Развод. Ты останешься моей

Я еще раз яростно себе напоминаю: надо бы в больницу поскорее, да провериться, а впрочем…

Сложив руки под грудью, смотрю на эту нахалку.

– Сэкономь мне время, май дарлинг, у тебя ЗППП имеются?

Лерочка-Розочка потрясенно отступает на шаг, прижимает к груди руки и моргает обиженно несколько раз, даже носом натурально шмыгает.

– Я… не понимаю…

– Все ты понимаешь, зайка. Ну так что… больна чем-нибудь? Или нет. Сэкономь мне немного денег, прошу тебя. За срочность записи к гинекологу придется изрядно заплатить, а я не люблю тратиться зря. Если ты поклянешься, что мандюшка содержится в здравии и чистоте, я слишком сильно переживать не стану и подожду неделю-полторы, так уж и быть.

– Дмитрий… Михайлович… Я не понимаю.

– Зоя… – хрипит Дмитрий. – Ты что здесь устроить решила?

– Я?! Это ты со своей путаной обжимаешься у ментовки вместо того, чтобы сына вытаскивать. Боялся, что я у знаю, чью машину разбил Пашка? Так что случилось, а?

– Зоя… – вздыхает Дмитрий. – Я попросил тебя посидеть дома не потому что планировал от тебя скрыть. Я предположил, что ты воспримешь это именно так, и решил оградить от лишних волнений.

– Меньше знаешь – крепче спишь, да?! А я… Я проснулась, Митя. Я, блять… ПРОСНУЛАСЬ! Мои глаза открыты и я все вижу… Насквозь вижу тебя и эту…

– Я жертва! – выкрикивает она и начинает плакать, отвернувшись.

– Красота. Еще скажи, что Митя тебя изнасиловал.

– ЗОЯ! – рычит Дмитрий, стиснув кулаки.

Он шагает ко мне, ух, какой грозный. Просто великан в ярости, того и гляди, положит меня на одну ладонь и второй прихлопнет.

– Я. Никого. Не. Насиловал.

– Значит, добровольно дала. Теперь ломается. Мить, ты взрослый дядя, должен знать, как ушлые девки мужиков обрабатывают и на деньги разводят.

– Зачем вы такие гадости мне говорите?! Я не виноватая… Он сам… пришел! – плачет и с обидой на меня смотрит. – Я… Я не говорила ему о своих чувствах! Я все в себе держала! В тайне… И отказать просто не могла. Вы… Вы, как женщина, должны меня понять. Если любили, конечно…

Ах ты ж, шлюшка.

Если любили, конечно?!

Вот падла.

Я тебе сейчас все твои наращенные волосинки-то повыдергаю. По одной драть буду!

Еще и про любовь говорит… при мне… к моему же мужчине.

К моему бывшему, сорри, поправляю саму себя.

Гадина!

И любовь в груди обугливается, становится уродливым куском золы.

– Пошла вон… – говорю, с трудом сдерживаясь, потом топаю ногой и кричу. – Вон пошла! Прогони ее, Дима. Немедленно! Или тебе придется башлять ментам не только за то, чтобы они Пашку отпустили, но и меня… А впрочем… Не переживай… Так даже лучше будет, да? Женушку сплавить куда подальше!

Дима обхватывает меня за плечи, удерживая на месте, пока я беснуюсь на месте и кричу, совершенно выйдя из себя.

Лера-Розочка отступает, трясясь.

– Я не хотела! Простите! Я вашу семью рушить не хотела! Простите… Я просто его люблю… Мне от этого тоже больно. Простите-е-е…

– Лера, мать твою, живо ушла! Чтобы ноги твоей не было.

Она начинает отступать быстрее и все же напоследок напоминает.

– Машина, Дмитрий… Михайлович. Вы обещали. Это…

– ВО-О-ОН!

У меня не хватает в легких воздуха. Я устало прижимаюсь пылающим лбом к груди предателя, лжеца и все еще моего мужа.

У него грудная клетка ходит ходуном, а сердце бьется быстро, часто с какими-то ужасными надрывными толчками. Дыхание хриплое.

– Ты посмотри, какая… драма квин, – произношу я. – Отлепись! – веду плечом.

– Зоя, я виноват. Знаю, виноват. Но я клянусь, что я был с ней только один раз и тот… не помню. Если бы не видео…

– Ай, тьфу. Меня сейчас стошнит. Уйди!

Я выворачиваюсь из его объятий.

– Дай объясниться.

– Будешь объясняться через адвоката по разводам, все. Слышать тебя не желаю.

– Как же с тобой сложно! Не даешь рассказать, отнекиваешься, слышать меня не хочешь. Не замечаешь, как рушишь последние мосты между нами.

– Ты их все сам разрушил. Изменой. Так, хватит… Не зря я розы не любила, никогда не любила. Это же само мироздание мне как бы намекало, – мрачно шучу. – Так. Забыли! У нас сын… В тюряге! Что стряслось?!

– Не в тюряге, Зой. Никто его не посадит. Все произошло случайно… Черт! – вздыхает. – Я узнал о произошедшем постфактум. Паша какого-то черта пришел в офис, увидел на парковке Леру и… Разбил тачку. Она закричала, Пашка начал удирать и нарвался на патруль…

Лицо мужа мрачнеет.

– Отвесил пару синяков. Вот за это, Зоя… Мне очень сильно пришлось извиняться.

– Дорого обошлось? – спрашиваю почти мирно.

– Да уж недешево.

– Но дешевле, чем машина Лере, да?

– Я бы не сказал, что… – отвечает машинально и осекается. – Ты на что намекаешь!

– Подловила я тебя… Скажи хоть, на какую тачку сейчас молодое поколение насасывает?

– Твою мать, Зой. Ты просто не так все поняла. Я к тому, что ремонт машины влетит в копеечку, и я… Клянусь, что не имею к этой машине никакого отношения.

– А что бороду трешь? – замечаю я, будто детектив.

Да блин, за шестнадцать лет я своего мужа знаю, как облупленного, и он… точно от меня что-то скрывает!

Глава 13

Зоя

– Ты темнишь, Мить! – устало выдыхаю я и машу рукой.

Впрочем, к черту.

То, что муж со мной не откровенен, это ясно и так. Он же ко мне не один месяц после розария этой Лерочки таскался, а я ничего не замечала.

НИ-ЧЕ-ГО!

Совсем!

Я была в эйфории, что наконец-то нашла вечно не хватающее время, поработала над фигурой, обновила гардероб, и результат не заставил себя ждать: Митя от меня буквально не отлипал. Боже, наш секс стал, как раньше, когда мы не могли оторваться и жадно дышали, глотали, сосали и брали друг друга без остатка!

Теперь думаю: ой, дура…

Впрочем, я где-то теорию читала, мол, конкуренция – двигатель всего, и конкуренция между женщинами за одного мужчину делает их сильнее, привлекательнее в его глазах, а он… может и не выбирать. Мол, капелька для разнообразия для мужчины – лошадиная доза виагры в сексе. Думаю обо всей этой чепухе, случайно подвернувшейся в какой-то статейке, и плююсь: черт побери, неужели правда? Дима вон как скакал, жеребцом возле меня. Значит, Розочка его на постельные подвиги вдохновила. Спонсор моих оргазмов, что ли, благодетельница? И беременность… Все то же от неуемного сексуального темперамента!

– Впрочем, плевать, что и кому ты купил. Я вообще…

– Что вообще, Зоя? – тоже устало дышит Дмитрий.

– А ты чего так дышишь тяжело, а? Сношал Леру-Розу на парковке и устал? По всем фронтам успевать не легко, а возраст тук-тук, да? – ехидничаю.

– Из тебя буквально сочится яд, Зоя. Я тебя не узнаю. Ты же никогда не была такой.

– Вот теперь узнаешь, что бывает, когда ты плюешь в колодец, из которого пил, – он становится отравленным.

– Не трахал я ее. Ни на парковке, ни где-либо еще. Прекрати, пожалуйста. Давай как взрослые люди решим, а? Ты же видишь… Все одно к одному, вместе. Нас усердно пытаются рассорить, в грязь втоптать всю нашу семью. Неужели ты не понимаешь!

– Я понимаю одно. Ты, Митя… Фу, я теперь тебя даже Митей называть не хочу. Гадко. Ты, Дмитрий, лгал мне. И теперь я просто не могу понять, как долго ты мне врал и сколько баб у тебя было за эти годы. А еще Диана мне написала…

Дима взвыл. Буквально взвыл, сомкнув кулаки.

– Кто такая Диана?!

– Моя бывшая подруга. Помнишь ее?

– Не помню!

– Та, что к тебе клеилась. Впрочем, к тебе столько баб клеится, что же, всех их помнить, да? Выделяют только особенных, например, Леру. Нет, я тебя даже понимаю… Она сочная, манящая, даже пахнет чем-то приятным и сладким. На нее смотришь – и вот они, врата в рай. В общем, в правильном направлении шагаете, товарищ Барков. Туда и шагайте. В райские кущи между ног… Хотя… У нее и кущ нет, небось с восемнадцати лет эпилированная лазером всюду. Они же сейчас как с конвейера, с прошитым чипом, как мужиков развести на содержание.

– Никто меня не разводит. Ты Пашку увидеть хочешь? Или дальше будешь яд сцеживать? А? Думаешь, мне хорошо? Думаешь, я был рад такой славе…

Дмитрий отворачивается, я только сейчас замечаю, какие у него воспаленные глаза и губы, как всегда, немного обветренные, забыл про бальзам. Мало. Мало тебе… Пусть у тебя все нутро потрескается и кровоточит, как моя душа после твоего предательства.

– Не знаю, чему ты рад. Я будто вообще тебя не знаю и никогда не знала. И что бы ты мне сейчас ни сказал, Митя, я ни одному твоему слову не поверю. Ни одному слову.

– Вот и ответ! – горько смеется. – Ты просто слышать меня не хочешь. Просто не хочешь услышать. А я и не помню, как был с ней. Не помню! Понимаешь? У меня в тот корпоратив память будто стерли. Я проснулся с ней в одной постели и… поверь, у меня был шок. Не меньше, чем у нее.

– А у нее тоже… амнезия выгодная?! Или как…

– Блять, – шипит себе под нос. – Короче, гиблое дело объясняться. Факты таковы: мы проснулись в одной постели. Она одета, я наполовину тоже, решил, что она просто перебрала и перепутала номера. Так она сказала мне. Плакала, что не хотела бы себя выставлять в дурном свете и портить репутацию.

– И ты повелся. Еще и машину купил, бедняжке.

– Не покупал я ей машину! Но свел с хорошим продавцом, да. Это было еще до корпоратива. Послушай. После корпоратива я…

– Ты ее не уволил.

– Она умоляла ее не увольнять, Лера из провинции, только начала складываться карьера… Я перевел ее в другой офис. Подальше. Да, не уволил. Кретин? Признаю! Не думал, что мы переспали…

– Такой большой дядя и в сказки веришь.

– Да, я хотел в это верить! – взрывается. – Я хотел верить, что никогда, ни при каких обстоятельствах тебе бы не изменил, и просто не помню, чтобы ее трахал. Поэтому и решил, что ничего не было. Просто перебрал, уснул… Я бы… тебя не предал.

– Но предал. Не знаю, зачем ты пытаешься меня убедить, будто не хотел. Хотя, наверное, понимаю… Семью сохранить… и любовницу молоденькую. Кажется, так у вас в высших кругах принято. Но я не хочу быть частью этого порочного круга. Все, вычеркни меня. Пошли к сыну. Я только ради него и приехала, а вместо этого битый час о твоей Лере-Розочке только и слушаю.

– Пошли. С Пашкой я поговорю сам.

– Если он захочет тебя слушать.

– Я отец. Был и останусь. Хочет или нет, ему придется. Ты не справляешься! – заявляет муж и проходит к двери, распахнув ее передо мной.

– Ты сейчас на что намекаешь, Барков? На то, что я плохая мать?!

– Один день меня дома нет, а парень уже куролесить пошел… Отцовская рука и твердое мужское воспитание ему просто необходимы.

Мне так обидно становится. До соплей. В глазах щиплет, и в носу как будто водопад сейчас польется.

Пытаюсь проглотить комок обиды, царапающей глотку.

Ну, Пашка, удружил… Горячая голова!

Хоть бы мне сообщил, я бы… отговорила об эту сучку пачкаться.

Продуманка херова, где же их таких штампуют…

Из провинции она, видите ли…

Понаехали, хабалки с неуемными аппетитами. Такая ничего не постыдится, и на пьяного мужика залезть, и плакаться ему на горькую жизнь провинциалки, и жене говорить «приятно познакомиться!»

Совсем охерела, тварь! И прости боже, но я… сегодня плохая мать, потому что, надеюсь, Пашка ей здорово машину поколотил.

Нас пропускают, говорят, куда идти. Мужу кто-то звонит, он отвечает.

– Да? Снова заливают? Удаляй. Вычищай отовсюду. Я тебе за это плачу, сам не справляешься, людей найми. Чтобы это дерьмо не плескалось на виду, найди того, кто заливает… Да, понял. Работай!

Дима прячет телефон в карман и оборачивается, смотря на меня тяжелым взглядом.

– Кто-то пытается залить видео в сеть. Много попыток. С разных серваков, ip-адресов. Понимаешь? Нас усердно пытаются потопить. Это нечто большее, чем просто рассорить супругов.

Глава 14

Дмитрий

Забираем сына. Сделали бы это еще раньше, если бы не сцепились с Зоей, как кошка с собакой. Раньше как-то мирно урегулировали конфликты, иногда сексом решали, не без этого. А сейчас я хочу хоть того, чтобы она на меня без яда посмотрела. О сексе мечтать не приходится. Единственный доступный для меня секс – трахаться с проблемами, которые нарастают чудовищным комом.

Пашка молчит.

Менты отпускают пацана без проблем, я обо всем договорился.

Привычно жду наших мимолетных, но крепких объятий – отца с сыном, и кажется, что Пашка все-таки меня обнимет, потому что шагает прямиком ко мне, но потом в последний миг сворачивает.

Сворачивает, но толкает меня плечом.

Нарочно.

Взгляд сразу же блестит дерзостью, и самое паршивое, что у меня рука не поднимается встряхнуть его или бросить какое-то словцо.

Вот параша, а? Я только что Зойку упрекнул, что она не справляется, но сам не знаю, с какой стороны подобраться к набыченному парню. Он же весь колючий, как рыба фугу, только в тяжелом весе.

– И что это было? – уточняет Зоя, зацепив нашего парня под локоть. – Паш, мне сейчас сложно и не хватит сил разгребать еще и твои ссоры с отцом. Извинись.

– Я не специально, – кривит губы, как в детстве.

– Специально, – отмираю. – Но я понимаю. Сам бы так же сделал.

– А я не понимаю. Я ничего не понимаю. Почему? – спрашивает он с такой дерзкой болью, что меня едва ли не пополам складывает.

Зоя смотрит мне в глаза и отводит взгляд.

– Паш, по пути домой поговорим, хорошо?

– Хорошо, – бурчит.

Они уходят вместе, я следом. Но на выходе расходимся.

Пашка направляется к крошечному женскому седану и привычно бурчит, сдвигая переднее сиденье назад на максимум. Я наблюдаю за их общением немного со стороны. Меня же, блять, не пригласили, а потом решаю упасть им на хвост пассажиром.

– Подбросишь?

Зоя смотрит с удивлением.

– Я загнал машину на мойку, в участок ехал на такси, – вру.

Вру до ужаса легко, и это, честно говоря, пугает. Если я так легко и уверенно могу врать в мелочах, говорит ли это о том, что я – дрянь-человек?!

Но от семьи я отказываться не намерен, а на войне, как известно, все средства хороши!

Зоя долго смотрит мне в лицо, и я откровенно жду, что она снова съехидничает а-ля «Почему тебя не подбросит Розочка?» или «Все деньги на баб спустил и такси вызвать не можешь?»

По крайней мере настрой у нее такой – кусать, кусать меня своими зубками!

Но потом моя жена едва заметно скользит взглядом в сторону сына, видно, только из-за него не хочет со мной грызться, поэтому кивает:

– Садись. Тебе куда?

– К твоим родителям.

Пашка отпускает громкое:

– Бу-га-га… Если дед накатил, снова тебе фейс поправит.

– Паша, – возмущается Зоя. – Что за выражения?

– А ты не знала? – удивляется Паша. – Дед с юбилея бабы решил все спиртное скушать.

– Мама не говорила.

– Сказала тебя не расстраивать.

Зоя выруливает с парковки. Ее движения скованные, напряженные. Я бы сам сел за руль, но фиг кто меня пустит.

– А ты, значит, решил маму расстроить, – замечаю я.

– Не только же тебе, – огрызается сын.

Так и тянет отвесить ему подзатыльник.

– Наши проблемы с мамой – это вопрос отношений жены и мужа, а ты ее добиваешь как сын. Очень по-мужски, – замечаю.

У сына на скулах появляются алые пятна. Значит, он обижен на меня, но не настолько, чтобы проигнорировать справедливое замечание. Слава богу, с совестью у него еще полный порядок.

– Че сразу добиваю-то? – вскидывается. – Просто мы к бабе едем, мама все равно увидит, что дед уже пропустил несколько рюмок и, кажется, останавливаться не собирается.

Сказать, что обстановка накаливается, значит, не сказать ничего. Отец у Зойки не пьющий, но бывает, любит погужбанить. Лишь бы сейчас буянить не начал.

Жена бросает на меня взгляд через зеркало заднего вида, не говоря ни слова.

Но взгляд такой, бля…

Лучше бы кричала и ерничала.

Хуй там, зыркнула и ушла в глубину.

Ушла в себя.

Я заерзал на месте, будто задом уселся на раскаленную сковороду. Косяк с корпоративом – мой, а переживает – жена. Лишь бы снова в себя не ушла, как после выкидыша. Лишь бы снова не ушла!

Новое сообщение от Антона: «Нанял помощника. Держим руку на пульсе. Усердно тебя завалить пытаются».

Сссука.

Набираю в ответ:

«Просочилось что-то?»

Антон: «Мы быстро чистим, но пытаются снова».

Немного подумав, спрашиваю:

«В каком формате? Пересняли с экрана или записью?»

Не хочу думать плохо, но людей на юбилее тещи было немало. Кто-то мог достать телефон и начать снимать.

Слухи ползут быстро…

Бля, вряд ли кто-то из своих так жестко решил нагадить, но я ни один вариант исключить пока не могу.

Не имею права.

«Записью».

Значит, все-таки кто-то извне старается, так?

Отбросив стыд в сторону, добавляю плюс один пункт к заказу.

«Проверь девушку. Та, что со мной на видео. Данные сейчас скину».

Пересылаю резюме Леры и на миг прикрываю глаза. Экран лежит экраном вверх.

– Уже соскучился по этой дырке? – слышится злой голос сына.

Распахнув глаза, понимаю, куда он смотрит, обернувшись.

На экран телефона, где открыто резюме Леры и стоит ее фото.

Блять, да что такое?!

Меня как будто сам бог закопать пытается.

– Паш, не бузи. Дмитрий Михайлович – человек взрослый и волен выбирать, с кем ему быть. Сердце не привяжешь, – слышится спокойный голос жены. – Мы должны уважать его выбор, да? Она же просто… чудо.

– Уважать выбор? Ма, это че за промывка мозгов? Ты еще скажи, за одним столом с ней сидеть придется!

– В моем доме и ноги ее не будет. Появится она у отца или нет, уже не мне решать. В офисе же продолжает работать. Ценная… сотрудница.

– Зой, перестань, – прошу устало. – Сказал же, разберусь. Маленькая, я разбираюсь. Но вы за сутки от меня хотите подвиг, а я… не Геракл, увы.

Тем временем подъезжаем к дому родителей Зои.

Входим вместе. Обстановка напряженная. Я всем своим нутром чувствую, как сильно мне здесь не рады. Я для них стал врагом номер один.

Но хуже всего, что Зоя тоже чувствует себя не в своей тарелке. Все потому, что, когда мы вошли, ее мама с какой-то подружкой по телефону трындела, осуждая… Охи, ахи, вздохи. Зоя, услышав это, мрачнеет.

– Других тем нет, да?

Ее это ранит.

Сын бесится.

Они забирают, что хотели. Я пытаюсь найти флешку и понимаю, что ее нет. Помогать мне никто не собирается, но я, преодолевая их ненависть и презрение, настойчиво спрашиваю:

– Кто забрал флешку?

– На налюбовался, что ли? – уточняет датый отец Зои.

Жена вздыхает, садится устало:

– Паш, деда уведи, а? Он сегодня с утра на кипише, передохнуть не мешало бы!

Потом она кивает матери:

– Мам, где флешка?

– Никто не брал! Там же, наверное.

– Ее нет.

Начинаю вспоминать. Зоя убегает, Пашка за ней. Я за семьей, отец Зои кидается в драку, еще кто-то… Свалка. Крики. Истерика. Перевернутый стол. Битая посуда…

Я не брал флешку.

Пашка – точно…

Начинаем искать дотошно, залезли всюду.

Вечер плавно скатывается в ночь, когда жена, ругнувшись, пускает несколько горьких слезинок.

– Сам ищи запись с подвигами. Нет ее. Может, выкинули срамоту?

Ужинаем у родителей.

Кусок в горло не лезет.

Удивительно, как мне еще наложили в миску и усадили за стол, а не вышвырнули хавчик за порог дома.

Едем обратно. Зоя рулит в центр, молча решив, что меня стоит отвезти первым, а потом – вернуться домой. Я не говорю ни слова против, рад даже такому пребыванию вместе.

Мы молчим, и тишина – гнетущая.

Внутри нехорошо скребет подозрением: крыса… Крыса затерлась и среди своих.

Глава 15

Дмитрий

– Кстати, вас в школу вызывают. К директору, – кромсает тишину на клочки сын.

– Что случилось? – дрогнувшим голосом интересуется Зоя.

– Я подрался.

– По лицу не скажешь.

– Так я же победил.

– Ясно.

– И кое-что еще скажут. Вам не понравится. Но тут уже вопросы к отцу, а не ко мне.

Зоя плотно сжимает челюсти.

– Хорошо, завтра заеду, – как-то обреченно говорит она.

– Ты, главное, не принимай близко к сердцу. А лучше пусть отец сходит. Он же башляет на внеочередные ремонты… – нахально заявляет сын.

Жена бледнеет. Замечаю, как потряхивает у нее пальцы, когда она поправляет волосы.

– Привычка разводить все деньгами – плохая привычка, Паш, – пытается достучаться.

– И на выпускной я не пойду. Ты, кажется, деньги сдавала? Забери.

– Паш.

– Не пойду, – отрезает и отворачивается в окно.

До выпускного – всего-ничего осталось, и чего сын… так взъелся?

Машина Зои неожиданно сворачивает с маршрута. Навигатор сразу же пищит: «Маршрут перестроен. Маршрут перестроен».

С некоторым удивлением замечаю, как жена сворачивает в сторону забегаловки, с которой можно сделать заказ, не вылезая из авто.

– Ты будешь что-нибудь? – интересуется у сына.

– Если бы знал, что заедем, я бы у бабы не ужинал. Нет, не буду. У меня режим, – замечает сын.

– Ты? – бросает в мою сторону острый взгляд через зеркало заднего вида.

– То же, что и ты.

– Два латте с соленой карамелью.

Черт… Терпеть не могу! Но придется…

– Не поздновато для латте? – интересуюсь ровным голосом.

Машина плавно объезжает островок, немного ждем, забираем заказ.

Жена выходит из авто, согревая пальцы о картонный стаканчик, и принюхивается к напитку с каким-то болезненным удовольствием.

Красивая такая в этот момент, просто пиздец. На разрыв… Я, наверное, больной, но люблю в ней даже эти усталые серые тени под глазами.

Бросает взгляд.

Мне похотью стреляет в пах. Убойно.

У нас же все так остро в последнее время, чувственно.

А какие у нее соски стали отзывчивые, чуть-чуть сожмешь, надавишь, она плывет и трется, трется попкой о каменный стояк.

– Не смотри на меня так, – осуждающе качает головой, снова нюхает напиток. – Как вкусно пахнет!

Принюхиваюсь.

– Да вроде обычно пахнет, – отпиваю.

Знаю ведь, все равно не усну сегодня.

– Я не положила тебе постельное. Завтра отправлю, – неожиданно говорит Зоя. – И старый утюг какой-нибудь, погладишь костюм. Ну или Лерка твоя погладит. Она хоть гладить-то умеет? Уверена, она хорошо гладит, но только не то и не так. Просто мятым в школу заявляться не смей. Ты же понял, да?

Я пялюсь на жену, как будто вижу ее впервые. И блядь, знаю же, какая она и где, даже знаю, как ее попка будет в моей ладони лежать, как она закатывает глаза и сначала тихонько постанывает в самом начале, но в конце бушует, как шторм, не стесняясь. Громкая…

– Понял, – киваю.

Хотя, если честно, не очень.

Я за этот день думать устал и сейчас мозг в спячке, а я… просто хочу свою жену. Как бы я сейчас с ней, оммм…

– У Паши проблемы из-за тебя, похотливый самец. Скорее всего, его начали дразнить. И то, что он может челюсть одним ударом выбить, не значит, что гадости о нем не шепчут. И виноват не он. Пашка всегда был любимчиком. Виноват ты. Понимаешь? Задевает не только нас, но и сына, а дети сейчас очень и очень злые. Вернее, они уже не дети, но кусают… да… кусают как маленькие и очень голодные детки.

– Завтра выясним.

– Так тебе и сказали правду, ага. Я поговорю с ним, а ты… попытайся не раздражать его еще больше. Все твои воспитательные экивоки и задушевные беседы он воспримет в штыки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.