Тяжёлая корона

– Себастиан Галло, – представляюсь я, но не вижу вспышки узнавания в ее глазах. Похоже, она о моей семье не наслышана.

Вместо этого Елена снова оглядывает меня с ног до головы с недоверчивым выражением лица.

– Почему ты такой огромный? – требовательно спрашивает она, словно обладать моим ростом подозрительно.

– Генетика, – мягко замечаю я.

– Нет, – качает головой блондинка. – Ты умеешь драться. Чем ты занимаешься?

– В плане работы?

– Разумеется, в плане работы, – огрызается она.

Меня забавляет, что девушка не кажется слишком благодарной за свое спасение. Наоборот, она ведет себя надменно и высокомерно.

Впрочем, я не знаю, как ответить на ее вопрос.

В последнее время я занимался разным, и все в интересах семьи. Руководил нашей подпольной игорной сетью, решал различные проблемы, возникающие в наших ресторанах и клубах. Также делал кое-что по нашему проекту в Саут-Шоре, хотя в основном им занимается Неро.

– У моей семьи несколько бизнесов, – расплывчато отвечаю я. – Рестораны и всякое такое.

– Угу, – говорит девушка, все еще глядя на меня с подозрением.

– Куда ты идешь? – спрашиваю я. – Тебя проводить?

– Почему бы и нет, – отвечает она, словно делая мне одолжение. – Здесь недалеко.

– Секунду, – говорю я.

Я хватаю ее похитителя за рубашку и поднимаю его. Голова мужчины безвольно болтается. Я бросаю его в багажник его же машины и захлопываю крышку.

– Посмотрим, как ему понравится выбираться оттуда, когда очнется, – говорю я.

Девушка издает короткий смешок.

– Ну и ну, – произносит она. – А я уж подумала, что ты хороший мальчик – с таким-то лицом.

– Каким? – ухмыляюсь я.

– Гладкие щечки. Большие глаза. Мягкие кудряшки. Как у малыша, – говорит она.

Я понимаю, что девушка дразнит меня, но мне плевать.

– А ты напоминаешь мне викингов, – говорю ей я.

Елена не собирается улыбаться, но я вижу, что ей приятно.

Я замечаю, что ее глаза необычного цвета – скорее фиолетовые, чем синие. Они ярко выделяются на фоне ее волос и бледной кожи. Я никогда не встречал подобной женщины. Она не похожа ни на кого вокруг.

– Итак, куда мы идем?

– Что еще за мы? – спрашивает девушка.

– Это вечеринка? – не унимаюсь я. – Я люблю вечеринки.

– Тебя не приглашали, – говорит она, и на ее полных губах играет подобие улыбки.

– Думаю, ты могла бы меня провести.

– Могла бы, – отвечает Елена. – Если бы ты был моей парой.

Я смотрю на девушку, и теперь она улыбается вовсю.

– Вот как? – говорю я. – И что же мне сделать, чтобы стать твоей парой?

Елена

Себастиан проводит меня три квартала до вечеринки. Должна признать, что он действительно очень красив, хотя меня воспитывали так, чтобы не обращать внимания на смазливых мальчиков. В России красота – удел женщин. Удел мужчин – сила.

Что по-настоящему впечатляет меня, так это его рост. Я еще никогда не видела мужчину, на фоне которого чувствовала бы себя крошкой. Хоть я и на каблуках, Себастиан возвышается надо мной. Мне приходится задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

Свой рост я всегда любила и ненавидела в то же время. Мне нравится чувствовать силу. Но меня бесит, как все норовят его прокомментировать, словно никто и никогда раньше до них не замечал этого. Их шутки всегда банальны, но хуже всего взгляды, которыми они скользят по моему телу – словно я коллекционная карточка, которая дополнит их набор, и потому меня необходимо прибрать к рукам.

Но, разумеется, меня так просто не возьмешь.

Я дочь Алексея Енина, пахана чикагской «Братвы». Мой отец сам найдет мне подходящую пару в нужное время.

Не то чтобы я была в восторге от этого. Судя по тому, что я видела, брак трудно назвать счастливой затеей. Слишком много мужей избивают своих жен, контролируют их каждую секунду и заводят любовниц, когда им вздумается.

В России избить жену не преступление – если только она не попадет в больницу. Тогда виновнику придется заплатить небольшой штраф, но не женщине, а государству.

Даже мой отец несколько раз бил мою мать у меня на глазах. А ведь она была хорошей женой.

Я сомневаюсь, что буду такой.

Из меня и дочь-то не очень. Во всяком случае, по словам отца.

Лучше уж быть умной, чем хорошей.

Мы подходим к дому на Мэдисон-стрит, где Гриша устраивает свою вечеринку. Это мой троюродный брат. Он любит красивых девушек, быстрые тачки и дорогие наркотики[6]. Я бы не сказала, что мы близки, но мне можно ходить к нему в гости, потому что Гриша часть семьи.

Сегодня мы отмечаем его двадцать первый день рождения. Мне на той неделе исполнилось двадцать пять, но никакой вечеринки мне не полагалось – отец лишь смерил меня холодным взглядом и отметил, что я старею. Он часто повторял моей матери: «Мужчины стареют как вино, а женщины – как молоко».

Что ж, теперь она стареет как кость, потому что лежит в гробу.

Как тебе повезло, отец. Твой взор не оскорбят морщины на ее лице.

Вот о чем я думаю, поднимаясь по ступенькам Гришиного дома. Это не самые радостные мысли, так что его друг Андрей вздрагивает, открывая дверь.

– Ты выглядишь так, словно хочешь кого-то убить, – говорит он мне.

– Все может быть, – отвечаю я, проталкиваясь в дом.

Себастиан идет следом. Похоже, парня не смущает, что он никого здесь не знает. Наверное, такого здоровяка вообще мало что смущает.

Внутри темно, комнаты освещены лишь синими трековыми светильниками, отчего вид у всех слегка инопланетный. Дом сотрясается от музыки. Воздух влажный от тепла человеческих тел.

Я нахожу Гришу, который уже несколько пьян. Его обычно зачесанные назад волосы спадают на глаза, а рубашка наполовину расстегнута, демонстрируя обнаженную грудь и коллекцию золотых цепочек.

Он закидывает руку мне на плечо и крепко целует в щеку.

– А вот и она, – говорит по-русски Гриша. – Моя маленькая Эльза.

– Не называй меня так, – огрызаюсь я по-английски.

– Ты ведь сказала, что тебя зовут Елена, – отмечает Себастиан.

– Он имеет в виду Эльзу из «Холодного сердца», – отвечаю я, закатывая глаза.

– Ты меня заморозишь? – весело спрашивает Себастиан.

– Она может, – говорит Гриша. – Елене не нравятся мужчины, прямо как Эльзе.

– Ты мне нравишься, – мило говорю я Грише. – Правда, мужчиной тебя назвать трудно.

Гриша смеется и делает еще один глоток. Он пьет водку прямо из бутылки.

– Хочешь? – предлагает он мне.

– Еще бы, – дерзко отвечаю я. Тут полно людей, готовых донести моему отцу, что я пила, но прямо сейчас мне абсолютно насрать. Я делаю большой глоток, наслаждаясь ярким цитрусовым вкусом дорогой водки. Я могла бы искупаться в ней.

Гриша бросает взгляд на Себастиана.

– Твое лицо кажется знакомым, – говорит он.

Себастиан кивает, словно привык слышать подобное.

– Я был разыгрывающим в баскетбольной команде Чикагского университета, – отвечает парень.

Гриша мотает головой.

– Не-не, – говорит он, а затем щелкает пальцами. – Точно! Я знаю твоего брата, Неро. Мы вместе участвовали в гонках.

Себастиан ухмыляется.

– Ты победил?

Гриша хмурится.

– Нет! Он ловкий ублюдок. Увел у меня двадцать тысяч.

– Типичный Неро, – соглашается Себастиан.

Устав от братца, я увожу парня прочь от Гриши. Дай ему волю, так он до утра будет разглагольствовать о драг-рейсинге. А я уже более чем наслушалась.

Лучше я послушаю кое о чем другом, что упоминал Себастиан.

– Ты спортсмен? – спрашиваю я.

Он качает головой:

– Больше нет.

Впервые за вечер улыбка гаснет на лице парня.

– Ты играл в баскетбол?

– Ага, – отвечает он.

– Хорошо?

– Да, – отвечает он без тени заносчивости. – Довольно хорошо.

– Почему бросил?

Себастиан колеблется лишь долю секунды.

– Надоело.

Хм-м. Похоже, хороший мальчик Себастиан только что соврал мне.

Тот глоток водки начинает давать о себе знать, и я чувствую, как по телу растекается приятное тепло. Мое настроение чуть-чуть улучшается.

– Хочешь тоже выпить? – почти дружелюбно предлагаю я Себастиану.

Мы направляемся к кухне, где у Гриши в изобилии хранится алкоголь: крепкие напитки и то, чем их можно разбавить; пиво всех сортов; а также ужасающего вида пунш, который я не стала бы пить даже под дулом пистолета.

– Что предпочитаешь? – спрашиваю я.

– Ты когда-нибудь пила текилу? – задает вопрос Себастиан.

Я морщу нос.

– Мы что, в Тихуане?

Себастиан хмыкает.

– Она не так уж плоха, – говорит он. – Если правильно пить.

Парень берет меня за руку, и его большие теплые пальцы смыкаются вокруг моих. Я позволяю ему это нахальство, потому что мне интересно, что будет дальше. Себастиан подводит меня к стойке, где я вижу несколько бутылок текилы «Патрон».

Он наливает нам по стопке. Я тянусь за своей, но парень останавливает:

– Погоди. – Себастиан берет мою руку и переворачивает ее ладонью вверх, обнажая мое запястье, а затем подносит губы к нежной коже, там, где сквозь нее просвечивают голубые вены. Себастиан целует меня туда. Это мимолетный поцелуй, но я ощущаю тепло его полных губ, и по всему телу пробегают мурашки. Парень смотрит на меня своими глубокими темными глазами из-под густых бровей.

– Теперь соль, – произносит он.

Себастиан берет солонку и посыпает мое запястье солью, и она пристает там, где меня коснулись его губы.

– Вот так, – говорит он.

Себастиан слизывает соль с моего запястья. Его язык шершавый и теплый. Одним глотком парень выпивает текилу, затем закусывает кусочком лимона на шпажке и эффектно ставит стопку на место.

– Попробуй, – велит он.

Мы стоим очень близко на жаркой кухне. Этот его способ просто нелепый, однако я не могу отрицать, что мое сердцебиение участилось, и я ощущаю странный порыв сделать именно так, как он сказал. В движениях парня была элегантность, и мне интересно, смогу ли я ее повторить.

Я беру его за руку, которая почти вдвое толще моей. У Себастиана бессовестно длинные пальцы. Держу пари, он смог бы сыграть две октавы на пианино.

Я поворачиваю его руку и вижу гладкое запястье, худое и загорелое, с сухожилиями на предплечье. Я подношу запястье к губам и прижимаюсь ими к его коже, а затем посыпаю солью влажный след. Затем, не сводя с Себастиана взгляда, я скольжу языком по его руке, чувствуя, как покрывается мурашками его кожа, и замечая, как дергается желвак у него на лице. Я ощущаю привкус соли.

Я выпиваю текилу и закусываю ее лимоном. Это по-прежнему отвратительно, но все же чуть лучше, чем обычно.

Интересно, почувствовала бы я вкус текилы на губах Себастиана, если бы поцеловала его?

Разумеется, я не собираюсь его целовать.

Но я не могу отвести взгляд от губ парня, полных и идеально очерченных. Я никогда не видела мужчин с подобным лицом. Со своими крупными кудрями, обрамляющими его лицо, Себастиан напоминает мне святого с картины маслом.

Он так отличается от наемников, которых мне обычно приходится видеть. Сначала это вызвало у меня презрение. Но теперь я… заинтригована.

– Хочешь потанцевать? – спрашивает Себастиан.

В гостиной полно людей, которые трутся друг о друга. В доме Гриши пять этажей. Дом в ужасном состоянии, потому что брат постоянно устраивает вечеринки и выводит из себя домработниц, так что они увольняются, и ему приходится нанимать новых.

Я знаю всех Гришиных друзей и не хочу танцевать с Себастианом под прицелом их глаз.

Наверху куча людей занимается сексом в каждой свободной комнате или играет в блек-джек этажом выше. На крыше Гриша установил баню-бочку, вмещающую восемь человек, и большую гидромассажную ванну рядом с ней. Он пускает девушек в джакузи, только если те снимают верх от купальника.

Все это звучит не слишком заманчиво, так что я говорю: «Пойдем» – и веду Себастиана в сторону подвала.

Ремонт там еще не закончен, так что туда мало кто спускается. С потолка свисают голые лампочки. Пол цементный. Здесь намного прохладнее, чем наверху. Пахнет сыростью, а потолок нависает так угрожающе, что кажется, будто он вот-вот рухнет под тяжестью этажей.

Себастиану приходится пригнуться, чтобы спуститься по лестнице.

Я нахожу выключатель, который просто вделан в металл без какой-либо коробки, и щелкаю. Лампочки загораются, отбрасывая колеблющиеся круги света.

– Играешь в бильярд? – будничным тоном спрашиваю я Себастиана.

– Иногда, – отвечает он.

Я снимаю со стены два кия и протягиваю парню более длинный, оставляя себе свой любимый.

– Как насчет дружеской ставки? – предлагаю я.

– Без проблем, – соглашается Себастиан. – Насколько дружеской?

– Предлагаю для начала сотню.

Он тихонько присвистывает.

– Дай-ка я посмотрю, что у меня есть.

Себастиан вынимает бумажник, который кажется довольно толстым. Он достает оттуда сотку, не показывая другие купюры. Будь на его месте Гриша, он бы не преминул продемонстрировать мне все содержимое своего кошелька.

Себастиан кладет банкноту на полированный деревянный бортик бильярдного стола.

– Ну а ты что? – поддразнивающее спрашивает он. – Откуда мне знать, годишься ли ты в соперники?

– Ты не увидишь моих денег, – сообщаю я. – Ни сейчас, ни после.

Себастиан смеется.

– Мне нравится твоя уверенность, – говорит он.

Он складывает шары в треугольник, а я готовлюсь разбивать. Аккуратным ударом я посылаю шары рикошетом во все стороны по гладкому зеленому покрытию. Забив девятку, я перехожу к полосатым шарам и примеряюсь к одиннадцатому, ощущая на себе взгляд Себастиана, когда наклоняюсь над столом. Мне приходится сильно наклоняться из-за каблуков, и я чувствую, как задирается моя юбка.

Я с силой отправляю биток в одиннадцатый шар чуть левее центра. Тот отлетает вправо и, вращаясь, попадает прямо в боковую лунку, приземляясь с приятным звуком. Не останавливаясь, я забиваю также тринадцатый и четырнадцатый.

– Ой-ой, – негромко говорит Себастиан. – Похоже, у меня неприятности.

Следующим ударом я промахиваюсь буквально на дюйм. Парень берет свой кий и осматривает стол. Быстро и плавно Себастиан забивает двойку и четверку. Он твердо упирается своими длинными пальцами в войлок, удерживая кий, и ему достаточно бросить взгляд на шар, чтобы рассчитать угол, с которого он его ударит.

Парень невероятно точен и невероятно уверен в себе. Он забивает также первый и пятый шар, прежде чем промахнуться с третьим.

Я даже не заметила, что все это время стояла не дыша. Я понимаю, что если снова промахнусь, то шансов у меня, скорее всего, не останется.

Нахмурившись, я подхожу к столу, словно это поле битвы. Я представляю себе, где окажется биток после каждого удара, чтобы убедиться, что не помешаю сама себе. Определившись со стратегией, я быстро забиваю десятый, двенадцатый и пятнадцатый шары подряд.

Теперь у меня остается только восьмерка. Она прижалась к тройке Себастиана. Оба шара находятся довольно близко к левой угловой лузе. Я боюсь забить их вместе, если не буду осторожна.

Я прицеливаюсь, и мне удается разделить шары, загнав восьмой в лузу, а третий оттолкнув в сторону. Биток откатывается слишком далеко и дрожит на краю стола. Если он тоже упадет в лузу, я проиграю. Но он остается на месте.

Я беру стодолларовую купюру Себастиана и засовываю ее в лифчик.

– Я выиграла, – говорю я.

– Кажется, я отвлекся, – замечает он.

– Что ж, ты не первый, – уверяю я.

Мужчины вечно переоценивают свои способности. И недооценивают мои.

– Сыграем еще раз? – предлагает Себастиан.

– Удваиваем ставку?

– Не уверен, что у тебя есть деньги, – говорит парень с нахальной улыбкой. – Кроме тех, что ты забрала у меня. Как насчет того, чтобы… за каждый забитый мною шар ты снимала один элемент одежды? Я буду делать так же.

Я усмехаюсь, качая головой. Это явная уловка.

С другой стороны… я не могу устоять перед искушением унизить его еще сильнее. Я с удовольствием выиграю игру, глядя, как он стоит там в своих боксерских трусах.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Но я разбиваю.

– Ты разбивала в прошлый раз, – замечает Себастиан.

– Так или никак.

– Ну что ж, значит, так, – низким голосом решительно говорит он.

Себастиан снова выставляет шары, а я занимаю свое место по другую сторону стола. Я разбиваю, хоть и не так аккуратно, как в прошлый раз. Лишь один шар попадает в боковую лузу – третий – да и тот едва-едва. Я бросаю взгляд на Себастиана.

– Это один, – говорю я.

– Разбивка тоже считается? – спрашивает он.

– Разумеется.

– Как скажешь, – пожимает плечами парень.

Скрестив руки перед собой, он хватается за края черной футболки и стаскивает ее через голову, и я не могу отвести взгляд от его длинного худого торса, загорелого и мускулистого. Он даже более подтянут, чем я себе представляла. У Себастиана широкие плечи и грудь, рельефные мышцы живота. Полоска темных волос тянется от пупка к поясу джинсов. Я провожаю ее взглядом до самого низа.

Когда я снова поднимаю глаза, парень ухмыляется, глядя на меня.

– Нравится? – спрашивает он.

Я презрительно перекидываю хвост через плечо и снова поворачиваюсь к бильярдному столу.

Не знаю, то ли от вида полуобнаженного Себастиана, то ли из-за того, что я торопилась продолжить игру, но следующим ударом я промахиваюсь. Хуже того, биток оказывается в лузе, так что мой соперник может поставить его куда угодно.

– Chyort! – раздраженно вскрикиваю я.

Еще больше меня бесит самодовольное выражение лица Себастиана, когда тот встает у стола. Даже не целясь, он забивает десятку.

– Твоя очередь, – говорит парень.

Он имеет в виду, что моя очередь раздеваться, а не бить. Я сердито снимаю левую туфлю. Это «Маноло Бланик», и я не в восторге от мысли, что мне придется надевать ее после того, как испачкаю стопу о пыльный цементный пол.

Себастиан забивает и двенадцатый шар.

– Не будешь же ты стоять на одной ноге, – ухмыляется он.

Я снимаю правую туфлю, и теперь мое сердце бьется чаще. Я собиралась побеждать, а не подставлять себя под удар. Поверить не могу, что промахнулась.

Себастиан забивает пятнадцатый шар в угловую лузу.

Я угрюмо снимаю резинку с хвоста, и мои волосы свободно рассыпаются по плечам.

– Не уверен, что это считается за одежду, – говорит Себастиан.

– Нет, считается, – раздраженно шиплю я.

– Как скажешь.

Он с легкостью забивает четырнадцатый.

Черт.

Мне стоило приодеться, прежде чем соглашаться на эту игру.

Медленно я тянусь за спину, чтобы расстегнуть свое мини-платье цвета электрик. Оно и так скрывало не многое, но вскоре будет видно еще больше.

Я спускаю лямки, и платье падает прямо в грязь. Теперь очередь Себастиана потерять свою челюсть.

Что ж, по крайней мере его реакция вызывает у меня удовлетворение. Парень выглядит слегка ошеломленным, словно его только что ударили по голове. Он даже не пытается сделать вид, что не скользит взглядом по моему телу в черном шелковом лифчике и трусиках.

Надеюсь, что моя фигура окажет на него тот же эффект, и Себастиан промажет.

Однако все случается ровно наоборот, и парень поворачивается к столу с новой решимостью в глазах. Если раньше он лишь забавлялся, то теперь он настроен серьезно. Себастиан намерен победить.

Следующий удар будет непростым. Мои шары пересекают его траекторию и мешают нанести точный удар. Парню приходится отбивать девятку от стенки, чтобы отправить ее в боковую лузу.

Себастиан бьет по мячу немного не по центру, и на секунду мне кажется, что он промахнется. Но шар ударяется о край лузы и падает внутрь.

Парень молча поворачивается ко мне лицом.

Не знаю, почему я так волнуюсь.

Я не думала, что игра зайдет так далеко.

Внезапно я осознаю, какой он на самом деле высокий, особенно теперь, когда я без каблуков, и понимаю, что мы здесь внизу одни в полумраке, а наверху громко играет музыка, и никто нас не услышит. Темные глаза Себастиана почти не видны в тени надбровных дуг.

Ставка есть ставка.

Трясущимися руками я тянусь за спину, чтобы расстегнуть лифчик.

– Погоди, – говорит Себастиан.

В два шага он преодолевает пространство между нами и смотрит вниз мне в глаза. Парень пока не касается меня, но я ощущаю жар, исходящий от его обнаженной груди. Я прижата к бильярдному столу, отступать некуда.

– Ты не обязана раздеваться, – говорит он.

Я облизываю пересохшие губы.

– Но мы заключили пари.

– Мне плевать, – отвечает он. – Мне нужно кое-что другое…

Я смотрю в его карие глаза, вижу в них золотые искорки, замечаю, какие густые и темные у него ресницы.

– Что? – шепотом спрашиваю я.

Парень наклоняется и касается своими губами моих.

Он целует меня, и я ощущаю тепло и легкий привкус соли и лимона. Его губы еще нежнее, чем казались на моей коже, но сам поцелуй совсем не нежный. Себастиан целует меня крепко, голодно.

Его правая рука находит мое бедро, а левая скользит в мои волосы и обхватывает затылок, чтобы прижать меня еще ближе.

Кажется, что весь мир растворился в этом поцелуе. Я не чувствую холодный бетон под ногами и не слышу громкую музыку над головой. Я слышу лишь, как кровь стучит у меня в ушах, пока я парю в невесомости.

Затем мы отрываемся друг от друга, и я снова стою в подвале.

– Будем заканчивать игру? – спрашивает Себастиан.

– Нет, – качаю я головой. – Мне пора домой.

Он кажется разочарованным, но не сердится. Парень помогает мне собрать вещи, чтобы я могла привести себя в приличный вид.

– Не забудь свою футболку, – напоминаю я.

– Ой, – смеется он. – Точно.

Одевшись, Себастиан следует за мной вверх по ступенькам, а затем ждет, пока я вызову такси, и даже предлагает доехать со мной до дома.

– Просто за компанию, – говорит он.

Я качаю головой.

– Моему отцу это не понравится.

– Но номер свой ты мне дашь? – спрашивает Себастиан.

Я немного колеблюсь. Я знаю, что должна сделать, но внезапно мне совсем этого не хочется.

– Да, – отвечаю я. – Дам.

Себастиан, довольный, записывает мой номер.

– Созвонимся, – говорит он.

Я еду домой, чувствуя, как скручивается желудок.

Мой отец купил этот впечатляющий каменный особняк два года назад, когда приехал, чтобы сменить Колю Кристоффа на посту главы «Братвы». Он никогда не спрашивал ни моего брата, ни меня, хотим ли мы переехать из Москвы в Чикаго. Наши желания нисколько его не волнуют.

На всем первом этаже горит свет.

Отец ждет меня.

Ворота открываются автоматически, и я велю водителю подъехать ко входу. Он с некоторым трепетом смотрит на дом.

– Вы здесь живете? – спрашивает таксист.

– Да, – отвечаю я. – К сожалению.

Я выбираюсь из машины. Иов открывает дверь раньше, чем я успеваю взяться за ручку. Лицо мужчины в синяках, и он слегка горбится, как будто у него сломано ребро.

– Не нужно было меня пинать, – угрюмо говорит он.

– Ты слишком сильно меня ударил, – отвечаю я.

Я протискиваюсь мимо него – мне не терпится попасть в дом. Я очень устала и хочу спать.

Но сначала мне нужно поговорить с отцом.

Он бесшумно входит в прихожую, одетый в бархатные тапочки, шелковую пижаму и длинный халат с поясом. Его седая борода аккуратно расчесана, как и густые седые волосы, доходящие до плеч. Отец похож на средневекового короля. Из тех, кто без колебаний вторгнется в чужую страну.

– Как все прошло? – спрашивает он.

– Именно так, как ты и предполагал, – отвечаю я.

Кончики его губ подергиваются в легкой улыбке.

– Тебе удалось его заинтересовать?

– Разумеется, – говорю я.

Теперь отец по-настоящему улыбается, демонстрируя ровные белые зубы.

– Хорошо, – произносит он. – Молодец, дочка.

Себастиан

Я не могу перестать думать о Елене.

Я никогда не видел девушки столь же яростной, надменной и совершенно сногсшибательной.

У меня нет проблем заполучить девчонку. Когда я был звездой баскетбольной команды, они сами падали к моим ногам после каждой игры. На одной из афтерпати я попросил чирлидершу сделать сальто назад у меня на коленях. Она была немного пьяна и ударила меня каблуком, но я все равно позволил ей сделать мне минет, чтобы загладить свою вину.

Даже теперь мне не составляет труда снять девчонку в клубе или на вечеринке.

Но это просто случайный перепихон. Пара свиданий, много секса, и я уже готов к следующему знакомству.