скачать книгу бесплатно
– Именно это и мешает тебе. Ты хотел побороть себя и поменяться, но ты всё время опасался, что перемены – это обман. Что в любой момент ты вернёшься к прошлому.
– Что мне делать, босс? То есть, доктор?
Эдиту понравилось, что его назвали «доктором». Неспешно набил трубку новой порцией табака. Сделал вид, что пишет что-то в блокноте. На самом деле, он вдруг ощутил, что его выкидывает из психологического периода в поэтический. Он подавил в себе желание процитировать поэта Эмела Эла, которым сейчас увлекался. Собрался с мыслями и ответил:
– Что делать? Искать себя, хер ли тут думать. Старайся жить внимательнее. Согни вытянутую руку, которой ты держишь всех на расстоянии. Помни, что любое новое знакомство – это ссылка к собственному отражению в многограннике бытия. Если тебя приглашают на скучное мероприятие – соглашайся. Если тебе хотят продать таблетки для радости – покупай и тут же принимай. Если тебя пытается поцеловать полицейский, тоже подумай, быть может, тут ты найдёшь частичку себя. Словом, тебе нужно собрать себя из чужих характерных деталей. Только так мы становимся членами социума. Поменьше индивидуализма, у тебя его на семерых хватит.
– Спасибо, я обязательно выполню что-то из этого.
– Мои предложения носят рекомендательный характер. Ты вполне можешь продолжать засыхать на подоконнике вслед за пауком.
– Всё равно – большое спасибо. Вы мне помогли.
– Кстати, об окнах. Знаешь поэта Эмела Эла?
– Нет.
– Послушай тогда гениальное:
Шведские девочки
бегут на сеновал в развевающихся платьях.
Видны белые трусики.
Устал их видеть в повторе,
подошёл к окну и глянул вниз.
А там – крыши Мадрида.
Глянул вверх,
А там – утреннее небо,
как эпизод памяти,
когда я молодой,
такой же, как сейчас, практически,
тоже смотрю на небо эпизода,
собираясь куда-то выйти,
как шведская девочка.
Декламацию прервала без стука вошедшая в кабинет Алия. Она услышала, что у Эдита начался поэтический приступ и поспешила вывести Данте из-под обстрела:
– Я принесла отчёт по албанскому заказу.
Но Эдит сердито завершил:
Вознагради себя:
вот, на столе из салфеток,
стоит бутылка вина.
Сделай глоток.
Поздно учить испанский,
ты слишком стар,
Тебе двадцать один год.
– Мне нравится, – вежливо сказал Данте и пощупал кончик носа – не вырос ли?
Тут Эдит вспомнил, что он – генеральный директор, а не гениальный поэт или гештальтный психолог. Принял у Алии папку с бумагами и погрузился в чтение.
Беседа с Эдитом запала в душу Данте. Он несколько дней ходил и пытливо вглядывался в лица коллег. Вдруг, кто-то из них его частица? Или небо эпизода? Даже посетил клуб Strawberry Alarm Clock и съел таблетку для радости. Много, но всё же несколько угрюмо танцевал. Но всё-таки с опаской обходил полицейских. Мало ли что…
Данте понял, что когда-то загнал сам себя в стеклянный шар и попросил родителей закупорить вход. Теперь же, когда осознал, как много в мире всего нужного, он не мог подойти и взять это нужное – бился лбом о стекло.
Глава 15. Познакомившись с тибетским Лексусом, Данте становится жертвой удушения и ест грязь
Однажды, в конце рабочего дня, Данте вышел из офиса.
Косые лучи заходящего солнца ударили по усталым глазам. Прикрылся рукой и вгляделся. У тротуара стояла золотая машина. От неё и отражались лучи. Это был золотой тибетский Лексус-Дзен Алии, про который часто говорили в офисе.
Такие Лексусы в единичных экземплярах производились в одном из тибетских монастырей, где жили монахи-механизаторы. Они постигали релятивизм посмертного психоментального бытия через ручную сборку самых дорогих в мире машин – Лексус-Дзен.
На стадии сборки тачка проходила глубокие духовные практики. Над ней читали мантры и рассуждали о том, как дисциплинировать ум. Это приводило к тому, что автомобиль начинал видеть истинную природу мира. Мог поведать свои мысли доступным для него языком: миганием фар, шумом двигателя или вибрацией корпуса.
Алия дала своему тибетскому золотому Лексусу имя – Тигрёнок.
Сейчас Алия стояла рядом, прислонившись бедром к капоту сияющей машины. Когда Данте подошёл, Тигрёнок рыкнул мотором и расправил зеркала. Щёлкнули дверные замки, наглухо закрывая доступ в салон. Тигрёнок вобрал когти и приготовился к прыжку.
– Ну, ну, тихо, это свои, – Алия погладила раму Лексуса. – Он недавно вернулся из дзен-ремонта. Отвык от суеты городской жизни.
– А что сломалось?
– Из-за всепроникающего страдания, которым пропитан наш город, окислились контакты батареи. Так мне сказали в тибетском СТО. Сама я в этом не разбираюсь.
Тигрёнок отказался принять Данте. Он рычал и скалил воображаемые зубы. Алия погладила капот и почесала обратную сторону его зеркал:
– Ревнивый. Не любит, когда мужчины садятся. Девок с удовольствием катает.
Наконец норовистую тачку укротили. Тигрёнок рассерженно захлопнул дверь за Данте, чуть не прищемив ногу. Мотор устрашающе загрохотал, чтобы показать, кто в салоне хозяин, и машина рванула с места.
За полсекунды Тигрёнок домчался до поворота на главную улицу, где, окончательно укрощённый правилами дорожного движения, влился в поток автомобилей.
Сила инерции, образовавшаяся после рывка, продолжала вдавливать Данте в кресло даже на светофоре. Алия пообещала, что это пройдёт, когда Тигрёнок наиграется:
– Чем больше ты показываешь страха, тем дольше Лексус-Дзен будет тебя донимать. Сделай вид, что не боишься.
Нервно подрагивая, Данте изо всех сил принял незапуганный вид.
– Своенравный зверь.
– Подарок от бывшего. Хороший человек. Самый богатый человек в Республике. В сотне богатейших людей по списку Форбс.
– Это, конечно, характеризует его с лучшей стороны.
– Вот уж не думала, что ты из тех лицемеров, которые считают, что если девушка пользуется богатством любовника, то она шлюха.
Тигрёнок почувствовал обиду хозяйки и принялся душить Данте ремнём безопасности. Данте прохрипел:
– Вовсе не думаю. Я случайно. Я…
– Любовь – это балет. Видел балет Большого Театра? Всё это золото, богатство и пышность? Вот и любовь такая. Чем богаче обстановка, тем красивее любовь. А я люблю любовь яркую, праздничную, золотую. А от любви простой, когда счастье в шалаше, у меня болит голова.
Тигрёнок ослабил ремень и резко наклонил сиденье вперёд. Данте ударился лбом о приборную панель. Сохранять непуганый вид стало намного сложнее.
Алия продолжила:
– Зря ты игнорил меня всё это время. Думал, что я влюбилась в тебя? Не буду отрицать, ты интересный. Подключить бы твою красоту к кошельку богача, был бы идеальный мужчина.
Данте хотел сказать, что Алия его не так поняла, что он не имел в виду ничего оскорбительного, но Тигрёнок опустил окно и поставил стекло под таким углом, что тугая струя воздуха стала дуть Данте прямо в рот, отчего щёки раздулись, будто высунул голову из окна реактивного истребителя.
– За тобой постоянно скрывается какая-то тайна, – продолжала Алия. – Для девушки тайна почти заменитель бриллиантов. Твою тайну стремишься узнать. Извлечь её из маленькой бархатной коробочки. Посмотреть, как она сверкает на солнце, а потом нанизать на палец. В конце концов, похвастаться твоей тайной перед подругами.
– Интересное сравнение, – прошамкал Данте раздутыми губами.
– Но в отличие от бриллиантов ценность тайны падает до ноля, если её разгадать. А бриллианты – вечны.
– Да, бриллианты – это хорошо.
Тигрёнок продолжил экзекуцию. Когда проезжали по лужам, он отвернул колесо, направляя поток грязных капель прямо в рот Данте, раздутый от ветра.
– Кроме того, Данте, у женщин поле зрения шире мужского. Вы не можете увидеть того, что выходит за девяносто градусов оси взгляда. Поэтому из девушек получаются плохие тестеры ПОРК-Систем. Они видят слишком много. Думаешь, если я сижу в профиль, то не замечаю, что ты корчишь рожи? Вот уж не думала, что ты настолько негодяй… А я так хотела тебе помочь.
Сплёвывая комочки грязи, Данте еле смог просипеть:
– Я не виноват.
Алия наконец сообразила, что Тигрёнок слишком далёко зашёл в своей жестокой игре. Достала из-под сиденья свёрнутый в рулон журнал Форбс и отшлёпала Тигрёнка по приборной панели, приговаривая:
– Вот тебе, вот тебе.
Тигрёнок мгновенно снял с Данте удушающий ремень и поджал зеркала. Мотор перестал оглушительно грохотать, а тихо заурчал. Инерция исчезла, и Данте ровно сел в кресле, которое перестало шататься, угрожая приложить пассажира лбом о панель.
Алия извинилась:
– Слишком увлеклась своими переживаниями, а про твои забыла, хотя они и цель поездки.
– Кстати, а куда мы?
– Хочу познакомить тебя с моим духовным наставником.
– Для чего?
– Анри очень мудрый. После разговора с ним, для тебя прояснится многое.
– Почему ты мне помогаешь?
– Ты одинокий, слабый, как травинка, проросшая сквозь асфальт. Ну и, может, ты мне немного нравишься?
Данте поник головой. Только её жалости не хватало. Хотя ему импонировало, что Алия им увлечена. Когда кто-то от тебя чего-то ждёт, это придаёт уверенности.
Глава 16. Защищаясь от плохой музыки, Алия и Данте вызывают цунами
Тигрёнок остановился в конце длинного затора на светофоре.
Справа медленно подкатила диковинная машина с корпусом из алмазного стекла. На крыше приделаны орлиные крылья с вращающимися лазерными прожекторами. Вероятно, ночью лазеры выглядели феерично. Диски колёс выполнены из хрустальных спиц, напоминая колёса сказочной кареты Золушки. Окна затонированы до чернильной пустоты, вдобавок украшены бархатными занавесками, на которых жемчугом и серебряными нитями вышиты рисунки голых женщин и фантастических птиц.
Водитель, бородатый мужчина с густыми кустистыми бровями, жал газ – алмазная колесница оглушительно выстреливала облаками изумрудной пыли.
Водитель посмотрел на Алию. Чтобы привлечь её внимание, сделал громче восточную мелодию, которая звучала из яхонтовых динамиков, и постучал кулаком по сигналу, добавляя в восточную мелодию пронзительные трубные ноты.
Рядом с водителем сидел коротко стриженый мужик в тельняшке и пил из бутылки безалкогольный виски Rainbow Label. Он тоже смотрел на Алию и причмокивал.
Водитель колесницы газанул как следует. Когда изумрудный дым рассеялся, Данте обнаружил, что бородатый на полкорпуса вылез из окна:
– Эй, красавица, меня зовут Бородай. Поехали с нами в ресторан.
Его товарищ хлебнул безалкогольный виски и добавил:
– А меня зовут Тельняшка. Поехали, я тебе перстень подарю.
Алия смотрела прямо на дорогу, но Данте уже знал, что у женщин угол обзора шире. Она всё видела.
Данте избегал конфликтов и не любил ушибы да синяки. Вежливо сказал:
– Девушке не нужен перстень.
Бородай лишь моргнул, будто мошка перед лицом пролетела, и продолжил:
– Поехали с нами, с нормальными мужиками. Я покажу тебе любовь.
– И я покажу тоже, – добавил Тельняшка. – Можем сразу вдвоём показать. Лучше видно будет.
Данте добавил решительности в голос:
– Отстаньте от неё.
– А? – Бородай обратил внимание на Данте. – Ты, мля, откуда взялся с грязной рожей?
– Ты чё, грязь ел? – спросил Тельняшка.
– Ел, – признался Данте.
