Любовь виршеплета

Расположившись на веранде, за пару часов я набросал схему глав, покумекав над стилем, выбрал тоническое стихосложение, глотнул вина и… И ни-че-го! О Ушедшие, меня посетил какой-то творческий запор! Я то, облокотившись на перила, угрюмо созерцал прогуливающиеся парочки, то, зажевав перо, мучительно подбирал рифму к слову «пурпуэн», то, наплевав на тонику, пытался выстроить костяк произведения хотя бы белым стихом… Раз за разом я предпринимал героические попытки сплести хотя бы пару четверостиший, но все они заканчивались позорным фиаско! И почему?

А все потому, что, ну как можно чего-то плести, когда в каком-то, от силы, десятке километров находятся пляжи с белым песочком и красотки в коротеньких, твою мать, юбочках?! И пусть ни одна такая особа еще не попалась мне на глаза, но где-то же они должны быть?

Нет, ну какая же это несправедливость!

Я поглядел на рожденные в муках строчки:

Как быстролетная стрела,

Дракон мой мчится над землею,

Броня, клыки и два крыла,

Врагов сомнут…

М-м-м… Последняя рифма никак не хотела даваться. Я перечитал четверостишье раз, другой…

«Броня, клыки и два крыла, врагов сомнут… врагов сомнут…»

О Ушедшие, какая хрень!

В ярости я скомкал бумажку и швырнул ее вниз.

На меня медленно, но верно могучим валом накатывала ее величество Депрессия. С которой с незапамятных времен все величайшие виршеплеты знали лишь одно средство борьбы. Кое я и потреблял во все возрастающих количествах.

Свечерело, городок погрузился в радостную суету предвыходного дня, присущую именно таким вот небольшим местечкам. На прогулки выбираются степенные бюргеры в выходных костюмах, чтобы, придерживая за локоток жену, совершить вечерний променад и выпить по коктейльчику с соседями. Молодежь сбивается в веселые ватажки, дабы расслабиться от тягот наполненной тумаками и начальственными криками рабочей недели. Тут же и матросы с кораблей, и принарядившийся торговый люд, и молодые барышни в кисейных платьицах, стреляющие глазками в поисках достойных их персон кавалеров…

И только один несчастный полуэльф сидит взаперти и надирается треклятым ценцерентийским! Р-р-р!

Я мрачно плеснул себе вышеназванный напиток в стакан и вновь глотнул приторную жидкость.

О великаньи срани! Клянусь яйцами моего папаши, дайте мне сюда этого трахнутого дашаком седого мессира, и я свинчу ему голову голыми руками!.. Ну или хотя бы плюну в стакан.

Эх, Аска, Аска… Жизнь твоя – болото…

Я с грустью посмотрел на так некстати дефилирующую внизу группку юнцов и девиц. Парочка тощих парней в накрахмаленных хлопковых рубашках, размахивая руками, что-то напористо впаривала трем молодухам. В свете масляных фонарей это было так привычно уютно и щемяще-тоскливо. Аска, Аска, где твоя молодость, где твои прогулки под луной?

О Ушедшие, еще один такой день, и я точно помру от скуки!

– Лю-силь-да-а-а! – гаркнул я, напугав прохожих.

Не прошло и минуты, как передо мной возникла новая бутылка ценцерентийского. Служанка задержалась, чтобы зажечь масляный фонарь, а затем незаметно удалилась.

Только я набулькал себе стаканчик, как на веранде появились знакомые лица.

– Кончай пить, виршеплет. В твоем вине, крови уже не отыскать, ха-ха…

Этой шутке тыщу лет в обед, бычий хрен тебе в грызло! Я уже знал, что настроение долбаного мага могло колебаться от весело-стервозного до мрачно-стервозного. И в любом виде он был невыносим.

Я мрачно взглянул на ступивших на веранду мага и дракона.

– Аска, ну что ты, прям как на эшафоте… – дракон облокотился на перила и с шумом вдохнул прохладный вечерний воздух. – Чудесная погодка. Достала эта жара…

– Не мешайте запивать мне мое горе.

– Горе, это умирающий друг на руках, а у тебя просто воспаление чресел.

Пока я, с перехваченным от возмущения горлом, пытался соорудить достойный подобной низости ответ, Сервиндейл цапнул вино и в несколько глотков уполовинил содержимое бутылки.

– Неплохая дрянь, – крякнул он и присоединился к Шейлдару у перил. В его руках вдруг, откуда не возьмись, появилась трубка, и вскоре по веранде понесся горьковатый запах табака. – Хорошие новости, виршеплет. Через три дня мы полетим домой. Их вы проведете с Шейлдаром. Здесь. Я отлучусь на пару дней из города. Конечно, будь моя воля, я бы приковал тебя к себе цепями, но увы…

Он глубоко затянулся, а я не снизошел до ответа.

Несколько минут, пока маг с наслаждением курил, мы провели в молчании. Наконец, он затушил трубку.

– На обиженных воду возят, виршеплет. Шейлдар… – он указал дракону на меня, будто поручая приглядеть за несмышленышем!

Вот урод!

И скрылся с глаз долой.

– Он всегда такой мудак?

Шейлдар укоризненно посмотрел на меня.

– Если Василивс узнает, что я почти неделю сидел на Трех Озерах и все это время провел в этом клоповнике… От этого пятна на репутации я не отмоюсь до скончания времен!

– Аска, ну что ты, в самом деле? Посиди спокойно несколько дней. Ты слишком важен для Бастиона Тарена…

– Да понял я, понял! Будь ваша воля, меня бы мумифицировали и в сундук положили. Нужны Ключи? А ну-ка подайте-ка сюда нашего червивого лорда Аску…

– Аска, ну что ты там не видел…

– Да я там все не видел! Там песчаные пляжи, а на пляжах бабы в коротких юбочках! Мне Василивс рассказывал! Ты представляешь, Шейлдар? В коротких, мать их, юбочках, что едва зад прикрывают! Просто вот так ходят туда-сюда. Ты такое где-нибудь видел? Я нет! А шлюшники? Ты обратил внимание, сколько их тут? Да на любой вкус и цвет! – он меня таки достал своими «ну что ты…»

– У тебя одни женщины на уме… – пробормотал почему-то зардевшийся пунцой дракон и вновь вернулся к созерцаниям окрестностей.

– А у кого нет? Вот даже мессир Сервиндейл и тот… – начал было я, но заткнулся, решив, что Шейлдару ни к чему знать о том, где я впервые повстречал сурового мага. – А у вас, у драконов, что ли нет? Признайся, ждет тебя где-нить хвостатая краса?!

– Я еще мал для такого. Мне едва за семьдесят…

Гм… Мне почему-то стало немножко стыдно. Настроение Шейлдара от этих разговоров заметно припало. От его облокотившейся о перила веранды фигуры завеяло обидой.

Надо бы сменить щекотливую тему…

– Ну а че там с лечением? Все хорошо?

– Да, – дракон отвлекся от созерцания улицы и вновь повернулся ко мне. – Хитрое оказалось заклятье. Что-то новенькое, специально заточенное против таких, как я. Или… возможно даже, что специально разработанное именно против меня. Нарушает баланс энергии между ипостасями…

– Стоп-стоп-стоп! – перебил я его, ибо мне тут же как наяву причудились витиеватые разглагольствования мессира Барагавы. – Считай, я уже запутался! В общем, ты здоров?

– Практически. Несколько дней мне нельзя перебрасываться в дракона, пока заклятья мессира Борисена не стабилизируют мою энергосистему. Какой-то хитрозадый жрец неплохо продвинулся в драконоведении…

– Я рад за тебя! Может, отметим? – я потряс бутылку с остатками вина, и они отозвались веселыми бульками.

Целых пять секунд мне казалось, что дракон соблазнится божественным напитком, но он все-таки отказался:

– Нет, спасибо. Пойду спать. Все эти манипуляции с энергией отнимают уйму сил.

– Ну и ладно, буду заливать горе в одиночестве. Если утром найдешь мою тушку под верандой с лопнувшей башкой – это будет на твоей совести!

– И тебе спокойной ночи, Аска.

Может, боится седого хрена? Гм… Интересно, кто они вообще друг другу? Друзья? Боевые товарищи? Наставник и ученик? Тогда кто из них кто?

Что-то для виршеплета ты, Аска, на редкость хреново разбираешься в людях. И в драконах… И в орках… Да и вообще, Аска, увы, надо признаться – ты тупой, как пробка…

Шейлдар ушел, оставив меня наедине с порхающими вокруг масляного фонаря мотыльками. Глупые твари бились о толстое стекло в надежде сгореть заживо раньше своих собратьев. Написать об этом песню? Держу пари на свои уши, я буду даже не миллионным…

Сгореть как мотыльки,

Чтоб не скончаться от тоски…

Хм… Я коряво, поставив кляксу, накалякал пару строк на бумаге, а потом смял и этот несостоявшийся шедевр в комок, и забросил его во тьму.

Твою же мать…

Как низко я пал. Сижу и жалею себя, лакая дурную выпивку.

Р-р-р! Я зарычал от злости на самого себя! Распустил сопли, как треклятый младенец, которому злая нянька не дала пососать леденец. Я уже отвык от того, чтобы мне указывали, что и как делать! За кого этот драный маг меня принимает? И дня не проходит, чтобы он не отказал себе в удовольствии ткнуть меня в мою никчемность! А у меня меж тем…

А у меня меж тем тоже есть своя, трахнутая дашаком, гордость!

Это же уму непостижимо, чтобы Аска Фиорентийский, известный ценитель женщин, побывал на Трех Озерах и не посетил ни одного, хотя бы самого замшелого шлюшника!

Старый пердун отваливает по своим делам? Ну и пусть отваливает! Мое терпение иссякло!

Я уже так себя накрутил, что чуть было не рванулся в вожделенный шлюшник прямо сейчас, но тут как наяву услышал гаденькие голоски бесов.

«А как же заклятья, о которых говорил длинный ишак? А дракон?»

Гм… Дракон, дракон…

И тут, словно молния, меня поразила дивная в своей дурости мысль… О перченый член великана! Тот, кто мне мешает – тот мне и поможет!

От гениальности замысла перехватило дух!

Нет, но ведь это настолько бредово…

Но бесы в пьяной голове все нашептывали и нашептывали: «Это гениально, твою мать, это гениально!» Их тонкие дребезжащие голоса выводили заливистые рулады, хлюпая, хрипя и повизгивая на все лады.

Глава 2

Позднее утро встретило меня уже привычной духотой. За окном слышался городской галдеж, а глотка, как и всегда после возлияния, настойчиво требовала прикосновения спасительной влаги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.