скачать книгу бесплатно
К сожалению, ее радужные надежды не оправдались. У Градова, хоть и жил он, считай, в самом центре Москвы, кроме книг ничего не было. А книги Каролина считала мертвым капиталом. «Крутить любовь» с дочерью друга Градов, если бы и решился, то очень не скоро. А вот перезвонить другу в Киев или задать какой-нибудь каверзный вопрос ей самой он вполне мог. Поэтому, прихватив единственный с ее точки зрения заслуживающий внимания в квартире Градова предмет – серебряную табакерку с рубинами, Каролина поспешила ретироваться. Если даже Михалыч не захочет доплачивать за по собственной инициативе добытую ими девушку, у нее, Каролины, будет возможность при случае продать табакерку, и она останется не внакладе.
Теперь эта табакерка лежала на тумбочке у ее дивана. Камешки таинственно подмигивали под последними лучами редкого осеннего солнца. И даже из-под крышки вытекал густой терпкий аромат хорошего табака.
Когда Каролина два дня назад вернулась от Градова домой, Михалыч, как она поняла, уже уехал. В ванной не было ни его зубной щетки, ни его полотенца. Каролина сначала подумала, что причитающиеся ей и ребятам деньги он оставил Пыжиковой, но та тоже, видимо, куда-то уехала. Мобильник был отключен, а двери даже поздно вечером никто не открывал. Это, правда, показалось Каролине странным. Ведь если не сама Пыжикова, кто-нибудь же из родных должен был бы быть дома.
Телефоны парней, с которыми она ездила в Киев, тоже были отключены. А поскольку Михалыч умудрился перед ее отъездом не заплатить за комнату, Каролина поняла, что осталась без денег, хотя и выполнила по собственной инициативе задание в двойном объеме. Единственной надеждой была теперь табакерка с рубинами. Сразу продавать ее было жалко. И Каролина решила заложить ее одному знакомому ростовщику Мише, у которого ей уже приходилось закладывать мамино золото. Миша брал относительно небольшие проценты. И самое главное, Миша мог определить истинную цену не только серебра, но и рубинов, если это действительно, как утверждал Градов, настоящие самоцветы.
Но отправиться к Мише она не успела. Кто-то настойчиво позвонил в дверь. Каролина остановила DVD-проигрыватель и, покосившись на себя в зеркало, запахнула потуже халатик и направилась в прихожую. Выглянув в глазок, Каролина едва не обомлела. На лестничной площадке стоял их участковый, с которым она уже имела честь общаться и после гибели родителей, и когда сдала комнату Дрозду. Соседи, вечно дежурившие на лавочке у подъезда бабушки-старушки, четко отследили, что Дрозд ухаживает за Пыжиковой, а поселился у Каролины, поэтому не иначе, как Каролина сдает ему комнату. И они тут же донесли об этом участковому. Но тогда им удалось выкрутиться. Пришла Пыжикова и, сразу разобравшись в чем дело, будучи первоклассной артисткой, высокомерно заявила, что Дрозд является женихом Каролины. А сама она втайне от родителей собирается замуж за богатого австралийца. И чтобы родители раньше времени об этом не узнали и не расстроили ее планы, она иногда «одолжает» у Каролины Дрозда. Так что, если бабушки-старушки видели их с Дроздом целующимися, то это был чисто театральный прием, все ради того, чтобы скрыть от них истину.
– Только ради бога, не проговоритесь… Вы же сам молодой человек… Вы нас должны понять…
При этом Пыжикова понизила голос и скорчила такую жалобную гримасу, что молоденький участковый пообещал ни слова не говорить ни ее родителям, ни соседкам. То есть соседкам он сказал, что все проверил и принял меры.
И вот теперь молоденький участковый с каким-то слишком уж сумрачным выражением лица снова звонил в ее двери. И Каролине почему-то показалось, что его неожиданный визит связан с Градовым, точнее, с той серебряной табакеркой, которую она у Градова забрала, или, называя вещи своими именами, попросту украла.
Можно было бы не открывать, но, похоже, участковый был на сто процентов уверен, что Каролина дома, и никуда уходить не собирался.
Каролина на цыпочках прошла в комнату, где только что смотрела фильм, взяла в руки табакерку, огляделась и ничего лучшего не придумала, как, приподняв сиденье дивана, опустить табакерку в ящик для белья и прикрыть ее сверху простыней.
Закрыв диван, Каролина вернулась в прихожую и еще раз выглянула в глазок. Участковый, очевидно, что-то услышал, потому что тотчас опять нажал на кнопку звонка.
Каролина вздохнула и открыла двери.
– Здравствуйте, – сказал участковый, даже не улыбнувшись, и добавил: – Можно войти?
– Проходите, добрый день… – ответила Каролина.
– Может, для кого-то этот день и добрый, – подтвердил участковый, переступая порог и захлопывая входные двери, – может, для кого-то и добрый, но только не для нас с вами, гражданка Стеблова…
– Можно просто Каролина, – стараясь преодолеть волнение, прервала его Каролина.
– Я не на свидание к вам пришел… – сохраняя строгость, продолжал участковый. – Когда вы в последний раз видели ваших соседей по лестничной клетке Пыжиковых?
– А что такое? – не поняла Каролина. – Что-нибудь случилось?
– Здесь я задаю вопросы… – оборвал ее участковый.
– Задавайте, – пожала плечами Каролина. – Только что ж мы в дверях стоим, может, на кухню пройдем.
– У меня, собственно, к вам один вопрос… – начал участковый.
– И какой же?
– Вы своих соседей давно видели?
– Каких соседей?
– Пыжиковых, – уточнил участковый.
– Давно, – кивнула Каролина. – Недели три назад. Я из Киева только что вернулась, а их никого нет.
– И вы не знаете, как их найти?
– Мобильный не отвечает, – вновь пожала плечами Каролина.
– Ясно. А этот ваш квартирант, Дрозд, кажется, который не то с этой Пыжиковой роман крутит, не то с вами, на месте?
– Да нет, его тоже нет, – ответила Каролина, чувствуя, что ее охватывает неосознанная пока тревога.
– Странно… – пробормотал в задумчивости участковый.
– А что такое случилось? – спросила Каролина.
– Да соседи снизу жалуются. У них с балкона что-то капает… Вроде как кровь даже…
– Кровь?! – ужаснулась Каролина.
– Да вы так не пугайтесь, – постарался успокоить ее участковый. – Может, мясо или печенку купили, да на балконе и оставили. Но проверить, очевидно, придется… У вас ключа, случайно, от их квартиры нет?
– Нет… – покачала головой Каролина.
– А у этого Дрозда ключа не было?
– Нет.
– Вы точно знаете?
– Точно, – кивнула Каролина. – Зачем ему ключ был? Пыжикова же с родителями жила.
– Тогда вы будете понятой, придется вскрывать, – вздохнул участковый.
– Вскрывать? – удивилась Каролина. – А может, стоит подождать, может, они все-таки еще появятся?
– Дальше выходные, я к матери в деревню собрался, а соседи эти ваши, что снизу живут, между нами, такие липучие, они меня из-под земли достанут, – опять вздохнул участковый. – Так что я вызову слесаря и будем вскрывать.
Участковый позвонил в ЖЭС, и минут через пятнадцать на пороге квартиры появился пожилой мужчина со стриженными под ежик седыми волосами и чемоданчиком с инструментами.
– Что вскрывать? – спросил он.
– Да квартиру напротив, – кивнул участковый и, обращаясь к Каролине, попросил: – Пойдемте.
Каролина взяла ключи, взглянула на себя в зеркало и, покачав головой, вслед за слесарем и участковым вышла на лестничную площадку.
Замок поддался довольно легко. Но стоило им переступить порог квартиры, они в буквальном смысле слова задохнулись от тошнотворного гнилостного запаха.
Слесарь поспешил к выходу из квартиры, но участковый, затыкая нос, попросил:
– Мне нужны понятые.
Слесарь покачал головой и, тоже заткнув нос, вернулся.
Каролина же почувствовала, что ее вот-вот вырвет и побежала в ванну. И через мгновение оттуда раздался ее душераздирающий крик.
Участковый бросился за ней и увидел, что Каролина, едва переступив порог ванной комнаты, буквально осела на пол. В полной воды ванне лежало окровавленное тело пожилой женщины.
Участковый вытащил теряющую сознание Каролину в коридор, где переминался с ноги на ногу слесарь. Усадив девушку в кресло, участковый прошел через зал к балкону. Двери на балкон оказались незапертыми. То, что он увидел там, повергло его в шок. На балконе один на одном лежали еще два трупа – пожилой мужчина и девушка.
Участковый вышел в коридор, и, обратившись, к находящейся в полубессознательном состоянии Каролине, спросил:
– Там в ванне была мать вашей подруги Пыжиковой?
Каролина кивнула.
– Вы не могли бы со мной пройти к балкону? – продолжал он.
Каролина, подняв на него полные ужаса глаза, молча встала и направилась к балкону. Но, едва взглянув на лежащие там трупы, побледнела и потеряла сознание. Участковый едва успел ее подхватить.
Глава 4
Пожалуй, всякий уважающий себя человек, обнаружив пропажу дорогой вещи, приложил бы все усилия, чтобы ее найти. И Алексей Градов отлично понимал, что стоит ему позвонить в Киев Мальцеву и, даже не намекая на исчезнувшую табакерку с рубинами, поблагодарить за книгу и попросить под любым предлогом помочь ему встретиться с его дочерью, наверняка, и, скажем прямо, недешевый сувенир из Африки будет найден, и гложущие его внутренние сомнения развеются. Но сначала он решил, что нежданная гостья просто решила пошутить и спрятала табакерку так, что сразу не найдешь. А как следует поискать два следующих дня у него попросту не было времени. Его, как одного из самых опытных разведчиков, вызвали на сборы, которые проводились под Москвой, для консультирования нового пополнения. А со сборов давний друг Градова генерал ГРУ Анатолий Соловьев повез его к себе на дачу. Правда, точнее сказать это была не дача, а солидный загородный дом в одном из подмосковных коттеджных поселков, куда генерал с супругой перебрался несколько лет назад, продав городскую квартиру. Супруге с ее астмой находиться в Москве, особенно в летний зной, было смерти подобно. А сам генерал, подсчитав, что из-за города он доезжает на службу гораздо скорее, чем из одного конца забитой автомобильными пробками Москвы в другой, в прямом смысле этого слова вздохнул полной грудью.
Даже сейчас, осенью, они с Градовым, удобно устроившись в креслах под специально сделанным для барбекю навесом, пока доходили, источая изумительный аппетитный аромат печеночные и свиные домашние колбаски, могли насладиться вкусом армянского коньяка, выкурить по сигаре и в свое удовольствие полюбоваться осенним садом, послушать, как в звенящей вечерней тишине падают в траву яблоки.
– Хорошие здесь хозяева до меня были. Весной, Градов, я налюбоваться на свой сад не могу. Правда, вот осенью с яблоками не знаю, что и делать… – вздохнул Соловьев. – Супруга моя и повидло из яблок варила, и сушила их… А они все падают и падают… Думаю, соберу и в один из подмосковных детских домов пару-другую мешков завезу.
– Да, это отличная идея, – кивнул Градов.
Соловьев, отложив сигару, пошел к барбекю переворачивать колбаски.
Они с Градовым были почти одногодками, но Соловьев, дослужившись до кабинетной работы, стал выказывать пристрастие к домоседству. А поскольку его жена Варвара Степановна была отменной кулинаркой, да и сам Соловьев любил повозиться на кухне или, как вот теперь с барбекю, округлый животик и чуть расплывшееся лицо, куда уж тут денешься, с двойным подбородком делали его чуть старше своих лет. Стригся он с ранней юности совсем коротко, ежиком, который теперь выглядел совсем седым. Однако, даже набрав вес, Соловьев оставался сильным и довольно подвижным мужчиной. Давала знать о себе связанная с риском для жизни, можно сказать, боевая молодость. Детей у Соловьевых не было, но они по этому поводу особенно не отчаивались, жили в свое удовольствие, любили собирать у себя друзей. Градов знал, что даже Мальцевы в прошлом году всем семейством гостили у Соловьевых. И его приглашали присоединиться к их компании. Но он тогда был очень занят ремонтом квартиры.
– А помнишь, мы тогда в Африке бананы вместо колбасы жарили? – вдруг вспомнил Соловьев, снимая готовые колбаски с барбекю. – Нам те бананы и еду, и воду заменяли.
– Да уж, было дело… – вздохнул Градов. – Мне порой даже не верится, что все это с нами происходило. Африка, океан, чернокожие туземцы, которые еще и воюют. Непонятно только, кто с кем и за что… Если бы не мы тогда, они точно один одного поубивали бы, изничтожили под корень.
– И заселили бы те земли дикие звери… – проговорил Соловьев, подливая коньяк.
– Не скажи, я думаю, там тут же объявились бы старшие братья американцы. У них нюх на золото и камешки. А там ведь просто копи Соломоновы… – покачал головой Градов.
Тем временем Варвара Степановна вынесла горячую картошку и соленые огурчики. Она тоже подобно мужу округлилась, но, как и в молодости, прямо-таки излучала доброту и спокойствие. Разложив картошку по тарелкам, она хотела уйти, но Соловьев, приобняв ее, попросил:
– Ты присядь, Варя, посиди с нами.
– Хорошо, только пойду пирог выключу – и к вам, – зардевшись согласилась Варвара Степановна.
– Так у нас еще и пирог будет? – улыбнулся Градов.
– А как же, с яблоками… – похвасталась Варвара Степановна и пошла в дом.
– Да, и ради чего мы тогда жизнью рисковали? Ведь все равно, почитай, все африканские богатства американцам достались, – возвращаясь к теме разговора, сказал Соловьев.
– А теперь еще сомалийцы корабли наши грабят. И опять же весь доход, я уверен, за океан, дядюшке Сэму сплавляют.
– Ну, теперь, при новом президенте Африка вообще может стать новым штатом США… – сыронизировал Соловьев.
– Да… ну, что теперь нас там никто не ждет, кроме пиратов, это точно… – поддержал его Градов.
– Ты, кстати, знаешь, что предводители сомалийских пиратов в СССР учились? – спросил Соловьев, задумчиво покручивая в руках бокал с коньяком.
– Слышал, но это же еще доказать нужно… – пожал плечами Градов.
– Да какие там доказательства… – досадливо поморщился Соловьев. – Украинские моряки, те, что с гражданскими грузами плавали в Аденском заливе и были в плену у сомалийских пиратов, в этом уверены. Этим «черным морским дьяволам» где-то около сорока-пятидесяти лет, они говорят по-русски, отлично знакомы не только с морским делом, но и с правилами ведения морского боя. Разведка у них поставлена так, что нам и не снилось. Главный упор они делают именно на разведку. Заранее точно знают, какое судно, с каким грузом будет идти у их берегов, чем можно будет там поживиться… А тактика у них вообще на грани фантастики…
– И где же у нас в советское время учили таким премудростям? – спросил Градов, потягивая коньяк.
– В Каспийском высшем военно-морском училище. Было время, когда там в год выпускали по восемьдесят сомалийцев – связистов, артиллеристов, штурманов…
– Ты хочешь сказать, что в Каспийском училище учили пиратствовать?
– Нет, конечно. Но нынешние пираты – отличные профессионалы. И применяют полученные когда-то знания по нужному им назначению.
– Я слышал, что весь штурм нужного им корабля с грузом иногда занимает всего минут пятнадцать… – вспомнил Градов.
– Представь себе…
– И как это им удается?
– Они используют три-четыре корабля-«матки», которые несут на борту моторные лодки.
– И что, эти корабли, как ты выражаешься – «матки», так трудно обнаружить?
– Практически невозможно. Ведь сомалийские пираты в отличие от своих предшественников-европейцев не вывешивают черный пиратский флаг с костями и черепом, они могут идти под флагом любого государства… А непосредственно захват судна происходит ночью. Лодки у сомалийцев пластмассовые или деревянные, поэтому их радиолокаторы «не видят», ведь сигнал отражается только от металла. Быстроходные катера идут на абордаж судна. Пираты забрасывают на борт кошки и взбираются на корабль. Потом запирают команду в одной каюте, а сами занимаются грузом…
– И что они никогда не получали достойного отпора?
– Ну, во-первых, большие суда они не захватывают и отлично знают, что на гражданских судах оружия нет. Все, что может сделать команда, – это попытаться маневрировать, послать сигнал SOS или, в крайнем случае, попытаться сбить захватчиков напором воды из пожарных рукавов…
– Да, похоже, скоро сомалийские пираты станут для моряков проблемой номер один.
– Да уже стали, – покачал головой Соловьев. – Вон Мальцев в прошлом году летом приезжал ко мне, он сам с моряками разговаривал, теми, что в плену побывали. Говорят, на сегодня это самая страшная напасть у берегов Африки, и уже даже не только у берегов Африки.
– Вот и пирог поспел, – добродушно улыбнулась Варвара Степановна, ставя на стол еще дымящийся яблочный пирог.
– Мы твой пирог попробуем только при условии, что ты с нами посидишь, коньячку выпьешь, колбасок моих съешь, – заявил Соловьев, подавая супруге тарелку, вилку, накладывая картошку и колбаски.
Градов тем временем налил ей коньяку.
– За вас, ребята, – сказала Варвара Степановна, пригубила коньяк и добавила: – Я теперь за ваших учеников-курсантов, как когда-то за вас, переживаю. Теперь столько горячих точек…
