Трактир дважды брошенной попаданки

Лафи Сильвер

Трактир дважды брошенной попаданки

Таверна

Пролог1

У подъезда на скамеечке сидела Жаба Иннокентьевна – моя свекровь, и бойко переговаривалась с другими старушками. На голове платочек с цветочками, черный плащ, глазки остренькие так и зыркают по сторонам. Она всегда была на ведьму похожа, а сейчас сходство просто невероятное.

Вот черт! Ее-то чего сюда принесло? Она только приехала, или уже повидала Кольку и собралась уматывать?

Совершенно не улыбалось выслушивать, какой у нее сыночек расчудесный, а я хозяйка неумелая, забочусь о нем плохо. И вообще ничего-то я в этой жизни не соображаю, и как меня только терпит ее сын.

Надо бы подойти, поздороваться… Но могу я себе устроить праздник, и спрятаться от уважаемой маменьки?

Могу!

Я подобралась к входной двери, прячась за кустами, и когда бойкие перечницы особо активно обсуждали чей-то развод, я проскочила в подъезд. Фух!

Даже смешно, что я человек с высшим образованием, вполне устроенная в этой жизни женщина прячусь за разросшимися во дворе сорняками.

Поднялась по лестнице, беззвучно открыла дверь и вошла в мастерскую мужа. Давно здесь не была. В воздух вместо запаха краски ударил запах ароматических свечей. Ого! Это сюрприз, который он приготовил? Я думала, что будет просто портрет. А он что-то грандиозное задумал.

Сбросила пальто в прихожей.

Распахнула дверь в единственную комнату, она же студия. И сразу в центре на мольберте увидела картину.

Блин, Колька, как же ты постарался для меня!

Подошла ближе, портрет был не мой. И вовсе даже не портрет. Это – обнажённая девчонка в позе Данаи. Тело юное, упругое, грудь большая, талия осиная, ноги как у Барби, дивные черные волосы. Так это же Люська, дочка моей подруги Светки.

Точно!

И как он уговорил ее позировать? Наверное, он лишь лицо ее нарисовал, а все остальное домыслил. Не мог же он восемнадцатилетнюю девчонку тут раздевать. Даже смешно.

С кухни послышалась какая-то возня. Колька там чай заваривает? Он любит после работы передохнуть, иногда даже излишне много отдохнуть, но это его тонкая натура художника, мне, обычному бухгалтеру, такого не понять.

Я тихонько прокралась на кухню.

– Сюрприз!!! – я влетела на кухню с тортом в одной руке и с шампанским в другой.

И замерла.

Стол был занят, на нем пузом книзу лежала какая-то девица, а сверху вовсю пыхтел мой благоверный.

Баба его дернулась, а Колька продолжал, не мог остановиться, или не услышал меня? Со мной он такую страсть не проявляет. Ладно, повторю.

– Сюрприз, говорю, – хмыкнула я.

Колька наконец-то затих, повернул голову. И я смогла смотреть не только на его накачанный за мои деньги зад, но и холеное лицо с испуганными глазками.

– Я  пораньше пришла, милый! – пояснила я, если он вдруг все еще не понял. – Но ты продолжай, не останавливайся. У тебя хорошо получается.

– Ирина, это не то, что ты подумала. Это, это…

Какой интересный поворот, я думала, он изменяет, а это что-то другое, что-то художественное, до чего мой обывательский ум и додуматься не может.

– Так что же это такое?

– Это поиск вдохновения. Я – ваятель света и гармонии.

– Вот как! В каком интересном месте твое вдохновение прячется? А нижней чакре? – усмехнулась я. – Ладно уж, если не хотите продолжать, вставайте.

Колька быстро вскочил, а вот его девица не спешила. Медленно поднялась, лицо за волосами спрятала. А вот это очень интересно, мы что знакомы?

– Покажись, хранительница вдохновения.

Она резко с вызовом развернулась. Все как на картине, та же идеальная фигура, то же юное лицо Люськи.

– Даная, значит, – сказала я. – А мой козел тут Зевса изображал.

Я рухнула на стул.

Прибежал Колька, уже одетый, накинул на эту девчонку халат.

– Ирина Дмитриевна, вы плохого про меня не подумайте, – пробормотала Люська.

О, господи! Я еще не знаю, что про тебя думать. У меня все мысли из головы куда-то убежали, там одно только недоумение повисло.

– Я ничего плохого не делала, а за Николая я замуж собираюсь, только поэтому мы с ним и… ну вы понимаете, чем мы занимаемся.

Не понимаю. Теперь вообще ничего не понимаю.

– Люсенька, это дядя Коля, который тебя всегда конфетками угощал, – решила я прояснить ситуацию. – Он больше чем вдвое старше тебя. И он мой муж.

– Так он же с вами разводится. Потому что вы старая, больная и толстая, – радостно пояснила Люська. – А на мне женится, потому что я источник его вдохновения. Его Галантерея.

– Галатея, – машинально поправила я.

Люська откинула назад свои роскошные черные волосы и улыбнулась. Ей вообще не было дела до какой-то там мифологии.

– Милый, мы разводимся? – уточнила я.

– Видишь ли, я, конечно, не хотел вот так. Хотел как-то красиво. А тут твой день рождения. Я думал потом все сказать. Ты женщина серьезная. А я художник! Я – творец прекрасного, я должен вдохновляться прекрасными идеалами, моя душа должна наслаждаться гармонией молодости…

Я открыла шампанское, постаралась попасть ему пробкой в глаз, но, к сожалению, промахнулась. Отпила глоток прямо из горла.

– Продолжай!

– Мне нужна свежесть и красота, мне нужно быть в потоках молодой безумной энергетики, только тогда я смогу творить. Посмотри, в кого ты превратилась. Твоя внешность меня угнетает. А у Люсьены чистая душа, чистое тело.

– И чистый мозг, – подсказала я. – А так же думаю, тебе придется дальше жить с чистыми карманами. Больше не смогу тебя содержать, гениальный творец.

– Ой, и не надо. Мы гордые, – влезла Люська. – У меня бабушка умерла, мне наследство оставила. Нам на первое время хватит.

Э-ээээ, похоже, что я не ошиблась, мозг у этой куколки был стерильно чистым.

– К тому же, квартира-то моя, – добавил Колька. – Возведём мы чертог счастья на вершине надежды, где каждый камень – мечта, а своды – свет вечной гармонии.

Я вылила шампанское ему на голову. Сверху надела красивый кремовый торт.

И вышла, чтобы не мешать соединяться вершине вечной гармонии с пещерой ее мечты.

Пролог 2

Жаба Иннокентьевна сидела на скамейке, а вот остальные ее подружки разошлись, и она зыркала глазками во все стороны. Разумеется, меня приметила сразу, стоило только из подъезда высунуться.

– Ирочкаа? – удивилась она и приторно улыбнулась – Ты куда? Откуда? К Николаечке приехала. Так его нет сейчас.

Я замерла. Конечно, она все знала про этих двух творцов счастья на кухонном столе. Иначе и быть не могло. Не удивлюсь, если она ему Люську и подложила под холст.

– Нет, Жанна Иннокентьевна, я как раз от Николечки уезжаю. Чтобы не мешать ему сближаться с его вдохновением в разных художественных местах и позах.

– Тебе что, все известно? – тут же улыбочка сползла с ее лица.

Ох, надо же она удивлена. Что я дура такая вышла из неведения.

– Я их благословила на счастливое будущее и скудный бюджет, – подтвердила я. – Квартира Колькина, но все свои вещи я заберу. И, разумеется, доступ к своим счетам перекрою.

Лицо пока еще моей свекрови вытянулось.

– Инночка, – Жаба снова нацепила на себя фальшивую улыбку. – Ты шутишь? Ты же не бросишь в нищите моего мальчика?

– Ваш мальчик на год старше меня, – возмутилась я. – Ему пора бы и самому о себе позаботиться.

– Что?! – Жаба сверкнула глазами, мне аж не по себе сделалось. Всегда считала ее старой ведьмой, но сейчас в ней действительно промелькнуло что-то потустороннее.

– Я говорю, что не должна я никого содержать.

– Ты мерзка распустившаяся баба, ты только о себе и думаешь. В тебе нет ничего возвышенного, только какие-то циферки, бумажки, документы. Чай вкусный завариваешь, и все, больше ни на что не годишься. Ты душишь творчество.

Я развернулась и пошла прочь. И так на душе противно, а слушать карканье этой жабы я больше не могу. Хоть что-то приятное, если не будет Кольки, то исчезнет и эта жаба с ее ведьмовскими наклонностями.

– Если ты посмеешь лишить его денег, я тебя прокляну. – Донеслось мне вслед.

Хотелось развернуться и показать средний палец, но я сдержалась.

– Хорошо же! – Это были последние слова Жабы Иннокентьевны, которые я услышала.

Начался дождь. Как-то внезапно. На чистое небо вдруг наползли тучи, и стали капать крупные капли. Зонтика у меня не было.

Я шла через сквер.

Можно, конечно, было куда-нибудь свернуть, зайти в кафе или магазин. Но мне хотелось побыть одной, хотелось просто идти. Бездумно идти вперед.

Дождь усилился. Раздался удар грома.

Ого! Люблю грозу в середине октября.

Когда ее в принципе и быть-то не может.

Блеснула молния.

Ну, или проклятье Жабы Иннокентьевны действует, или погода сошла с ума.

Я сделала еще несколько шагов, на небе снова появилась молния. Она пронзила облака, потянулась к земле, прямо ко мне.

Я замерла. Молния летела на меня.

Такого же не бывает!

Яркое свечение, приятное покалывание кожи, и мир вокруг исчез.

Глава 1

Мир вернулся.

Сначала появилось ощущение легкости, а потом чувство удушья…

Прям шею сдавило. Причем очень сильно.

Меня кто-до душил. Первая мысль была про Жабу Иннокентьевну, что она догнала меня и решила прикончить из мести.

– Ты будешь делать все, как я сказал! – послышался суровый мужской голос.

Я открыла глаза. Передо мной стоял какой-то жуткий блондин в нарядном камзоле, ладно, его одежда не важна, важно, что он душил меня. Его руки надежно сомкнулись на моей шее.

– Опсшшшшш, – попыталась что-то сказать я.

Хотела вырваться, но сил совсем не было. Могла лишь слабо подергиваться.

– Ты поняла, что я распоряжаюсь тобой?! – он и не думал отпускать руки.

Еще немного и я не смогу понимать вообще ничего, мне необходим кислород.

– Поняла, – с трудом пробормотала я. Он действительно распоряжался моим телом. Во всяком случае в данный момент.

Он отпустил руки. Я упала на пол и схватилась за шею, как же больно, мне хотелось как-то расширить дыхательные пути, чтобы увеличить приток воздуха.

– Сиди здесь и не рыпайся, выйдешь, когда тебя позовут. – Он ушел.

Еще несколько минут я не думала ни о чем, кроме того, как же я люблю дышать. Больше всего на свете люблю. Даже больше, чем чай пить.

А потом когда уровень кислорода в крови восстановился, я огляделась по сторонам. Большая комната со старинной мебелью – лавка антиквара что ли?

Что вообще происходит? Почему я здесь, и зачем меня кто-то душил?

В другом конце комнаты сидела на полу несчастная невеста. В чудесном белом платье, ее молодое лицо было заплакано, чудесные волосы золотыми водопадами рассыпались по плечам. Фиалковые глаза покраснели. Какая же она хрупкая.

– Эй, ты чего плачешь? – спросила я.

И только тогда поняла, что разговариваю с зеркалом. Я подняла руку, и блондинка в зеркале подняла руку, я схватилась за шею, и она схватилась за шею, где еще виднелись следы душителя.

Это меня молнией так шарахнуло, что галлюцинации стала видеть, или мозг после гипоксии не хотел восстанавливаться?

Привет. Ты услышала меня.

Раздался голос прямо в моей голове. Наверное, все-таки гипоксия. Никогда еще раньше голосов не слышала.

Я не Гипоксия, я Сильвантия. Спасибо тебе чужая душа, что прилетела на мой зов. Ты спасешь меня.

Я пожала плечами. Не знаю, как еще надо разговаривать с галлюцинациями. Лучше не вслух, чтобы санитары не услышали. Если я все-таки такой удар молнии получила, что головой повредилась, и меня упекли…

Все хорошо с твоей головой. Это я призвала твою душу. Мне нужна помощь, и ты появилась здесь.

Я кивнула. Все же отвечать пока не рисковала.

Малакон лишь притворялся заботливым. Он хочет отобрать все богатства нашей семьи. Мои родители погибли. Опекун подписал все бумаги и исчез. А я должна выйти замуж за Малакона.

– Имечко у него дуратское, – я все же рискнула вступить в беседу.

Не смейся над ним. Он очень опасен. Может притворяться добрым и душевным, но он само зло. Свадьбы уже не избежать.

– Почему не избежать, ты можешь еще удрать.

Все верно, я нашла способ, как сбежать. А ты… ты будь осторожна.

– Что это значит? – не поняла я.

Не возражай ему. Прощай.

– Куда прощай? – снова ничего не поняла я.

Мне никто не ответил. Таинственный голос в голове больше не появлялся.

Дверь открылась, вошли слуги в лиловых ливреях. Они выглядели настолько несуразно, что я вновь вспомнила и про молнию, и про гипоксию. Сама бы психиатрам сдалась, честное слово, при виде небритых мужиков нежных тонах.

– Сильвантия, готова ли ты к свадьбе? – следом за слугами вошел какой-то коренастый мужик. Ладно хоть вместо лиловой ливреи на нам была черная мантия.

– Сильвантия улетела, – сказала я.

Мужик застыл, потом выдавил из себя улыбку.

– Понимаю, волнуешься. Это так естественно для молодой девушки. Пошли.

Все еще плохо понимая происходящее, я отправилась следом за ним. Мы вышли в нарядно украшенный зал. Там уже толпились нарядно украшенные гости. Звучала музыка, ярко горели свечи.

И тут до меня дошло: свадьба. Что-то говорили про свадьбу. А наряд невесты на мне.

Впереди – алтарь под сводом из живых лилий, и рядом со мной – жених. Тот самый, который пытался меня задушить. Как же его зовут? Молоко? Нет, Малакон.

Блондин. Высокий. Вполне симпатичный, когда не скалит зубы, и не пытается нанести мне увечья. Лицо и тело словно созданы для рекламы дезодорантов. Одет он был в белый камзол.

– Сильвантия, ты в порядке? – прошептал он, беря меня за руку. – Ты так странно смотришь. Как будто… не рада.

Его голос звучал нежно, заботливо, а рука так крепко вцепилась в меня, словно хотела раздавить. Он невероятно сильно схватил мою кисть. Да и взгляд его голубых глаз был слишком холодный.

– Я не Сильвантия, – прошептала я.

Он еще крепче сдавил мою кисть и улыбнулся гостям.

– Обычный шок перед свадьбой. Да к тому же она вчера немного переборщила с вином, – Малакон повернулся к алтарю, где стоял тот самый коренастый мужик. – Давайте начнем. Моя невеста не очень хорошо себя чувствует. Я очень беспокоюсь за нее.

Мужик в черном принялся что-то бормотать, Малакон сжимал мою руку, а я в ужасе думала о том, что я ведь уже замужем. Может мой Колька и козел, каких поискать, но он мой муж. Это я к тому, что второй такой же козел мне совсем не нужен.

Вот только я ничего не успела предпринять. Церемония закончилась очень быстро. У меня на пальце, на моем тонком красивом пальчике, появилось золотое колечко. Малакон чмокнул меня в губы, очень быстро, словно спешил побыстрее покончить с формальностями.

И я стала женой Малакона… не знаю, какая у него фамилия.

Глава 2

Мы сели за свадебный стол. Длинный такой, он почти весь зал занимал… Зал, как и все здесь выглядел старинным, средневековым каким-то. А еда была малоузнаваема. Вазочки с разноцветными кусочками не знаю чего. Попробовала один, вроде, вкусно. Стояло множество специй – это хорошо, можно разнообразить вкусы.

Я решила, что попробую по максимому.

– Невесте не полагается есть, – ядовито прошептал в ухо Малакон, который разумеется сидел рядом со мной.

Улыбался красиво, пил много, общался с удовольствием, и при этом не забывал наступать мне на ногу под столом. Специально, гад целился. Я улучшив момент, тоже дважды ему каблуком зарядила. Мне можно, я случайно.

– Я голодная, – честно ответила я.

И в самом деле есть хотелось необычайно. Может прежняя хозяйка тела Сильвантия, клевала как птичка, и желудок имела крошечных размеров, но его все равно следовало заполнить. Как я догадывалась, заполниться он должен очень быстро.

– Не позорь меня. Ты не в своей деревне, а в высшем обществе. По традиции невеста не должна есть на свадебном пиру, – криво бросил он мне, отодвинул от меня тарелку и тут же улыбнулся какой-то престарелой матроне, похожей на Жабу Иннокентьевну.

Меня это добило. Мы и пожениться-то толком не успели, а он тут уже условия выдвигает.

Улучшив момент я насыпала ему в тарелку приправу, до которой смогла незаметно дотянуться. А потом еще одну приправу засыпала ему в кубок.

Это ты своей прежней Сильвантией командовать мог, со мной такой номер не пройдет. Сейчас до конца разберусь, что тут происходит и мы пообщаемся уже по-взрослому. Рассчитаем, так сказать, дебет с кредитом. Кстати, кредит за удушение пока еще не оплачен.

Малакон, супруг мой ныненшний, весело болтая все с той же матроной, закинул в рот что-то из своей тарелки, лицо его покраснело. Эх, красный ему совсем не идет. Он кашлянул и потянулся к кубку, сделал несколько больших глотков  и побагровел – тоже не его цвет.

Сильно закашлялся, пытаясь восстановить баланс в ротовой полости.

– Милый, тебе помочь.

– Н-не надо! – выдавил он сквозь хрип, глаза его уже слезились, а лицо приобрело еще один оттенок красного, вариация бордового с кирпичным.

– Это мой долг, помогать супругу. Так сделает каждая преданная жена, – не согласилась я с ним.

И дала ему стакан воды, в котором растворила следующие специи, до которых смогла незаметно дотянуться.

Все-таки желудок у Малакона оказался не особо крепким, после моей помощи он поспешно покинул стол. Ну, теперь можно и поесть нормально. Не знаю, сколько в меня поместится, но я готова к экспериментам.

Я поела мясные кусочки, потом овощные, дотянулась до нескольких сладких. Вкусы были непривычными, но очень изысканными.

– Душечка, не знаю, как вы решились стать его женой, – прошептала мне в ухо чопорная леди, вдруг оказавшаяся за моей спиной. – Вот так сильно поменяете свою жизнь. Я восхищаюсь вами.

Я обернулась и посмотрела на ее совсем не восхищенное лицо.

Слова были достаточно добрые, но вот взгляд ее слишком холодный, кусачий какой-то. У нас так только аудиторы смотрят. Ох, нельзя ей доверять.

– Девице следует быть покорной, – поспешно ответила я. Главное не сболтнуть ничего лишнего.

– Да, но вы же приехали сюда из провинции, вы привыкли к другому укладу, к другой жизни. У вас была милая деревенская жизнь, никаких обязанностей и церемоний. А вот Малакон слишком чтит традиции, будет строго за вами следить.

Не поняла, ее подослали унизить меня?!

Эту несчастную Сильвантию доставили сюда и толком ничему не обучили. Запихнули в какое-то высшее общество, заполненное гадюками обыкновенными. Ладно, будем обучаться. К учебе я способна, два высших за плечами, а уж сколько я курсов разных закончила и не сосчитать.

– Я буду любить и почитать моего супруга, – ляпнула я. Вроде даже без иронии получилось.

– Разумеется вы должны уважать графа Тарандынского, он же вас из грязи вытащил.

Я кивнула, подумала, что интересно было бы увидеть графа с такой фамилией, и только потом до меня дошло, что это фамилия Малакона. Э-э, получается, что и я стала графиней Тарандынской. Ух, досталась мне фамилия.

Стоп! А из какой грязи он меня вытащил? Или эта Сильвантия во что-то влипла, так что пришлось за помощью к Тарандынскому бежать?

– Вы очень добры, – пропела я. – Что общаетесь со мной, хотя я недостойна такой чести. И вы преподали мне бесценный урок, которой я не забуду.

Чопорная леди кивала, очевидно она тоже считала, что оказывает мне услугу снизойдя до общения.

– А вот Малакон… – начала было я, но меня тут же перебили.

– Граф Тарандынский! – хмуро сказала леди. – Забудьте все деревенские замашки.

– Граф Тарандынский, – исправилась я, – с восторгом отзывался о вашей красоте и уме. Теперь я понимаю, почему он так говорил. Это все правда.

Она разрумянилась. Клюнула.

– Он хотел лично поблагодарить вас за помощь, правда, я не знаю за какую, – продолжила лгать я. Если она вьется вокруг меня, то неспроста, у них с графом какие-то близкие отношения, и наверняка эта леди не раз ему в чем-то помогала. Или считает, что помогала. – Он собирался писать вам письмо, чтобы вы пришли сегодня в полночь во двор.

– Ах, зачем же письмо. Письмо может скомпрометировать. Разумеется, я приду, чтобы выслушать его благодарность.

Приходи. Я придумаю, кого на встречу с тобой отправить, а даже если никого и не отправлю, ты неплохо померзнешь. Может в высшем обществе так и не принято, но я девушка простая, могу и гадость сделать.

Я не успела ничего ответить, как вернулся сам граф Тарандынский. Его лицо приобрело уже нормальный цвет, а вот глаза покраснели нещадно.

– Я вынужден украсть у вас мою супругу, – сказал он.

Чопорная леди излишне широко улыбнулась в ответ и отошла в сторону.

А вот я ужасно не хотела быть украденной, за столом мне нравилось намного больше, чем наедине с Малаконом. Не думаю, что он задумал что-то доброе. Но пришлось покорно встать и идти. Надеюсь, что душить он меня больше не станет

1.2

Он завел меня в спальню. Где стояла огромная кровать под балдахином и больше ничего.

Эээ, он что серьезно собрался сейчас супружеский долг исполнять. Вот уж совсем не тянет взбираться с ним на брачное ложе. Фигурой-то он удался, но вот какой-то он весь гнилой и фальшивый. Я невольно отшатнулась.

– И не надейся, – засмеялся Малакон. – Я благородный граф, у меня голубая кровь. А ты никто, просто дочка богатых родителей. Я не стану об тебя мараться.

Ничего себе заявочка. Ему подавай только родовитых да именитых. А чего женился тогда, если супружеский долг отдавать не хочет? Прям аж захотелось его пособлазнять немного.

– Мне родители всегда говорили, что если супружеский долг не исполнен, то и замужество не настоящее, – скромно опустив глазки сказала я.

Малакон рассмеялся, а потом схватил своими ручищами мой подбородок, поднял. Уставился мне в глаза.

– Супружеского долга захотела?! – ехидно усмехнулся он. – Милая, невинная девушка.

Мне совсем неприятно сделалось. Такой ядовитый и прожженный взгляд я встречала только, когда в казино подрабатывала, еще по молодости. Эти люди проигрывались под чистую, брали деньги у своих друзей и родственников, набирали кредиты и проигрывали вновь.

Ладно, потягаемся с тобой.

– Приличная девушка не должна хотеть ничего подобного, даже знать не должна, как это бывает, – захлопала я ресницами. – Я знаю, что мы должны лечь на кровать и уснуть, а ты вон какой большой, ты все одеяло на себя утянешь.

– Лечь и уснуть, – с трудом сдерживая хохот спросил Малакон.

– Да, я точно знаю, что супруги спят вместе, – я продолжала разыгрывать дурочку.

Малакон отпустил меня и заржал. Я потерла рукой подбородок, надо будет потом умыться каким-нибудь антисептиком… не знаю, водятся ли они здесь, или хотя бы мылом помыть.

– Слушай, любимая моя супруга, спать мы вместе не будем, – заговорил Малакон, когда приступы смеха у него закончились. – Чтобы с кровати не попадать.

Он снова заржал.

Да уж, этот козел еще почище моего Кольки будет. Тот лишь изменял и деньги выпрашивал, а здесь что-то совсем гнилое происходит.

– Сюда я тебя привел, чтобы нас никто не подслушивал. Это место надежное. Мы с тобой поженились. Ты получила титул, как и хотели твои родители.

Я кивнула. Не знаю, что хотели родители Сильвантии до своей гибели, с этим тоже придется еще разобраться.

– Я получил ваши земли и деньги, – продолжил Малакон. – Простые крестьяне, а неплохо смогли твои родители разбогатеть.

А вот такой поворот мне не нравится. Что значит получил? Захапал себе, отнял у бедной девушки? Ну, вообще-то что-то такого от него и следовало ожидать.

– Настало время нам разойтись. Ты сможешь славно пожить… – он задумался.

– В родительском доме? – попыталась подсказать я.

– Эээ, нет, голубушка, это уже мой дом и у меня на него другие планы. Ты могла бы неплохо пожить где-нибудь в доме любви, – он посмотрел на меня выразительно. – Там и делать-то ничего не надо, только спать  рядом с разными дядями.

Ничего себе поворот! Этот гад решил меня продать в дом терпимости. От возмущения все внутри заклокотало. Я решила, что вначале огрею его чем-нибудь по голове, потом свяжу, и пока он отдыхает найду где-нибудь хорошего юриста, чтобы по поводу брачного договора проконсультироваться.

Но не успела!

Дверь открылась, к нам в комнату влетел слуга с трясущимися от волнения руками.

– Его величество принц Кариолан пожаловали! – слуга рухнул на колени.

Малакон тоже чуть не рухнул.

– Сам принц на мою свадьбу?! – закричал он. – Высшая честь. Сильвантия, пошли встречать дорогого гостя.

Встретили! Вышли в зал, а там уже прохаживался он. Я сразу поняла, что это принц, хотя он был без короны. Высокий, статный, чрезмерно красивый брюнет. Он вовсю излучал уверенность и дарил бесконечные знаки внимания девушкам. Подмигнул одной, вежливо склонился перед другой, сказал какую-то шутку третей.