скачать книгу бесплатно
– На человека, который видит то, про что другие читают в сказках – домовых, троллей, инвизов, хюльдр. Без Охотника номокар не имел бы смысла. Он выслеживает вредоносную тварь и нажимает на спусковой крючок. Или на кнопку, что там у него. Бэнг-бэнг, и нету. Только картинка на память.
Я подивился тому, как решительно была настроена Кайса, но задумался над другим. Получалось, я такой фриковатый не один. Получалось, не я один вижу чёрт-те что. Мохнатый гномик со свиным рыльцем у моей родной тётки в саду – когда мне было шесть лет, я имел глупость рассказать о нём своей тётушке, и та чуть не упекла меня в психушку. С тех пор я помалкиваю о том, что вижу. А вижу я мир, населённый целой уймой созданий, которые к людям не имеют отношения. К счастью, мы с ними нечасто пересекаемся. Да я и не горю желанием особенно, так недолго и крышечкой поехать.
– Предположим, Охотника ты нашла. Своего собственного, прирученного, – и я тихонечко щёлкнул Кайсу по носу. – Только, так уж случилось, без «бэнг-бэнг». Номокара, или как там его, у меня нет и не предвидится, ты уж прости. И как что-то мне подсказывает, в скобяных магазинах эта штука не продаётся.
– Нет, не продаётся, – Кайса сладко потянулась. – Но «бэнг-бэнг» мы тебе раздобудем. Мы его украдём.
Я посмотрел на свою сахарную с некоторым обалдением. Вот так влюбишься в простую норвежскую девушку, которая обожает арбузный фреш и носит купальники цвета поросячьего уха – да ладно, ладно, должны же быть у неё хоть какие-то недостатки – а потом внезапно оказывается.
– На консультацию в «Nomokar Inc» мы пришли чуть раньше назначенного, и парнишка на ресепшене предложил нам скоротать время в музее истории компании. Мы, конечно же, согласились. Там такой, знаешь, небольшой зал, старые фотографии по стенам, отцы-основатели, первые удачные сделки, винтажные рекламные буклеты и всё такое.
Я кивнул, хотя по музеям, честно сказать, не ходок. Тем более – по историческим, чего я там не видел.
– В одной из застеклённых витрин лежал самый первый номокар, 1956 года выпуска, – Кайса посмотрела на меня торжествующе. – Это рабочая модель, Джефф! И она лежит там спокойненько, запертая на простой замок, его шпилькой открыть можно!
– Слушай, – спросил я подчёркнуто вежливо, – а ты уверена, что папаня твой от хюльдры действительно отбился? Дочура у него такая красавица, но поведения что-то не шибко примерного, а?
Шутка, видать, получилась не слишком удачная, потому что Кайса смерила меня свирепым взглядом, постелила полотенце и села на него снова камешки в песке перебирать.
– А может, – я упрямо разыгрывал паиньку, хотя уже всё решил, – мне на работу туда устроиться, этим самым Охотником? Возьмут меня, как думаешь? Внедрюсь двойным агентом, дождусь, пока мне выдадут табельный номокар, отпрошусь в отпуск, и всё будет чики-пики.
– Это наш план «Б» на будущее, – оживилась моя сахарная. – Потому что он сложнее, чем план «А». Говорю же, у них там бюрократия невозможная. Нам всё это подробно разъяснили на консультации. Каждый современный номокар имеет свой серийный номер, каждый случай использования строжайшим образом документируется. Кто знает, сколько придётся ждать, пока подходящий случай представится.
– Понятно. А что с охраной?
– Думаю, видеокамеры там есть. Но лазерной сигнальной сетки вокруг витрины с номокаром точно нет. Так что нужно будет подобрать отмычку и сообразить, как обезопасить камеру слежения. Но это детали, Джефф. Ты же понимаешь.
Она подула на белый камешек и бросила в прибой, где он сразу же затерялся среди своих двойников. Я наклонился, подобрал ещё один и швырнул его туда же.
– Ладно, – говорю. – Когда вылетаем в Стокгольм?
И тут меня чуть не снесло смерчем по имени Кайса. Удивительно, как быстро человек, сидящий на земле, может подскочить и без разбега, по-кошачьи, прыгнуть на другого, стоящего рядом. Покачнувшись, я устоял, но прижал её к себе покрепче, так что сердце её колотилось теперь ближе некуда. Наверное, я и вправду барабанщик, потому что этот тихий стук волнует меня больше, чем любые слова. Так мы постояли ещё немного, а потом я повернулся и понёс Кайсу обратно в наш дом на песке.
07. Джефф по прозвищу «Барабанщик», Стокгольм, Музей истории компании «Nomokar Inc»
…а в четверг решили – хватит уже готовиться: монеты кончаются, а плана получше у нас всё равно не будет. Я сунул макет в спортивную сумку, проверил, как расстёгивается молния. Застёжка ходила плавно, не застревая на полпути. Вот и ладушки. А уж макет у Кайсы получился – не отличишь от настоящего номокара, во всяком случае, от его изображения на фотке. Конечно, если в руки взять, сразу ясно, что это надувалово, но нам же главное – время выиграть. Если макет хотя бы месяц пролежит в витрине незастуканным, мы успеем и дело сделать, и его на место вернуть. Кайса закинула на плечо свой увесистый рюкзачок, я одну теннисную ракетку в сумке оставил, а другую для понтов тоже себе на плечо повесил. Типа идём с тренировки, все дела. Ну и отправились.
В холле, как и в прошлый раз, было пусто. На ресепшене скучал какой-то салажонок, который, по-моему, и на мониторы-то не смотрел. Уткнулся в свой мобильный и набирал там кому-то сообщение. Я прямо загляделся, как ловко он это делал. Надо мне тоже так научиться. Я-то тюкаю в мессенджере одним указательным, а этот держался за телефон обеими руками и по кнопкам бил двумя большими пальцами, причём по его довольной физиономии было ясно, что попадает. Никогда не видел, чтобы у человека были такие гибкие большие пальцы. Это, наверное, новая порода людей. Специально выведенная для совместимости со всякими электронными штуками.
Я бы ещё долго таращился на это чудо природы, но тут Кайса громко с ним поздоровалась. Пацан вздрогнул, поднял голову и уставился на нас слегка испуганно, типа «кто здесь?» Я ухмыльнулся, но Кайса посмотрела на меня укоризненно, а салажонку сказала, что нам бы в музей, но мы дорогу знаем, уже здесь бывали. Тот, явно обрадовавшись, что ничего объяснять не надо, кивнул на чёрный проём около лифта. Пошарил где-то под столом, «щаз свет вам включу, подождите», щёлкнул, в проёме замерцало. Кайса поблагодарила, и мы пошли туда. У входа я обернулся, пацана снова утянуло в мобильный. Похоже, барабанщик почище моего, даже не предложил сумку в гардеробе оставить, ну, а нам это только на руку.
Не успели мы с Кайсой войти и толком оглядеться в полумраке, как в дверях замаячил ещё один силуэт. Принесла же нелёгкая, блин. И охота людям с утра пораньше по музеям таскаться, никогда этого не понимал. Невысокая азиатка в очках, сразу видно – в школе отличницей была, да и не факт, что школу закончила. Хотя насчёт возраста у азиаток никогда толком не поймешь. Видимо, я чересчур на неё засмотрелся, потому что у меня за спиной оглушительно чихнула Кайса. Согласен, некогда пялиться на отличниц, пора приступать к плану с поправкой на обстоятельства: «Видеокамера плюс посетитель». Впрочем, Отличницу мы тоже не шибко интересовали. Она бросила в нашу сторону рассеянный взгляд и направилась к экрану на стене в самом дальнем от нас углу. Надела там наушники и стала смотреть видео-интервью с первым Охотником, тем самым, из основателей компании. Тут и мы с Кайсой разошлись по своим исходным. Я встал у витрины с номокаром, а Кайса сделала вид, что изучает портрет Наездника.
А чего его изучать, обычный злыдень, по-научному – инвиз. Я теперь эту породу за километр распознать могу, после галереи-то на стене. Длиннющая такая стена, и на ней портреты рядком, по-научному – номо-имиджи. Если таблички под портретами не читать, то в жизни не подумаешь плохого. Вполне себе обычные детишки, ну, может, чутка странноватые. Две девчушки-близняшки, лет семи, с огромными тёмными глазами – стоят в обнимку, мордашки серьёзные, лаковые туфельки блестят, платьица с белыми воротничками. Взъерошенный вихрастый пацан сидит за столом, смотрит в камеру встревоженно, на скатерти – опрокинутая чашка и лужа разлитого чая. Парнишка постарше, в костюме Супермена, у раскрытого окна, с поднятой рукой и сжатым кулаком, вот-вот даст по газам и улетит на свой родимый Криптон.
Под каждой картинкой – табличка с подписью, типа «номо-имидж инвиза такого-то, экспонируется с согласия анонимного клиента», а ниже столбиком – список славных деяний злыдня. Черноглазые близняшки свою подшефную до психушки довели, большие любители игры на фортепьянах были, вот она им и играла, не останавливаясь. Стремилась, вишь ты, похвалу от подруженек заслужить, пока за ней санитары не приехали. Супермен дружбана своего простенькую бомбочку смастерить подначил, тот адскую машинку собрал и с навесного моста её на скоростное шоссе скинул – вроде и шарахнуло несильно, но водила от неожиданности фуру в кювет опрокинул, да ещё три машины за ним по тормозам дать не успели. Тот, который взъерошенный, сильно кошек не любил, не повезло кошкам-то, да и бабушке его подопечного – тоже не слишком поздоровилось.
Но Наездник, однозначно, среди местных злыдней – звезда звездецкая. На вид – примерный средневековый ангелочек. Бархатные штанцы, вышитая курточка, в бледной тонкой ручонке – лошадиная башка на палочке, нормальный такой набор юного аристократа. Его номо-имидж висит в галерее наособицу, рядом с его же старинным портретом. Портрет весь покрыт сетью мелких трещин, но ангелочек, видать, недурно себя под этой паутиной чувствует. Таращится оттуда на музейных посетителей, а взгляд у него – не из приятных. Смотрит, будто прикидывает, на что ты можешь ему сгодиться. Как я понял, этот лупоглазый шкет несколько поколений подряд душегубствовал в семье каких-то шотландских то ли лордов, то ли пэров. Извёл там целую уйму наследников, паршивец, пока уже в наше время его номокаром не прищучили.
Кайса, вроде как дочитав табличку под портретом мальца с лошадкой, так же увлечённо принялась разглядывать номо-имидж чьего-то ночного кошмара: чайник, у которого вместо керамического носика – слоновий хобот с жутковатой бахромой из человеческих пальцев на конце. Безобидная, на мой взгляд, штуковина, но видно, кому-то он сильно досаждал в ночи, вот и допрыгался до визита Охотника. Чайник был условным знаком, типа – всё, понеслись. Я досчитал про себя до пяти, и нажал кнопку на «блюре» в кармане. Классная штука для мелких воришек, тырящих мелочь на бензоколонках, а вот и мне пригодилась. Теперь на видеозаписи примерно с полминуты изображение будет расплывчатым, так что ни черта не разберёшь. Кайса досчитала до шести, её рюкзак как-то сам собой раскрылся, и из него на пол высыпалась пара дюжин теннисных мячиков. Мячики весело запрыгали по гладкой поверхности, Кайса ойкнула и бросилась их собирать. Как и предполагалось, «возможный посетитель» – в данном случае Отличница – волей-неволей к процессу присоединился, а я тем времени взломал витрину универсальной отмычкой.
Прошло без сучка и задоринки: зря я, что ли, в прошлый раз замочную скважину машинным маслом поил. Рядом с номокаром лежал номо-имидж того злыдня, которого нейтрализовали самым первым. Крепкий то ли карлик, то ли лилипут, в общем, из маленьких людей. Маленький-то он маленький, а такие корки отмачивал – будь здоров. Застукали его, видать, на какой-то крыше: плотный человечек в клетчатой рубахе и синем комбинезоне с короткими штанинами стоит около кирпичной печной трубы с презрительным выражением на широком лице. Ну, теперь-то от него одна картинка осталась, не забалуешь. Я зыркнул в сторону Кайсы, которая как раз удачно загнала один мячик под какой-то комод рядом с Отличницей. К моменту, когда эти двое наконец дотянулись до мяча у стены, дело было сделано. Номокар лежал, весь из себя такой компактный, в моей сумке, а макет чин чинарём пылился в витрине. Я подобрал с пола ещё пару мячиков и отнёс их девчонкам.
Мы немножко поболтали. Кайса поблагодарила Отличницу за помощь, та церемонно, как у них принято, поклонилась. Потом мило улыбнулась и спросила, откуда, мол, мы. Кайса ответила и поинтересовалась тем же самым. Выяснилось, что Отличница родом из Японии, но английский у неё вполне себе приличный, так что мы без проблем друг друга понимали. Продолжая светскую беседу, обсудили музей. Я с умным видом – чай не каждый день по музеям расхаживаю – заметил, что музей первоклассный, а идея с номокаром прямо-таки круть крутецкая. Тут мы все, не сговариваясь, посмотрели на большущую фотографию основателей компании. Женщина, у которой брат погиб из-за своего инвиза, и которая придумала, как должно работать устройство. Первый Охотник, видевший злыдней – кстати, они долго считали, что он вообще единственный человек, способный их замечать. Ну и тот гениальный чувак, который сконструировал собственно девайс. На старой чёрно-белой фотографии все трое стоят в обнимку, улыбаются, а женщина с торжествующим видом держит в руках номокар. Тот самый, который лежит сейчас у меня в спортивной сумке.
Чисто автоматически я перевёл взгляд с фотографии на сумку, и почти сразу же услышал, как Отличница на своём хорошем английском спокойненько этак интересуется, что я собираюсь делать с номокаром. Здесь, честно говоря, я немного подзавис. Поднял голову и посмотрел в её безмятежное кукольное личико, на котором был нарисован исключительно вежливый интерес. С таким видом обычно спрашивают, какие у тебя планы на Рождество. Я решил было, что ослышался, но она повторила свой вопрос, и тогда Кайса, всё это время внимательно её разглядывающая, спросила, не хочет ли она потолковать об этом где-нибудь в другом месте. С превеликим удовольствием, кивнула Отличница, и мы двинули на выход.
08. Джефф по прозвищу «Барабанщик», Стокгольм, парк в центре
Далеко мы уходить не стали. Вышли из офиса компании, прочапали пару кварталов и запарковались на скамейке в каком-то сквере: мы с Кайсой рядом, Отличница чуть поодаль. Сумку с потыренным номокаром я поставил на землю перед собой. Мимо нас деловито сновали туристы и местные, а мы сидели на скамейке и жмурились, как коты на солнышке. То есть это мы с Кайсой щурились, а у Отличницы стёкла очочков на улице сразу потемнели, так что она продумывала свою стратегию со всем возможным комфортом. Я особо стратегией не заморачивался, не мой это стиль – интриги плести. Я люблю, когда всё ясно-понятно, а для этого не молчать, а разговаривать надо. И для начала – неплохо бы познакомиться. Поэтому я самым светским тоном поинтересовался у Отличницы, как её зовут.
– Митико, – охотно отозвалась она, повернувшись к нам, чтобы я полюбовался на наше с Кайсой отражение в её очках-хамелеонах. – А вас?
