Ставки на Любовь

Но мой взгляд остановился на другом.

Новое сообщение. От Андрея.

Глухо застучало сердце. Я опустилась на край кровати, замерла, не решаясь нажать. Но пальцы уже двигались сами.

«Привет. Я скучал. А ты?»

Я едва не уронила телефон. Чёрт. Он снова здесь. Снова рядом.

Пальцы дрожали. Я почти чувствовала его уверенную ухмылку, его самодовольный взгляд. Он ведь знал, что выбивает меня из равновесия. Знал. Но не на этот раз. С холодной решимостью я нажала на три точки в углу экрана.

Заблокировать.

Чёрный список. Как когда-то меня туда отправил Светлый.

Мысли перескочили на него. Преподаватель. Чёрт бы меня побрал за эту удачу. Но, пожалуй, обстоятельства сложились весьма удачно.

Андрей увидит, что я занята. Что у меня есть кто-то другой. Он отстанет. Наверное.

«Сука», – моментально написала Жанна, как только я скинула ей скриншот сообщения от Андрея.

«Согласна», – ответила я.

Телефон завибрировал от потока гневных сообщений.

«Я знала, что он ещё объявится!»

«Давно хотела врезать этому чёрту»

«Давай завтра, чисто случайно, столкнём его в грязную лужу?»

«Или в мусорный бак»

Я фыркнула.

«Мусор в мусорный бак? Ему там самое место»

Жанна прислала стикер.

На нём Андрей валялся в сугробе с бутылкой шампанского, взгляд пустой, поза – максимально трагичная.

«Господ»и, – я рассмеялась.

Следующий стикер – Андрей на лекции, но глаза у него покосились в разные стороны.

«Ты же сама их делала», – напомнила Жанна.

«Да, но я успела забыть», – я улыбнулась.

Настроение улучшилось, но в памяти всплывали не только весёлые моменты. Его придирки.

«Не носи это, это вульгарно».

«Не говори так, ты же девушка».

«Выпрями волосы, ты похожа на китайскую вермишель».

Его ревность. Его обиды. Недоговорки. Измены.

Каждая сцена врезалась в голову острой иглой. Я помнила, как мне стало просто… всё равно. Как я ушла. Навсегда. Он уехал. Но теперь вернулся. Почему?

Пальцы сжали телефон. Родители не знали, каким он был на самом деле. Для них он оставался идеальным. Будущим мужем их дочери.

Бесит.

Выдохнув, я отбросила телефон на прикроватную тумбочку. С неким беспокойством переоделась в чёрную шёлковую пижаму. Лёгкая, мягкая ткань скользила по коже, но мне было неуютно.

Я легла и уставилась в потолок. Завтра будет сложный день.

Глава 5

На улице кружились первые снежинки.

Я смотрела, как они медленно опускаются на землю, тают на прохожих, растворяются в сыром асфальте. Осень ещё не сдавалась, но зима уже заявляла свои права.

Я устала.

Голова тяжёлая, мысли спутанные. Андрей вернулся, и теперь эта мысль как осколок в груди – каждый вдох болезненный, каждый шаг отзывается раздражением.

Он не должен был возвращаться.

Я провела ладонью по лицу, пытаясь стряхнуть сонливость. Сегодня мне нужно выглядеть идеально – не для кого-то, а для себя. Белый свитер лёгкими волнами облегал тело, тёплый, уютный, но с намёком на соблазн. Чёрная юбка подчёркивала талию, а высокие сапоги добавляли уверенности.

Я посмотрела на своё отражение в телефоне.

Ты справишься.

– Я так устала, – пробормотала Жанна, плюхаясь рядом со мной в аудитории.

– Сама виновата, – хмыкнула я, убирая телефон.

– Ой, только не начинай, – она закуталась в свою толстовку, будто пыталась спрятаться от мира.

Я покачала головой, а затем машинально снова взялась за телефон. Листала ленту, пока взгляд не зацепился за очередной пост Кристины.

«Сегодня я снова увижу тебя…»

Я прищурилась.

На фотографии – она сама. Её классическая поза: губы уточкой, перебор с фотошопом, втянутый нос.

– О нет, только не это, – пробормотала я.

– Что там ещё? – Жанна, кажется, уже заранее устала от драмы.

Я показала ей экран.

Подруга фыркнула.

– Кто бы сомневался.

– Думаешь, речь про Андрея?

Мы переглянулись.

– Ну конечно, – протянула Жанна.

Меня передёрнуло. Андрей и Кристина… Вот два человека, которые заслуживают друг друга.

Я выключила экран.

– Какая у нас следующая пара? – спросила я, пытаясь переключиться.

Жанна лениво открыла расписание.

И тут же напряглась.

– Эм… Валя…, – скривилась подруга.

– Что?

Она посмотрела на меня с выражением плохо скрываемого веселья.

– Только не психуй, ладно?

– Говори уже, – не могла я больше ждать.

– У нас математика… в той самой аудитории.

Я перестала дышать. Тепло моментально ушло из пальцев. Эта аудитория. Та самая.

Я резко села ровнее, чувствуя, как внутри поднимается жаркая волна паники.

– Ты шутишь?

– Хотела бы, но нет.

Я медленно вдохнула, затем выдохнула. Спокойно. Просто лекция. Просто математик. Просто Светлый Роман.

Жанна приложила руку к сердцу.

– Валя, помолюсь за твою душу.

Я закрыла лицо руками. Хорошо, что я хотя-бы хорошо выгляжу. Мне ведь нужно его соблазнить, а не отпугнуть своим уставшим видом.

Скользя взглядом по коридору, я перебирала с ноги на ногу, изредка здороваясь со знакомыми. Внутри клокотало беспокойство – неуверенность, раздражение, предчувствие чего-то неприятного.

Жанна стояла рядом, лениво переписываясь с кем-то в телефоне. Почти все студенты уже зашли в аудиторию, ожидая нового преподавателя. Но я медлила, бездумно разглядывая ногти, пока вдруг не почувствовала…

Пристальный взгляд. Глухое, липкое чувство, от которого по спине пробежал холодок.

Я медленно повернула голову назад. И увидела его. Андрей.

Андрей стоял прямо передо мной, ухмыляясь так, будто мы расстались вчера, а не давным-давно. В руках он держал огромный букет лилий – белоснежных, свежих, безукоризненных.

Лилий, на которые у меня аллергия. Только он об этом не знал.

Я почувствовала, как нос предательски защекотало, но раздражение пересилило.

Жанна выгнула бровь, явно готовая что-то сказать, но я мягко, но настойчиво толкнула её в сторону аудитории.

– Иди, я догоню.

Она нехотя послушалась, бросая на Андрея убийственный взгляд.

Я повернулась к нему лицом, скрестив руки на груди.

– Чего тебе?

Он шагнул ближе, улыбка не сползла с его лица.

– Не забывай, что я тоже здесь учусь. Я имею полное право находиться в университете. Тем более, мы снова учимся вместе.

Я закатила глаза.

Раньше, когда мы были вместе, мы сидели рядом на парах, почти обнявшись, слушая скучное бормотание преподавателей. Раньше это казалось естественным. Сейчас же одна только мысль о его присутствии рядом вызывала отвращение.

Он поднял букет и протянул мне.

– Держи. Твои любимые.

Я отшатнулась, чувствуя, как к горлу подступает аллергический приступ.

– У меня на них аллергия, – резко ответила я.

– Но я всегда их тебе покупал…

– Я просто не хотела тебя расстраивать, – голос мой был колючим, как лёд.

Улыбка на его лице дрогнула, но он всё равно протянул букет мне.

– Возьми.

Я не пошевелилась.

– Нет.

Он сжал губы.

В этот момент я уловила какое-то движение сбоку и почувствовала, как воздух в коридоре стал другим.

Холоднее. Напряжённее.

Я знала, кто там стоит, ещё до того, как обернулась. Светлый. Холодный, внимательный, пристальный.

Я даже не знала, как давно он стоял здесь, наблюдая за этой нелепой сценой.

Преподаватель не торопился вмешиваться, не отворачивался, не делал вид, что ему всё равно. Просто молча смотрел. И почему-то именно этот взгляд заставил меня почувствовать себя… защищённой?

Андрей же, напротив, пылал гневом. Он, конечно, заметил мужчину в чёрной рубашке, но явно не понял, кто перед ним.

– Это не представление, – зло бросил он. – Нам зрители не нужны.

И прежде чем я успела среагировать, он схватил меня за запястье.

Жёстко. Рывком.

Попытался оттащить подальше, туда, где никто не услышит. Я действовала на чистом инстинкте.

Пощёчина получилась звонкой. Воздух застыл. В коридоре вдруг стало неестественно тихо.

Даже я сама опешила от собственной реакции, но рука не дрогнула.

У Андрея дёрнулся глаз. А вот Светлый…

Светлый смотрел на меня так, будто впервые увидел. В его серых глазах мелькнуло что-то похожее на лёгкое изумление. Будто ему казалось, что я – хрупкая, женственная, тихая – просто не способна на подобное.

Но теперь он знал. Знал, что способна. Боится оказаться на месте Андрея?

Когда он заговорил, его голос прозвучал низко, ровно, но в каждом слове ощущалась сталь.

– Всем, кому нужно на лекцию, прошу войти. Остальных прошу идти по своим делам.

Я сразу поняла – это был приказ. И это был намёк. Намёк на Андрея.

Бывший перевёл на него злой взгляд. Андрей пылал ненавистью и бессилием. У него не получилось снова заставить меня стать его.

– Я пришёл на лекцию, – бросил он. – И я так понимаю, вы наш новый преподаватель, который любит лезть не в своё дело.

Светлый чуть склонил голову. В его глазах вспыхнула злость, которую тот успешно скрыл.

– Что ж, тогда вам следует быть на лекции и ждать преподавателя, который любит лезть не в своё дело.

Никто не двигался. В воздухе повисло напряжение. Я была словно между двух огней.

Светлый не сводил с Андрея взгляда.

Андрей, в своём любимом свободном стиле – чёрные джинсы, футболка, расстёгнутая рубашка – смотрел так, будто видел перед собой врага.

Я почувствовала, как пальцы снова сжались в кулак. Я не дам Андрею снова решать всё за меня. Больше не буду куклой в его руках.

Я повернулась к Светлому, кивнула и первой шагнула в аудиторию.

Жанна сразу заметила моё недовольное, злое лицо с примесью неприязни.

Её зелёные глаза метнулись ко мне – разъярённой, с сердитым блеском в глазах, со сжатыми кулаками. Затем к Андрею – с его раскрасневшейся щекой и сжатой челюстью.

Она приподняла брови. А потом медленно, с выражением, улыбнулась.

Я почти услышала, как в её голове родилась очередная ехидная фраза, но в этот момент голос Светлого разрезал тишину:

– Добрый день.

Чётко, без лишних эмоций.

– Меня зовут Роман Сергеевич, – представился он, скользя взглядом по аудитории. – Теперь я буду вашим преподавателем по математике. Надеюсь, мы поладим.

Все и так это знали.

После… ухода Марии Ивановны (все знали, что с её сердцем давно были проблемы) нам сообщили, что придёт новый преподаватель. Но вот такой – высокий, холодный, в идеально сидящей чёрной одежде – никто не ожидал.

По залу прошёл лёгкий гул.

Я сразу заметила, как многие девчонки начали шевелиться, вытаскивать зеркальца, поправлять макияж, перебрасываться взглядами.

Но Светлый, казалось, даже не видел их. Он смотрел только на меня. Я ощущала этот взгляд. Спокойный, проницательный, ледяной. Как будто анализировал. Я отвернулась, но не почувствовала облегчения.

Потому что позади меня сидел Андрей. И его взгляд я тоже чувствовала. Жгучий. Навязчивый.

Я была зажата между ними.

Спереди – Светлый. С его равнодушной, колючей манерой смотреть прямо в душу. Сзади – Андрей. Горящий от злости, раздражённый, слишком близко.

Я стиснула зубы и посмотрела Роману Андреевичу в глаза.

Отстой.

Глава 6

Утро начинается не с кофе, а с унижения Андрея.

Андрей уже успел поссориться с Романом Андреевичем. Говоря, что он знает этот предмет на отлично, как и все остальные. Светлый решил это проверить, но он не знал, что Андрей, на самом деле, ничего из себя не представляет. Только богатые родители помогают моему бывшему оставаться на плаву.

– Мы получаем… эээ… мы… – Андрей заикается, нервно оглядывается на аудиторию.

Я, прикусив губу, пью чай из термокружки, а рядом Жанна трясётся от смеха, едва сдерживаясь.

Светлый устало вздыхает, скрещивая руки на груди.

– Мы получаем два, Морозов, – подытоживает он, холодно глядя на Андрея. – Это программа за первый курс.

Андрей моргает, осознавая, насколько жалко сейчас выглядит. Щёки его краснеют, взгляд мечется, но он не сдаётся:

– Я просто… – он запинается. – Просто забыл, – выплёвывает наконец, будто пытаясь сохранить лицо.

Жанна прикрывает рот рукой, но я вижу, как трясутся её плечи. Я сама держусь из последних сил.

В прошлом Андрей любил чувствовать себя выше других, а теперь стоит перед всей группой, пристыженный, униженный, жалкий.

Никогда ещё моя чашка чая не была таким вкусным напитком.

Светлый, не обращая внимания на приглушённые смешки, коротко бросает:

– Садитесь, Морозов.

Тот, сжав кулаки, поворачивается и нехотя плетётся обратно к месту. Я чувствую его взгляд. Прожигающий, злой, полный ненависти. Честно говоря, меня это только забавляет.

Но мне тревожно по другой причине. Я до сих пор не проявила интереса к Светлому. И дело не в том, что не хочется. Просто есть страх, что он будет так же измываться надо мной, как над Андреем. Но в этом что-то есть.

Этот мужчина – чертовски привлекательный. А соблазнять его может быть приятно. Сегодня наша последняя лекция. И, если повезёт, последняя лекция Светлого.

Я решаюсь. Но Андрей всё усложняет. После каждой пары он словно тень. Всегда рядом, всегда предлагает проводить, выжидает у выхода. Я удачно ухожу. Но сегодня…

Пришлось задействовать Жанну. Она разыгрывает спектакль, убеждая Андрея, что я ушла, а сама я остаюсь в аудитории, дожидаясь, пока она опустеет.

За окном медленно кружатся снежинки, ложась на землю тонким слоем. Фонари освещают дорогу, делая её похожей на сказочную иллюстрацию.

Светлый собирает вещи. Ему нет дела до меня. Но мне до него есть.

Я подхожу ближе, стуча каблуками по полу.

– Спасибо вам, – тяну я, поправляя белую шёлковую рубашку.

Он поднимает взгляд, явно не понимая, за что благодарность.

– Вы хорошо поставили Андрея на место, – улыбаюсь я и небрежно опираюсь на стол.

Ткань натягивается, слегка открывая декольте.

Я замечаю, как его взгляд скользит вниз. Но всего на секунду. Его лицо тут же остаётся безразличным.

– Я делал это не для вас, – отрезает он. – Он действительно не знает предмет.

Я прикусываю губу, зная, как на мужчин действует эта невинная привычка.

– А ещё… – голос мой становится мягче. – Почему вы меня заблокировали?

Светлый делает глубокий вдох.

Затем быстро собирает вещи, не отвечая, и уходит. Я бросаюсь за ним.

Снег хрустит под ногами, я проваливаюсь в него, но не отстаю. Он идёт уверенно, не оборачиваясь.

– Роман Андреевич! – зову я, ускоряя шаг.

Тишина.

– Почему вы не ответили на мой вопрос?

– Я не отвечаю на сообщения незнакомцев, – бросает он через плечо.

Я сжимаю губы.

– Тогда представлюсь, – решаюсь я. – Оленьева Валентина Валентиновна.

Роман Андреевич резко останавливается.

Я не успеваю затормозить. И с размаху врезаюсь в груду снега. Меня окутывает холод. Но мне весело. Я смеюсь и хитро смотрю на Светлого.

Мужчина оборачивается.

– Оленьева? – повторяет он, изучая меня взглядом.

Я киваю, не переставая улыбаться.

Он колеблется.

Затем протягивает мне руку. Я хватаюсь. Но вместо того чтобы встать, резко тяну его вниз. Светлый теряет равновесие. И оказывается надо мной.

Руки упираются в снег, удерживая вес тела, но он так близко, что я ощущаю его дыхание. Мои кудри разбросаны по снегу.

Я улыбаюсь, чувствуя азарт. Он смотрит на меня. Глубоко. Словно изучает.

Я замечаю, как его взгляд скользит по моему лицу, задерживаясь на губах.

Его аромат сводит с ума. Амбра, табак, чёрный перец. Горячий, насыщенный, дорогой.

Наши взгляды встречаются.

Мой – тёплый, игривый, полный жизни. Его – холодный, суровый, сдержанный.

Тишина. Лишь дыхание. И снег, медленно падающий вокруг.

– Вставайте, Оленьева, – его голос звучит низко, будто бы он говорит это не мне, а самому себе.

Но я не тороплюсь. Потому что знаю – этот момент он тоже запомнит.

Светлый резко берёт меня за запястья и, прежде чем я успеваю пошутить, рывком ставит на ноги.

– Хватит валяться в снегу, Оленьева, – сухо бросает он, отряхивая ладони. Но в его голосе слышится что-то ещё. – Ведёте себя хуже ребёнка.

Я сжимаю сумку в руках, смотрю на него снизу вверх, чувствуя, как сердце предательски ускоряет ритм.

Снег повсюду. В пальто, в сапогах, даже в волосах. Холод пробирается под одежду, и меня начинает трясти. Светлый замечает. Губы его сжимаются в тонкую линию, будто он раздражён.

Мужчина медленно проводит взглядом по моей дрожащей фигуре, после чего тяжело вздыхает и, не говоря ни слова, снимает с себя чёрный шарф. Подходит ближе.

Его пальцы, тёплые и уверенные, обвивают мою шею, завязывая ткань, а затем поправляют воротник пальто.

Я замираю.

– Так не заболеете, – произносит он ровным голосом, словно это ничего не значит.

Но я вижу, как напряглись его плечи. Вижу, как он будто борется сам с собой, восстанавливая прежнюю холодность. Как надевает обратно маску безразличия.

– Вам же самому холодно, – шепчу я, прижимая ткань к губам, вдыхая его аромат.

Светлый не отвечает. Только смотрит. Проницательно, внимательно, слишком долго для человека, которому всё равно.

Мгновение висит в воздухе.

Мой взгляд нежный, его – непроницаемый. И мне нравится эта игра. Потому что впервые за всё время я чувствую себя нужной. Пусть даже ненадолго.

Я закусила губу, обдумывая слова. Пригласить его куда-нибудь? На чашку кофе, просто поговорить, узнать его ближе… Но внутри что-то предостерегающе звенело. Слишком быстро. Слишком резко. Он легко может сбежать, сделает вид, что меня не существует. Я скользнула взглядом по его лицу.

Холодный, непроницаемый, но в глазах – что-то неуловимое, будто внутри него тоже идёт борьба.

Руки сами сжались в кулаки.

– Спасибо за шарф, – сказала я, чуть смягчив голос.

Светлый лишь кивнул.

Валит снег, хлопья ложатся на его волосы, плечи, будто хотят разбавить его чёрную одежду чем-то светлым.

Может, это и к лучшему. Пока. Я сделаю это потом.

Мои кудри легко подпрыгивали, когда я шагала к своей машинке. Но на одних только носочках, я развернулась и сказала Светлому:

– Я верну вам шарф, только потом, когда вы пригласите меня в кафе, – мой взгляд излучал столько нежности, что даже Роман Андреевич стоял в шоке. – И не забудьте меня разблокировать. Обещаю, гадости писать не буду. Может только чуть-чуть.

Губы мужчины изогнулись в лёгкой улыбке, которая быстро потухла.

Да, он не простой фрукт, но я не намерена сдаваться. И не такие падали мне в ноги.

*****

Я сжала руль так сильно, что костяшки побелели. Что он здесь делает?

Андрей стоял возле дома, весело болтая с папой, и этот вид заставил мою кровь закипеть. Какого чёрта?

Я заглушила мотор и резко открыла дверь, чувствуя, как ноги сами несут меня вперёд.

– Наконец-то, а то мы тебя ждём! – папа расплылся в довольной улыбке, даже не подозревая, что у меня внутри всё уже полыхает.

– Ждём? – в голосе скользнуло напряжение.

Я бросила холодный взгляд на Андрея, ожидая объяснений. Тот тут же заговорил:

– Жанна соврала. Она сказала, что ты поехала домой, но я приехал, а тебя не было.

Я резко вскинула голову, внутри всё вспыхнуло яростью. Он ещё и обвиняет меня?! Этот человек врывается в мою жизнь без спроса, бегает за мной, как одержимый, и теперь ещё смеет предъявлять претензии?

– Ты что здесь забыл? – мой голос звенел от злости.

Папа слегка нахмурился, услышав недоброжелательные нотки в моих словах. Но Андрей…

Андрей только улыбнулся. Нехорошо, самодовольно, как будто он что-то знает, чего не знаю я. А потом, глядя мне в глаза, он спокойно сказал:

– Я попросил твоей руки у Валентина. Он с радостью согласился. Знаю, что нужно твоё согласие. Но… это уже второй шаг.

…

Воздух вылетел из моих лёгких, будто кто-то ударил меня в живот.

– Что? – голос едва не сорвался. Я заморгала, силясь осознать сказанное, но всё внутри вскипело. Он не мог. Он не мог этого сделать.

Я судорожно сжала пальцы на ткани, чувствуя что-то мягкое. Шарф.

Шарф Светлого. Тёплый, с лёгким ароматом амбры, табака и чёрного перца. Его запах.

Я слишком поздно осознала, что всё это время бессознательно прижимала его к себе, будто удерживая частичку Светлого рядом.

Андрей заметил.

Я видела, как его взгляд прилип к чёрной ткани в моих руках. Как выражение лица Андрея медленно менялось. Как уголок губ дёрнулся, а глаза вдруг сузились.

Я знала этот взгляд. Этот злой, напряжённый, собственнический взгляд. В нём вспыхнуло нечто жуткое. Будто в один миг в его голове начали складываться неприятные догадки. И мне стало страшно.

Глава 7

За окном падал снег.

Лёгкий, тихий, почти невесомый, он кружился в воздухе, устилая землю мягким белым покрывалом. Снежинки медленно оседали на крыши домов, словно целый мир затаился, ожидая чего-то.

Я смотрела на них, но в голове крутилась совсем другая буря.

Чашка с горячим мятным чаем грела ладони, но внутри было холодно. Тяжело. Пусто. И так чертовски обидно. Я не пришла в университет. Мне было всё равно. Я не могла. Глаза опухли от слёз, веки отяжелели, а в груди застрял колючий комок.

Я ненавидела Андрея. Я ненавидела папу.

Да, он хотел для меня счастья, но разве можно обречь на несчастье во имя счастья?

Он что, не понимает, что люди не просто так расстаются? Что если я ушла, значит, мне лучше без него?

Я сжала чашку, ощущая, как пальцы дрожат от злости.

Почему меня никто не слышит? Почему все, кроме Жанны, считают, что я какая-то неразумная девочка, которая не понимает, что делает?

Веки снова стали тяжелеть. Я устала, даже слёзы кончились.

Я впервые за день разблокировала телефон. Спам. Кристина выставила новую публикацию? Тоже своего рода спам. Да, я до сих пор за ней слежу – только с другого аккаунта. Ну а что? Рыжей можно, а мне нет?

Сообщения от Жанны:

«Тебя почему сегодня не было?»

«Ты где? Отвечай»

«Я переживаю. Андрей сегодня слишком счастливый, меня это смущает»

Я закатила глаза. Но отвечать сразу не стала.

Хотелось просто отвлечься, потупить в телефон, посмотреть смешные видео… Но мои пальцы сами нажали на аккаунт Светлого. Отправить сообщение?

Чего?

Я замерла. Он меня разблокировал? Я судорожно моргнула.

Он меня разблокировал!

Сердце дрогнуло, а в груди разлилось странное, тёплое чувство. Как будто внутри что-то перевёрнулось и тут же стало легче. Губы сами расползлись в улыбке, настроение резко поползло вверх.

Медовые глаза скользнули по комнате и остановились на кресле. На нём лежал шарф Светлого.

Я встала и подошла ближе.

Пальцы коснулись мягкой ткани, в которой теперь перемешались наши запахи. Его привычный аромат амбры, табака и чёрного перца теперь переплёлся с солнечной цитрусовой свежестью мандарина и бергамота, с примесью сочной медовой груши. Наши запахи слились воедино.

Меня пробрала дрожь. Теперь я с удовольствием отдам ему его вещь. Пусть моя частичка всегда будет с ним. Я даже не задумываясь подписалась на Светлого. На ответную подписку даже не надеялась.

Светлый подписан только на университет, канал про научные статьи и историю. Скучно. Хочешь узнать человека? Посмотри его подписки в соцсетях. Но потом…

Я резко замерла. Глаза сузились. Запрос на подписку. От него. Я тут же побежала к окну. Но не для того, чтобы спрыгнуть. Хотелось впустить в комнату немного холода, Светлого холода.

Сердце бешено забилось. Руки лихорадочно раскрыли профиль. Быстро, быстро, проверяем!

«Фотки с отдыха, с семьёй, с Жанной… Ничего криминального. Идеально.», – начала радоваться про себя Валя.

Я плюхнулась на кровать в позе звезды, раскинув руки и ноги, чувствуя, как мягкое одеяло мгновенно обволакивает меня теплом.

Телефон зажат в руке, экран светится. Нужно написать Жанне.

– Ты где была? Почему пропала? – тараторила она в голосовом.

Я усмехнулась и быстро начала набирать текст.

«Всё нормально, просто хотела побыть одна.»

А потом…

Пальцы замерли на клавиатуре. Лёд тронулся. Светлый почти попал в мои сети. Я даже почувствовала, как уголки губ дрогнули в довольной улыбке, пока писала.

Ответ пришёл моментально.

«Ты серьёзно? Боже, Валя, я за вас свечку в церкви поставлю»

Я закатила глаза. Жанна и её драма.

«Подожди ты со своей свечкой, мы не на похоронах»

«Пока что», – очень оптимистично ответила Жанна.

Я фыркнула, но тут же перевела взгляд на телефон. Моё внимание снова переключилось на главное событие дня.

Пальцы пробежались по экрану. Я задержала дыхание, а потом набрала сообщение.

«Роман Андреевич, как приятно снова видеть вашу иконку в телефоне. Вы сделали это ради шарфа или я вам понравилась?»