По имени Ангел

Осталась лишь одна закадычная подружка – Наташка. У Наташки тоже не складывалась жизнь, и были на то причины.

Однажды случился у неё роман с парнем из соседнего квартала. Наталья девушка видная: смуглая, с длинными чёрными волосами, блестящими, будто покрытыми воском. Явно азиатские корни в роду выдавали тёмно-карие, необычного раскосого разреза глаза. Небольшой рост не портил, скорее – делал её более миловидной.

И вот, познакомилась она на вечеринке с Виктором: обычный русский коренастый парень. Этакий увалень. Непонятно, что Наташа в нём нашла, но молодые люди полюбили друг друга, завязался роман. Подруга была без ума от счастья и мечтала о свадьбе, но Витёк о браке и не помышлял.

Через месяца три бурных отношений, узнаёт Наташка, что беременна. Что тут началось!

Витёк говорит – делай аборт, мол, не женюсь я на тебе. Наталья всё рассказала родителям, а те строгие, с правилами своих восточных кланов. Жёстко поговорили с дочерью и будущим зятьком. Хотели заставить его жениться, но Витя – крепкий орешек, не поддался на уговоры и угрозы. Уехал в другой город и там, скоропалительно, женился на другой.

И осталась девушка одинокая, вся в слезах, в своём горе, беременная. Всё ждала, всё верила, что он вернётся и женится, что ребёночка вместе растить будут… Родила прошлым летом мальчика, тоже назвала Виктором, в честь его непутёвого отца. А в крёстные сыну Виктору Викторовичу взяла Ангелину.

Своими горестями и радостями делились подруги, болтая по телефону или гуляя с ребёнком Натальи на детской площадке, расположенной прямо напротив окон дома Ангелины.

Покосившиеся качели грустно скрипели, будто жалобно умоляли их смазать.

Облезлая песочница, в которую не завозили песок несколько лет, не привлекала играть детвору. Лишь бродячие стаи собак отдыхали здесь: ночью спали, а днём, под грибком, прятались от палящего солнца.

Пара стареньких скамеек всегда занята мамашами, следившими за своими чадами. Крики и звонкий смех детей перемешивались с ором смотрящих за своими отпрысками матерей. Гул стоял на площадке до самого вечера.

Но и ночью не было покоя жителям находившихся рядом домов.

На освободившиеся скамейки стекалась «элита» района с пакетами, полными бутылок алкоголя и закусок к ним. Отдых перерастал в шумные посиделки и ругань.

И лишь только под утро, с восходом солнца, устанавливалась упоительная тишина, благодать которой портила картина оставшихся после бурной ночи гнусных следов в виде мусора и пустых бутылок.

– Привет, ну как тут наш малыш? – спросила Ангелина подругу.

– Да опять ночь спать не давал, орал, как потерпевший. И что ему надо? Вроде сытый и сухой, а всё равно кричит. Ты-то там как? Что нового?

– Что у меня может быть нового? Сама знаешь, – Ангелина опустила взгляд на грязные колёса коляски, в которой лежал бутуз, пускающий пузыри из слюней.

– А мне сегодня Витя приснился. Будто бросил он свою жену и к нам с сыном вернулся. Мне даже просыпаться не хотелось, – с надеждой в голосе прошептала Наташа.

– Да, может сон вещий, кто знает… На алименты подала?

– Неа, не хочу. Пусть его совесть мучает, что сына бросил. А мне родители помогают, сами вырастим, – гордо встряхнула волосы цвета вороньего крыла девушка.

– Ну и зря. Нет у него никакой совести… Если бы была, то так не поступил с тобой!

– Я всё равно его люблю, и знаю, что и он меня любит. Просто ошибся, всякое бывает, молодой, горячий ещё. Вот будет ему лет тридцать, вспомнит он про сына, посмотришь.

– Ну-ну. Вспомнит, ага. Лучше не забивай этим голову. Сейчас Витюшка подрастёт немного, найдёшь ему другого папу.

– Да разве будет чужой любить сына, как своего?

– Может будет, – заверила Ангелина.

Девушки разговаривали, и не заметили, как прошёл целый час. Пора бежать каждой по своим делам – таким неважным, но настолько нужным.

Одна пойдёт ухаживать за младенцем, другая – за взрослым родным человеком. А общество будет осуждать обеих. Одну – за то, что растит ребёнка без отца – нагуляла. Вторую – за то, что не работает и плохо ухаживает за матерью. (Она тебя родила, воспитала, так будь добра теперь по гроб своей жизни смотреть за ней, что бы ни случилось, и как бы тяжело тебе не было, не ной и не ропщи.)

Правильно ли жертвовать собой ради родителей? С одной стороны они дали нам жизнь и мы отвечаем за них. Кроме того, большинство любят своих родных, и готовы порой отказаться от своего счастья ради их жизни.

А может, не стоит на алтарь дочерней любви класть всё: личную свободу, творчество, любовь, путешествия, самореализацию?

Разве не рождается человек, чтобы прожить в первую очередь свою жизнь, и разве для родителей не главное в жизни – видеть своих детей счастливыми? Нормально ли так поступать? Каждый считает по-своему.

Конечно, всё упирается в деньги, и если они имеются, то можно оплатить нянь и сиделок, можно отдать в хороший дорогой интернат для инвалидов. Деньги – это свобода, с ними ты царь и бог. И существование становится легче, и еда слаще.

«Эх, купить, что ли, лотерейный билет?» – мелькнула мысль у Ангелины, проходя мимо киоска с канцтоварами. «Не глупи! Когда кто-то выигрывал в эти лотереи? Лохотрон просто, обман для дураков», – ответила сама себе мысленно и пошла дальше, покосившись на продавщицу, будто на врага народа.

«Ничего, скоро сезон отпусков, пойду картины продавать на пляж. Может в этом году повезёт, и заработаю немного, а то маминой пенсии едва хватает на питание. До начала сезона напишу как можно больше картин, на разные темы и вкусы. Жаль, на творчество совсем нет времени».

Так, шла Ангелина, опустив голову, скользя взгляд по асфальту, потрескавшемуся и покрытому ямками, успевшими заполниться дождём вперемешку с грязью, и превратившимися в чёрные лужицы. Некоторые из них были достаточно глубоки и объёмны.

Обходя, ловко лавируя между ними, чтобы случайно не наступить ногой и не промокнуть, Ангелина шла, перепрыгивая канавки с водой, глубоко задумавшись.

К слову, Ангелина была мечтательницей и любила пофантазировать или просто подумать, стоит только ей оказаться наедине с собой. И в этот раз, размышляя о чём-то своём, она шла, не замечая ничего вокруг, пока не врезалась в стену из человека.

– Смотри, куда идёшь! Ты что, витаешь в облаках? – заорал молодой человек.

Ангелина подняла глаза и увидела Димку – с ним она училась до девятого класса в близлежащей средней школе.

Димка был привлекательный кудрявый блондин, весёлый и добродушный. Всегда с юморком и подколами – такой заводила во всех компаниях, и в классе тоже.

Ангелина же была немного застенчивой девочкой, ну и такой же задумчивой, как и сейчас. Всегда в себе, она не допускала в свой мир почти никого.

Но Дима смог достучаться до её закрытого, независимого сердца. Своими шутками он её смешил всегда. А так как смех – это лучший расслабитель всего серьёзного, то ребята быстро нашли общий язык. Он шутил – она заливалась от смеха. Правда, дружбы детской в ту пору не получилось. То ли парень боялся сказать о своих чувствах в открытую, то ли Ангелина не давала на то и малейшего шанса.

– О, привет, Дим, – удивилась она.

– Привет, давно не виделись. Как жизнь? Замуж не вышла? – посмеиваясь, буркнул парень.

– Нет, тебя жду. Ха, – отрезала девушка.

– Я всегда знал, что мне нет равных. Такого классного мужа, как я, тебе не найти. Может, как-нибудь погуляем? Или сходим куда? – посмотрел ей прямо в лицо блондин.

– Ну, давай. Куда пойдём? – ответила девушка, широко раскрыв глаза и моргая длинными тёмными ресницами.

– Хочешь – ко мне домой, чаю попьём, школьные годы помянем…

– Да ну тебя, знаю я, зачем домой зовёшь! – дерзко шикнула на него Ангелина.

– Смотри сама, потом пожалеешь, что такого кандидата в мужья упустила… – беззлобно выдал он.

– Ага, конечно, ещё как, пожалею! Ладно, у меня дела, надо бежать… Пока! – Она вырвалась из его дружеских объятий.

– Пока, будущая жена! – смеясь, не оборачиваясь, парень пошёл в ту сторону, куда шёл, как обычно, выпендриваясь своей размашистой походкой.

Ангелина немного постояла, поправила дамскую чёрную сумочку на плече и выдвинулась дальше, – в свою незамысловатую рутину повседневности.

«Как же хочется перемен. Глобальных. Чтобы проснуться завтра – и всё вокруг другое. Все люди красиво одеты, ухожены и добры. Дома стали новостройками, дороги ровными, а воздух чистым. Очень хочется путешествовать. Отправиться в тёплые страны – отогреться от российских холодов. Большинство местных ни разу не были за границей. В том числе и я. Вот бы увидеть Венецию, плыть на каноэ по Гранд-каналу, между величественных старинных замков, где тёплый ветерок дует в лицо, а моей радости нет предела. Это моя мечта – побывать в Италии, в прекрасном городе на воде – Венеции. Я сделаю всё, чтобы эта мечта осуществилась. Умники говорят: „Начните с себя!“ Убирайте, не бросайте мусор где попало, посадите деревья и сделайте ухоженным свой двор. Да, я всё так и делаю, ну почти… Для этого каждый должен стараться, один в поле не воин. Но большинству безразлично. Может воспитание у них такое, а может это свинство в крови? Жаль, но народ не переделать, – так было всегда и так будет. И это осознание, что ничего нельзя изменить, страшит… Остается только одно – привыкнуть, адаптироваться, чтобы просто выжить. Ну что же, будем жить дальше… Или существовать?»

Глава 3. А был ли мальчик?

Художники не такие люди, как все. Они видят мир в более ярких, насыщенных красках – касается ли это внешних факторов или внутренних. Поэтому ответные реакции имеют высокий эмоциональный накал. Да, я такая, и вовсе не нервная. Просто вижу те детали, что не замечает обычный человек.

Пролетело незаметно несколько месяцев зимней спячки. Этот мороз и снег явно поднадоели. Единственное, что согревало в эти холодные вечера – работа над картинами.

Моя кисть плавно вырисовывала замысловатые мазки…

Кроваво-красный закат, старинная скамейка, будто ждущая, что сейчас на неё сядет парочка воркующих влюблённых.

Жёлтые барханы пустыни, с почти белым солнцем. Идущие по песку верблюды с опустившимся от обезвоживания одним горбом.

Изумрудно-синее море вздыбило волны, окаймленные белой пеной. И лишь одинокие чайки зависли под грозовыми тучами небосвода.

Иногда я задумывалась и останавливалась, погружаясь в поток своих безумных мыслей. Мои фантазии были наполнены не путешествиями в другие страны, как обычно.

Всю зиму я грезила о том принце, что повстречала в осенний промозглый день.

Да, я была тогда на грани, но если бы не тот страшный момент, в который я чуть не распрощалась с земным существованием, я бы никогда не встретила своего героя. Он не только спас мою жизнь, но и наполнил её новыми яркими красками.

Любовь привносит в жизнь людей радость, даже если она не взаимна.

Это ощущение бабочек в животе и сладкая боль на сердце заставляют тебя мечтать о любимом человеке.

Мозг переключается на другую волну: отключается логика и начинают своё действие гормоны. Это химия, химия любви. Химия природы и самой жизни.

Мы надеваем розовые очки и много фантазируем, наделяя объект своего вожделения качествами, которые ему не присущи. Преувеличиваем положительные черты и не видим отрицательные.

Всё же, как глупа эта влюблённость! По ней не нужно судить реальные чувства. Это обман воображения, не более того.

Эмоции, которые меня захлёстывают с головой, дают желание жить и творить. Я знаю, что увижу его ещё обязательно, ведь не зря нас свела судьба. Я чувствую, как моё сердце бьется сильнее и быстрее лишь при одной мысли о встрече с ним.

А если я его увижу то, что скажу?

Скажу, что думаю о нём всё время, и что очень благодарна за спасение. Спрошу, чем смогу отблагодарить за такое вмешательство в мою жизнь?

А по факту, наверное, буду молчать, как дурочка.

Я и есть дурочка, раз мечтаю о том, кто и не посмотрит на меня!

Да и вообще, я же ничего, совсем ничего о нём не знаю! Может, он просто ангел-хранитель, спустившийся на минуту, чтобы не дать мне погибнуть?

Конечно, он не человек. Он не может быть человеком. Будь он простым человеком, то прошёл бы мимо. Но он не прошёл, он протянул руку помощи.

По инерции вытерла кисти тряпкой, помыла руки в скипидаре, потом начисто в воде с мылом.

В ногти въелась краска. Надо бы сделать маникюр, а то хожу, как поросёнок. Весна же, хочется быть красивой, даже для самой себя. А как же парни? – Они не достойны такой красоты – хи. Достоин лишь один он, Роберт – мой принц.

Чтобы отвлечься от домашней бытовухи и связанных с этим проблем, я часто убегаю погулять в заброшенный парк. Наедине с природой легче дышится, кислород наполняет мои лёгкие и вытесняет при выдохе горечь тёмных энергий. На природе и думается легче. Отдых моей нервной системе просто необходим…

Иду по узкой тропинке, высохшей неровными ошмётками земли после весенних паводков. Молодая травка пробивается вокруг зелёным бархатным покрывалом. Кое-где прорываются к свету первые проснувшиеся цветочки. Они тянут свои бутоны-головки к солнцу, пытаясь впитать всё весеннее тепло.

Берёзы, липы, тополя – все деревца нарастили молодую листву – нежную, гладкую, сочную, с блестящей, будто покрытой лаком, поверхностью. Солнечные лучи прорезают, как лазеры, ветки деревьев, иногда слепят непривыкшие к обилию света после зимы глаза, наполняя их красными всполохами.

А вот уже яркие лучики запутались в моих волосах и отразились оранжевым цветом в окружающей зелени.

Самое прекрасное весной – это цветение. Кусты черёмухи, покрытые пушистыми белыми соцветиями, манили горьковато-свежими приятными ароматами. Берёзки приукрасили себя серёжками. А тополя источали медовый запах опавшей шелухи от набухших почек и родившихся из них молодых листочков.

Проснулись жучки и паучки, жужжат шмели, выискивая ещё немногочисленные первые бутоны цветов.

Птички распелись на разные голоса, их трели не замолкают ни на минуту. Воздух полон чудес и свежести. Ведь что это, если не чудо? Мир оживает, с ним оживаю и я.

А вот мой любимый старый дуб, с неровной, коричневой корой, с маленьким дуплом на самом верху. В этом дупле часто селились птицы. И в этот раз здесь обосновалась пара шустрых синичек. Так мило.

Такой ствол толстый, что не обхватишь руками. Ему, наверное, лет триста, не меньше. Дуб видел многое, поэтому знает всё.

– Привет, дуб, как я по тебе соскучилась! А ты по мне скучал? Мне столько нужно тебе рассказать…

Не виделись с той осени. Как началась распутица, потом морозы, в парк не подступишься: в грязи или снегу потонешь.

Никто здесь не ходит, обрезкой деревьев не занимается, травы летом не косит, зимой снег не чистит. Парк почти не ведает, что такое люди. Лишь иногда, летом, забегают единичные грибники да собачники. Этим и нравится мне этот лесок. Он такой же, как я – нелюдимый.

Я села на пенёк возле дуба, положив голову на раскрытые ладони, и подняв в небо глаза, вздохнула…

По небу плывут белые пушистые облака, превращаясь в движении в замысловатые фигурки зверей.

Вон облако похожее на слона медленно теряет очертания и превращается в кролика.

Ветер разгоняет на синем небе белую вату облаков, и вот, уже и от кролика нет и следа.

Я посмотрела на тёмно-коричневый ствол дуба с извилистыми впадинками, на котором копошились муравьи, спеша по своим муравьиным делам.

У меня тоже дел полно, но всё делается по инерции, мысли полностью погружены в чувства, и думаю только о Роберте, о нём одном.

– Дуб, что мне делать? Я не могу не думать о Роберте. Знаешь, ведь он спас мне жизнь… Мне нужно обязательно его найти, иначе мне нет покоя.

И пусть я узнаю, что он не свободен, и что даже совсем не помнит меня – это будет холодным душем, который поставит на место мои мозги и охладит пыл разгорячённого сердца.

– Что ты сказал? Забыть его?

Нет, дуб, я не могу это сделать… Тогда научи, как забыть? Не знаешь как? Вот и я не знаю.

Возвращаться домой так не хочется. Но завтра важный день, первый раз в этом году пойду на пляж продавать свои картины. Ещё и выспаться надо.

Утро наступило быстро, потому что уснуть так и не удалось. Быстро выпив чашку растворимого кофе с молоком, собрала вещи, укутала картины в пакеты и выдвинулась на набережную.

Идти было не так далеко, но вещи всё равно казались тяжёлыми. Я старалась идти быстрее, чтобы лишний раз не нарваться на знакомых и соседей. Да что я боюсь, будто их украла? Это тоже труд, пусть попробуют сами нарисуют хоть что-нибудь.

На пляже стояли палатки, продававшие всякие безделушки, типа магнитиков и сувениров. Слева стояла женщина, торговавшая солнцезащитными очками. Справа бабулька продавала плетёные соломенные шляпки, громко зазывая клиентов. Встану-ка я рядом с ней, так громко кричит, может и меня заметят?

Я расположилась, выставив напоказ имеющиеся семь законченных картин, села на маленький, раскладной стульчик и стала ждать, что народ заинтересуется и купит что-нибудь.

Шляпы продавались «на ура», мои картины не привлекали почти никого.

Некоторые спрашивали цену, другие просто разглядывали, будто на выставке, но никто не покупал.

По пляжу бегали черномазые мальчишки, выманивая у прохожих денежку на мороженое. Уж не знаю, что они потом покупали на выклянченные деньги, но улов был у них неплохой. Жалостливых людей попадалось больше, чем тех, кто отмахивался от цыганят, как от назойливых мух.

Взрослые цыганки приставали к незамужним девушкам, чтобы погадать на суженого. Как интересно они догадывались, что девушка не замужем? – Видимо чутьё. Потому что те ни разу не ошиблись с выбором. Девушки охотно золотили цыганкам ручки, попадая под действие гипноза профессионалок, а некоторые даже сами просили погадать.

– Девушка, дай погадаю на судьбу? Ой, вижу, что влюблена ты в парня, – подскочила ко мне одна из цыганок, шелестя по песку подолом своих разноцветных юбок.

Наклонив голову ко мне, прошептала прямо в ухо:

– Не люби его, ох, настрадаешься с ним… Много боли принесёт этот парень, глаза от слёз не будешь успевать вытирать.

– Не нужно мне гадать! Я не верю в гадания! Иди ищи клиенток в другом месте! – прокричала я.

– Позолоти ручку, дай хоть сто рублей за правду. Моё гадание правдивое. Всё расскажу.

– Отвали! Надоела! И денег у меня нет.

– Ну и зря, – покачивала головой цыганка.

– Говорю же, убирайся!

Цыганка молча удалилась в поисках новой жертвы, а я смотрела ей вслед, багровея от злости.

Так прошла неделя. За неделю не продалось ни одной картины.

Много времени стоять я не могла: домашние дела и уход за мамой никто не отменял.

Вот и рабочий день пятницы подходил к обеду. Пора сворачиваться и идти домой.

Как неожиданно подошёл мужчина в чёрном костюме и произнёс:

– Девушка, я покупаю всё.

– Что? Вы шутите или серьёзно? – ответила я, не поднимая глаз на покупателя.

– Конечно, серьёзно, серьёзнее не бывает, – ответил знакомый голос.

– Но это будет стоить дорого…

– Сколько с меня? – не унимался незнакомец.

– Вряд ли вас такая цена удовлетворит…

– Разве я похож на нищего?

Тогда я подняла глаза и посмотрела на говорящего со мной мужчину. Лучше бы не смотрела, ибо это был он, мой принц. С этого момента я впала в ступор.

Роберт мило улыбнулся и попытался разрядить обстановку.

– А ты неплохо рисуешь. Вот только опыта маловато, видимо. Мазки неправильно положены вот здесь – он указал на одну из картин.

– Ну, если я неправильно рисую, зачем покупаешь? – с недовольством выдала я.

– Мне нравится, иначе, зачем мне покупать? – как ни в чём не бывало, ровным тоном произнёс парень.

– Затем, чтобы показать, какой ты благодетель. Спасибо, у меня и так их купят! – Я гневно посмотрела на него.

– Поэтому я хочу быть первым, чтобы другим не достались, – съязвил Роберт.

– Хватит со мной шутить! Не продам я тебе ничего и точка! – рявкнула я.

– Почему? А я хочу купить. Сколько бы это ни стоило, – уверенно продолжал он.

– Не продам! – помахала головой в стороны.

Продавщица шляпок удивлённо покосилась на меня, услышав наш разговор.

– Ладно, зачем тебе всё это? – выдохнула я. – Ты будешь меня спасать всегда теперь?

– Всегда, если это понадобится.

– Хорошо, продам, раз так ты хочешь, – сдалась перед его натиском.

– Хочу, и покупаю! – сказал Роберт, сунув мне в руки несколько больших купюр.

– Подожди, я разменяю для сдачи…

– Не нужно сдачи, это тебе. – Он быстро развернулся и ушёл быстрым шагом, будто сбежал.

– А как же картины? Ты забыл забрать картины! – крикнула ему вслед. Но парень даже не повернулся.

Какой-то осадок на душе остался. Куча денег, картины на месте, и сегодня будет вкусный ужин у меня и родных – ничего не радует. Чувство, будто тебя использовали для удовлетворения своего эго.

Вот он какой оказался! Самовлюблённый эгоист! Он видит себя выше других. Конечно, я же бедная девчонка, а он богач. Ему легко сорить деньгами, чтобы потешить своё самолюбие.

Особенно обидно за мои работы. Расхвалил, а даже не забрал. Наверное, просто соврал, что понравились. Зазнавшийся богатенький буратино, кого он из себя возомнил? Великого спасателя, вершителя чужих судеб?

Придя домой, выложила на стол огромные пакеты с вкусняшками.

– Ого, ты что, магазин с продуктами ограбила? Откуда всё это? – потирая ручонки и облизываясь, сказал Игорёк.

– Какая разница, откуда? Картину продала.

– А, это хорошо, – ловко полез в пакет за куском копчёной свинины.

– Погоди всё хватать, надо на всех поделить.

– Мать обойдётся, всё равно она уже вкусов не чувствует, – промямлил брат с полным ртом, жуя бутерброд из хлеба и мяса. Крошки сыпались по его неухоженной бороде. Ел он, смачно причмокивая, и явно был доволен.

Только вкусная еда и просмотр телевизора приносили счастье моему брату. Этому дикому лешему, живущему в каменных джунглях.

Следующие две недели пролетели незаметно. За это время удалось продать пару картин, и то, снизив сильно первоначальную цену.

Дни проходили, как всегда. Только почему я всё время искала глазами его? Вглядываясь в прохожих издалека, искала похожий силуэт в чёрном костюме. Иногда мне казалось, что это он идёт вдалеке, но, приглядевшись, снова и снова разочаровывалась. Мысли о Роберте не покидали меня. Вот увижу его, всё выскажу! Тоже мне, думает, что он царь и бог? Я тоже личность, я тоже человек. Со мной так нельзя!егоДни проходили, как всегда. Только почему я всё время искала глазами его? Вглядываясь в прохожих издалека, искала похожий силуэт в чёрном костюме. Иногда мне казалось, что это он идёт вдалеке, но, приглядевшись, снова и снова разочаровывалась. Мысли о Роберте не покидали меня. Вот увижу его, всё выскажу! Тоже мне, думает, что он царь и бог? Я тоже личность, я тоже человек. Со мной так нельзя!

Потом мой нахмуренный лобик смягчался: какой же он красивый, и даже – щедрый. И, конечно, таких добрых парней больше не существует в этом мире.

Надо бы о нём всё разузнать. Я, конечно, не детектив в юбке, но попробую найти о нём хоть какую-нибудь информацию. Зачем мне это нужно? – Ну, должна же я знать своего спасителя. Кто он? С кем он?

На самом деле, причина в том, что он мне очень нравится. Может даже влюбилась. Вот так…

Итак, что у меня есть? В первую очередь визитка с телефоном и именем. Пробью в интернете.

Далее – поспрашиваю у знакомых: не знают ли, кто он такой. Третье – поищу в соцсетях в интернете, ну и последнее – позвоню по этому номеру с визитки (если наберусь смелости). Начну всё это делать завтра, а сейчас спать… Спать, спать, спать!

– Сон, подскажи, что делать мне, будь вещим, пожалуйста… – прошептала я, закрывая уставшие за день веки.

В этот раз я быстро улетела в загадочный мир сновидений, чтобы там найти ответ на свой вопрос: «А был ли он реален, мой принц?»

Глава 4. Тайна дома

Утро не порадовало, несмотря на отличную погоду. Солнышко проснулось и светило в окно тёплым рассеянным светом. Я потянулась, улыбнулась солнечному зайчику, напавшему на меня сонную, и, прищурив один глаз, сказала: «Доброе утро, солнце, доброе утро, небо!»

Пока не встала с постели, нужно проанализировать свой странный сон.

Всю ночь мне снился образ Роберта, он стоял и тянул ко мне руки, как бы приглашая в свои объятия. Я тоже с радостью шла к нему, но чем я ближе к нему подходила, тем сильнее он отдалялся от меня.

Я шла к нему, почти бежала, а он был всё дальше и дальше, пока не исчез на горизонте.

Поднялась с кровати и, переделав всю утреннюю рутину, первым делом залезла в интернет.

В «Одноклассниках», в поисковике друзей, ввела имя – Роберт. Поисковик выдал сотни мужчин, пролистав бегло которых, даже близко похожего не нашла.