Время сказок

Словно боец, у которого остается последний патрон, он стал торопливо шарить по карманам.

– Что ты ищешь? Волшебный камень Аладдина?

Фома в определенные минуты тоже имел явную склонность к юмору.

– Не камень, а лекарство.

– Какое такое лекарство? – с подозрением приподнялся Фома. – Опять что‑то выдумываешь?

– Может, дядя обидится на меня, но другого выхода нет! – продолжал, не обращая на него внимания, Нил. Наконец он нашел то, что искал: маленькую, не больше спичечной, коробку серебристо мерцающего цвета.

Эту коробочку показывал накануне вечером дядя Вова дедушке. Дядя уезжал в Индию и по дороге решил заехать к родным. Дядя был археологом, который вел раскопки в Афрасиабе и нашел коробочку, а в ней четыре странные лепешки.

– Что это такое, дядя? – дождавшись, когда дедушка улегся спать, стал осторожно выведывать Нил секрет серебряной коробочки.

– Лекарство, – улыбнулся дядя. – Кто добудет его, тот достигнет, как в сказке, своих заветных целей.

Нил не мог заснуть до глубокой ночи. Давно в доме установилась сонная тишина, а он все ворочался с боку на бок, и в голове его вертелась фраза: «Достигнет, как в сказке, своих целей», а в глазах стояла таинственная коробочка.

«Завтра мы отправляемся в загадочное путешествие, – думал он. – Что, если мне взять с собой и дядины таблетки? В конце концов, ведь клад мы отдадим людям. Значит, наши цели благородные, и если лекарство сможет в этом помочь, что ж тут плохого? К тому же ведь мама сказала, что у дяди много таких лекарств».

Эта мысль окончательно успокоила его. Он тихо встал, нашел при свете луны дядин пиджак. Вскоре он крепко уснул, и во сне не разжимая руки, в которой была зажата таинственная коробочка из Афрасиаба…

Теперь настало время действовать. Он достал таблетки, одну протянул Фоме:

– Пей.

– А если что‑то случится со мной? – заскулил Фома.

– Не случится! Во всяком случае, ничего плохого.

– Да? – Фома осторожно взял таблетку, понюхал.

Она пахла незнакомо и пряно. – Говоришь, ничего плохого?

– Да ты опять трусишь, что ли?

Нил храбро взял таблетку, положил ее в рот, проглотил.

– Вот видишь, ничего страшного!

– Может, она будет вкуснее, чем сухари, – пробормотал Фома, осторожно раскусывая таблетку. – Эх, была не была!

Прошло несколько мгновений, и мальчики почувствовали приятную расслабленность. Вскоре они лежали с закрытыми глазами, погружаясь в сон.

Глава 4 Геена подземная

От грохота, напоминающего громовые раскаты, Червонокаменная задрожала.

Фома, сразу проснувшись, тревожно огляделся.

– Землетрясение начинается, что ли? Все ты со своими «Сим‑сим»!!!

Нил вскочил и быстро направил луч своего фонаря в сторону грохота. Как же он удивился, увидев, что расщелина, напоминающая о сказках «Тысячи и одной ночи», раздвигается!..

– Фома, ты видишь! – закричал он, пытаясь поднять своего оруженосца. – Скорее, пока они снова не сомкнулись!

Он почти силой потащил Фому. Раскаты тем временем прекратились, их заменило гудение – так гудит растревоженный улей, когда ему угрожает опасность.

Когда ребята подбежали к расщелине, они увидели, что по обе стороны прохода стены усыпаны камнями, переливающимися разноцветными огнями.

– Так блестят алмазы, – уверенно, словно опытный ювелир, заметил Нил. – Вот видишь! Чудеса уже начинаются. Вперед, мой толстый пехотинец! Наш поход продолжается!

С трудом они втиснулись в расщелину, ослепленные сиянием и блеском. По мере того как они продвигались, расширялся и проход, одновременно усиливалось и гудение.

«…Нас как будто втягивает в свой рот тот жадный паук, о котором пишется у Джека Лондона, – подумал Фома. – По звуку слышно, что рот у него не меньше метра».

Стало очень жарко. Казалось, что сами они вот‑вот воспламенятся. Волосы, одежда – все стало обжигать руки, и пот теперь буквально заливал их лица и тела. Дышать стало почти невозможно.

– Еще десять шагов, и мы растечемся по проходу, как топленое масло, – прохрипел Фома.

В поисках какого‑либо выхода Нил завертел головой во все стороны, то и дело рукавом вытирая пот с лица. Там, откуда неслось гудение, он заметил световое излучение в виде отдельных радужных пучков. Кажется, тепло шло тоже оттуда, с высоты, куда уходили отвесные стены. Забывшись, Нил прислонился плечом к стене, и тут же, вскрикнув, схватился за плечо: стена была горячей, словно кусок железа, прокаленный в огне горна.

– Надо скорее выбираться из этого ада, – проговорил он тревожно.

– Конечно, надо! – закричал его спутник. – Изжаримся здесь, как шашлыки! И в самом деле ад!

– Да, но в аду не бывает бриллиантов, – вспомнив рассказы бабушки об аде, сказал Нил. – Бабушка моя так рассказывала.

– Ой, не надо бабушки! – скорчившись, Фома махал на себя руками, словно горячий воздух мог хоть немного остудить его пылавшее лицо. Было светло, и мальчики, глядя друг на друга, едва узнавали себя в багроволицых существах.

Неизвестно, что было бы дальше, но в этот момент гудение словно пошло на убыль. Вместе с этим потускнели радужные лучи, с которыми приходила в пещеру смертоносная жара. Пока кладоискатели изумленно смотрели вверх, ожидая, что последует дальше, вновь загремели раскаты грома. Сверху градом посыпались камешки. Уронив флягу, к которой он было припал, Фома схватился за голову, потом стал отползать в более безопасное место. Поднявшись на ноги, он с неожиданной резвостью побежал назад, в сторону каменного дворца – там было спокойней. Пробежав несколько шагов, он поскользнулся и грохнулся о булыжник.

Нил, бежавший следом, не мог остановиться, и мальчики кубарем покатились по каменистому склону. С трудом поднявшись, Нил увидел, что Фома недвижно лежит на боку.

– Что с тобой, Фома! Вставай! – у Нила сжалось сердце. Он частенько подсмеивался над своим «оруженосцем», порой резко обращался с ним, но всегдашняя преданность Фомы притягивала и позволяла прощать ему многое. И сейчас он боялся, не случилось ли с ним чего плохого. Он тормошил Фому, пока тот не поднял голову и, постанывая, держась за окровавленное колено, стал подниматься. Успокоенный Нил стал искать фонарь, оброненный на бегу, и вдруг остолбенел от изумления: фонарик двигался, раздвигая камешки. Он упрямо полз вперед, словно спасаясь от беды. И тут же мальчик заметил: края ущелья, по которому они шли, едва заметно, но неумолимо сближались. Немного времени – и две мощные скалы столкнутся.

– Фома, назад, – отчаянно закричал Нил. – Быстрее! А то погибнем!

Побледнев, Фома схватил друга за рукав.

– Что там?

– Смотри!

Мгновение Фома вглядывался, потом изо всех сил захромал вперед. Да, понял и Нил, нужно продвигаться вперед – там пространство чуть по шире, ведь позади скалы почти сомкнулись – совсем, как пасть огромного хищника, проглотившего кусок добычи! Он рванулся за Фомой, который махал руками, и вдруг, скривившись от боли, осел вниз. Нил подхватил его, тяжелого и неповоротливого, и, тоже задыхаясь от ходьбы, потащил вперед.

Пыль забивала ему рот, он беспрерывно кашлял, сгибаясь пополам, но все равно тащил и тащил Фому. Ни разу не пришла ему в голову мысль, что одному легче было бы спастись. Он отвечал за человека, которого сам уговорил пуститься в тяжелый и опасный поиск клада это Нил знал твердо. Они могли спастись – нужно было только торопиться, идти вперед изо всех сил.

Глава 5 Свет в конце тоннеля?

Неожиданно камни, градом падавшие сверху, исчезли и стал накрапывать мелкий теплый дождик, который вскоре превратился в настоящий дождь. Он очистил воздух, и сразу стало легче дышать.

Но чудовищные скалы уже теснили мальчиков с обеих сторон, и Нилу пришлось отпустить Фому.

– Иди один, только торопись, Фома, милый! – как ребенка, уговаривал он своего «адъютанта». – Если не успеем, то… сам видишь!

Он толкал Фому в спину, как чабан толкает непослушную овцу, уговаривал и подталкивал его вперед, а скалы уже цеплялись за их одежду, сжимаясь все теснее, неумолимее…

– Да не толкай! – закричал наконец Фома. – Зачем бежать, выбиваться из сил! Все равно сдохнем тут, и никто никогда нас не найдет!

– Еще чего! – закричал и Нил. – Пока есть силы – иди!

И он, вцепившись в плечо Фомы, подтолкнул его еще немного.

– Пропади ты пропадом со своим золотом! – заскулил Фома, в отчаянии вырываясь из рук Нила. – Оставь меня! Оставь!

Страх все сильнее овладевал и Нилом. Похоже, что им действительно не выбраться из этой западни. Но ведь и Генри с Френсисом тоже не раз подстерегала смерть, но они не падали духом. Эх, знать бы, что останешься в живых, как герои книги, – разве тогда подгибались бы так ноги, как сейчас?

Радужные лучи совсем погасли, и мальчики остались в полной темноте. От этого стало еще страшнее.

И все же Нил не сдавался. Он не мог просто так сидеть и ждать сложа руки неведомо чего. И он, подавляя дрожь, опять зажег фонарь и стал водить им из стороны в сторону, выискивая возможность спасения.

Напряженный поиск и мужество всегда приносят результаты: впереди, на уровне его груди, он заметил между скал выщербленное то ли временем, то ли дождями пространство. Пространство было совсем небольшим, но, может быть, в нем успеют и смогут найти убежище они вдвоем с Фомой?

Он вскочил на ноги и закричал:

– Вон там ложбина! Ямка там!

– Где? – встрепенулся Фома. Он проворно вскочил и побежал вперед, разбрызгивая лужицы теплой воды, быстро поднимавшейся в узком просвете между скалами.

Они сделали несколько прыжков и одновременно упали на колени: скалы с грохотом сомкнулись над ними. Еще несколько секунд, и они бы не успели. Но щербина внизу спасла их. Осмотревшись, они заметили, что «ямка», как назвал ее Нил, имеет продолжение. И, немного отдохнув, они осторожно, извиваясь в узком пространстве, снова поползли вперед.

Дождь давно прекратился, вокруг царила полная тишина. От радости, что остались живы, мальчикам хотелось петь, смеяться. Что бы ни было впереди, вряд ли встретится им подобное!

Когда же лазейка вывела их снова в просторную пещеру, они и совсем воспряли духом. Особенно, когда увидели небольшой водопад, в котором можно было умыться после долгого и почти беспрерывного лазания. Нил пошарил в карманах в поисках еды. Найдя три сухаря, он два отдал Фоме. «Все‑таки ему они нужнее, чем мне, – думал он. – Где‑то я читал, что толстяки сильнее страдают от голода».

– По‑моему, мы где‑то в районе Едлегчи, – заметил он. – И, по всему видно, совсем недалеко от поверхности: вон там пробивается какой‑то свет. Верно?

– Там, может, есть пастухи, – пробурчал Фома. – Наедимся хоть сыра, а то одни сухари…

Нил пожалел – в который раз за сегодняшний день! – что в товарищи себе взял именно Фому. Но ведь именно с Фомой проводил он большую часть времени, потому что дома их были рядом и семьи водили между собой дружбу. Кроме того, ребята из их класса почти все жили в центре станицы, и после уроков уходили в другую сторону, а ему приходилось возвращаться домой все с тем же Фомой. Но самое главное было, конечно, в том, что наш герой очень любил верховодить, а добродушный Фома безропотно шел с Нилом на самые авантюрные проделки.

Пока они разговаривали, в пещере стало заметно светлеть. Вскоре можно было гасить фонарик. Настроение Нила резко упало.

«Ну и что, если остались живы? – думал он. – В таких местах побывали и не нашли даже намека на клад! Неужели напрасными будут все мечты, – и о космодроме с обсерваторией и даже планетарием, и о большущем памятнике Олегу Васильевичу?!»

Глава 6 Ягморт и Рэккем

Отдохнув, мальчики снова отправились в путь. Свет, который увидел Нил, по мере того как они к нему приближались, все более усиливался и, выйдя из пещеры, мальчики застыли, пораженные – они словно оказались перед сценой, освещенной сотнями прожекторов, поражающей точностью и яркостью декораций.

Огромная долина зеленым бархатом расстелилась перед ними. Розоватая дымка вдали чуть скрывала невысокие холмы, со всех сторон обрамлявшие долину. Сочетание нежно‑лилового, сиреневого и розового тонов создавало картину, потрясающую какой‑то неправдоподобной красотой. Невдалеке пенился и падал вниз тонкой белой лентой небольшой водопад; синий, словно прочерченный лазурью, ручей вился вдаль, исчезая за холмами. Одного только не хватало этой картине, чтобы быть полностью похожей на земную долину, – солнца. Дрожали и переливались струи водопада, золотились склоны гор, но все это было освещено несколькими светилами, напоминающими гигантские планеты, и освещение это очень похоже было на искусственное. "Семь подземных королей" Александра Мелентьевича Волкова" – подумал Нил.

Пока мальчики приходили в себя, из оврага возле самой пещеры неожиданно появились два вооруженных воина. Под их тяжелыми шагами осыпались камешки, шумно падая в пропасть, – отзвук доносился откуда‑то снизу. Держа наперевес копья, они подошли к нашим путешественникам и приставили копья каждому к груди.

Мальчишки остолбенели. Нил читал прежде в фантастических романах о перемещении во времени. Но одно дело читать, а другое – самому попасть в другое время, Да не в будущее, что было бы великолепно, а в средние века. Оба незнакомца были как бы ожившей картинкой из учебника «Истории средних веков». Один из них, высокий, ростом с сосну, с тупым, надменным обросшим как смоль бородой лицом, глаза налитые кровью , дико сверкали из под густых бровей, и видны редкие желтые зубы. Нил сразу вспомнил «Планету обезьяна» Пьера Буля. Второй почти карлик, у него косые глаза, красный кафтан и высокая желтая остроконечная шапка. В общем , он похож на диковинного героя из мультфильма «Калиф-аист» по сказке Гауфа. Первого Нил назвал Ягморт , второго – Рэккем.

– Уухх, чууу!

Встреча была открыта этим выражением, не зафиксированным ни в одном словаре, но понятным всем, в особенности, если на лице говорящего будет столько презрения, сколько было на лице высокого.

– Не двигаться! – приказал Ягморт и топнул ногой.

Сапог, как заметили мальчики, был тоже диковинным носок его был высоко загнут вперед и похож на клюв утки.

– Не двигаться! – пискляво повторил Рэккем и подпрыгнул на месте.

– Брось оружие! Хоб‑она! – снова скомандовал высокий.

– Хоб‑она! – как эхо, повторил карлик.

Нил, поняв, что они говорят о его фонарике, бросил свое «оружие».

– Кто вы такие, уухх, чууу! Что делаете здесь?

– Что делаете, лохматые?

Речь воинов тоже была необычной, многие слова они произносили с заметным акцентом.

Фома, побелев, как снег, прошептал:

– Никакие мы не злоумышленники… Просто так гуляем себе…

– Они гуляют! – подпрыгнув на месте, пропищал карлик.

– Говорите, кто вы такие! – с угрозой произнес Ягморт.

Нил не знал, что говорить. Ему казалось, что все это они с Фомой видят во сне: копья, кафтаны, шапки какие‑то. Весь облик незнакомцев явно говорил о том, что люди эти давно не умывались. Кто они? Подземные жители?! Может быть, здесь кино снимают? Тогда почему в вопросах слышна такая откровенная злоба?

– А сами‑то вы кто такие? – вымолвил он наконец.

Густые, лохматые брови Ягморт изумленно поднялись, длинные, как хвост у кошки, усы ощетинились. Красноватые глаза Рэккема чуть не выкатились из орбит.

– Он спрашивает, кто мы такие! – карлик обернулся к своему товарищу. Тот плотнее придвинулся к юным путешественникам, копье больно вонзилось в грудь Нила.

– Вот как возьму тебя, червяка, да нанижу на вертел, да зажарю – сразу перестанешь спрашивать, кто мы такие!

– Да, зажарить и перцем его посыпать! – гримасничая, подхватил Рэккем. – И второго лохматого тоже можно на закуску. Он потолще…

Насмерть перепуганный, Фома еще больше съежился, как будто стараясь уменьшиться в объеме. Нил стоял, гордо выпрямившись, до крови закусив губы.

«Не надо показывать им, что мы испугались, – думал он. – Они, видимо, хотят показать свою власть. Если бы собирались нас убить, давно сделали бы это».

– Что молчишь, молокосос? – страшные глаза Ягморта впились в лицо Нила. – Ты что, думаешь, что мы шутим? Хоб‑она!

– Хоб‑она! – запищал и Рэккем, нетерпеливо подпрыгивая на месте. Он был доволен тем, как они напугали неожиданных гостей, но вид Нила раздражал его, и он локтем подталкивал великана, кивая на непокорного мальчика.

– Вы, наверно, шутите, – ответил Нил, тоже глядя прямо в лицо Ягморту. – Разве может человек съесть человека?

Оба воина оторопело уставились друг на друга. Видимо, эта простая мысль не приходила никому из них в голову. Удрученный Рэккем подскочил и нервно завопил;

– А я… я вот… могу съесть человека!

– Заткнись! – приказал Ягморт, которому, вероятно, надоело паясничанье карлика. Потом с такой же злобой повторил свой вопрос, на этот раз обращаясь прямо к Нилу:

– Так откуда вы будете, негодяи, хоб‑она?

«Нужно с ними попробовать завязать какие‑то контакты, – думал в это время Нил. – Мало ли что может быть. Вон Пятницу из „Робинзона Крузо“ тоже хотели съесть живьем, и они тоже были люди».