скачать книгу бесплатно
Символом лунного божества на печатях и керамических изделиях был месяц. Это один из самых древних астральных символов. Изображался, как правило, рогами вверх в верхней части печати[162 - Известны также перевернутые изображения на печатях и в мелкой пластике, см. [Collon 1995a, p. 356b], а также наклонные изображения, например [Amiet 1961, fig. 1427; Куртик 1998, рис. 37].]. Он встречается на печатях из региона Иранского Нагорья уже в IV тыс. [Amiet 1961, fig. 146, 147] (рис. 14, 15), но в самой Месопотамии ясно идентифицируется только в периоды Джемдет-Наср и РД I[163 - См., например, [Amiet 1961, fig. 741, 761; UE III, No. 250, 252, 276, 279 и др.].] (рис. 16, 17). В архаическом Уруке, в Тепе Гавра и в Хафадже месяц использовался также в мелкой пластике как элемент украшений и амулетов [Куртик 1998, с. 22, прим. 12–13]. На ранних изображениях не всегда ясно, в каком случае месяц представляет небесное светило, являясь частью естественного ночного «пейзажа», а когда он символизирует лунное божество [Куртик 2002, с. 261]. Примером может служить изображение на печати из региона реки Диялы, на которой мы видим трех копытных, бредущих под открытым ночным небом (рис. 18). Особой популярностью этот символ пользовался в Уре, городским божеством которого считался Нанна[164 - Месяц присутствует на раннединастических печатях, обнаруженных в Уре, форму месяца имеют также некоторые вотивные и культовые предметы из меди, золота и камня, происходящие из Ура [Goff 1963, passim; Van Buren 1945, p. 61]. Известны вотивные круглые диски из камня, напоминающие полную Луну, на которых зафиксированы имена верховных жриц лунного бога Нанны из Ура – Энхедуанны, дочери Саргона (ок. 2250) и Энменаны, дочери Нарам-Суэна (ок. 2200) [Collon 1995a, p. 356b].].
Месяц изображался, как правило, в горизонтальном положении рогами вверх и напоминал лодку[165 - Неудивительно, что среди эпитетов Нанны/Сина встречаются образы лодки или корабля, см. выше.]. Такого рода изображения с астрономической точки зрения могли быть связаны с новолунием (когда месяц виден вечером на западе после захода Солнца) или с днем последней видимости Луны (когда он наблюдается на востоке утром перед восходом Солнца) в период, когда эклиптика более или менее перпендикулярна линии горизонта. На широте Месопотамии это могло иметь место каждую весну и осень. Нельзя, однако, с уверенностью утверждать, что такого рода связь между наблюдаемым положением месяца и его изображением на печатях на самом деле существовала.
С раннединастического периода и позднее месяц на печатях изображался в сочетании с другими астральными символами, а именно: 1) диск или звезда между рогами месяца; 2) диск или звезда между рогами месяца и под ним звезда; 3) диск или звезда между рогами месяца, под ним звезда и вокруг много звезд [Куртик 1998, рис. 10–11, 15–16, 21, 38, 46] (рис. 19–21, 23–25, 27, 28–30, 34–35). Не вполне ясно, что именно обозначали эти символы. Вероятно, звезда под месяцем – это символ Венеры, а диск (иногда лучащийся диск) или звезда внутри месяца – это Солнце[166 - Диск, лучащийся диск или звезда между рогами месяца – это, вероятно, различные варианты изображения одного и того же светила, а именно Солнца. Едва ли правильно в данном случае рассматривать диск в качестве изображения полной Луны, как предполагается в [Collon 1995a, р. 357b].]. Таким образом, мы имеем здесь символическое изображение двух или трех наиболее почитаемых в Месопотамии астральных богов. Со староаккадского времени в глиптике и в касситский период на межевых камнях (кудурру) символами Луны, Солнца и Венеры становятся соответственно изображения месяца, четырехлучевой и восьмилучевой звезды в круге [Куртик 1998, с. 22–23, рис. 13–14] (рис. 39–42).
Фигура месяца, вписанного в круглый диск, интерпретируется иногда как изображение месяца вместе с «пепельной частью Луны», как она наблюдается в ясную ночь в новолуние вблизи горизонта [Collon 1995a, p. 357–358; Stol 1992, p. 249–250] (рис. 39, 42). Ситуация, при которой одновременно видны месяц и пепельная часть Луны, определялась позднее в астрологии образным выражением AGA a-pir «(Луна) корону несет»[167 - Подробнее см. [NSAM 2, р. 60–61] и приведенную литературу.]. Приведенное выше название, «Тиара Луны», возможно, относится именно к этой ситуации и имеет, таким образом, ясный астрономический смысл.
Распространенным символом на печатях с раннединастического периода (а возможно, и ранее) был «месяц на шесте», известный также как «штандарт с месяцем»[168 - По истории этого символа в III тыс. см. прежде всего [Van Buren 1945, р. 64–67], а также [Braun-Holzinger 1993; Collon 1995a, р. 358; Colbow 1997; Ornan 2001; Dijk-Coombes 2018, p. 5–9].]. Этот предмет играл, по-видимому, важную роль в храмовом ритуале[169 - На некоторых новошумерских изображениях представлены сцены поклонения штандарту с месяцем [Colbow 1997, р. 22–23].]. Он присутствует на многих печатях из Ура, центра поклонения лунному божеству. В раннединастический период изображался в нижней части печатей в сценах борьбы животных, в новошумерский период символизировал, по-видимому, само лунное божество (рис. 43–45, 51).
Особая, хотя и невыясненная связь, прослеживается между изображениями месяца и скорпиона (скорпионочеловека[170 - Антропоморфная фигура, у которой верхняя часть туловища, руки и голова человеческие, а хвост скорпионий.]), который в раннединастический период и позднее был связан, по-видимому, с плодородием. В изображениях на печатях скорпион, несомненно, имел какое-то астральное значение уже в IV – начале III тыс. (рис. 16, 17, 87). На многих раннединастических печатях он, подобно атланту, поддерживает набор астральных символов [Кононенко 1997; он же 2009, с. 188–199; Куртик 1998, с. 36; он же 2016, с. 138–139; Colbow 1997; Widell 1999, S. 135–136] (рис. 20, 22–24, 38). О связи изображений скорпионочеловека с солнечной символикой на печатях III–II тыс. см. [Woods 2009, p. 192].
С середины III тыс. на печатях появляются антропоморфные изображения лунного божества. Самые ранние примеры – изображения Нанны в небесной лодке – датируются, по-видимому, периодом РД III (рис. 31–35). Со староаккадского времени появляются также антропоморфные изображения лунного божества в ритуальных и мифологических сценах[171 - Собрания подобных изображений см. [Braun-Holzinger 1993; Collon 1995b, р. 374–375; Colbow 1997].]. Как правило, это мужская фигура в длинном одеянии, напоминающем мантию (нередко с обнаженными плечом и руками), которое имеет единственное украшение – бахромчатые складки от талии до самого низа. На голове у него – двурогая тиара, иногда украшенная месяцем. Характерная особенность прически – два пучка волос один над другим, в старовавилонский период – косичка с раздвоенным концом, так называемый fish-tail[172 - Что касается одежды и прически лунного божества, то они практически ничем не отличаются от одежды и прически многих других богов на печатях конца III – начала II тыс.]. Именно так выглядит мужское божество, стоящее рядом с лунным штандартом или без штандарта, но имеющее также другие астральные признаки, позволяющие предположить, что это Нанна [Colbow 1997, р. 22].
Браун-Хольцингер различает три типа антропоморфных изображений лунного божества на печатях III тыс.: 1) бог, несущий месяц на тиаре; 2) вооруженный бог в атакующей позе, нередко держащий в руке штандарт с месяцем; иногда он попирает ногой гору или стоит между двух гор нередко в створках двух врат; 3) бог с оружием или без оружия и рядом штандарт с месяцем или вымпелом [Braun-Holzinger 1993, S. 120–127; ead., 2013, S. 151–152]. Дополнительными атрибутами лунного божества могли быть также излучение из плеч (как у солнечного божества Уту-Шамаша), коза, жезл, булава или треножник [Collon 1995b, p. 373] (рис. 43, 47–52). Весьма близкие изображения встречаем также на месопотамских печатях старовавилонского времени [Braun-Holzinger 1996, S. 322–326, Taf. 37, Nr. 822–898].
Центры почитания лунного божества. Храмовые службы и ритуалы
Центральным местом почитания лунного божества в Месопотамии с раннединастического периода, а возможно и ранее, был город Ур; Нанна-Суэн считался богом-покровителем Ура. Самое раннее письменное свидетельство – гимн из Абу-Салабиха, в котором прославляются Ур и божество Нанна [Biggs 1974, 47: 35–36]. Главное святилище лунного божества называлось Экишнугаль[173 - Согласно И. М. Дьяконову, e
-ki?-nu
-gal
означает «Дом, обладающий мощью (лунного) сияния» [Дьяконов 1990, с. 337, прим. 8]. Варианты записи и перевода названия см. также [TCS 3, р. 75 ff.; George 1992, р. 319–320]. Аналогичные названия имели позднее святилища Нанны/Суэна в Вавилоне и Ниппуре [George 1993, p. 114].]; в нем находилась статуя Нанны (и изображения ряда других богов) и совершались ритуалы, связанные с его почитанием. Энхедуанна посвятила этому храму особый гимн [TCS 3, No. 8]. В непосредственной близости от него находился зиккурат – четырехъярусная башня[174 - Реконструкция зиккурата, воздвигнутого царями III династии Ура, приводится во многих изданиях, посвященных истории древней Месопотамии. Предполагается, что на том же месте уже в раннединастический период стоял зиккурат меньших размеров, посвященный Нанне [Ллойд 1984, с. 114]. Археологические свидетельства, однако, отсутствуют. Староаккадская печать, содержащая, предположительно, изображение зиккурата в Уре, см. [Fischer 2002, p. 126, Fig. 1, 128–129, 133; Collon 1987, p. 34, No. 105] (рис. 54).], на вершине которой стоял так называемый «верхний храм», вход в который был доступен, по-видимому, лишь наиболее высокопоставленным жрецам [Дьяконов 1990, с. 53]. Святилища, посвященные Нанне/Суэну, располагались также во многих других городах Месопотамии[175 - М. Креберник приводит список более десяти святилищ в разных городах Месопотамии, посвященных Нанне/Суэну [Krebernik 1995, p. 368–369]. Среди них отметим святилище в г. Уруме (на территории современного Телль-Укайра). Лунное божество почиталось в нем под именем Дилимбаббара уже в эпоху Абу-Салабиха. На севере Месопотамии главным местом почитания лунного божества со старовавилонского периода стал город Харран.].
Распорядок служб в храмах был привязан к наблюдаемым движениям Луны. В Уре и других городах ежемесячно отмечали праздник e?
-e?
= e??e?u(m)[176 - Букв. «святилища» (множественное число от e?
), согласно [Емельянов 2003, с. 123].]; в эпоху III династии Ура – в 1?й, 7?й и 15?й дни лунного месяца, в старовавилонский период также – в 25?й день [Дьяконов 1990, с. 322–323; CAD E, р. 371–373; Sallaberger I, S. 66–79, 95–96 и др.][177 - Известно более двухсот примеров использования слова e?
-e?
в текстах, датируемых концом III – началом II тыс. Вот типичные сообщения, относящиеся ко времени III династии Ура и связанные с наблюдением Луны: e?
-e?
u
-sakar «(Праздник) e?
-e?
в день новолуния» [AUCT 2, 244: 7], e?
-e?
u
-sakar sag iti gu-la «(Праздник) e?
-e?
в день новолуния, начало великого месяца» [UET III, 0105 r. 2], e?
-e?
u
-15 «(Праздник) e?
-e?
в 15?й день (месяца)» [MVN 07,519 r. 1], e?
-e?
u
-15 u
-sakar «(Праздники) e?
-e?
в 15?й день (месяца и) в день новолуния» [ITT III, 05280 o i 2].]. Такого рода праздники требовали регулярных наблюдений новолуний и тщательного фиксирования дней на протяжении лунного месяца. Иногда в текстах встречается странная формулировка, в которой речь как будто идет не только о дате проведения e?
-e?
, но также о положении Луны в соответствующий момент. Праздник e?
-e?
в них соотносится с «домом» (e
) Луны в 1?й, 7?й, 15?й и 25?й дни месяца[178 - Тексты дают: e?
-e?
e
-u
-sakar «(Праздник) e?
-e?
, „дом“ новолуния» [MVN 15, 0105: 2], e?
-e?
e
-u
-7 «(Праздник) e?
-e?
, „дом“ 7?го дня» [SNAT 077: 4], e?
-e?
e
-u
-15 «(Праздник) e?
-e?
, „дом“ 15?го дня» [SNAT 077: 7].Такого рода обозначения не встречаются позднее старовавилонского периода. Они, конечно, никак не связаны с концепцией астрологических «домов» как подразделений зодиака, получившей развитие позднее в эллинистической астрологии, как предполагает [Cohen 1993, р. 180].]. Коэн интерпретирует e
как указание на небесное положение Луны и приводит примеры в шумерских текстах, в которых речь идет как будто о вхождении лунного божества в его дом [Cohen 1993, р. 180]. ePSD дает для e
среди прочего значение «station (of the moon)» со знаком вопроса. Однако не исключено, что здесь речь идет не о положении или виде Луны на небе в определенные дни месяца, а лишь о совершении церемоний в особых храмовых приделах в соответствующие дни[179 - См. в связи с этим [CAD E, р. 373b].].
В Уре поклонение Нанне/Суэну составляло основу годового праздничного цикла. В досаргоновский период имя Нанны входило в названия некоторых месяцев[180 - Упоминаются месяцы
ezem-ma?-
Nanna «Великий праздник Нанны»,
amar-sag-gu
-
Nanna, название связано, по-видимому, с ритуалом принесения в жертву птицы amar-sag,
?u-e?-
Nanna, значение ?u-e? неясно [Cohen 1993, р. 129–130].]. В эпоху III династии Ура названия месяцев претерпевают существенные изменения, однако суть праздничных ритуалов оставалась, по-видимому, без изменений. Среди праздников, связанных непосредственно с Нанной-Суэном, упомянем здесь ezem-ma
-
Nanna «Праздник (священной) лодки Нанны», отмечавшийся в Уре и в других городах в 1?й и 7?й месяцы лунного календаря во время многодневного праздника a
-ki-tu. В 3?й день праздника a
?ki?tu, в частности, приносились особые жертвоприношения лодке Нанны [Cohen 1993, р. 141–142, 153, 232]. В старовавилонский период этот праздник стал называться, по-видимому, ezem-ma
-nu-ru «Праздник лодки света»[181 - Составляющая nu-ru в названии праздника ma
-nu-ru происходит, вероятно, от аккадского nuru «свет». Название elip nuri «Лодка света», относящееся к лунному божеству, известно по тексту I тыс. [Cohen 1993, р. 141–142, 231–232].]. Ритуальные действия, связанные с Нанной/Суэном, совершались не только в Уре, но и в других культовых центрах Древней Месопотамии (см. прим. 3 на с. 89).
Мифологические представления, связанные с лунным божеством
Нанна/Суэн играл важную роль в мифологии и литературе Древней Месопотамии. Он считался сыном верховного божества Энлиля и богини Нинлиль. Стандартный эпитет Нанны в ритуальных и мифологических текстах: dumu-sag-
en-lil
-la
«Первенец Энлиля» [Sj?berg 1960, S. 31][182 - В III тыс. существовало также представление о Нанне/Суэне как женском божестве, засвидетельствованное в именах собственных и в глиптике. Примером может служить староаккадское имя: AMA-
EN.ZU «Суэн – моя мать» [Widell 1999, S. 136–138].]. История зачатия Нанны богиней Нинлиль излагалась в красочном шумерском мифе «Энлиль и Нинлиль» [От начала начал, c. 61–66; ETCSL, Text 1.2.1]. Имя Нанны приводилось обычно в самом начале списков богов после имен верховных богов Ана, Энлиля и Энки[183 - См., например, [Mander 1986, р. 40; Weidner 1924–25, S. 9–10].]. Женой Нанны считалась богиня Нингаль (букв. «Великая госпожа»). Посвященный ей храм в Уре располагался в непосредственной близости от Экишнугаля [Дьяконов 1990, с. 54][184 - Нингаль считалась женой Нанны уже, по-видимому, в эпоху Абу-Салабиха [Biggs 1974, p. 46 ff.; Krebernik 1986, p. 168 (I 13); Mander 1986, p. 40]. В старовавилонской версии списка богов Вайднера непосредственно после имени Нанны приводится тождество:
nin-gal = a??at(dam)
S[?n] «Нингал = жена Нанны» [Weidner 1924–25, p. 10]; в «Большом списке богов» в аналогичной позиции находим:
nin-gal = dam.bi.[SAL] [Litke 1998, p. 119: 27].Среди эпитетов Нингаль в новоассирийских текстах встречаем: nu-ur
?am? rab?[ti] «Свет великих небес» [Tallqvist 1938, p. 134, 403], а также
nin-mul-nun-da «Госпожа звезд великих (?)» [CT 18, 29: 44a; Куртик 2007, n37]. Вероятно, в новоассирийский период эта богиня имела какое-то самостоятельное астрономическое значение, однако, какое именно, неясно.]. Детьми Нанны и Нингаль считались Инанна, богиня Венеры, и солнечный бог Уту[185 - Подтверждения находим во многих текстах. В некоторых ранних списках богов имена Уту и Инанны следуют непосредственно после Нанны [Mander 1986, p. 40]. Однако есть исключения, в списке богов SF 7, например, имя Инанны предшествует имени Нанны [ibid].]. Таким образом, шумерская мифология отводила Нанне ведущее место среди трех главных астральных богов.
Согласно К. Фишер, значение Нанны как астрального божества в сравнении с солнечным богом Уту/Шамашем усилилось еще больше в староаккадский период при Нарам-Суэне (2236–2200). При этом Нанна в мифологических текстах заимствовал некоторые черты солнечного божества, связанные с его восходами и его блеском [Fischer 2002, p. 128, note 19].
В шумерской литературе конца III – начала II тыс. лунному божеству принадлежало весьма почетное место. До нас дошло более тридцати произведений – гимнов, песнопений, молитв, писем – посвященных Нанне/Суэну[186 - См. прежде всего [ETCSL; Sj?berg 1960].]. Они позволяют, по крайней мере частично, реконструировать мифологический образ Нанны, как он мыслился в эпоху, когда создавались эти произведения.
В гимнах и молитвах Нанна предстает могущественным владыкой, которому подчинены самые разные стороны деятельности человека, в особенности животноводство. В одном из гимнов сказано: «По всему миру черноголовые обращают свои глаза к тебе, первенец Энлиля» [ETCSL, 4.13.15: 15–16]. Нанна отвечал не только за животноводство, но за плодородие в самом широком значении этого слова, в частности, за орошение, урожайность зерновых и деторождение [Widell 1999, S. 126–127].
Среди эпитетов, характеризующих божественное могущество и астральное великолепие Нанны – men-an-ura?-a «корона неба и земли»[187 - В другом месте сказано: aga du
me u
su
-ra
«у него совершенная корона и непреходящая божественная мощь» [ETCSL, 2.4.5.3: 24], an-na men gal ma?-bi «великая и благородная корона неба» [ETCSL, 2.5.4.13: 34].],
u?umgal-an-na «дракон небес», u
-an-na «свет небес»[188 - Этот же смысл имеет выражение su
