Deja Vecu [Уже пережитое]

скачать книгу бесплатно


Стоп!

Ключевое слово здесь «перечеркнуть», а вдруг совершенно неважно, чем именно? Я собрал последние остатки сил и рывком переложил руку назад, что бы она оказалась там, где могла быть кровь на снегу. Через мгновенье, ещё раз сгруппировавшись, я вернул руку на место. Хоть я почти ничего не видел, и от боли голова превратилась в сплошной туман, но то, что моя кисть и пальцы полностью в крови понял сразу.

Пространство вокруг начало терять вес и стало улетать, закручивая мой разум в центрифуге сплошного мрака, который закрыл мои веки и полностью отрубил питание к ощущениям тела. Из последних сил я цеплялся за осознание самого себя, и, пытаясь почувствовать руку, отдал ей последний приказ-импульс, чтобы она полоснула мизинцем по тому месту, где должна быть страница ежедневника.

ШМЯК

– Аааааа!!! – вырвалось у меня, и руки сами раскинулись в стороны, будто раздвигая невидимые шторы.

Напротив меня сидела Анька, мимо нашего столика проходил официант с невозмутимым спокойствием, а гул посетителей возвещал о том, что в царстве кофе и счетов всё без изменений.

– Что ты говоришь? – я взял себя в руки, хотя внутренние органы крутило в гигантской мясорубкой.

– Я говорю, у Лёхи денег надо взять. Санечка, с тобой всё хорошо? Ты весь побелел.

Эмоциональная память сильнее физической. Не всегда конечно, но что там греха таить, подчас решающе. Так или иначе, скрыть свои приключения уже не получиться.

– Меня убили…

– Что?!

Господи, как же мне хреново! Наизнанку ведь выворачивает, и до туалета могу не добежать.

– Я встретился с твоим братом. Мы там поболтали немного, и разошлись. Пока я шёл до метро, на меня напали, избили, отняли деньги. А когда я начал сопротивляться, ещё и ножом несколько раз пырнули.

Анька внимательно смотрела на меня, тем временем как её лицо превращалась в смесь сочувствия и страха.

– Боже мой! Какой ужас.

– Прости, там деньги…

– Да хрен с ними, с деньгами! – Анька резко махнула рукой. – Они тебя почти убили! Солнышко моё… Вот сволочи…

– Да ладно, это всё в прошлом… То есть в буд… Ну то есть это было и больше этого не произойдёт.

– Нет, ну это вообщееее… – моя девушка всё не унималась. – Надо хотя бы Лёхе сказать. Ты их запомнил? Лица? Имена? Может голоса?

– Слушай, Анют, я точно и не пом…

Тогда-то до меня и дошло – я всё помню. Понимание пришло звонким щелчком, который я почувствовал в своей черепной коробке почти физически. Будто одно полушарие головного мозга отошло от другого, освобождая место для тонны информации. Дикая волна необузданных образов ворвалась в города моего невежества, смывая на своём пути все дома забывчивостей и ландшафт природной невнимательности.

– Я всё помню, – сказал я, ошарашенный своим же открытием.

– Ну это же хорошо. Надо Лё…

– Нет, ты не понимаешь! – я сорвался на крик, сам того не понимая. – Я помню абсолютно всё – как кого зовут, кто где стоял, куда и сколько раз ударил!

Мало того, я каким-то образом запомнил всё, что до этого видел по дороге до злосчастного ограбления. Тогда я шёл, погружённый в собственную галактику счастливого предвкушения, не видя ничего вокруг, но оказалось это не так – всё, что было на том пути и после него, каким-то образом вросло в мою память металлическими корнями. Теперь даже захотев, я не смогу забыть ни одной мелочи. И чем больше я вспоминал, тем сильнее во мне разгорался огонь одного единственного чувства.

Гнев.

– Мне кое-что нужно сделать, – при этих словах я распахнул ежедневник.

– Сашенька, милый, ты чего? – Анька недоумевала при моей калейдоскопической смене настроений. Минуту назад я был полон оптимизма, затем вскрикнул и побелел, а теперь и вовсе превратил своё лицо в злобный кирпич.

– Я быстро. Эти деньги будут наши…

– Ты что, сдурел совсем? Не смей, идиот несчастный! Ты же…

ШМЯК

Лёшина спина отдалялась, и снежная тьма всё больше овладевала сутулой фигурой Анькиного брата. Отлично! Самый подходящий момент для прогулки на свежем воздухе, с последующим «свиданием». Вздохнув поглубже, я начал идти по той же дороге, которая довела меня до смертельной встречи.

В этот раз я шёл уверено врезая ноги в асфальт, перемалывая под собой податливый всхлипывающий снег. Голова работала на подобие швейцарских часов, точно предоставляя мне крутящимися шестеренками воспоминания до мельчайших подробностей, вплоть до секунд.

Шесть раз по десять тик-таков и я буду у точки номер один.

Тик-так, тик-так.

Вот оно! В первый раз из-за эйфории сложно было заметить лежащую возле помойки трубу. Обыкновенная такая сантехническая труба, диаметром сантиметра три, в длину как человеческое предплечье. Тогда я просто взглянул в ту сторону, но зрительный сигнал как плохой гонец, не дошёл до адресата «сознание», словно умерев на полпути от голода и усталости. Теперь же увиденное прочно встало на ноги и с пугающей скоростью домчалось в пространство моей памяти, открывая для меня власть знания.

Подобрав трубу, я зажал её правой рукой таким образом, чтобы она скрылась в складках пуховика. Следующий пункт нашей увлекательной прогулки – мои убийцы.

Тик-так, тик-так, тик-так.

Внешне ничего не поменялось – такой же проём между домов, зияющий завлекательной пустотой. Вывески только не хватает «Проходите люди добрые, и будете биты!». Ну что же, не буду разочаровывать будущую публику и войду в ночную ловушку для идиотов.

– Ээ, погодь! – никакого разнообразия в сюжете. Ну что же, пусть будет «дежа-вю», сейчас оно мне на руку, и я повторил свои действия пройдя вперёд ускоряя шаг, изображая жертву.

– Сюда подойди, – раздалось сзади, и эти трое опять начали меня неспешно окружать.

Всё повторилось в точности, как и тогда. Только во мне поменялось абсолютно всё – не было ни учащённого сердцебиения, ни спёртого в груди дыхания. Ни одна, даже крошечная мысль об испуге не смогла пробиться сквозь холодный бетон гнева. Опустошающее, и в тоже время, выворачивающее на изнанку чувство, заполняло меня такой силой, что я готов был сорваться в любой момент.

Судя по всему это отражалось в моём взгляде. Тот, что подошёл спереди, почему-то медлил.

– Ну, что, Веталь, – сказал я, и рот моего оппонента вдруг вздрогнул, а глаза забегали сверкающим недоумением. – Покажем Дену, что у нас есть?

В тот же момент, не ожидая ответной реакции, я дёрнул рукой, перехватывая металлическую трубу, наподобие меча, и со всей дури врезал ею в солнечное сплетение Веталю.

Лишь краем глаза уловив, как его глаза вылетают из орбит, а рот открывался в беззвучном «А-А-А», я уже с разворота заносил трубу для следующего удара. Целью была правая рука того, кто стоял по моё левое плечо. Труба угадила прямо в цель, и тут же раздался неприятный звук ломающейся кости, а мой план продолжал работать – одновременно с тем, как я сломал руку «левому», «правый» врезал мне в челюсть, вложив в кулак всю свою молодецкую силу. Меня откинуло в сторону к стене, и мой мозжечок на краткий миг решил перезагрузиться, напрочь лишая меня чувства равновесия. С ним согласилось и моё тело, опуская меня самого прямиком на заснеженный асфальт.

Упал я в аккурат возле небольшой горки наметённого ветром снега.

Значит всё правильно помню. Значит всё идёт по плану.

– Падла! – пока я падал, ко мне направлялся тот, кто меня уронил. То, что надо!

Буквально через пол секунды он уже склонялся надо мной ,что бы ещё раз ударить чёрт знает куда. В момент, пока он заносил кулак, я резко выкинул свою руку с горстью снега, которую набрал из той самой «горки». От острых иголок замороженной влаги, попавшей в глаза, он на секунду ослеп, инстинктивно хватаясь за своё лицо. Ожидаемая реакция. Теперь моя очередь – резкий выпад металлической трубой и его нога затрещала переломом, роняя своего обладателя на промозглый зимний асфальт.

Всё действо произошло настолько быстро, что бедный Веталь так и не смог оправиться от удара, ловя ртом воздух и размахивая руками почём зря. Элементарная «подножка» с моей стороны помогла ему принять положение лёжа. Затем я наградил ботинком в лицо как его, так и обладателя переломанной ноги. В итоге оба лежат во временной "отключке", третий же стоит, и тщетно пытается достать левой рукой ножик, который накрепко осел во внутренних карманах куртки. Правой рукой он бы достал бы его в миг, а вот левой, да вкупе с дикой болью от перелома, фокус однозначно не получался.

– Что, Ден, – я направился к нему вальяжной походкой, небрежно размахивая трубой. – Не выходит каменный цветок?

– Да пошёл ты… – огрызнулся он и хотел было повернуться для побега, как я тут же замахнулся трубой.

Ден моментально поставил блок здоровой рукой. Судя по скорости, этому его учили в секции по какой-нибудь «рукопашке» для не сильно одарённых индивидуумов.

Вопрос – что будет, если крепкий металл ударит по хрупкой человеческой плоти?

Ответ – негромкий звук «хрясь» и переломанная конечность.

После двух переломов, которые надолго отучат Дена брать в руки «холодное оружие», последовала нехитрая подножка и третий соперник был окончательно повержен. Причём от боли он был почти невменяем, качаясь всем телом на снегу и не прекращая стонать что-то себе под нос.

Произошедшее до меня дошло не сразу – план сработал. Мельчайшие подробности, которые я зацепил краем глаза, податливо всплыли в моей памяти и сформировали конструкцию победы над этими уродами.

Это я всё запомнил!

Это я всё сделал!

Как вышло так, что моя память из непослушного дикого хищника превратилась в домашнюю дрессированную зверушку, я понятия не имел. Да и по чести признаться не очень пытался отыскать ответ – меня устраивала такая перемена.

Выбросив трубу металлическую я на ходу достал из кармана «трубу» пластмассовую и обнаружил, что она тихо мирно спала в моём кармане в выключенном состояние. Судя по всему, чтобы Анька не отвлекала звонками, ведь она точно знала, что я намеревался сделать.

– Алло, – Анька моментально подняла трубку, – ты чего выключился?! С ума сошёл, идиот несчастный…

– Всё хорошо! – я еле-еле смог вставить предложение между её всхлипами. – Я жив здоров. И деньги со мной.

– Да какая разница?! Ты меня чуть не убил этим, дурак! Больше не делай так…

– Я постараюсь… Уж чего-чего, а пообещать не смогу…

– Ну ты и…

– Ань, Аня. Анюта!

– Ну что?!

– Теперь всё будет иначе.

Глава 5.

Возраст: 25 лет

Место: Москва

Уже целых два года Игнат Рафаилович жил в стабильном непостоянстве как с миром вокруг, так и со своим внутренним. Со стороны всё казалось хорошо, и даже слишком, но он-то знал всю природную сущность этого треклятого «хорошо». Для мужчины главная победа в жизни будет безоговорочной тогда, когда к нему придёт осознание, что он никому и ничего не должен.

Для многих этот день не наступает никогда.

Отсюда и мышца сердечная слабовата, и сединка раненько может врасти в пробивающеюся лысину, да и обмен веществ сбиться, вываливая наружу округлое отсутствие пресса. Что до него, так он за два года избавился от всего, на что можно навесить ярлык «должен». И вроде бы всё должно цвести от радужной победы над материальным, но…

Но за это он выкладывал мизерный процент от собственной прибыли. Маленький такой, пять процентов всего. Ежемесячно.

– Извините, где платформа номер три? – его взгляд был потерян, а на лысеющем лбу накапливалась испарина. Волновался, Игнат Рафаилович, ой как волновался.

– Это вам туда, – незнакомец даже не посмотрел на будущего пассажира, когда сам Рафаилыч впился в него испытующим взглядом. Беглец в каждом кусту страшится погони.

Маленький чемодан на колёсиках отстукивал дробь поперёк ритму ног хозяина, силясь за ним успеть, но куда там! Тот огибал встречные плечи и неторопливые спины, пытаясь быстрее занять своё место в вагонном пространстве, чтобы навсегда скрыться от проклятущего ока столицы. Потными, трясущимися ручками вручил билет проводнику, и, не обращая внимание на такие формальности, как вежливость и внимательность, влетел в поезд. Так спешил, бедолага, что совсем не заметил одной маленькой, но очень важной детальки – кроме него, в вагоне никого больше не было.

Усладившись сквозняком из окна, который сам и впустил в купе, новоявленный пассажир устроился на своём месте, в томящем ожидании скорого отбытия.

– Ну вот и здрас-с-сьте! – открыв дверь, я вошел в то купе с нарочитой хозяйской непосредственностью. Моя жертва ни разу меня не видела, поэтому в курс дела нужно было вводить с порога, сразу и в лоб. – Свиделись наконец-то, а то я уж думал никогда этого не произойдёт!

– Простите, вы кто? – спросил он поддельно строгим голосом, хотя и видно было, что опешил хуже некуда.

– Я-то? – усаживаясь напротив него, я развалился на удобном сиденье купе. – А я тот, Игнат Рафаилович, кого вы так нагло и беспринципно решили кинуть.

Тот хотел было открыть рот, но тут же его захлопнул. Не потому, что был неконфликтен от природы и спорщик в нем умер с самого зачатия, и не потому, что контраргументов у него не было. Причиной его скорой капитуляции были мои действия – после своих слов, я спокойно и не торопясь, достал пистолет с глушителем.

– Вот ведь юркий, сукин сын! Столько ШМЯКов на тебя потратил!!! – струя моего сознания лилась сама по себе, пока я налаживал «глушак» к дулу. С непривычки этот процесс не так прост, как кажется, когда смотришь заокеанские второсортные кинополотна. – Скользкий, гад! То даты разные выбирал, то транспорт. Столько билетов пришлось выкупать…

– А… Э-э-э… Я-я-я…

– Да не спрашивай, откуда я знаю про всё это, – глушитель наконец послушно зафиксировался на своём законном месте. – Вчера и сегодня ты звонил во все концы, а билетов так нигде и не оказалось. Блин, пока я «методом тыка» вычислил, где именно тебя ловить, две страницы пришлось исписать.

Мой горе-собеседник наконец-то понял, что происходит, кто я собственно такой, и взял себя в руки, хотя пот на лбу и дрожащие руки его выдавали.

– Ты за мной следил…

– Ты думаешь у меня сверхнавороченная база под землей, а по городу везде «жучки с прослушкой»? А ещё говорят, что это мы поколение блокбастеров! Чудны крестьянские дети, ей-Богу. Значит так, вычислил я тебя, что бы вернуть…

– Я не могу тебе отдать десять процентов, а убить ты меня не сможешь – сядешь!

– Ты так в этом уверен?

– Да по тебе видно! На убийцу ты не тянешь. Можешь сколько угодно размахивать своей «пукалкой». Что это вообще за игры? Зачем тебе всё это?

– Зачем, говоришь? Знаешь, когда я собрал капитал, и попытался им манипулировать, я понял одну единственную вещь – в нашем мире слова «богатый» и «честный» не могут стоять рядом в одном предложении. Налоги, аферисты, спецслужбы и обслуживающие конторы выжимают всё до капли.

– Кому ты все это рассказываешь? – Игнат Рафаилович махнул на меня рукой. – Я, владелец целого предприятия, живу почти впроголодь! Знаешь сколько у меня таких как ты кредиторов?

– Вот поэтому я и занимаюсь этим. – продолжаю размышления вслух, небрежно покачивая в такт своим словам металлической «смерть-машиной». – Я не трачу свои силы на чужие фирмы и наше государство. Только люди и только «в чёрную». Схема моя проста: через своих знакомых и дальних друзей я заказывал множеству курьерских служб доставить пакет. В нем для предпринимателей, которые находятся в бедственном положении, хорошая сумма и…

– Да-да, просьба открыть счет, выслать тебе реквизиты на электронный адрес и от чистой прибыли кидать на него пять процентов…

– Человек либо соглашается и принимает, либо нет и возвращает пакет. А в случае отказа от договоренности после принятия денег, положить десять процентов, и забыть про неё навсегда. Правда, здорово придумано?

– Откуда такая уверенность, что тебя не кинут? – вконец обнаглел мой собеседник.