых членов. Она была создана в конце 1941 – начале 1942 года. «Им управлял беспартийный патриот А. М. Цокур (в некоторых партийных справках указывается, что он был коммунистом, что вызывает сомнение, поскольку Алексей происходил из семьи священника, а таким вступление в партию было закрыто). В то же время в ней насчитывалось более 31 человека возрастом 27-40 и более лет. Особенность в том, что кое-кто из подпольщиков имели отношение к одной, и к другой группе. Это противоречит правилам конспирации, но, к сожалению, так было. Большинство акций проводились обеими группами совместно» [18].

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что даже сами участники подполья могли воспринимать эти две группы, состоящие из молодёжи и более зрелых членов, как одну большую подпольную группу.

Теперь о том, почему настоящим руководителем подполья (я подразумеваю и молодёжное крыло и группу Алексея Цокура) являлся не Никита Головко, а упомянутый выше Алексей Макарович Цокур. О его биографии и подпольной деятельности речь пойдёт в соответствующих главах, а здесь я хотел бы привести версию украинского историка-краеведа Анатолия Бонифатиевича Джусова, напечатанную на страницах «Новомосковской правды» в 2012 году.

«В справках Днепропетровского областного управления КГБ, обкома компартии, – пишет в газете «Новомосковская правда» в статье «В плен не сдался» Анатолий Бонифатиевич, – в 1946-1948 гг. только А. Цокур, и никто другой, упоминается как руководитель группы подпольщиков г. Новомосковска. В официальной обкомовской справке о нашем подполье имя Головка упоминается один раз бегло, как о секретаре подпольной комсомольской организации, а Цокура – трижды, и как влиятельного подпольщика.

Так почему же А. Цокура советские идеологи не решились назвать руководителем подполья открыто? Очевидно, потому, что в биографии Алексея есть такие, не совместимые с канонами большевицко-советской идеологии, факты:

– он не был ни членом ВЛКСМ, ни членом ВКП(б);

– он был сыном священника, то есть «вражеским элементом»;

– в августе-октябре 1941 г. находился в плену;

– поддерживал связь с подпольной городской организацией ОУН.

В биографии Н. Головка таких «тёмных пятен» не было. Она у него классическая – советско-большевицкая. И, не смотря на то, что по официальным свидетельствам новомосковского горкома ВЛКСМ и Государственного архива Днепропетровской области он был только одним из участников подпольной молодёжной организации г. Новомосковска, в 1964-1968 гг., его, в интересах коммунистической идеологии, пренебрегая исторической правдой, «назначили» руководителем молодёжной подпольной организации г. Новомосковска 1941-1943 гг.

Время исправить искажённую историю и воздать каждому по его заслугам» [19].

Следует также упомянуть о том, что в годы немецко-фашистской оккупации в Новомосковске, как и на всей территории Украины, действовала организация украинских националистов (ОУН(б)). Она боролась как против нацистской, так и против коммунистической власти, имея своей целью построение независимой Украины. Главой ОУН(б) в то время в Новомосковске был бывший полковник царской армии Иван Константинович Гаркушевский. Анатолий Джусов пишет на страницах второго издания «Истории Новомосковска» о том, что членами ОУН(б) в Новомосковске были В. А. Виленко, О. Елецкий, А. К. Бут, Иван Матвеевич Ткаченко, Плексей Андрусенко, Леонид Сергеевич Тонконог, Валя Шевченко (из города Днепропетровска) и ещё свыше 40 неустановленных личностей. «С этой организацией, – пишет Анатолий Джусов, – поддерживал связь Иван Шуть (отец Е. Недодаевой-Шуть, семья проживала по ул. Артёмовский переулок, 5, квартира которых использовалась ОУН как явочная), Серафим Иванович Шуть (1912 г.р., брат Евгении, проживал в с. Кулебовка), возможно и другие подпольщики. Проследить за деятельностью этой организации очень сложно. В открытых архивных фондах информация о ней слишком скупа. А фонды бывших НКВД-КГБ для простых смертных всё ещё недоступны» [20].