скачать книгу бесплатно
– На соседней улице… – миссис Вудли махнула рукой. – Одноэтажный каменный дом рядом с аптекой.
– Благодарю. Мы сегодня же сообщим вам наше решение.
На прощание тётя Роззи всё же улыбнулась и гордо двинулась к двери.
– Посещение больных в Англии – это обязанность дам благородных семейств на протяжении нескольких веков, – пояснила тётя Роззи, когда мы вышли на улицу. – Мы должны проявлять заботу о нуждающихся. Таков наш христианский долг. Но тебе незачем сейчас идти со мной. Тебя ждёт Джеймс. И чем скорее он выскажется относительно макета приглашения, тем скорее миссис Вудли приступит к выполнению заказа. У неё всего три помощника, не считая дочери.
– Я могу взять такси… – проговорила я, взглянув на Оуэна, стоявшего возле машины.
– Ерунда! – воскликнула тётя Роззи. – Я найду дом миссис Крамп сама. Немного прогуляюсь. Оуэн, отвезёшь мисс Милфорд в Фогвуд и вернёшься за мной. Одноэтажный каменный дом на соседней улице рядом с аптекой.
– Слушаюсь, мэм, – невозмутимо кивнул Оуэн и открыл для меня дверцу салона.
А тётя Роззи уже бодро маршировала по улице, поправляя изящно накинутую на плечи пашмину.
В Фогвуде меня встретил Уолтер, предупредительно распахнув входную дверь. Оуэн уже разворачивал «Ситроен», чтоб ехать за тётей Роззи. Я вошла в большой холл и сняла шляпку и накидку, и, передав их Уолтеру, спросила, где Джеймс.
– Мистер Джеймс Оруэлл в библиотеке, – с готовностью сообщил тот.
Закинув ремень сумки на плечо, я направилась в библиотеку, но войдя туда, тут же увидела Диану, которая сидела в передней комнате и читала толстую книгу.
– Джеймс занят, – сообщила она, оторвав взгляд от страницы. – У него связь по скайпу со студентами.
Я с трудом удержалась от весьма ехидного вопроса, не поставил ли он её здесь охранять его от непрошенного вторжения. И всё же удержалась. Как бы там ни было, а она дочь маркиза, мне же предстоит вскоре войти в высшее общество, так что лучше постепенно приучаться держать язык за зубами. Мило улыбнувшись, я прошла в дальнюю комнату, где слышался голос Джеймса.
Он сидел перед большим монитором библиотечного компьютера, на котором светилось энтузиазмом юное конопатое лицо. Рядом на широком столе был установлен его ноутбук с текстом на экране, и были разложены блокнот с заметками, несколько листов исписанной бумаги и разноцветные ручки и фломастеры.
– Ваша гипотеза, коллега, кажется мне весьма забавной, но для студента колледжа она явно не достаточно аргументированна, – говорил Джеймс, откинувшись на спинку удобного офисного кресла. – Ваши умозаключения логичны, но не подкреплены фактами. Поройтесь в литературе, поищите материалы экспедиций и приведите мне хотя бы с дюжину фактов, подтверждающих изложенное вами мнение. И будьте готовы к тому, что на собеседовании я приведу не менее дюжины фактов, их опровергающих.
– Как жестоко! – усмехнулась я и тут же замерла, поняв, что влезла в чужой разговор.
Однако Джеймс и не думал сердиться. Обернувшись, он улыбнулся и поманил меня к себе.
– Учёный должен быть готов к неудачам, – заметил он. – И всё равно иметь смелость отстаивать свои взгляды.
– Я понял, мистер Оруэлл, – кивнул студент, с резко возросшим любопытством глядя на экран.
Я подошла и Джеймс, не беспокоясь о включённой камере, обнял меня за талию.
– Хорошо, Эрик, я жду от тебя доработанный реферат… скажем, недели через три. После этого я направлю сообщение о следующей консультации. До встречи.
– До свидания, мистер Оруэлл, мэм… – расплылся в улыбке студент, и Джеймс отключил связь.
– Как дела? – поинтересовался он, взглянув на меня.
Я молча достала из сумки распечатанный макет приглашения и протянула ему. Пока он рассматривал его, я взглянула на экран компьютера. Все эти термины были мне уже знакомы.
– Очень хорошо… – кивнул он. – Правда, это «Катти Сарк», а не наш клипер.
– Я знаю, но ваши клиперы постигла незавидная судьба. А это – символ нашей с тобой счастливой, интересной и долгой жизни.
– Логично… – согласился он. – Меня всё устраивает.
– Хорошо, я сегодня же передам в типографию списки гостей… – я снова посмотрела на экран. – Скажи мне, почему ты, занимаясь пирамидами, рецензируешь работы студентов об эпохе неолита?
– Потому что это тоже моя тема, – пожал плечами он. – И не только неолит. В университете я преподаю историю первобытного общества от палеолита до железного века. Ты же не думаешь, что кто-то позволит мне читать в Университете курс о пирамидах! Этим сейчас занимаются все, кому ни лень, это благодатная почва для спекуляций и мистификаций, и читать лекции на эту тему разрешают только серьёзным и хорошо зарекомендовавшим себя учёным, которые будут излагать установленные факты и подтверждённые наукой или хотя бы достоверные гипотезы. Культура первобытного общества – другое дело. Здесь не так много возможностей для спекуляций, потому что она не так интересна, по большей части обезличена, поскольку не оставила нам ни имён, ни лиц, ни жизненных сюжетов. И потому читать этот курс так, чтоб заинтересовать студентов, может не каждый.
– Но тебе это удаётся?
– У меня бурная фантазия, как ты знаешь. Я могу из осколков кувшина вызвать души изготовившего его гончара, женщины, носившей в нём воду, и ребёнка, который его разбил. А у студентов по большей части ещё не задавленное реальностью детское воображение, и они с радостью подхватывают эту игру. Они рисуют картины и запоминают, осмысливают предлагаемый им материал.
– И когда у тебя следующий курс лекций? – оживилась я. – Ты возьмёшь меня с собой? Я хочу их послушать.
– Конечно, – он явно был доволен моим искренним интересом. – Не сомневаюсь, ты станешь моей любимой ученицей.
– Я могу даже написать по этой теме собственный реферат.
Его улыбка стала кислой.
– Будет лучше, если ты поможешь мне разбираться с писаниной этих юных гениев. Далеко не все пишут так интересно, как Эрик Брокман.
– Я сделаю всё, чтоб облегчить тебе жизнь, – пообещала я и, нагнувшись, поцеловала его в макушку. – Что хочешь на ленч? Тётя Роззи навещает какую-то заболевшую старушку, так что вернётся ещё не скоро.
– Дэбби опять умчалась выгуливать своего юниора, так что тоже не явится, – задумчиво произнёс Джеймс.
Компьютер призывно пискнул, и Джеймс взглянул на часы.
– Слушай, детка, – встрепенулся он. – У меня ещё одна консультация, но она не займёт много времени. Этот лентяй переписал половину учебника, и я чуть не уснул, читая его вольный пересказ того, что сам рассказывал на лекциях. Так что я просто устрою ему выволочку и через десять минут освобожусь. Сходи за моей курткой и прихвати что-нибудь для себя. Мы поедем на ленч в деревенский паб, а потом погуляем до чая по берегу моря.
– Хорошо.
Я направилась к выходу, а он снова повернулся к экрану компьютера.
– Добрый день, сэр, – раздался из динамиков бодрый молодой голосок.
– Для вас не слишком добрый, мистер Питерсон, – весьма прохладно отозвался Джеймс. – И вот почему…
Я прошла мимо Дианы, которая снова уткнулась в книгу, и вышла из библиотеки. Поднимаясь по лестнице, я с улыбкой подумала о том, что когда-то мечтала изучать в колледже историю Англии, а мне пришлось заняться экономикой, которая казалась мне скучной, но гарантировала устойчивый заработок. И вот теперь мне повезло выйти замуж за преподавателя истории, да ещё к тому же богатого, красивого и умного.
Я распахнула дверь в его гостиную, прошла танцующей походкой до дверей спальни и замерла на пороге. В нос мне ударил сильный аромат женских духов, пряный и умеренно сладковатый. В иной ситуации он, возможно, показался бы мне загадочным и манящим, но сейчас просто привёл в ярость. С рычанием я бросилась к окну, чтоб распахнуть его, но снова застыла, глядя на смятую постель. С трудом уняв раздражение, я открыла оба окна, потом откинула покрывало и принялась приводить в порядок постель.
На улице было прохладно, и свежий воздух быстро выветривал назойливый аромат чужих духов. Окинув взглядом комнату и убедившись, что всё в порядке, я уже направилась к выходу, но только тут вспомнила, зачем пришла. Отыскав в гардеробной лёгкую куртку, подходившую по цвету к рубашке, которую сегодня надел Джеймс, я, наконец, вышла и, встретив в коридоре Дору, попросила её через полчаса закрыть в комнате окна.
Захватив свой плащ, я быстро сбежала вниз и с лучезарной улыбкой вошла в библиотеку. Диана с любопытством взглянула на меня, но я прошествовала мимо.
Джеймс как раз выключил компьютер и сунул свой блокнот и записи в ящик стола.
– Куртка, – мурлыкнула я и, встав на цыпочки, поцеловала его в губы. Он тут же обнял меня и, слегка приподняв над полом, ответил нежным и долгим поцелуем.
Когда мы в обнимку выходили из библиотеки, он с явным недоумением взглянул на Диану.
– Ты думал, она не умеет читать? – невинно поинтересовалась я.
– Умеет, конечно, глянец, приглашения на великосветские тусовки… но не Британскую же энциклопедию!
– А это Британская энциклопедия? – совершенно заинтригованная уточнила я.
– Да. И я могу это объяснить только тем, что она стоит на ближайшей к входу полке на уровне плеча.
Ленч прошёл романтично и мило. Джеймс по-свойски поболтал со стоящим за стойкой хозяином паба, который затем с почётом проводил нас к столу возле окна, выходящего на деревенскую улицу. Молодая женщина, похожая на хозяина, принесла нам тарелки с запеченной рыбой и холодное белое вино. Мы долго сидели, поглядывая на улицу, болтая обо всём, что приходило в голову. Всё это было совершенно не существенно, и мы просто наслаждались этим моментом, тишиной, тем, что мы сейчас вдвоём, и до нас никому нет дела.
Торопиться было некуда, потому мы ещё долго пили чай с яблочным пирогом, щедро сдобренным корицей. Расставшись с дружелюбным хозяином, мы вышли из паба и пошли к берегу моря, а потом вдоль него, держась за руки и глядя, как носятся над волнами чем-то озабоченные чайки.
Небо потихоньку затягивало тучами, и я застегнула плащ. Мы как раз поднялись на высокий утёс, откуда открывался великолепный вид на неспокойное серое море, по которому к берегу бежали резвые барашки белых волн.
– Замёрзла? – Джеймс остановился за моей спиной и обнял меня за плечи, прижав к себе.
– Не настолько, чтоб бежать к машине, – ответила я. – Кажется, погода портится…
– Это Северное море, – пожал плечами он, – и уже сентябрь.
– Это правда, что дождь в день свадьбы – плохая примета? – обеспокоенно спросила я.
– В день нашей свадьбы дождя не будет, – уверенно пообещал он.
– Откуда ты знаешь?
– У меня душа веледа, солнце моё. Я чувствую этот древний мир. Он любит нас, и в день нашей свадьбы будет только то, что считается хорошими приметами.
Я невольно улыбнулась и глубоко вдохнула свежий, настоянный на морской соли воздух. Чайки всё также летали над нами, но мне казалось, что время остановилось, я могла века простоять так, прижимаясь спиной к груди Джеймса и слушая его дыхание. А потом мне вдруг показалось, что всё это уже было когда-то давно. И мы уже стояли так, прижавшись друг к другу на этом самом утёсе, и море также шумело внизу своими мощными волнами, и чайки так же кричали, и ветер слегка свистел в ушах. А потом он бросил нам в лицо горсть прохладных капель.
– Дождь… – проговорил Джеймс. – Возвращаемся или будем мокнуть?
Я подумала, что у нас есть шанс промокнуть, пока мы возвращаемся, но я не стала делиться этим откровением.
– Пойдём, – с сожалением вздохнула я и мысленно попрощалась с морем и чайками, пообещав вернуться.
Сэр Артур и Том приехали в Фогвуд, когда уже начало темнеть. Джеймс ушёл, чтоб поговорить с ними, а я присела в белом холле с книгой. Приятная тишина и лёгкий шум дождя за окнами дополняли тёплый свет торшера с абажуром из розового шёлка и тихое потрескивание дров в камине. Заметив движение у двери, я подняла голову и увидела Диану. Она подошла к камину и села в кресло напротив, жмурясь на огонь. Пряный и чуть сладковатый аромат шлейфом струился вокруг неё.
– Приятные духи, – заметила я с улыбкой.
– Нравятся? Ни у кого больше нет таких. Это авторский аромат и он создан в Экс-ан-Провансе специально для меня, – с гордым видом сообщила она.
– И не жаль тебе разбрызгивать его так щедро в чужой спальне?
– О чём ты? – она с усмешкой взглянула на меня.
– О том, что в спальне Джеймса сегодня пахло этими духами.
– Ну… – начала было она, но я покачала головой.
– Так, словно там вылили полфлакона, не меньше. Ты ж не купаешься в них, чтоб оставить такое амбре после себя? И смятая постель… Это так грубо… И глупо. Я уже большая девочка и знаю, что мужчин иногда тянет налево, но не в собственной же спальне, куда я могу войти в любой момент. И не в постели, которую он делит со мной. Джеймс достаточно умён, чтоб скрыть следы своих невинных шалостей.
– Ты так это называешь?
Я пожала плечами и тоже посмотрела в огонь.
– Я достаточно умна, чтоб понимать, как мне повезло с Джеймсом, и не разрушать свою жизнь из-за пустых подозрений. И достаточно глупа, чтоб безоговорочно верить своему мужчине, игнорируя знаки внимания, которые неизбежно оказывают ему другие женщины, – я посмотрела на неё и продолжила: – Видишь ли, у меня нет денег, богатых родственников, титула и положения в обществе. У меня нет ничего, что я могла бы предложить ему, кроме меня самой. И если он со мной, значит, я ему нужна. В противном случае, он бы не стал тратить на меня своё драгоценное время. Если он утратит ко мне интерес, то сообщит мне об этом, а до этой минуты у меня нет причин сомневаться в его искренности. Это всё, что я хотела тебе сказать.
Она какое-то время смотрела на меня, словно, ища слова для ответа, но думаю, что моя улыбка была слишком безмятежной, чтоб у неё появилась надежда внушить мне какие-то сомнения в его верности. Мне было всё равно, что она подумает, что я влюблена в него, как кошка, или, что при своей бедности готова терпеть любые его выходки, лишь бы обеспечить себе место под солнцем. Я просто хотела, чтоб она поняла, что она не может создать ситуацию, при которой я откажусь от него. И это действительно было правдой. И она это поняла.
Снова улыбнувшись, она поднялась и, не сказав ни слова, вышла, а я вернулась к своей книге.
За обедом Том опять отчаянно скучал, а Диана сидела рядом с видом примерной девочки и изредка бросала на него томные взоры. Джеймса, похоже, это забавляло, потому что он то и дело поглядывал на них с едва заметной усмешкой. Тётя Роззи тоже уловила ситуацию и всячески выражала Диане свою симпатию, то предлагая ей что-то из блюд с дальнего конца стола, то восхищаясь ароматом её духов и изысканным ожерельем. Диана мило улыбалась и рассказывала о том, как для неё создавали эти духи, и в каком арабском эмирате было изготовлено из золота и опалов её ожерелье.
Дэбби слушала с интересом, явно надеясь почерпнуть в этом что-то полезное для себя. Том продолжал поглядывать в окно, где сгустились поздние сумерки, и шёл дождь. Сэр Артур прислушивался к разговорам за столом с мудрой улыбкой патриарха и только на младшего сына иногда бросал явно озабоченные взгляды.
Кофе, как всегда, подали в большую гостиную, где был жарко растоплен камин, и возле него на ковре нежились расслабленные борзые. Вечер прошёл приятно. Я сидела на диване рядом с Джеймсом, пила кофе и поглядывала на собак. Мне не хотелось принимать участия в разговоре, поэтому я только улыбалась и изредка отвечала на вопросы, которые мне задавали, но так кратко, что вскоре меня оставили в покое.
На улице совсем стемнело, и по стеклам окна потекли широкие потоки воды. Шквал ветра ударил в раму, и где-то сверкнула молния.
– Гроза… – заметил Том, но его родные, увлечённые разговором, не обратили на это внимания. Он встал с места и, поставив пустую чашку на столик, подошёл к окну. Диана тут же направилась следом и встала с другой стороны, тоже глядя на разыгравшуюся за окном стихию. Я с удовлетворением отметила про себя, что она переключила своё внимание на Тома, и почувствовала облегчение.
Мы с Джеймсом поднялись в его комнаты уже ближе к полуночи. В спальне было прохладно после проветривания, и всё же чувствовался сладковатый аромат духов.
– Что это такое? – нахмурился Джеймс, принюхиваясь. Потом наклонился ко мне и понюхал мои волосы. – Это не твои духи. Опять эта девица! Мне придётся поговорить с ней серьезно!
– Я уже поговорила, – улыбнулась я, – я объяснила ей ошибочность её поведения и, судя по всему, она поняла. Так что не говори ей ничего. Просто сделаем вид, что ничего не было.
– А что было? – он недоуменно взглянул на меня.
– Я ж говорю, ничего! – рассмеялась я. – Спокойной ночи, дорогой.
И я направилась к дверям, но он тут же рванулся следом, и решительно обнял меня:
– Не так быстро, малышка! Я уже говорил тебе, что юной девице опасно входить утром в спальню к молодому здоровому мужчине, но эта опасность и в сравнение не идёт с той, что ей грозит в такой ситуации ночью.
– И что это за опасность? – с наивным видом уточнила я.
– Боюсь, что тебе придётся узнать об этом во всех подробностях, – прорычал он бархатным баритоном.
– Надеюсь, это не пустые угрозы, – усмехнулась я, аккуратно высвобождаясь. – На сей раз я всё-таки захвачу свой халат и тапочки. А ты пока продумай план лекции об опасностях, угрожающих юным девицам в старинных замках. И если мне не понравится, практических занятий не будет.
– Не родилась ещё та студентка, которой бы не понравились мои лекции, – самодовольно усмехнулся он, но я резко обернулась и строго взглянула на него. – Если уж им нравятся лекции о боевых топорах и колоколовидных чашах, – извиняющимся тоном уточнил он, хотя на его мордашке оставалась всё та же хитрая усмешка, – то уж о сложных взаимоотношениях девиц и рыцарей я расскажу тебе куда интереснее.
– Надеюсь, всё будет кратко и по существу, – сурово заметила я и отправилась в свою комнату за халатом.
Именно в этот халат я и куталась утром следующего дня, тихонько отодвинув край занавески и выглядывая в окно, где приунывший парк заливали потоки дождя. Дождь шёл всю ночь, и продолжал идти, и даже при одном взгляде на трепещущие под тяжёлыми каплями листья деревьев, ощущалась эта сырость, тяжёлая от холодной влаги трава, раскисшие тропинки на лугу и серые статуи античных богов, мёрзнущие вдоль дорожек. Даже в комнате стало как-то промозгло и темно.
