Vita damnata

Я кралась по коридору на цыпочках, вжимаясь в стены. Впереди слышались приглушённые мужские голоса. Меня от них отделяло всего несколько метров. Я прижалась к прохладной шершавой стене, стараясь слиться с тенями, и замерла, ловя каждый звук.

– Тимофей, не волнуйся из-за полиции. Есть вещи и посерьёзнее, – раздался спокойный, незнакомый голос.

– Например? – бармен нервно шаркал ногами по бетонному полу.

– «Послушники».

– Нет, Вадим, ты меня в это не впутывай! – голос Тимофея задрожал. – Это Серёга и Лёха с ними дела имели. Я на это не подписывался!

– Но ты получал от этих двоих деньги, – голос Вадима был звонким и высоким, он отбивался от стен, словно теннисный мячик.

– Так Лёха мне утром выдавал мою долю! – Тимофей сделал затяжку. Слышно было, как трясётся его рука. – Слушай, я просто подмешивал наркоту в напитки девок. И всё! Дальше вы действовали сами!

– Ладно, ладно, – я увидела, как тень Вадима упала на порог комнаты, и вжалась в стену сильнее, ощутив кожей спины острые отслоившиеся чешуйки краски. Вадим зашагал по комнате.

– Успокойся. Давай по порядку. Что случилось позавчера? И, будь добр, расскажи подробно.

Тимофей ненадолго замолчал. В тишине подвала я отчётливо слышала частое, неровное дыхание бармена и гул собственной крови в ушах.

– Серёга подсел к какой-то блондинке за баром, завязал с ней диалог, дал мне сигнал, что есть контакт. Я приготовил коктейль, девчонка выпила его, и Серега увёл её из клуба. Я больше ничего не знаю. Проработал до утра и поехал домой на метро, отсыпаться.

– То есть ты последний, кто его видел. – Вадим сел на скрипящий стул. Я затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова.

– Не знаю. Последний? – Тимофей зашуршал подошвой ботинка, затушив окурок.

– Да. Я пытался дозвониться до Сергея и Алексея, но они не отвечали, а позже оба телефона стали недоступны. Вчера их машина устроила ДТП на западном шоссе. За рулём была блондинка. Она сбежала. – Вадим раскачивался на кресле, его слова перекрывал металлический скрип.

– Ну, под наркотой она точно не могла справиться с двумя мужиками, – голос бармена зазвучал чётче. Тимофей встал рядом с выходом в коридор.

– Значит, ей кто-то помог.

– Она была одна. Она всегда приходит одна, – бармен повысил голос.

– То есть ты часто её видел в клубе? – Вадим перестал качаться. Назойливый скрип затих.

– Не знаю. Может, раз в месяц заходит.

– Надо её найти. – Вадим сделал шаг навстречу Тимофею, задев ногой скрипучее кресло.

«Сделай им сюрприз», – прозвучало у меня в голове так требовательно, что я едва удержалась на месте.

– И как отыскать неизвестную девушку в этом огромном городе? – Бармен встал рядом с дверным проёмом. Я видела край его пиджака.

– Опиши её, – ответил Вадим.

Бармен зашуршал одеждой, очевидно, стряхивая жёсткие, прилипшие к ткани ошметки краски. Снова чиркнул зажигалкой. Медленно выдохнул и ответил:

– Невысокая, длинные вьющиеся белые волосы, светлые глаза. Фигуристая – не худая, не полная. Странно одета. Как готесса какая-то. Сапоги, мини-юбка и корсет.

– Что-то ещё? Давай, вспоминай.

– Всегда приходит и уходит одна.

– Ещё…

– А! На ладони у неё шрам, две вмятины.

Я невольно взглянула на свою руку. Старый укус – единственное напоминание о прошлой жизни и о моём проклятии, о моём «звере».

Мужчины молчали.

– Если она придёт в клуб ещё раз – звони, – спустя несколько мгновений сказал Вадим.

– Думаешь, она ещё раз сунется туда, где её траванули? – Тимофей хмыкнул.

– А кто этих баб разберёт. Слушай, может, достать видеозаписи с камеры над входом? Вдруг она на них засветилась с Лёхой и Серёгой.

Сердце яростно заколотилось в груди. Этого только не хватало!

– Не, записи… удаляются через тридцать шесть часов, – Тимофей замялся, в его голосе послышалась неуверенность.

Я выдохнула с облегчением.

– А ты всё-таки попроси. Вдруг не удалили, – настоял Вадим.

– Ну… позавчера было… Э-э-э… Сейчас понедельник… Значит, пятница… – Тимофей начал лихорадочно подсчитывать в уме. – Чёрт! Ровно сорок восемь часов! Может и получиться…

– Значит, есть шанс, что они не стёрты? – голос Вадима стал резким, полным внезапной надежды.

– Есть… – бармен растерянно посмотрел на него. – Но я не уверен…

Этого было достаточно.

В моей голове всё пронеслось со скоростью пули: «Неопределённость. Риск. Они не могут проверить видео прямо сейчас, но эта мысль уже посеяна. Она заставит их действовать». Мгновенная оценка. Мгновенное решение. Риск неприемлем.

Именно в этот миг я поняла: Тимофей не вернётся живым в клуб.

Тимофей крякнул и затушил ботинком окурок:

– А ты так и будешь здесь сидеть?

– А что мне остаётся? «Послушники» с меня живьём шкуру снимут за невыполненное задание.

– Думаешь, если найдём «блонду», они тебя простят? – Горько засмеялся бармен.

– Тут дело не просто в девушке! Машину «спалили» – она же принадлежала сектантам. Надо переждать, пока полиция закончит расследование угона. А девушка – свидетель. Ты же понимаешь.

«Как сказал Роман? Какая-то религиозная секта…» – Я вспомнила слова хирурга.

Тимофей молчал. Вадим ходил по комнате.

– Я останусь здесь, пока всё не уладится. Потом сбегу. Закажу новые документы в даркнете, может, рвану за кордон.

– А мне что делать?

– Не отсвечивай. Веди себя как обычно. «Послушники» о тебе, получается, ничего не знают. Не переживай.

Бармен умолк, явно раздумывая над своим положением. Потом спросил:

– Тебе что принести?

– Да. Тут рядом арабы держат круглосуточный, купи чего пожрать.

– Ага.

– Чего ты смотришь? А… На, держи деньги, должно хватить. – Вадим зашуршал купюрами.

– Ладно, сейчас вернусь.

Я попятилась назад, услышав приближающиеся к коридору шаги.

– И… газировки без сахара! – крикнул вслед бармену Вадим.

– Ага. – Тимофей приблизился к двери.

Я протиснулась к выходу, прежде чем дверь в подвал захлопнулась, и рванула в сторону, завалившись в колючие заросли старой сирени. В нос ударил запах мочи, но мне было всё равно. Сердце стучало не от бега, а от предвкушения.

Через мгновение на ступеньки вышел Тимофей. Он не просто шёл – он пошатывался. Его плечи были сгорблены, а лицо в свете уличного фонаря было серым, как пепел. Он остановился, достал сигарету, и его руки тряслись так, что он не мог попасть фильтром в губы. Он был не просто напуган. Он был сломлен – разговором с Вадимом, давлением, страхом перед «Послушниками». Он видел единственный выход: выполнить мелкое поручение, чтобы вернуть себе иллюзию контроля.

Именно в этот миг полной дезориентации, когда он наконец зажёг сигарету и сделал первую глубокую затяжку, я вышла из тени.

– Меня ищешь? – проговорила я без единой нотки веселья. Мой голос был ровным и холодным, как сталь.

Он выронил деньги, замер, сигарета застыла в полуметре от губ. Купюры подхватил ветер и понёс в темноту. Мозг бармена, перегруженный страхом, просто отказался обрабатывать новую угрозу. Прошипев: «Чёрт…», он попятился, но было поздно.

«Давай!»

Я рывком потянула бармена за пиджак, остро пахнувший сигаретным дымом, впилась ему в горло зубами и оттащила вглубь кустов.

Тимофей лежал на земле. Он, словно тряпичная кукла, обмяк – не кричал, не отбивался. Такое бывает, когда человека парализует ужас. Через несколько минут с ним было покончено. Я закинула бездыханное тело на плечо и спустилась обратно в подвал.

– Тимофей, ты быстро, – крикнул Вадим из комнаты.

Он стоял над огромной коробкой, до верху наполненной видеоаппаратурой и проводами. На полу лежал грязный матрас в тёмных пятнах, а рядом – скрипучее кресло с кожаными ремнями на подлокотниках. Я бросила тело Тимофея на матрас и ответила:

– Прости газировки не было.

Мужчина подпрыгнул, резко обернулся, и рот его распахнулся от изумления. Вадим бросил взгляд на тело Тимофея и кинулся к выходу. Я успела схватить его за грудки, швырнула на матрас, к бездыханному телу подельника, и вдавила подошвой сапога в грязный матрас.

– Кто ты? Что тебе нужно? – захрипел Вадим, щурясь от света лампочки своими тёмными глазами.

– Глухое место, – с усмешкой заметила я, оглядывая обшарпанные стены. – У тебя нет других точек?

Вадим горько хохотнул. Я надавила сильнее, и острый каблук впился ему в живот. Смех мужчины перешел в стон.

– Я задала вопрос.

– Кое-кто сжёг мою студию. Этот проклятый подвал – единственное, что у меня осталось.

– Значит, ты здесь не прячешься. Ты в западне. – Я театрально медленно оглядела помещение.

– Ты кто, блин, такая? – он с ненавистью посмотрел на дверь и снова дёрнулся под моим каблуком.

– Вы меня отравили. – прошипела я, наклоняясь ниже и упираясь коленом в его грудь. – Пробудили во мне зверя. Теперь я постоянно слышу его голос, говорю его словами.

Вадим прекратил попытки вырваться.

– Что? Что ты несёшь? – Он замер на секунду, а потом медленно протянул: – Так это ты… та самая блондинка.

– Догадливый.

– Слушай, не знаю, что тебе нужно, но… – Он бросил взгляд на тело бармена.

– Да? – Я склонила голову набок, и белые волосы ниспали с плеч, коснувшись его лица.

– Пойми, это просто бизнес. – Он почти выдохнул эти слова. – Ты просто нарвалась не на ту компанию.

– Это правда.

Я вонзила ногти ему в шею с силой. Вадим напрягся всем телом и залепетал:

– Слушай… – голос Вадима внезапно стал тверже. Он перевёл взгляд с тела Тимофея на меня, и в его глазах заплясали осколки былой наглости. – Я понял. Ты мстишь. Ладно. Ты своего добилась. – Он кивком указал на труп. – Но я тебя не травил. Я – режиссер. Так что давай без драм. Что тебе нужно? Информация? Деньги? Я могу быть полезен.

– Так, как ты был полезен «Послушникам»? – не отреагировав на его попытку повернуть ситуацию в дипломатическое русло, я еще сильнее надавила коленом в его грудь. Что-то щелкнуло за его грудиной.

Уверенность режиссера мгновенно испарилась.

– Что? Нет… НЕТ! – Он резко дёрнулся, пытаясь отползти, и боль от движений заставила его застонать. – Я не знаю их!

– Врёшь. – Я выпрямилась, и спустилась каблуком ниже, к его паху. – Кто они?

– Секта… – выдохнул он, видя, что отрицать бесполезно. – Просто какая-то секта!

Вадим тяжело дышал, я слышала как его сердце разгоняет кровь в венах, я видела, как краснеют его щеки, как надувается жилка на лбу.

– Чего ты так испугался? Вон, аж весь потом изошёлся. Кто они такие? ГОВОРИ!

Его глаза снова округлились от ужаса.

– Культ! Жертвоприношения… – просипел он, глядя на мой каблук. – Говорят, животных режут… Я не вникал! ЧЁРТ!

Каблук надавил, не сильно, но достаточно для обещания новой боли.

– А потом они решили, что блондинка – это лучше, чем свинья? – в моём голосе прозвучала насмешка.

– Мне просто прислали заказ! – заорал Вадим. – Деньги и… угрозы. Раскроют мою студию… – Он замолчал, поняв, что сказал лишнее.

– Какие требования? – я наклонилась чуть ниже, и почувствовала его дыхание на своей коже.

– Только внешность… – он зажмурился. – Возраст… и чтоб волосы… как у тебя.

Я надавила ногой сильнее.

– Я… правду говорю! – Выдавил он, захлёбываясь болью.

– Твои друзья привезли бы меня сюда, и вы сняли бы со мной свой фильм? – Я медленно провела взглядом по грязному матрасу, и мои плечи дёрнулись в лёгкой судороге.

– Нет! Никакого видео, никакого насилия! – Вадим замотал головой, и капли пота брызнули с его висков. – Они сказали – просто доставить по адресу.

– По какому? – я рывком склонилась над режиссером, мои пальцы сжали край матраса, впиваясь в грязную ткань.

– Адрес… в навигаторе. В их машине.

– В навигаторе? – я отстранилась, и тень от моего лица упала на него.

– Да!

– И ты, конечно, не знаешь куда?

– Нет! Чёрт! – он зажмурился, сглотнув ком в горле. – Не знаю!

– Тогда почему трясёшься? – я провела ногтем по его щеке, оставляя белую полосу на разгорячённой коже.

– Я… аванс… – он задышал рвано, часто. – Просадил в казино. Все бабки.

– Как глупо, – уголки моих губ дрогнули.

– Ты ещё и смеёшься? – он попытался отползти, но я сжала ладонью полу его пиджака. – А я бы на твоём месте…

– На моём? – я рассмеялась тихо, почти беззвучно, и от этого стало ещё страшнее.

– Они тебя ищут! – он выкрикнул, и слюна брызнула изо рта. – Не меня! Тебя! Их возможности…

– Полиция с ними заодно? – я склонила голову, словно изучая его.

– Откуда я знаю! Но Тимка… Тимка испугался за свою шкуру!

– Ах, вот как… – я медленно провела языком по зубам, ещё чувствуя привкус крови бармена во рту.

– Ты же… жертва… – прошипел он, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на надежду.

Я снова усмехнулась.

– Что смешного? – он смотрел на меня с животным ужасом.

– Меня… снова приняли за жертву, – мои пальцы вновь сомкнулись на его горле, не сдавливая, просто чувствуя пульсацию вен. – Как найти «Послушников»?

– Зачем? – его глаза округлились. – Не знаю!

– Как они тебя нашли?

– Через интернет.

– Оплата?

– Крипта. Обезличенные коины. – он задыхался.

– Что это? – я придвинулась так близко, что наши носы почти соприкоснулись.

– Ты… из какого века? – он фыркнул нервно, и тут же пожалел.

Я сдавила его шею. Его лицо побагровело, Вадим изогнулся, и из его горла вырвался сдавленный вой.

– Криптовалюта! – застонал он, – В даркнете… используют…

– Даркнет… – я кивнула, словно вспоминая что-то давно забытое. – Научишь?

Я отшатнулась, давая ему глоток воздуха. Он поднялся, сел на край матраса, кряхтя, держась за грудь.

– Визитка с песочными часами… – я наблюдала, как он пытается стряхнуть с себя оцепенение. – Это их знак?

– Да… – он кивнул, избегая моего взгляда. – Пропуск…

– Покажи коины.

Он, бормоча ругательства, полез в карман. Руки дрожали так, что он едва не уронил телефон.

– Вот… кошелёк… – он ткнул грязным пальцем в экран. – Сюда приходят…

– Почему не обычные деньги?

– Можно отследить… – он вытер лоб рукавом. – А это… анонимно…

– Удобно, – я выхватила телефон, и режиссёр дёрнулся, будто обжёгшись.

– Бери, это пароль от кошелька… – он засунул мне в руку смятый листок, его пальцы были ледяными. – Отпусти… прошу…

Я посмотрела на него, на этот комок грязного, дрожащего страха, и тихо произнесла:

– Вряд ли.

В воздухе повисла тишина, густая, осязаемая. Он понял всё по моим глазам.

Вадим метнул взгляд на дверь, рывком поднялся и побежал к выходу. Я успела схватить его за шиворот, притянула к себе и впилась зубами в шею, вгрызлась, словно животное, в трахею. Тёплая кровь хлынула мне в рот. Я не была голодна. Даже «зверь» внутри затих. Я отпустила Вадима – он рухнул плашмя на бетонный пол и истёк кровью почти мгновенно. Я стояла и смотрела, как по пыльному бетону растекается тёмная, почти чёрная лужа. Без единой мысли. Без единого чувства.

Я покинула территорию старого автобусного парка, с силой вогнув металлическую дверь подвала так, что её уже невозможно было открыть изнутри. Теперь это была их общая могила.

С барменом и режиссёром было покончено. Но оставались ещё двое – те, с парковки. Предстояла сложная задача.

Глава 8

До рассвета оставалось три часа. Я понимала, что не смогу выполнить данное Роману обещание, но, возможно, мне удастся выторговать себе ещё одну ночь в городе, который мне так не хотелось покидать.

Добравшись до своего жилищного комплекса, я замерла у громадного уличного фонаря. Одинокая девушка в красном мини-платье и высоких сапогах – меня легко было принять за одно из ночных созданий, продающих тело и губящих душу.

Мимо прошёл одинокий мужчина с большой собакой на поводке. Он накинул на голову капюшон, в одной руке держал кожаный ремень, а в другой – мобильный телефон. Мужчина не заметил меня, полностью погруженный в мелькающие под музыку картинки на телефоне. Собака рыскала носом по зелёной траве газона, увидела меня, подняла голову и долго оценивала меня пронзительным взглядом, направив всё тело в мою сторону. Я улыбнулась собаке и беззвучно сказала: «Гав». Собака дёрнулась и спряталась за своего, ослеплённого светом экрана, хозяина.

Я вернулась к своим делам. Два парня с парковки. Кто они? Местная шпана? Залётные гости? Респектабельные, но подвыпившие соседи? Как мне их найти?

«Не тупи!»

Мы встретились на парковке. Зачем двум молодым людям находиться ночью на автостоянке? Они хотели уехать или только что приехали? Значит, у них была машина. Автомобиль, припаркованный рядом с тачкой моих жертв. Рядом с той самой, что теперь – искорёженный кусок выгоревшего металла, из-за которой я теперь ношусь по городу в поисках неизвестных придурков. Но не я одна… Майор Иванов. Темноволосый полицейский, отслеживающий по городским камерам маршрут автомобиля отравителей – мой маршрут.

«По камерам!»

Я встрепенулась. Точно, я же могу проделать тот же трюк. Заглянуть к охраннику, посмотреть записи с видеокамер парковки за ту ночь. Хоть что-то.

Красной молнией я проскочила на минус первый этаж.

Темнота паркинга была тяжёлой, осязаемой, холодной. Пахло бензином, машинным маслом и сыростью. С вентиляционных труб медленно капала вода, собираясь в маленькие лужицы на бетонном полу. Я шла медленно, лишь стук каблуков эхом разносился на метры вокруг. Я двигалась аккуратно, скользя между машинами, будто тень.

«Не повтори ошибки, не засветись снова на видео.»

В углу квадратного паркинга огромным окном светилась комната охраны. Коренастый мужичок лет пятидесяти стоял у стола, заставленного мониторами, и с кем-то громко разговаривал по телефону. Я замедлилась, присела на корточки за колесом большого внедорожника и стала наблюдать за охранником. Тот подтянул форменные штаны, подошёл к кофейному автомату, набрал напиток в большую белую кружку и вернулся к столу. Я видела мелькающие изображения на одном из мониторов. На ускоренной перемотке охранник отсматривал записи, отматывая время на две ночи назад.

«Чёрт, ещё один свидетель мне ни к чему».

На парковку заехал чёрный легковой автомобиль. Свет его фар дугой осветил спящие машины. Я прижалась к колесу, и в нос ударил стойкий, едкий запах резины. Чёрная машина остановилась прямо напротив поста охраны. Водитель заглушил мотор, громко хлопнул дверью и направился к лифту. Когда двери лифта сомкнулись за ним, а полоска света исчезла во тьме, я быстро проскользнула к чёрному, ещё горячему авто.

«Охранник не может вечно сидеть на своём посту. Надо дождаться, когда он уйдёт, и посмотреть записи за ту ночь».

Я понятия не имела, как пользоваться этой техникой, но видела, как охранник листает записи. Значит, и я смогу.

Я пригнулась ещё ниже и медленно подкралась к чуть приоткрытой двери комнаты охраны. Уже собиралась войти, как вдруг сердце бешено заколотилось.

Я замерла, как замирали мои жертвы, уловив запах – табака, пота и кофе. Я услышала второй мужской голос. Кто-то был внутри, помимо охранника. Тот, кого я не заметила. Тот, кто, так же как и я, прятался в тени.

Я прижалась к стене, слушая.

– Вы нашли запись ночи субботы? – Мужской голос был уставшим, немного хриплым. Таким, какой он бывает у курильщиков.

– Подождите ещё немного. Техника старая, управляющая компания обещала заменить в этом году, да только вот жильцы противятся. Говорят, что и так платежи ежемесячные огромные… – охранник звучал испуганно.

– Их можно понять, – ответил неизвестный, но до боли знакомый голос.

«Соберись, дура!» – выругалась я, прижимаясь к холодной бетонной стене.

– Скажу по секрету, я даже рад, что всё с обновлением застопорилось, – охранник, кажется, расслабился. – Переучиваться в моем возрасте… Слишком сложно. Все эти облачные хранилища, базы данных номеров авто, электронные пропуска.

– Хм, а мне, наоборот, нравится, – парировал незнакомец. – Работа продвигается быстрее. Ещё не промотали?

– Нет. Пока утро субботы, – выдохнул охранник.

Я не решалась заглянуть. Внутри всё оборвалось и замерло. Не от страха разоблачения – от этого голоса. Он входил в самое нутро, отзываясь эхом в давно онемевшей душе. Такого не может быть. Это ловушка. Это должно быть ловушкой.

Я тряхнула головой, отбросив размышления, встала во весь рост и, чуть приоткрыв дверь, осторожно заглянула внутрь.

За столом сидел мужчина в тёмной кожаной куртке, спина – прямая и широкая, чёрные кудри ниспадали на плечи. Это был тот самый полицейский из клуба. Майор Иванов.

Перед его глазами на мониторах мелькали картинки.

Сердце сжалось. Именно эти кадры были единственным, что связывало меня с машиной отравителей. На этих кадрах были и те, кто видел меня, кого я должна была найти.

Губы сами собой сомкнулись в беззвучном оскале, обнажая острия клыков, которые так и норовили проступить сквозь человеческий облик. Я ощутила солёный медный привкус – и поняла, что прокусываю себе губу. «Зверь» требовал действия, а не этой унизительной пантомимы.

Полицейский вдруг резко повернул голову. Те же густые брови, высокие скулы, тонкий, аккуратный нос, обветренная смуглая кожа. Словно мой Иван, мой охотник, мой любовник – единственный смертный, знавший мою тайну, – воскрес, сменил фрак на одежду XXI века и явился мне, как насмешка судьбы.

Я ухватилась за теплую деревянную дверь, вминая пальцами мягкое полотно, проваливаясь в воспоминания о Петербурге.

«Аннушка, ты сегодня особенно прекрасна», – его голос, тёплый, с лёгкой хрипотцой, звучал в полумраке кабинета.

Я смеялась, прижимая к груди книгу.

«Перестань, Иван. Ты говоришь так, будто я не видела себя в зеркале».

«А что зеркало? Разве оно показывает душу? Истинную тебя?» – он подошёл ближе, и его пальцы коснулись моей щеки.

Я закрыла глаза, вдыхая его запах – кожу, чернила, каминный дым. Он знал, что я такое, и не боялся моего «зверя».

«Ты охотник. Тебя должны были научить убивать таких, как я, – существ, не ведающих ничего, кроме инстинкта», – прошептала я.

«Меня научили видеть», – ответил он просто.

Вернулась реальность: яркие, голубые, холодные глаза. Пристальные.

«Он меня видит!»

– Кто здесь? – Полицейский поднялся с кресла; охранник удивлённо уставился на приоткрытую дверь.

Я инстинктивно попятилась.

– Стойте! – Голос майора Иванова грянул, как выстрел.

Полицейский рванул к двери. Я словно оцепенела. Внутри меня метался «зверь», бьющийся о клетку рёбер, разгоняющий кровь.

«БЕГИ!»

В следующее мгновение твёрдая рука полицейского схватила меня за запястье. По спине пробежали мурашки. Та же сила в пальцах. Та же манера – чуть прищуриться, изучая лицо.

Я дёрнула руку. Всё кончено. Роман был прав – мне нужно скрыться. Бежать.

– Что вы хотели? – Майор Иванов говорил тихо, но в голосе чувствовались власть и контроль.

Я собралась с мыслями, бросила взгляд на охранника, затем на мониторы с мелькающими картинками. Вверху экрана стояла дата: 08-07-32. Ночь, когда я появилась здесь, на парковке, за рулём машины Сергея и Лёхи, и попала в объектив камер.

– Я здесь живу. Хотела сообщить, что на парковке двое парней вели себя угрожающе. Кричали вдогонку непристойности.

«Да, верно, отвлеки их.»

– Когда это было? – не отрываясь от меня взглядом, спросил Иванов.

– Простите, но я вас не знаю. И хотела бы поговорить с охранником, – я упорно смотрела на монитор за его спиной. Вот она, я, у машины отравителей, а рядом – те подвыпившие парни.

Полицейский достал удостоверение.

– Майор Иванов, Следственный комитет.

Я и так это знала. На видео в обратной перемотке парни уже садились в машину.

– Что-то случилось? – сделала я удивлённое лицо.

– Когда вы видели этих мужчин? – переспросил он, не меняя тона.

– В субботу, ночью.

Майор сдвинул брови и достал из кармана куртки фотографии.

– Это были они?

Я посмотрела. Сергей и Лёха улыбались мне. Я взяла фотографии, делая вид, что вглядываюсь в каждую черту отравителей. А сама краем глаза ловила на мониторе пляшущие кадры. «Давай же, перематывайся, – мысленно подгоняла я запись. – Ещё немного, и моё лицо исчезнет в цифровом небытии.»

– Нет, не они, – отрицательно качнула головой и вернула фото отравителей майору.

Иванов свернул фотографии в трубочку и кивнул охраннику.

– Помогите девушке. – Он вернулся в кресло, развернув его спиной к мониторам.

Охранник оживился:

– Вы здесь проживаете? – неуверенно начал он.

– Да.

– В какой квартире?

– Пятьсот три. А это к чему? – я нервно накрутила на палец белый локон.

«ДУРА!»

– Я оформлю для вас заявление, – охранник полез в стол за бланками.