скачать книгу бесплатно
Луиза еще немного посидела, сцепив руки, а потом встала и принялась убирать со стола.
– Скажи мне, Сэм… – Такое обращение было несколько фамильярным, но отчего-то не вызвало чувства отторжения. То ли естественно воспринималось в силу разницы в возрасте, то ли просто гармонировало с типажом бывшего космомеханика. – Вы с моим сыном состоите в близких отношениях, ведь так?
Голос он понизил, для того чтобы не услышала жена.
Пронзительный взгляд из-под насупленных бровей сверлил меня, требуя ответа.
Я прикинула, что может означать в данном контексте фраза «близкие отношения», сделала правильный вывод и с чувством выдохнула:
– Нет, конечно!
Артур успокаивающе приподнял руку, покосился в сторону Луизы. Та если и заметила, что у нас происходит нечто выходящее за рамки светского разговора, то виду не подала.
– Я… придерживаюсь традиционной сексуальной ориентации. – Макнэлл не испытывал чувства неловкости в связи с затронутой темой, однако и подбирать подходящие слова ему, похоже, было нелегко, поэтому говорил он медленно. – И всегда относился к альтернативе с некоторым неодобрением. Вкусы моего сына тоже были традиционными. Однако я не вчера родился и понимаю, что в тюрьме некоторые вещи меняются. И я не стану осуждать за это Рэя. Наоборот. В данном случае я был бы рад знать, что рядом с ним есть близкий человек. Пол этого человека уже второстепенен.
– Уверяю вас, – я приложила ладонь к груди, – моя ориентация столь же традиционна, что и ваша и, несомненно, вашего сына. Просто я регулярно с ним вижусь и невольно проникся к нему уважением. А поскольку свидания ему запрещены, решил зайти к вам… хоть это и против правил.
Артур кивнул, принимая мой ответ. Меж тем к нам снова присоединилась Луиза.
– Скажите, можем мы передать Рэю письмо? – спросила она, напряженно заглядывая мне в глаза.
– Вообще-то нет.
Эти слова дались мне нелегко, но вариантов я не видела. Хотя… Закусила губу, оценивая собственную идею. Родители капитана покорно ждали моего решения.
– На уроках я имею право использовать карты звездного неба. И даже могу оставить их заклю… студенту, – быстро исправилась. – Минутку.
Вышла в прихожую, где на крючке висела моя сумка, и извлекла оттуда гибкий экран, свернутый в тонкую трубочку. Эта модель называлась «единый лист»: на ней нельзя было сохранить никаких данных помимо тех, что высвечивались непосредственно на дисплее. То есть, по сути, это была одна-единственная электронная страница. Вы спросите, зачем такие сложности? Например, для экзаменов. Модель позволяла удостовериться, что помимо разрешенных к использованию формул студенты не протащат на своем носителе информации никаких шпаргалок. Или вот мой случай. Передать заключенному какой-либо другой гаджет я бы не смогла.
– Прямо написать письмо нельзя, – уточнила я очевидное, разворачивая экран, на котором сразу же высветилась карта нашей звездной системы. – Но если добавить что-нибудь так, чтобы не бросалось в глаза…
Дальше объяснять не потребовалось. Получив электронный лист, чета Макнэлл удалилась в соседнюю комнату, предварительно снабдив меня чашкой чая и какой-то выпечкой. Чем точно, не знаю. Аппетита у меня не было.
Вернувшись через некоторое время, они вручили мне экран. Я присмотрелась и уважительно присвистнула.
– Моя жена отлично рисует, – с гордостью заметил Артур.
На карте добавилось ровно две детали. Первая – руки, как бы обвивающие Новую Землю, и я почему-то была уверена, что они – женские. Символика – вещь на астрономической карте допустимая, учитывая мифологическую природу многих названий. Вторая деталь – белый парусник, застывший в космосе рядом с нашим вторым по величине спутником, Истерной.
Не став ни о чем расспрашивать, я просто кивнула. Обменявшись благодарностями и попрощавшись с хозяевами, отправилась домой. Послание было завуалированным, но, надо думать, сын своих родителей поймет. Хотя, признаться, белый парусник долгое время не выходил у меня из головы.
– Какого дьявола тебе понадобилось у моих родителей?!
Капитан схватил меня за грудки и встряхнул так, что, казалось, мозги вот-вот высыплются из головы. Раджер этого не видел. Я дала понять, что в его постоянном присутствии нет необходимости, и теперь регулярно проводила занятия в камере, все было спокойно.
В случае необходимости обещала нажать кнопку тревоги на своем поясе, каковой, впрочем, сегодня не сочла нужным активировать. Однако вместо этого, тоже разозлившись, я схватила капитана за рубашку и оттолкнула с силой, которая оказалась для него неожиданной, хотя и не могла поспорить с его собственной. Дело было не только во вспышке гнева. Просто единственное, чего мне не хватало, так это чтобы Макнэлл ощутил ненароком наличие у меня той части тела, которую я тщательно скрывала. Долгие годы, между прочим. Размер груди был, к счастью, маленьким, к тому же я как следует обматывала ее эластичной тканью и никогда не носила облегающую одежду. И уж никак не готова была допустить, чтобы меня раскрыли в результате такой несанкционированной близости.
– Они не видели вас целый месяц! – рявкнула я, воспользовавшись тем, что между нами образовалось расстояние в несколько шагов. Мысли о том, чтобы выбежать из камеры, даже не возникло. – Месяц! Вы хотя бы понимаете, что это такое для родителей? Не получать никаких новостей, жить в полном неведении? Даже на то, что вы живы, всего лишь надеяться?
Капитан не то чтобы проявил признаки раскаяния, но как-то сдулся, опустил руки и явно утратил желание наброситься на меня вторично. Желание, еще пару секунд назад отчетливо читавшееся на его лице.
– И что ты им наговорил? – укоризненно спросил он. Недавний гнев еще догорал во взгляде, но этот огонь не нес угрозы. Если, конечно, не дать ему новую пищу. – Подробно рассказал, «как у меня дела»? – Губы Макнэлла скривились в подобии гримасы.
– Нет, конечно, – отозвалась я, жестом показывая, что тоже иду на примирение. – Всего лишь сообщил, что вы здоровы и в порядке – ну, насколько это возможно для такого места.
– Что-то в этом есть, – глядя в сторону, хмыкнул заключенный. – Можно даже считать за правду.
– Вот именно.
Отдуваясь, я поправила съехавшую набок куртку. Нет, может, он все-таки убил свою жену? Случайно, просто потому, что ему не понравилась какая-то ее реплика? Впрочем, вряд ли. Эксплоудер он что, тоже случайно с собой прихватил? Для прогулки по магазинам?
Все еще сердясь на Макнэлла, вытащила из сумки карту, развернула и сунула ему в руки. Отведенное на урок время еще не закончилось, но перспектива добрых четверть часа дуться друг на друга, разойдясь по углам тесного помещения, совершенно не прельщала.
– Здесь сообщение от ваших родителей, – сообщила я и с помощью как раз возвратившегося Раджера покинула камеру.
Уходя, напоследок оглянулась. Капитан сидел на кровати и не отрываясь смотрел на развернутый экран. Уголки его глаз показались мне влажными.
Следующее занятие прошло как обычно. То есть нормально, без всяких происшествий и без особой напряженности в нашем с Макнэллом общении. Потом был еще один спокойный урок. А затем я приняла окончательное решение. Последней каплей стала, казалось бы, мелочь. Во всяком случае, по серьезности это происшествие нельзя было сравнить ни с вылитой в лицо похлебкой, ни с недавними побоями.
Я заметила, что у капитана закончилось питье. Его приносили в высоких кружках из какого-то легкого металла. Если дать такой охраннику по голове, кружка погнется, а вот человек не пострадает. Выйдя из камеры, я повстречала Кортона и сообщила ему, что заключенному нужна вода. В ответ услышала злобное «Пусть пьет из бачка! От жажды не помрет».
На этом мое терпение закончилось. Нет, я ничего не сказала тюремщику. В открытую я вообще никак не отреагировала на его замечание. Однако решение было принято окончательно и бесповоротно, хотя еще пару недель назад мне и в голову бы не пришло поступить подобным образом. И когда я пришла к капитану в следующий раз, захватила с собой не только бутылку воды, но и очередной электронный лист, на сей раз девственно чистый.
Дождавшись, когда Раджер, которому было скучно без дела стоять перед камерой сорок пять минут, ненадолго отлучился, мои пальцы быстро забегали по виртуальной клавиатуре.
«Допустим, ты выбираешься отсюда и с Новой Земли. Попадаешь на один из населенных спутников. Будет ли возможность найти корабль, на котором реально покинуть нашу систему, не заморачиваясь с документами и разрешениями?»
Уже в процессе чтения капитан подозрительно прищурился, но дочитал до конца и лишь после этого поднял на меня вопросительный взгляд. Я кивнула на экран: дескать, сначала ответь, я первым задал вопрос.
Он перечитал текст, затем какое-то время изучающе сверлил меня глазами и наконец лаконично произнес:
– Предположим.
Не захотел писать – молодец, мало ли чего от меня ждать. Зато я предпочитала именно «эпистолярный» метод. Раз камер здесь нет, то и звук вряд ли записывается, но кто его знает? Береженого бог бережет.
Ответ Макнэлла вполне меня устроил, и, забрав у него экран, я принялась печатать дальше.
«Предлагаю сделку. Я помогаю тебе бежать отсюда и даже предоставлю транспорт для перелета на Митос или Истерну. А дальше ты помогаешь мне перебраться в другую систему. Подойдет любая планета категории 1 или 2. На худой конец сойдет 3».
На этот раз он прочитал текст один раз, но очень внимательно. Некоторое время, сжав губы, смотрел в одну точку на электронном листе, уже не читая, а раздумывая над моим предложением. Потом поднял глаза.
– Годится.
Я кивнула.
«Тогда запоминай…»
…Я с трудом удерживала в руках горку из свернутых экранов с всевозможными картами, схемами и диаграммами. Как раз в тот момент, когда из-за поворота показался Кортон, одна из трубочек все-таки слетела на пол. Чертыхнувшись, я остановилась, поглядела на свою ношу, не позволявшую освободить руку, и обратилась к тюремщику:
– Поможете поднять?
Немногословный охранник кивнул, наклонился, взял экран и, разогнув спину, положил его поверх моего груза.
– Поосторожнее на ступеньках, – бросил он, направляясь по своим делам.
– Спасибо! – крикнула ему вслед.
И действительно продолжила идти очень аккуратно, дабы благополучно доставить по нужному адресу экран с ценными отпечатками пальцев.
Глава 5
Раджер теперь почти не присутствовал во время уроков, поскольку они снова проводились через закрытое стекло, то есть в абсолютной для меня безопасности. Это была моя инициатива. Заявила, что одно дело, когда заключенному требуется медицинская помощь, и совсем другое – когда речь идет о самом что ни на есть стандартном занятии. Дескать, во втором случае причин для риска, пусть даже минимального, я не видела и заходить в камеру нужным не считала. К тому же такой вариант существенно увеличивал количество используемых наглядных пособий. В камеру можно было пронести лишь самый простой гаджет, в то время как с этой стороны стекла допускался прожектор для голографических изображений. Раджера мое предложение более чем устроило: все-таки оно лучше соответствовало местным правилам безопасности и оставляло ему массу свободного времени без риска получить от начальства по шее. Так что в последние дни он только приводил меня к камере и сопровождал наверх по окончании лекции.
– Сегодня.
Убедившись, что поблизости никого нет, я надела на большой палец новую «перчатку», изготовленную на заказ по отпечатку Кортона. Коснулась открывающей камеру панели. Когда стекло втянулось в стены, передала Макнэллу сверток с одеждой и сложенный в несколько раз предмет. Потом стянула перчатку и тоже вручила ему. Тюремщик с таким уровнем доступа, как у Кортона, имел возможность открывать камеры своего этажа как снаружи, так и изнутри.
Прибегнув к тому же способу, чтобы возвратить на место стекло, капитан положил передачу под кровать. После этого мы продолжили урок. Внешне – как ни в чем не бывало. По истечении сорока пяти минут вернулся Раджер. Попрощавшись с капитаном как обычно, я ушла вместе с охранником. Воспользовавшись своей привычной перчаткой с отпечатком пальца Сэма Логсона, покинула здание тюрьмы.
Предмет, который я вручила Макнэллу, был одной из секретных разработок моего отца. Своего рода плащ-палатка, изготовленная с использованием метаматериалов, фактически служила надевшему ее человеку броней. Но не от пуль или лезвий, в отличие от моего пояса безопасности. Плащ защищал от взглядов.
Колдовства здесь, конечно же, не было, ставка делалась исключительно на законы оптики и особенности человеческого восприятия. Встретившись с материалом, из которого была сделана «палатка», лучи света преломлялись и огибали ее, в результате чего она становилась по сути невидимой. И тот, кто находился внутри, – вместе с ней. Изменивший направление свет в конечном итоге отражался от совершенно других предметов, и именно их видел человек, смотревший на отцовское изобретение.
Было две сложности. Во-первых, «палатка» отбрасывала тень. Но я надеялась, что никто не обратит на это внимания, да и съемочная аппаратура, настроенная на фигуры и лица людей, не отреагирует на невнятный силуэт на полу. Во-вторых, укрытый с головой человек ничего не видел вокруг себя. Если же голову не прятать или, к примеру, оставить прорези для глаз, вся маскировка пошла бы насмарку. Эта проблема была предусмотрена моим отцом, и он снабдил плащ крохотной камерой, транслировавшей на вшитый с внутренней стороны экран картину пространства, находившегося перед объектом.
Именно с помощью этого предмета – при должной доли везения – капитану предстояло покинуть тюрьму. Но только после планового обхода Кортона – так, чтобы впоследствии исчезновение заключенного обнаружили как можно позднее. Выйти из здания Макнэллу должна была помочь перчатка, которая, обманув компьютер, выдала бы его за все того же Кортона. Я надеялась, что это хотя бы ненадолго запутает следствие. Мы выиграем время, а тюремщику, хотя бы поначалу, придется несладко.
Поворот, один квартал, еще поворот, и вот я на нужной улице. Она отличалась от прочих тем, что между самодвижущейся дорожкой и стандартным травяным покровом тянулась лента асфальта, на которой были припаркованы многочисленные флаеры. Однотипные, малогабаритные, отличавшиеся друг от друга цветом да незначительными нюансами дизайна. Дальше, метров через сорок, пойдут более дорогие и вычурные модели, но нам шиковать ни к чему. К тому же лишний раз привлекать к себе внимание в нашем положении просто глупо.
Достав из внутреннего кармана биометрическую кредитную карту, поднесла к специальной круглой панели, имевшейся только у наемных флаеров. Оплату производила со счета Саманты Логсон – еще один способ сбить с толку тех, кто станет нас искать. Любая задержка преследователей, пусть даже кратковременная, нам только на пользу. Одобрительный щелчок оповестил, что кредитка принята, и я приложила к тому же сканеру большой палец, предварительно сняв перчатку. Отпечаток совпал с показателями карты, и дверцы флаера разблокировались.
Приближающееся шуршание на пустой, казалось бы, улице привлекло мое внимание.
– Как плащ? – спросила я, распахивая водительскую дверь.
– Шума порядочно, – отозвался капитан.
– Не стоит привередничать.
Будет он еще критиковать отцовские изобретения! Да если бы с разработкой помогало континентальное правительство, давным-давно все недочеты исправили бы. Так уж сложилось, что последние годы отец работал самостоятельно. Но Макнэлла это ни с какой стороны не касается.
– Как все прошло?
– Нормально, – последовал ответ.
Стало быть, реальных проблем шуршание палатки не создало. Видимо, капитан был достаточно ловок и осторожен. Ожидаемо, учитывая его профессию.
– Тогда снимай плащ и садись. Лучше вперед.
Не дожидаясь его реакции, заняла место пилота. Чуть помедлив, Макнэлл поступил, как я сказала. Правда, усевшись и пристегнув ремень, покосился на меня весьма скептически.
Да, возможно, имело смысл и во флаере лететь невидимкой. Но я предпочла, чтобы плащ оказался на заднем сиденье, и на то было две причины. Во-первых, забраться в кресло, не снимая «палатки», – задача нетривиальная. Все-таки отцовская разработка – не совсем плащ, места занимает порядочно, и ее гибкость имеет свои пределы. А во-вторых, мне просто не хотелось, чтобы рядом сидел беглый заключенный, осужденный за убийство, от которого можно в принципе ожидать чего угодно и которого я даже не могу увидеть. Так я хотя бы выражение его лица сумею засечь, резкое движение вовремя заметить. По той же причине я не посадила его назад.
Судя по многозначительному взгляду и легкой ухмылке, мои мотивы капитану были ясны. Впрочем, мне-то какое дело? Я и без того рискую дальше некуда. Не стоит начисто отвергать бдительность по той лишь причине, что Макнэлл может что-то не то обо мне подумать.
– Космопорт Лагардия, – объявила я навигатору и надавила кнопку взлета, предоставив дальнейшее автопилоту.
И перебросила капитану длинный легкий шарф, какие были в моде на планете Эль Кроз. Такими шарфами зачастую заматывали лицо по самый нос. Появление инопланетянина в космопорту никого не удивит, так что маскировка, пусть и минимальная, сыграет свою роль.
По пути я жалела об одном – от наемных флаеров невозможно добиться превышения разрешенной скорости.
Тем не менее до места мы добрались достаточно быстро, минут за сорок. Не без труда нашли стоянку на одном из парковочных плато, однако в огромное куполообразное здание, где проходила регистрация на рейсы, не направились. Вместо этого зашагали к ангарам, в которых располагался частный транспорт. Именно там дожидалось своего часа главное отцовское наследство, мой летательный аппарат. Не флаер, а космический катер, предназначенный для полетов на малые расстояния. Топлива в баке хватало, чтобы добраться до любого из спутников Новой Земли. Но не дальше.
Управлять катером я не умела. Вернее, была в состоянии вывести его из ангара, но навыками космических полетов не владела. С этой задачей, как я надеялась, без труда справится Макнэлл.
Разумеется, я платила за то, чтобы летательный аппарат время от времени «выгуливали», иначе он недолго продержался бы в рабочем состоянии. Раз в пару месяцев на нем совершали короткий профилактический полет. А вчера я договорилась о техосмотре и максимальной заправке.
– Привет, Джо! – Я помахала рукой знакомому парню в форменном комбинезоне технической службы космопорта.
– О, привет, Сэм! – Тот отряхнул руки и направился мне навстречу. – Все готово. Машина в отличном состоянии, бак наполнили по самые не балуйся.
Потребовалась лишняя секунда, чтобы сориентироваться: «машиной» на жаргоне механиков обычно называли летательные аппараты. Для меня же слово ассоциировалось исключительно с такими приспособлениями, как посудомойка или кофеварка.
– Решил слетать на отдых? – полюбопытствовал Джо.
Кивок сочла наилучшим вариантом.
– Правильно, – одобрил словоохотливый механик. – Говорят, на Митосе сейчас хороший кинотеатр открыли, 18D. А на Истерне бассейны какие-то заковыристые, с водой из тамошних источников. Вот бы разок посмотреть.
– Наверняка посмотришь, – заверила я.
Слетать на спутник – удовольствие не из дешевых, но для работающего человека раз в несколько лет доступно. Говоря откровенно, лыжный курорт на Северном континенте не намного дешевле.
Воспользовавшись пультом дистанционного управления, Джо открыл нужный ангар, и мы с хранившим молчание капитаном без лишних проволочек прошли внутрь.
– DR 388? – не то спросил, не то констатировал Макнэлл, когда мы остались одни.
– Он самый, – подтвердила, поднимаясь по паре встроенных ступенек, чтобы заглянуть в багажный отсек.
Как и предполагала, там было пусто, если не считать стандартного набора инструментов и обычной спортивной сумки, которую я наспех сложила с вечера и заранее завезла сюда.
– Возьмешься? – на всякий случай уточнила, имея в виду управление.
Все-таки модель старая, хоть и надежная.
– Конечно.
Вот и отлично.
