скачать книгу бесплатно
– Ну, и чего слоняешься без работы? Давай во дворец! Там дел – непочатая бутылка.
Золушка пока этот каламбур осознавала, Фея взяла волшебную палочку и по голове ее как ХРРРЯЯЯССЬ! Та в пылесос превратилась – в хороший, дорогой, импортный. И понеслась во дворец. Проникла туда и давай все пылесосить.
Король уже взмолился:
– Ну все, хватит! Ухожу в монастырь!
А она остановится не может. И только в двенадцать часов – ХРРРЯЯЯСССЬ! – и снова в Золушку превратилась. И начала работу искать, чтоб что-то сделать, а ей вельможи сразу туфельки хрустальные обули на ноги и за Принца замуж выдали. И всё. Она теперь во дворце, и работать ей не положено!
Хиреть она стала без работы, хиреть! Только ест и спит. Хорошо повстанцы явились, освободили ее.
Говорят:
– Ты теперь свободна, женщина Востока! Иди!
А куда идти-то? Она ж в дверь не пролазит. Золушка – к окошку, а там двенадцатый этаж. С видом на море, но все ж таки двенадцатый. Сиганула она, – не впервой ей. Внизу яблоня росла. Она за ветку зацепилась, двое суток так проболталась, а на третьи урожай стали снимать, ну и ее заодно сняли. Ой, сколько сока из нее получилось!
В общем, пили потом всей округой, потому что хорошего человека должно быть много.
№ 15. Принцесса на горошине
Жил-был принц. Жилось ему хорошо, вольготно, потому что не надо было заканчивать университетов, учебных заведений, чтобы выучиться на врача или дантиста. Он просто родился принцем, жил принцем и в принципе его все устраивало. Кроме одного: он был одинок. В ту пору ему минуло 24 года. А ровно через год, когда ему исполнилось 37, он всерьез задумался о женитьбе, но в жены хотел взять непременно настоящую принцессу.
И вот в один ненастный вечер, когда король-отец уже спал, в дверь постучали. Он открыл дверь. На пороге стояла девушка.
– Я – принцесса, – сказала она и сразу прошла в залу.
– Это мы еще проверим: принцесса ты или какая самозванка, – заметил принц вслух, совершенно не собираясь произносить это вслух. – Зачем ты говоришь это вслух? – спросил он сам у себя. – Затем, что я прямолинейный и не приемлю разного рода экивоков, – закончил он сам с собой диалог.
Девушка сделала вид, что не услышала, но про себя подумала: «Диссоциативное расстройство. Проще говоря, – раздвоение личности».
Далее они ушли спать в разные комнаты. А утром встретились за завтраком.
– Как спалось, уважаемая Принцесса? – спросил Принц.
– Все прекрасно. Никогда еще так не высыпалась, прямо как дома. А! Ты про горошину? Да знаю про этот трюк, – чай не первый раз замужем. Я обнаружила ее сразу и даже успела посадить в кадку. Тут другое: мы никогда не сможем жить с тобой под одной крышей, как муж и жена. Дело в том, что мы с тобой гомозиготные близнецы, проще говоря – биамнеотические. Однояйцевая двойня. Понимаешь? У гомозиготных – все зеркальное. У тебя сердце с левой стороны, а у меня с правой. У тебя родинка на правой щеке, а у меня – на правом затылке. Все зеркальное. Хочешь посмотреть? Вот здесь, под волосами.
– Подожди, – сказал принц, – мы университетов не кончали, но насколько я знаю из Википедии гомозиготные близнецы одного пола.
– Да, все верно. Мы с тобой братья, только я – сестра.
В эту минуту в зал вошел король.
– А, Марго! Привет, дочка! Как твое сердце? Все прыгает туда-сюда?
– Как, вы знакомы?! – изумился принц. – А почему ты никогда не говорил, что у меня есть гомозиготный близнец?! То есть брат! Ну то есть сестра! Пусть однояйцевая, но сестра!
– Да я как раз сегодня хотел рассказать, но Марго опередила. А давайте лучше выпьем чаю с сушками, как в прежние добрые времена, когда вы еще не знали друг друга.
Что же стало с горошиной? – спросите вы. Она проросла, и у нее тоже родились гомозиготные близнецы. Жили они долго и счастливо и засохли в один прекрасный день. Потому что горох, как и цветы – это дети жизни, их регулярно поливать надо.
Теперь, мой добрый читатель, иди и умывайся, а потом ложись спать. И самое главное: ХРРРЯЯЯССЬ! – быстро иди!
Доброй ночи, дружок!
№ 16. Сказка о мертвой царевне и семи богатырях
Жили-были в лесу семь богатырей – семь молодцев, семь братцев. Их мать, когда рожала, в понедельник начала и только в воскресенье с поля вышла.
И вот как-то они сидели дома, когда вдруг кто-то постучал в дверь. Открывают, – а там девица красная. Прошла, с дороги сразу умылась, краску с себя смыла красную и поведала свою историю.
– Я во дворце жила. Отец у меня нормальный, а вот мачеха – сумасшедшая, странная какая-то. Все с зеркальцем разговаривала. Все спрашивала: «Как я выгляжу? Как я выгляжу?» А как можно выглядеть в сорок два года? Ну, конечно, на сорок пять! В общем, опостылело мне это все, ушла я от них. Хочу с вами жить.
Они говорят:
– Ну, живи. Двор-то все равно кто-то должен охранять.
Потом предложили: – А выходи за кого-нибудь из нас замуж.
Она в ответ:
– Не хочу… Не хочу обижать вас отказом. Все вы мне дороги, прикипела я к вам. Давайте так: в неделе семь дней, и вас тоже семеро. Пусть каждый за свой день отвечать будет.
Ну, в общем, стали они жить такой регулярной коммуной. А потом война началась. Братья ушли воевать, а царевна запила. Крепко пила, каждый день пила: но каждый день за кого-нибудь из братьев, чтоб он вернулся здоровым и невредимым с войны.
Мачеха-королева опять к зеркалу с вопросом. Зеркало ей и говорит: «Есть другая красавица – мисс Вселенная». Ну она расстроилась, Чернавку в лес отправила с ядовитым яблоком. Чернавка пришла, а Царевне некогда разговаривать: устала она совсем. Яблоко забрала, а Чернавку собакам скормила. Они ж тоже люди: жрать хотят. Целую неделю не ели.
Ну, в общем, потом Царевна самогонки хлопнула, яблоком закусила и чего-то похужело ей! Она к кровати пошла и так о грядушку башкой – ХРРЯЯСССЬ! И наземь упала.
Вскрытие потом показало: не яблоко виновато было, нет. Оно без нитратов оказалось. Это алкоголя в крови много было.
А в понедельник богатыри вернулись, увидели такое дело и загоревали. И больше всех горевал тот, который за понедельник отвечал. Ну, в общем, похоронили они ее. В земле не стали хоронить – определили в музей, под стекло. Кислород подвели, стали ее поливать-удобрять – а все без толку: мумия она и есть мумия.
А тут ветром ее жениха задуло, Елисея. Он как увидел невесту свою в гробу, затрясся весь, затрясся! Подбежал, стекло разбил, порезался, как мальчишка, и давай целовать ее, везде. Целует ее, целует и в копчик, и в ключицу, и в тазобедренный сустав.
И друг царевна ожила. Он от такой неожиданности оторопел прямо. Топор взял и ХРРРЯЯЯССЬ! ее по голове – и все! Она весь свой алкогольный дух и испустила.
Богатыри говорят:
– Ты че, дурак что ли?
А он:
– Братцы, простите меня, некрофил я, некрофил, – у меня и справка есть!
Ой, что они с ним только не делали! А потом тоже под стекло в гроб положили. Так они и сохли вместе. Им даже кислород не стали подводить. Дурак, он и есть дурак: ни себе, ни людям.
Уф! Доброй ночи всем!
№ 17. Сестрица Аленушка и братец Иванушка
Жили-были сестрица Аленушка и братец ее Иванушка. Аленушка родилась весной, в апреле, вот ее Аленушкой и назвали. А Иванушка родился зимой, в феврале, вот его Иваном и нарекли. Логики здесь никакой не ищите, – просто назвали и назвали. Имена свободные были, вот и все.
Отца с матерью у них не было, а бабушка была. Да, та самая – Баба Яга Костяная нога, мать матери по отцовой линии. И такое ощущение, что ее девочкой никто никогда не видел. Наверное, она Бабой Ягой сразу и родилась.
А вот день рождения у нее должен был быть – юбилей: 170 лет.
«Надо сходить», – подумали Иванушка и Аленушка. Решили выйти заранее, за неделю. Вдруг бабка помрет, ну чтобы успеть до юбилея ее увидеть. А Иванушка пьющий был, ой, пьющий! Аленушка ему говорила: «Не пей, Иванушка! До застолья не пей!» Да какой там! Он пока все питейные заведения не обошел, не успокоился. И вот после пятого в козленка и превратился. Да что там! В козла!
Ой, закручинилась Аленушка: «Мало того что у нас родство с Бабой Ягой, да еще и пьющий братец! Утоплюсь! Утоплюсь: не могу больше так!»
И пошла к озеру топиться. А братец-козленок бежит за ней:
– Не наааадо! Не наааадо!
Аленушка до утеса дошла и так камнем вниз – ХРРРЯЯСЬ! Лед пробила и на дно пошла. Ее рыбы быстро обглодали и косточки на лед выплюнули. И все!
А в это время Молодец красный скакал на коне и все это видел. Черт его знает, откуда они берутся? Такое ощущение, что это один и тот же из сказки в сказку скачет, – коней только меняет, да в чужие дела вмешивается.
Ну вот. Сел он рядом с козлом-Иванушкой, достал флягу с водкой и начал стакан за стаканом горе заливать. Тут вдруг ветер задул, тучи организовались на небе. Летит будто кто-то: а это мать матери – Баба Яга в ступе летит! И вот, значит, посадку совершила, редиску посадила, помидоры, огурцы. И говорит:
– Вы мне ничего не рассказывайте. Я сама все знаю.
А они лыка уже не вяжут, – чего они скажут-то?!
Она говорит:
– Я решила жизнь свою за Аленушку отдать!
И отдала! У нее дома с десяток этих жизней было, не жалко! Села в ступу и улетела юбилей отмечать.
А через полгода, когда лед вскрылся, Аленушка ожила, косточки собрала, только берцовую не стала брать – она тяжелой оказалась, вот и оставила ее. Видит Иванушка сидит, а рядом с ним – козел!
Ой, еще больше закручинилась она и говорил: «Что ж такое! За что мне судьба такая! Отец пьющий был, братец пьющий, а еще и суженый достался пьющий!»
Взяла она козла этого на плечи и пошли они домой. Вот такая она доля женская. А коня оставили, – вот так, кстати, кони и теряются.
А Иванушка-то пить бросил. Прямо с утра завязал… пионерский красный галстук и в школу пошел. «Я, – говорит, – буду теперь учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал наш великий дедушка».
Вот и сказке конец, а кто слушал – возьми с грядки огурец.
Доброй ночи!
№ 18. Мальчик-с-пальчик
Жили-были в дремучем лесу мужик да баба его. Электричества у них в избушке не было, вот они по ночам всякими глупостями и занимались. Клепали кастрюли да детишек. Шестеро у них уже было.
Баба молодая, каждый год ему по сыночку рожала. Вот у них уже шесть близнецов и скопилось. И для ровного счета не хватало седьмого. Ну, как в сказках: семь богатырей, семеро козлят и пр.
Как-то раз они совместно дрова рубили. Она полено держала, а он топор занес и ХРРРЯЯЯСЬ! Попал ей по пальцу и отрубил палец-то! Как есть отрубил! А она даже не охнула: не впервой ей пальцы-то терять. Думает: «Ладно, к бабке сходим через неделю. Она пришьет». А пока палец в тряпицу сопливую завернула и положила подле, на лавку. Через минуту там что-то завозилось, зашебуршало. Они размотали тряпку, а там мальчик-с-пальчик. Вроде как превратился из пальца.
Они его сначала Макаром хотели назвать, а он маленький, тщедушный, – и решили назвать Полмакаром.
А через три дня пошли всем семейством в дремучий лес на охоту на зубра. Зашли уже далеко, и родители вдруг вспомнили, что забыли дома утюг на плите. Решили вернуться, а детям ничего не сказали. А дети так заигрались, что через две недели только очнулись. Глядь: а родителей-то нет! Расстроились:
– Ой, нас родители заругают! Надо возвращаться домой.
А дороги никто не знает, не помнит. Тут мальчик-с-пальчик, Полмакар, говорит:
– Когда мы сюда шли, я камешки разбрасывал. Так что время собирать камни.
Стали собирать. Четыре лукошка насобирали, – черт его знает, как у него все это в карманах уместилось! Приходят к дому. А дом-то не их: избушка какая-то стоит, а над дверью надпись «Людо», а остальные буквы дождем смыты. Они заходят, а там Людоед сидит. Он даже не успел им программу вечера рассказать, как они его жрать принялись, потому что долго не ели. Людоед пока пытался мозгами раскинуть, а они его мозги доедать стали. Он только все бубнил: «Не-по-сценарию это! Не-по-сценарию!» Что за слово-то такое выдумал странное – не-по-сценарию?
Мальчик-с-пальчик не стал ничего есть. Все равно – не в коня корм, чего зря еду переводить. Он все на сапоги-скороходы поглядывал людоедовские. И вот когда братцы принялись за десерт: жену людоеда стали жрать, он в эти сапоги прыгнул и стал превращаться в великана-людоеда. Когда превратился, хотел братцев своих съесть, да родственные чувства остановили: он их просто в мешок всех собрал, завязал и отпустил с миром. В колодец. Они, когда через месяц очухались в море-океане, оказались у Нептуна. Он им по морской звезде дал, по жабрам и по морде – на всякий случай. И пошли они охотиться на осьминога.
Полмакар же, как в великана превратился, лютовать стал. Все рыскал: искал Красную шапочку. Через пять лет у него сапоги проху?дились, и он опять в маленького превратился. И решил: «Ну и ладно. Пойду в лес в партизаны». И ушел. Больше его никто не видел. Да и раньше-то его разглядеть трудно было.
Вот такая сказонька получилась.
Доброй ночи!
№ 19. Три медведя
Жили-были обычные три медведя. В дремучем лесу, в отдельной избушке. Я же говорю – обычные три медведя: отец-медведь, большая медведица и малая медведица в созвездии Альбиноса – мишутка-сын. Жили они хорошо, вольготно, устроились удобно.
Приходят, бывало, с прогулки из леса, а у них уже кровати готовы – чистые, накрахмаленные, отглаженные, обед на столе теплится. Такая огромная кастрюля с супом стоит и пар от нее поднимается. Черт его знает, кто им это все готовил, – просто сервис такой. А они никогда этого не ели: они ж медведи, и суп не едят! Вот байду эту и выливали. Но приятно – заботу кто-то проявлял.
И вот в очередной раз с прогулки приходят и не понимают: обед вроде есть на столе, а вроде его нет. Кастрюля стоит, но пара нет: пустая она. Тарелки все вылизанные, И бутылка с самогоном стоит на столе – початая, на донышке чуть-чуть осталось. Вся мебель переломана и уже частично в печке догорает. Вдруг донесся из спальни храп.
Медведи медленно – в храпиде – пошли в сторону спальни, заглядывают, а там на одной кровати страус лежит, на второй пингвин, а на третьей девочка в респираторе и в обнимку с огнетушителем.
Вот уж медведи испугались пингвина! Ноги в руки и бежать по буреломам, по косогорам, по колючкам! Бегут, спотыкаются, уже стали думать, как шкуру неубитого медведя делить, да не решили чью именно. Потом, через четыре километра остановились и думают: «Что же мы из дома бежим? Надо спасать обитель!» Вооружились: кто вилы взял, кто черенок от лопаты, кто погремушку. Вернулись. В спальню заходят, а страуса и пингвина нет. Ха-ха-ха! Да откуда ж им взяться-то в сибирском лесу? Пригрезилось! А девочка есть, – сидит себе на кровати, огнетушитель рядом и респиратор, который был вовсе не респиратором, а маской для сна – сползла она просто. Правой рукой левую дельтовидную мышцу почесывает. А там наколка: «ВДВ», и в левой руке свечку держит
– Ну что? – говорит. – Сами приперлись? Молитесь своему медвежьему богу.
И свечку прямо – ХРРРЯЯССЬ – в печку! А та бежать, да вприпрыжку под кровать. Медведи пока за траекторией полета смотрели, девочка уже в окно – фьють! – и улетела! Они думают: «Господи, что это было? Глюк какой-то!» Глюконат кальция в чистом виде! Огонь потом загасили огнетушителем. Но с тех пор, прежде чем идти гулять в лес, они обязательно окна досками заколачивали. И дверь на ключ закрывали, а ключ глотали. Да… Ну, потом, конечно, промывание устраивали.
Берегите дом смолоду.
Как говорится, сиди дома не гуляй, полна горница людей…
№ 20. Кот в сапогах
Жил-был маркиз Карабас, племянник того самого Карабаса-Барабаса – директора кукольного театра. Он по-родственному устроил племянника осветителем в театр. Но маркиз не оправдал надежд: через полгода уволили его по статье «Добровольное домогательство к неодушевленным предметам».
А он уже без театра не мог. Кто запах кулис почувствовал, – пиши жи-ши через И, ча-ща через А! Решил он в другой театр устроиться, к Куклачеву пошел. И снюхался там с котом. Не, ничего серьезного у них не было, так, пресловутая любовь. В общем, решили они уйти из театра и аферами заниматься: пожить, так сказать, захотели на широкую ногу. Ну, и встали на узкую дорожку.
В это время как раз по этой дорожке король проезжал на стадион: матч там серьезный был «Реал» – «Барселона».
