Мы здесь на время…

Их вдаль уносит.

Кружат весёлые листочки

На черной глади,

Так лета пестрые денечки

Остались сзади.

А осень красит желтым цветом

Свои владенья,

Покинем вскоре мы всё это,

Мы здесь – на время…

Красно-желтые деревьица по берегам

Красно-желтые деревьица по берегам,

Даже если небо хмурится – взгляд веселят,

Они будто улыбаются навстречу нам,

Машут листьями осенними – и вслед глядят.

То последние мгновения – всему свой срок,

Тучи светом оттесняются – чист небосвод.

И проходит вдохновением Великий Бог,

Нежно к сердцу прикасается – душа поёт…

Да, вряд ли, кто тебя поймет…

Да, вряд ли, кто тебя поймет…

Когда плывешь среди болот,

Когда стоянки нет и нет,

А в небе угасает свет…

И встать мечтал ты засветло,

Но описанье подвело…

А холод всё сильней, сильней,

И небо всё синей, темней.

Вот, первая зажглась звезда…

Но в сердце: «Верен Бог всегда!»

Ведь знает Он все нужды наши,

Но хочет видеть веру в нас,

Благословит нас, испытавши,

Чтоб наш светильник не погас.

Да, только тот тебя поймет,

Кто, оторвавшись от забот,

Оставив суету, комфорт,

Себя и Бога познает.

Здесь помощи сторонней нет,

Ну, кто тебя в лесу услышит?

Поддержка друга и совет,

Ответ Отца приходит Свыше…

Прощальным криком землю оглашая

Прощальным криком землю оглашая,

С небес свой звонкий голос подают.

Хоть им так много на пути мешает,

Они летят стремительно на юг.

И вновь за стаей пролетает стая,

Они кричат, хоть нету в том нужды.

И не смотря, что в них с земли стреляют,

Все продолжают свой полет они.

Кому-то – лишь крылатые мишени,

Знаменье, что грядут мороза дни,

Кому-то – ностальгия, утешенье,

Но каждый взгляд поднимет от земли.

И я их в дальний путь благословляю,

Щемящим чувством захлестнуло грудь…

И слышу, как с небес мне отвечают:

«До встречи, до свиданья, в добрый путь!»

Ветер…

Чуть листьев коснется он нежной рукою,

Прибрежные камни погладит волною.

Ветер…

На водах спокойных чуть складки натянет,

В иголках сосновых он прятаться станет.

Ветер…

Вдруг с места сорвется, как будто ребенок,

Помчит по верхушкам испуганных елок.

Ветер…

Порыв затянулся. Натянет как луки,

Прибрежных деревьев он тонкие руки.

Ветер?…

Тяжелые, темные, мрачные тучи

Пригонит своею рукою могучей.

Ветер!

Рывок за рывком и порыв за порывом,

И в кронах деревьев взывает надрывно

Ветер!

Волнами кипучими воды покроет,

И воет, и стонет, и страху нагонит

Ветер!!

О, сколько в нем ярости, мощи и силы,

Он властный, безжалостный, неукротимый,

Ветер!!…

И вот, чуть спокойнее стал он, уставши,

Как вождь-исполин, всех врагов разметавши.

Ветер.

Уже прекращают деревья качаться,

Под натиском гнуться, трещать и ломаться.

Ветер…

Природа, усталая, как после боя,

Опять наполняется прежним покоем.

Ветер…

Он сам, утомившись от импульсов диких,

Укрылся в багульнике, зарослях тихих.

Ветер…

Он – Божий слуга, он – простой исполнитель,

И воли Всевышнего он устроитель,

Ветер…

Покой… тишина… на воде – блики солнца…

Он спит… но недолго. Он скоро проснется…

Ветер…

Просто солнечный день

Просто солнечный день

После ночи холодной.

Сосен падает тень

На озерную воду.

Просто вдоль бережка

Поспевает брусника,

Шум порога слегка -

Непрестанно бурлит он.

Кто – в леса на весь день,

На рыбалку, охоту;

Мы ж – средь сосен, чья тень

Тихо падает в воду…

На порогах вода говорит голосами

На порогах вода говорит голосами,

Можно слышать удар чьих-то весел об камень,

Кто-то песни поет, иль зовет, иль кричит,

Это бурный поток так порою звучит.

Что ты хочешь сказать непрестанной струей?

Может, страху нагнать странною болтовней?

Или тайну поведать свою между строк?

Непрестанно звучащий бегущий поток…

Берега окрасились в разные цвета

Берега окрасились в разные цвета:

Желтые, зеленые; разные оттенки.

Вспыхивают красные кроны иногда,

Осень вновь вступает во владенья…

Мы здесь только странники, перед нами – путь,

Иногда по суше он, иногда – по водам,

Мы в преодолении видим жизни суть,

Обретаем в поиске свободу.

Километры тянуться долго, не спеша,

Им здесь нет нужды, чтоб торопиться.

Отдыхай и радуйся, пей покой, душа,

Мало дней тебе, чтоб насладиться…

К вечеру усталые в сумерках глаза

Тщетно вдаль рассматривают берег,

Пристань – уходящая в озеро скала,

Усмотрел Господь, Который верен.

«Хозяева жизни»

Шоссейка клином сходится вдали,

И быстро километры улетают.

А вдоль обочин, прямо из земли

Дорогу «исполины» охраняют.

Огромные цветы борщевика

Раскинулись без всякого стесненья,

Они на все взирают свысока,

Надменные и наглые растенья.

Сквозь них нельзя пройти, в их листьях – яд,

Они – толпа невежд, «хозяев жизни».

Себе подобных массово плодят,

Пришельцы, чужаки, что без отчизны…

И царственная, гордая осанка

Скрывает за собой пустой сорняк!

Так было, есть – и остается так…

Умчим от них! Нас манит спозаранку

Дороги убегающий косяк.

Тиха, мала была речушка

Тиха, мала была речушка,

Текла, петляя, средь тайги.

Вода тихонько, как на ушко.

Шептала белые стихи.

Вдруг раздалась и располнела,

Теченьем силу набрала,

Большим простором завладела

И величаво потекла,

Пока не встретилась преграда.

И, чтобы сокрушить скалу,

Собрать реке всю силу надо

В одну могучую струю.

На поворотах разогнавшись,

Красиво прыгает средь скал.

Бросает вызов, разыгравшись,

– Ну, кто ее бы оседлал?

Как молодая жеребица,

Чья грива пенится волной.

Кто укротить ее решится?

И все качают головой…

– Пройти, наверно, можно сбоку,

Там не такой уж резкий слив.

Иль справа узкою протокой

Пройдешь, бока не намочив.

Но смелый, опытный наездник

Лошадку может обуздать –

Та, что бросала вызов дерзкий,

Будет в седле под ним скакать!

Берет центральный слив с налету,

Груженый, в сцепке, двумаран!

Прыжок, – ушли баллоны в воду…

И вышли. Браво, капитан!

Пороги в жизни нам даются

Не для того, чтоб обносить,

Но чтоб пройти, пусть окунуться,

И этим веру укрепить…

За ним кипучая река

Пред нами будто извиняясь,

Вдруг расширяет берега,

Спокойным плёсом расстилаясь…

Ночь густою темнотою держит все в своем плену…

Ночь густою темнотою держит все в своем плену…

Тяжела в ночи дорога, ибо тянет плоть ко сну.

Вот красивое мгновенье – начинает проступать

Еле видное свеченье, то, что солнцем не назвать.

Этот слабый свет туманный поднимается из мглы,

Мрачной темноты громады отступают – не смогли

Устоять перед восходом – и не смогут никогда.

Снова радость и свобода, торжествует правота!

Обновляется надежда, дух усталый укреплен,

Тьму рассеял свет безбрежный,

Бог по-прежнему силён!

Кто проведёт нас через болота?

Кто проведёт нас через болота?

Кто нам дарует рыбалку, охоту?

Кто же усмотрит нам рыбу и утку,

Что бы так не было грустно желудку?

Кто проведёт средь озёр и рек?

Кто нам усматривает ночлег?

Кто побуждает к росту грибы,

Кто нас хранит от всякой беды?

Кто на молитвы детей отвечает?

Кто добрых сердцем людей посылает?

Кто занимается воспитаньем

И помогает пройти испытанье?

К гордым, надменным не благоволит,

Кротких, смиренных лишь благословит.

Нету того, что Ему неподвластно

Ибо всё создано чрез Его Слово

Знать же его – настоящее счастье,

Будь же прославлен, Господь Иегова!

Ночная гостья

Наши шутки и беседу прерывает дерзко вдруг,

Прям из темноты, так близко, резкий неприятный звук!

Оборвал на полуслове странный вой из-за куста,

Повторился он еще раз и затих… и тишина.

Разъяренная там кошка, иль рысь, иль кто же там?

Прозвучал вопрос резонный: «Может, все же нам пора?

Может, здесь не оставаться и пока не поздно – гнать?»

«Нет, я не привык сдаваться и под страхом отступать!»

…В три часа, на пике ночи разбудил нас тот же вой;

Где-то рядом кто-то бродит, не боится никого.

Что за зверь, в ком нету страха, не торопится уйти?

Да, похоже, росомаха. Вновь пересеклись пути!

Вот стоит она и лает, не собачьим лаем, нет,

Ты ей – слово, та же – снова что-то говорит в ответ.

И пока в ночи не щелкнул с холодком ружья затвор,

Так тот зверь и не умолкнул; но закончил разговор…

Мы же больше не боялись, так, как было в прошлый раз,

Духом, в разуме сражались, уповая и молясь.

Мы следы нашли той гостьи, что увидеть не смогли,

В землю впившиеся когти, видно, длинные они…

Часть 4. Игра в оркестре

Игра в оркестре

Кто музыку не разумеет -

Игра в оркестре непонятна:

– Чего там музыкант потеет,

Смычком водя туда – обратно?

И чей слух не натренирован,

Конечно, не заметит фальши,

Но дирижер – он остановит

Оркестр весь. Не станет дальше

Играть он пьесу, четко знает,

Когда и кто и где ошибся.

А кто-то лишь пожмет плечами,

– Зачем так много суетиться?

А иногда звучит туманно

Не ясно, кто дал место фальши,

И чтоб окрепло то, что странно,

Мы просто поиграем дальше…

Тот, кто не слышит лейтмотива,

В дух композитора не входит,

Все звуки хоть звучат красиво,

Лишь только сон ему наводят.

А музыкант одно желает:

Исполнить так, чтоб понял каждый

Какую в пьесу мысль влагает

Автор. Это очень важно,

Насколько может он отдаться

Создателю произведенья,

Настолько будет проявляться

Жизнь Автора чрез исполненье.

И слушатель, что окунется

В потоки ритма, чувства, нот -

Та Жизнь души его коснется,

И Нечто с ней произойдет.

Красивый новый чайник

Красивый новый чайник

Попал однажды в дом.

На нем необычайно

Сиял блестящий хром.

Восторженно хозяйка

Смотрела на него,

Жаль, что лицо, однако,

В нем чуть искажено…

Ну, что ж, не смотрят в зубы

Дарёному коню,

Красив, нет линий грубых,

Подобных нет ему!

Торжественно на кухне

Был чайник поселён.

Там, на отдельной полке,

Стал красоваться он.

И все, кто обитали

На кухне много лет,

Восторженно взирали

На новый элемент.

На чашки и кастрюли,

И за стеклом – сервис,

На утварь и посуду

Смотрел он сверху вниз.

«Какой он интересный!» -

Раздался чей-то звон,

«Сияющий!», «Прелестный!» -

Звучит со всех сторон.

Когда герой наш бойко

Улыбки раздавал,

То старенькую тёрку

В углу он увидал.

Он тёрке той вниманья

Совсем не придавал,

Себе же почитанье

Охотно принимал.

Когда спустился вечер,

И стало всё стихать,

То каждый мог, конечно,

О жизни рассказать.

Когда, где раньше был он,

Кому и как служил,

А впрочем, друг пред другом

Открыто каждый жил.

Характер наизнанку

Сосед соседа знал,

Но каждый здесь хозяйку

Любил и ублажал.

Шло время. Время точит

И золото, и медь…

И вот, заметил кто-то,

Что чайник стал… ржаветь!

Изысканный красавец,

Потух блестящий хром…

Безжалостная ржавость

Цветет теперь на нём.

А старенькая тёрка

В углу себе стоит,

И не ржавеет стойко,

Хотя и не блестит.

Когда спустился вечер,

И стало в сон клонить,

Наш чайник потускневший

Решил поговорить.

«Ах, тёрка, расскажите,

Как удаётся вам

Не портится? Крошите

Вы всё не по годам!

Зубцы у вас сточились,

Но трёте каждый день!

И овощи любые

Вам измельчить не лень».

И тёрка отвечает:

«Моя защита тут,

Что каждый день нужна я,

И тру, и тру, и тру.

Ведь ржавчина не любит

Того, чья жизнь – в труде.

Работою погубит

Он ржавость на себе.

Зубцы сносились, жалко,

Но я еще сильна!

И потому хозяйке

Другая не нужна».

И загрустил наш чайник,

И горестно вздохнул:

«Ах, как же мне печально,

Что ржавчиной цвету!

Всю жизнь я жил на полке,

Стоял для красоты,

Смотрел на вас – и только,

С нелепой высоты.

Ах, если б только мог я,

Я б так служить хотел!

Был раскалённый, мокрый,

Но всё б не заржавел!»

И все шептаться стали,

И бурно обсуждать,

И наш несчастный чайник

Старались ободрять.

И вот, настало утро,

Хозяйка – на ногах.

Она взглянула хмуро

На чайник, что зачах…

Внутри всё оборвалось,

Промчалась жизнь за миг…

А та заулыбалась

И тихо говорит:

«Ты стал весь потускнелый,

Не жалко закоптить.

Ну что ж, могу я смело

Тебя закипятить!»

И, жёсткую взяв щётку,

Надраила бока.

И ржавчину оттёрла,

А так же хром слегка.

Но чайник не смущался

Блеск потерять былой,

С восторгом соглашался

Смыть ржавчину долой.

Довольный и весёлый,

Был рад начать служить.

Он тёртый был, не новый,

Но только начал жить!

Три подружки

Погожим солнечным деньком,

Через березки и опушки,

Их говор лился ручейком,

В лесу гуляли три подружки.

У каждой цель своя была,

Зачем она сюда пошла.

Одна – чего-нибудь покушать,

Веселый разговор послушать.

Вторая – глазками стреляла,

О принце сказочном мечтала.

Грустила все девица третья.

Она хотела Бога встретить…

Устав, домой поворотили.

И вскоре в гости их позвали.

В богатый дом, где изобилье,

Где их троих с любовью ждали.

У каждой цель своя была,

Зачем она сюда пришла:

Одна – чего-нибудь покушать,

Веселый разговор послушать.

Вторая – глазками стреляла,

О принце сказочном мечтала.

Грустила все девица третья,

Она хотела Бога встретить…

И вот, все трое на служенье

Приходят в церковь в воскресенье.

Но, где б они не очутились,

Желанья их не изменились:

Одна – чего-нибудь покушать,

Веселый разговор послушать.

Вторая – глазками стреляла,

О принце сказочном мечтала.

Грустила все девица третья,

Она хотела Бога встретить…

У Бога есть ответ для каждой,

И ты найдешь, чего ты жаждешь.

Он на желанья отвечает,

И кто что ищет – получает.

Одна – насытилася скоро

И пищею, и разговором.

Вторая – выстрелом удачным

Попала быстро в узел брачный.

А третья радостью сияла,

Она ведь Бога повстречала!

Тяжелые чемоданы

Хозяин обладал большим именьем,

Он много домочадцев содержал.

Людей имел довольно в подчиненьи,

И все ж ему один не доставал.

Ему был нужен мастер и работник,

Кто б мог народ чему-то научить.

Слуга талантливый, не беззаботный,

Прилежный и желающий служить.

Искал он долго. Из страны заморской

Услышал весть он об одном таком.

И вот, отсыпав денег полной горстью,

Призвал его к себе приехать в дом.

Как тот был рад! Собрав свои пожитки,

Запаковал в тяжелый чемодан-

Да не в один – в путь дальний поспешил он,

И вот, в пункт назначения попал.

Его же там встречал один парнишка,

Ни видом, ни росточком не велик.

Он был слуга такой же, как приезжий,

Но говорить о том он не привык.

"Чем я могу помочь?" – спросил он робко,

"Хотите, чемоданы понесу?"

"Ты можешь понести, но груз нелёгкий,

Не урони!"– "О, нет, не уроню!"

И наш герой, оставив чемоданы,

Пошел походкой легкой, не спеша.

Дав шанс помочь… Пускай послужит парень,

Участливая, добрая душа.

Тот молча взял, понес, слегка сгибаясь,

Ведь ноша эта очень нелегка…

И так они пришли. Взглянул хозяин

На тех двоих, прищурившись слегка.

И гостю он сказал: "Давай за дело!

Народ собрался, ждут уж все тебя!"

И тот пошел и действовал умело,

В восторге были все день ото дня.

Хозяин же, обняв того парнишку,

Что чемоданы за другим тащил,

Сказал: "Похоже то, что он здесь лишний,

А я хочу, чтоб ты мне послужил!"

МОРАЛЬ: Друзья, теперь вы сами рассудите:

Кто ж настоящий был из них служитель?

Не тот, кто о себе так заявляет,

Но кто служенье жизнью проявляет.

Большое поле

Одно большое поле Красной Свеклы

Приехал посетить сельхоз-смотритель…

Он выглядел немного удивленным

И нервно теребил свой новый китель.

Он был такой же овощ, как и те,

Чей рост и зрелость должен был проверить.

Но ни при свете и ни в темноте

Он свёклы ни одной не смог увидеть.

«Где свеклы?? Все тут репы, как один!»

В себе он думал, недоумевая:

«Как можно свёклой зваться, если ты

Всего лишь репа! Репа ты простая!»

И вот он начал лекцию свою

О том, что каждый должен убедиться,

Что не втесался в свёклы он семью,

А что родился свёклой он! Родился!

«В нас новая должна быть кровь – тогда,

По новой жизни каждый будет знать,

Что свёкла ты! Но вот ведь в чем беда,

Нам свойственно себя обманывать…»

И репки мило слушали его,

Кивали утвердительно, серьезно.

Согласны были – более того,

У некоторых проступали слезы.

Но сколько наш смотритель не вбивал,

Собранье завершилось по порядку,

И каждый репк по-прежнему считал,

Что свекла он. И руки пожимал,

И каждый мчался на свою на грядку.

Он снова им и снова говорил,

А тем – как будто бы горох об репу!

Собранье за собраньем проводил,

И чувствовал и выглядел нелепо.

И вот однажды старая редиска

К нему в конце собранья подошла,

И, улыбаясь, наклонившись низко,

Тихонечко ему произнесла:

«Ты хочешь, чтобы репки изменились?

Тогда прими совет – начни с себя!

Ты хочешь, чтоб глаза у них открылись?

Но ведь они все смотрят на тебя!»

Тут наш сельхоз-смотритель удивился:

«А что, со мною что-нибудь не так?»

И улыбнулась старая редиска:

«А ты сними с себя свой новый фрак!

И в зеркало взгляни – ведь ты такой же,

Ты – та же репа! Что ж от них ты ждешь?

Но ты себя считаешь свеклой все же,

Проблема в этом, как ты не поймешь!»

МОРАЛЬ:

Беднягу репу сколько не дави,

Ты из нее не выдавишь крови!

Голубок в пустыне

Вот, голубок отправился

Однажды в дальний путь.

Летел, летел – измаялся,

Собрался отдохнуть.

И, небеса оставив, он

Направился к земле.

– О, есть ли место, чтобы мог

Я отдохнуть вполне?

Внизу – места пустынные,

Всё камни да песок…

Вот, деревце растёт одно,

Там должен быть тенёк.

Он долетел до деревца,

Присесть хотел – и "ах"!

Напрасно он надеялся,

Не отдохнёшь в шипах…

– А что хотел ты увидать?

Пустыня здесь, не сад!

Над этим местом пролетать

Все птицы поспешат!

И только мы, колючие,

В пустыне можем жить!

Помочь не можем. Лучше б ты

Летел, коль хочешь жить!

И тот вспорхнул… он так устал,

Ему вода нужна!

Он из последних сил искал

Покой своим крылам…

Вдруг – зеленеет островок

Средь засухи песка!

Неважно, как был путь далёк,

Вот, цель его близка!

И встретил ласково его

Оазис родника.

Так средь пустыни он нашёл

Приют для путника.

Наш голубь пальмы повстречал,

Чьи корни глубоки.

В тени листов их отдыхал,

Не жгли его пески.

И как был рад наш голубок,

Всем рассказать спешил:

Среди пустынь, где жжёт песок,

Есть те, кто даст воды глоток

Для жаждущей души!

Мухи

Бывают мухи разные,

Но суть у них одна:

Жужжать на темы грязные,

Людей лишая сна.

А лапки их заразные

На чистом – тут как тут,

Бактерии ужасные

На лапках тех живут.

За ними не угонишься –

Внимательно следят.

Одну из них прихлопнешь ты,

Другие прилетят!

Разносчики умелые

Заразы и грязи,

Спешат они на белое –

Духовные, поди.

Зачем же мухи скверные

На белое летят?

Грязны, черны… наверное,

Очиститься хотят?

Затем нужна им чистота,

Затем летят на свет,

Чтоб осквернить, оставить там

Мушиный грязный след.

Но как от них избавиться?

На белом – сладкий мёд,

Их чуткое внимание,

Конечно, привлечет.

Ещё – храните чистыми

И светлыми дома,

Чтоб никакая грязь извне

Проникнуть не могла.

Пусть ни углов, ни темных дыр

Не будет и внутри,

Чтоб никакие мухи бы

Укрыться не могли.

Бывают мухи разные,

Но весь нечист их род.

То с чистого – на грязное,

А то – наоборот…

Пусть едкое жужжание

Не беспокоит слух,

Не обращай внимание

На беспокойных мух!

Притча о мытье посуды

Жили-были две сестренки,

Очень милые девчонки.

Платья поровну делили,

Меж собой всегда дружили.

Помогали, утешали,

Ну, а если что – прощали.

Но была одна проблема

И печаль – одна сестра

Мыть посуду не любила,

Не хотела никогда!

Хоть вторая огорчалась -

Чтобы спор не затевать,

Все ж на кухню отправлялась

За двоих перемывать.

Как-то раз сестре строптивой

Средь ночи приснился сон.

В комнату Иисус заходит,

Чудным светом озарен!

Он направился к двум сестрам,

На колени пали те.

–Я пришел благословить вас,

Протяните руки Мне!

Руки протянули обе,

Осмотрел Он руки те –

У одной – сухая кожа,

Потемневшая в воде.

Руки у второй изящны,

Чисты, белы и мягки.

Ведь работы настоящей

Не изведали они.

Руки, знающие боли,

Те, что в шрамах от гвоздей,

Положил Он на ладони

Пересохшие в воде…

Белоручка пробудилась

Вся в слезах, на сердце грусть…

–Ах, зачем же я ленилась?

От меня ушел Иисус…

Пусть помогут строчки эти

Быть прилежными к делам,

Потому что мы ответим

За все то, что вверил нам

Иисус, Он – наш Хозяин,

Он внимательно следит,

Если труд свой исполняем,

Если плод приумножаем,

То Он нас благословит!

Должник

Однажды погожим приятным деньком

Я грядку копал в огороде своем.

И думал, что мы здесь с лопатой вдвоем,

Но голос услышав, я был удивлен.

Откуда-то снизу сказали мне: "Эй,

Я тоже причастен к работе твоей!

Хотя ты большой, за тобою должок!"

Со мной говорил земляной червячок!

Я уши прочистил, протер и глаза:

– Ты мне, извиняюсь, все это сказал?

– Конечно, тебе! Больше нет никого!

– И что же ты хочешь? – спросил я его.

– Ты знаешь, что Бог эту землю создал,

Творенью всему Он ее даровал.

В ней есть часть моя! – говорил червячок.

– Ты должен мне выделить места клочок!

– Ведь мы эту грядку копаем вдвоем,