скачать книгу бесплатно
У мачехи были три дочери: Одноглазка, Двухглазка и Трехглазка. И вот кинулись они к яблоньке, – та ветки-то подняла и не дает им сорвать яблоки. А Хаврошечка подошла, да и сняла самое красивое яблоко, Принца угостила.
Скушал он яблочко, да так ему понравилось, что он предложил девушке выйти за него замуж, – стало быть женой стать. А Хаврошечка, недолго думая, мотыгу взяла и Х-Х-ХРЯСЬ! Принца по затылку. Упал он наземь, и тут же умер.
Вот оно как: дурь из людей выбивала, а свою дурь выбить не смогла.
Так-то оно в жизни бывает…
№ 5. Сказка о Рыбаке и рыбке
Жил-был Старик со своею Старухой у самого синего моря.
Жили они вместе долго: ровно 30 лет и 3 года, 8 месяцев и 2 дня.
Хорошо жили, спокойно, но скучно как-то. Старик звезд с неба не хватал, у судьбы ничего не просил, – она ему сама время от времени подкидывала что-нибудь: то избу добротную, то должность высокую для него и Старухи. А он отказывался, не брал: совестливый был. Хоть и партийный.
И вот однажды пошел он к морю, поймал рыбку – не простую рыбку, Золотую! Взял ее в руки, и будто услышать от нее что-то хочет… А рыбка молчит. Тут он вспомнил, что рыбы-то не разговаривают.
Держит ее в руках, держит… Держал часа два, пока та совсем дышать не перестала.
Положил он ее тогда на берег, подле камня, и решил вернуться домой.
Вернулся домой, а на пороге его Старуха стоит, а перед нею – дед какой-то в труселях расхаживает.
О-о-о! Подступила кровь к голове Старика! Ревность его обуяла!
Схватил он весло, – рядом оно лежало, – силушки еще были, размахнулся, да…как закинул весло, куда глаза глядели! Улетело оно.
Старик стоит, не шелохнется, ноги ватные, как памятник стоит, горем убитый… Так всю ночь и простоял.
А утром весло вернулось, прилетело – бумеранг это оказался. Бумеранг. Ударил он Старику по затылку, тот упал наземь, да и помер.
Не рой другому яму… И берегись бумерангов. И мотыг, конечно, тоже.
Доброго вам сна! Если получится…
№ 6. Дюймовочка
Жила-была девочка Дюймовочка – маленькая тщедушная тварь. Кустодиевскими формами не отличалась, но почему-то особи мужского пола так и льнули к ней.
Вот как-то Сын жабы уволок ее на болото и говорит:
– Жениться на тебе хочу.
А она, недолго думая, за загривок его схватила да и притопила в воде. Захлебнулся он.
Дальше – она Жука какого-то встретила. Жук ее на дерево затащил и говорит:
– Хочу в жены тебя взять.
На колени встал свои – у него ж лапок-то шестнадцать или восемнадцать, в общем, на все сразу встал и просит ее: – Будь моей жжженой, это мой жжжжилище.
А друзья его – дружки стало быть – на смех подняли: что мол за пигалица такая, всего две руки, две ноги?
Отказался он от нее. Она, не долго думая, один конец веревки к дереву привязала, а другой к лапкам его бесчисленным и сбросила жука с дерева. Так тот и болтался, пока не издох.
Потом Крот появился – крупный, серьезный, функционер оказался:
– Возьму тебя замуж, и все тут!
Это, мол, экономически выгодно. Он хоть и слепой, а в корень-то зрил. Дюймовочка, не долго думая, вход в его пещерку завалила, да и задохнулся он там в своих испражнениях.
Дальше Дюймовочка Ласточку встретила. Прыгнула ей на спину. Ласточка говорит:
– Отвезу тебя в сказочную страну.
Дюймовочка на смех ее подняла:
– В какую еще сказочную страну? Мы ж и так в сказке!
Прилетели туда, а там, действительно, все такие сказочно чопорные, какие-то странные… Мотылек к ней подлетел, говорит:
– Выходи за меня. – А сам в обморок падает: тщедушный какой-то.
Дюймовочка ему лапы и крылья оборвала да с камня и сбросила. А тому много и не надо было: ударился об землю и помер.
В общем, вернулась Дюймовочка домой и говорит Матери (а Мать крупная такая, раз в 600 больше дочки была):
– Не могу я больше, не хочу! Не мое это. Не хочу жениться, то есть замуж выходить, а хочу учиться!
Мать ей говорит:
– Правильно. Тебе ведь на следующий год в восьмой класс идти.
А ночью Дюймовочке сон приснился. Бог явился и говорит: «Я почему тебя тварью называю? Потому что все вы для меня хоть и божьи, но твари. Люблю я вас все равно всех, люблю»
И вы любите друг друга! И сладких вам снов!
№ 7. Три поросенка
Жили-были три поросенка: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф – три братца, три родненьких – близнецы, стало быть. Разница меж ними была небольшая – три минуты всего.
Самый старший, Наф-Наф, говорит им:
– Давайте домик построим… И дни рождения… наш…отмечать там будем.
А те братцы были молодые, ветреные, отвечают ему:
– Некогда нам. Вон какая погода нынче! Гулять будем.
Так, хибары себе соломенные сварганили по-быстрому – и все.
А в тех краях Волк появился, серый. Прознал он, что есть такие три поросенка, и решил к ним наведаться. Приходит к Ниф-Нифу:
– Открой, – говорит, – дверь.
А тот его на три буквы посылает:
– Иди, – говорит, – в лес!
Волк юмора не понял, набрал воздуха в щеки да как дунул и снес домик.
Ниф-Нифу деваться некуда, он копыта в руки, как говорится, и побежал к братцу своему Нуф-Нуфу. Забежал к нему и кричит:
– Волк меня преследует!
Закрыли они дверь, – вернее, двери-то не было, так соломой забросали вход – вроде как замуровались. Волк же тут как тут. Надул щеки, опять дунул как Соловей-разбойник, и снес нафиг и этот домик! Поросята дальше побежали, к Наф-Нафу. Прибегают:
– Наф-Наф, открывай дверь!
Наф-Наф в ту пору желуди в лесу заготавливал на зиму. Тут они вспомнили, что ключ у него всегда под ковриком. Кинулись они, а коврика – нет: ключ есть, а коврика нет! Остолбенели они, задумались. А Волк долго не думал: ам – и съел обоих!
В тот момент Наф-Наф уже за спиной Волка стоял.
– Я, – говорит, – получаюсь свидетель… А свидетелей убирать надо. Жри меня, серая тварь такая.
Волк говорит:
– Да не хочу я: наелся уже.
– Ах так! АААМММ! – и съел Наф-Наф Волка.
А потом стоит и думает: «Это что ж такое получается? Я ж не только волка съел, но и братцев своих родненьких! Эх, свинья я, необученная!»
Так и жил всю жизнь с грузом этим, пока в день рождения желудем не поперхнулся.
№ 8. Репка
Посадил дед репку. Выросла Репка большая-пребольшая, крупная-прекрупная, необъятная, – ни в одно платье не влезала. Отправили ее в школу, знания получать. Училась она плохо, успеваемость – никакая. Как-то они всем классом и учительницей отправились в лес. Вроде как на экскурсию: птиц смотреть, растения разные собирать. Репка приотстала и заблудилась. Вышла к какому-то болоту, шаг шагнула и провалилась. Думает: «Погибну я здесь». Нет, – Дед рядом оказался, за деревом прятался. Он же ее бедовую не оставлял ни на шаг, все время за ней присматривал, ходил следом.
Ну, вот: тянет-потянет из болота Репку, а вытянуть не может. Стал он думать про Бабку: надо было и ее с собой взять. А не надо было, – Бабка сама за Дедом ходила, потому что не доверяла: гулящий он был. Вот она и пряталась за соседним деревом. Ну, и вышла помочь.
Тянут они вместе, потянут, а вытянуть Репку не могут. Нужно Внучку звать. А как ее позовешь? Внучка уже давно взрослой стала: трое детей у нее, в городе живет.
А тут кобель какой-то из кустов вышел, Собака, стало быть. Не, – точнее все же кобель. Он решил им помочь и сразу Бабке зубами в жопу как вцепится! Дед приревновать хотел, да весла рядом не было. Думает: «Я потом, тварь такая кобелиная, с тобой разберусь. Придушу тебя. А пока дело сделать нужно».
Вот они тянут-потянут, но вытянуть не могут. Кошка бы пригодилась, а Кошка: она же тоже гулящая была – в деда от первого брака, тут и оказалась рядышком.
В общем, вцепились они друг в дружку как клещи, тянут-потянут, – а вытянуть-то… смогли! Вот лежат они на поляне, дышат часто: устали. Жрать им захотелось.
– Что ж, – они говорят, – сказка заканчивается, а мы и не жрали ничего.
И вдруг в кустах зашуршало что-то.
«Мышь», – подумал дед.
Ну, а кто ж еще? Действительно, Мышь вышла.
– Давайте ее и сожрем!
Бабка говорит:
– Не надо. Вдруг больная какая-то.
Правда ее: больная оказалась. Она хвостиком махнула, крутанула и взвилась в небо, крылья выпустила и полетела вверх, к звездам. Летучая это мышь оказалась.
Эти-то все головы подняли, челюсти у них отвисли и смотрят, удивляются: летучей мыши никогда не видели, медитируют, в Нирвану вошли. А когда три часа простояли с открытым ртом, воздух-то весь из них и вышел. Задохнулись они, упали на землю, и все…
Вот к чему любопытство-то приводит.
А последнее, что подумал дед: «Жалко, что я перед смертью кобеля этого ползучего не придушил».
№ 9. Курочка Ряба
Жила-была как-то курочка Ряба. Хорошо жила, перспективно – яйца золотые несла. Снесет бывало золотое яйцо и отдаст кому-нибудь за копеечку, или просто так, – по доброте душевной.
И вот зашла она как-то по соседству к деду с бабкой. Те как раз завтракать собирались, только у них на столе ничего не было. Решила курочка им помочь из добрых намерений: снесла яйцо – золотое.
Дед смотрит на яйцо и не понимает: чего это курица, издевается что ли? Взял скалку, бил-бил яйцо, не разбилось оно. Бабка взяла скалку, била-била деда, не разбился и он. Дед тогда опять скалку взял и по курочке Рябе как ХРРРЯЯЯСЬ! Та на всякий случай и окочурилась: как бы хуже не вышло.
И вот попала она на тот свет, видит Бога и спрашивает его:
– Боженька, что же я не так-то сделала? Я ведь старалась добрые дела сеять, людям помогать.
А он ей говорит:
– Да пойми ты, курица мокрая, что помимо роскоши людям иногда просто есть хочется: снесла бы ты обыкновенное яйцо, они, глядишь, сюда бы только через неделю попали. А теперь к вечеру ожидаем.
И опять ее ХРРРЯЯЯСССЬ! по голове. Она так – хоп! – и опять к деду с бабкой попала.
Закричала:
– Дед! Дед! Я теперь все поняла! Снесу вам обыкновенное яйцо!
Два снесла. Чтобы уж яичницы было много. Те сели, довольные, поели. Понравилась яичница. Потом спать прилегли. Уснули да и не проснулись.
У курицы, видно, после этих событий что-то случилось в организме, и яйца токсичными стали.
И вот стоит она – живехонькая, одна, посерёдке избушки и думает: «Что же я не так-то делаю? Кого ж теперь слушать-то?»
