скачать книгу бесплатно
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты!..
– Вот это слог! – восхитился кучер. – Хоть и половины не понял, а слезу все одно вышибает. Сразу видно – наука!
– Какая там наука, – отмахнулась старушка. И хохотнула: – Когда к нему входишь, с порога конским навозом тянет. Пополам с человечьим!.. А знаешь, как в оригинале-то было?
Кучер покачал головой.
Который день тревожусь я воспоминаньем,
Когда ко мне явилась ты.
В тот вечер мечтал о пиве я с вожделеньем
Но вынужден купить тебе цветы
Не проронил тогда ни слова,
Духовной жаждою томим.
А ты обиделась, корова
Решила, что я глуп и нелюдим…
– Няня, душечка! Где же вы? – донёсся из прихожей молодой голос.
– Вот он, сыскался, изверг, – прошипела старушка. – Сейчас опять станет мучить своими экзерсисами.
И точно. В комнату стремительно вошёл молодой человек в шляпе-цилиндре, плаще и с бакенбардами.
– Вот вы где! – обрадовался он. – А я вас всюду ищу. Спешу обрадовать – нынче ночью ко мне прилетела муза!
– Да неужели? – саркастически осведомилась старушка.
– Да-с, мой ангел, – не замечая тона, молодой человек вынул из кармана ворох помятых бумаг. И, поставив ногу на табурет, обратился к присутствующим: – Послушайте, что я сочинил опосля её ухода:
Выпьем няня, где же кружка?
Выпьем, старая пердушка.
Закусим и опять нальём!
Спой мне песню, как девицей
Поутру в трактир за водкой шла…
Раздался грохот. По полу, расплёскивая остатки содержимого, покатилась глиняная кружка. Побагровев, старушка поднялась из-за стола.
– Как-как ты там сказал, милок? – уточнила она. – «Старая», кто…?
– Пердушка! – с гордостью закончил юноша. – Да вы, няня, нешто, обиделись? Напрасно. Это я ведь так, любя! Для рифмы, стало быть… Стихотворение такое. Шутка-с…
– Я, значит, ночей не сплю! – взвизгнула обычно терпеливая старушка. – А ты! Ты меня – пердушкой?!..
– Родионовна, уймись, – пытался утихомирить кучер разбушевавшуюся компаньонку, видя, что дело приобретает серьёзный оборот.
Но его никто уже не слушал.
– Хлыщ! Вертопрах!
– Старая пьянчужка! Шарамыжница! – неслось с обеих сторон.
– Бездарь! Фанфарон! Телепень! И стихи твои такие же бездарные, как и ты сам!
– Что-о? – завопил красный, как рак, юнец. – Ну всё! Стреляемся! Немедленно! С десяти шагов!
– К вашим услугам, сударь!
Схватив в зале по пистолету, дуэлянты вышли в ближайший лесок. Конюх в виде секунданта следовал за спесивцами, на ходу умоляя образумиться. Тщетно!
Вот спорщики разошлись. Обернулись. Старушка чётко прицелилась. И с гиканьем уложила обидчика!
– Ишь ты, «пердушка»! – передразнила она, потрясая пистолетом, из дула которого вился тонкий дымок. – Я тебе покажу!
– Да ладно, хватит тебе, Арина, – нахмурился, глядя на убитого, кучер. И вынес вердикт, присмотревшись. – Вроде мёртв. Что теперь делать-то?
– Закопаем охальника, – не моргнув глазом, объявила дуэлянтка. – А опосля скажем, что так мол и так, пало наше солнце русской поэзии. Гений убит в неравной схватке с обидчиком.
– А дуэлянт-то кто?
– Да вот, хоть… Как, стало быть, фамилия барина твоего?
– Дантес! – с удивлением пробасил кучер. – Только вот, согласится ли? Зачем ему это?
– А чего же нет? Они из хранцузов, стало быть, благородные. Им все одно ничего за это не будет. Зато какая слава в веках – «убийца солнца русской поэзии»! Это же почти как Герострат, только лучше. Даже Сальери такой известности никогда не достичь!
– Нет, Родионовна, – заключил, покачав вихрастой головой, кучер. – Будущие поколения нам сего действа никогда не простят.
– Какие поколения, милок? – отмахнулась старушка. – Ты разве «Ниву» не читаешь? Пишут, что уже через сто лет наступит конец света – всё человечество утопнет в конском навозе. А пока мы и говорить никому ничего не будем. Как писал Прошка Свиньин за барина памфлеты, так и будет продолжать. Глядишь, чего доброго, ещё со временем и в учебники войдём. Так-то, брат!..
На том и порешили.
Ирина Забелышенская «ПЕРЕВОРОТ С ЗЕФИРКАМИ»
Рисунок Юлии Ростовцевой
Инспектор Мано задумчиво болтал ногами в оливковых берцах и грыз кусьпаёк, сидя на покатой крыше патрульного катера. Где-то вдали лаяли недопсы и постреливали семена лоританского гороха, вырываясь из стручков. Ничто не могло вывести инспектора из состояния сосредоточенной задумчивости. Ничто, кроме звука резкого торможения. Чиркнув по стройным кипарисам и пробороздив гороховое поле по диагонали, звездолёт «Sweety» остановился точнёхонько у патрульного катера. Выкинув якорь и для надёжности поставив транспорт на ручной тормоз, капитан Ядвига Новак выбралась из люка.
– Как оно ничего? – приветствовала она старого знакомого, отсалютовав от гермошлема.
– Да ничего обнадёживающего. Впрочем, как всегда! – инспектор отсалютовал в ответ остатками кусьпайка.
– Проблемы?
– Надвигаются. Нутром чую.
– Это с городского отстойника потянуло, оттуда и учуял!
– Не оттуда. Руди Роббер объявился.
– Откуда знаешь? О нём уже цикла три не слышно.
– Инфобот передал запись разговора вольных флибустьеров. Что-то у них намечается на Невезувии, а там логово Руди Роббера. Как пить дать, без него не обойдётся – лапу даю на отсечение!
– Ты это, лапами не разбрасывайся, они тебе ещё пригодятся, как и хвост! – Ядвига дружески хлопнула по широкому плечу Мано. Униформа скрывала шерстистый торс гиброида, но повадки манула то и дело давали о себе знать. Вот и сейчас острые когти показались на мгновенье, и вновь спрятались, ничем не выдавая правильную форму мужской ладони.
– Так, а что у нас на Невезувии? – капитан Новак жестом иллюзиониста материализовала карту ближнего космоса. – Космопорт, заповедник, отель для туристов, школа танцев для андроидов, зефирные плантации. Ничего особенного.
– Правильно, космопорт. С ангарами. И с посадочными платформами для пиратских звездолётов – контрабандные зефирки за милую душу идут на Прибалдениусе у местных сладкоманов.
– Так может слетаем, осмотримся? – Ядвига сдунула с носа непослушную прядь фиолетовых волос.
– На этом корыте? – Мано с досадой пнул носком патрульный катер. Катер огрызнулся выхлопом сероводорода.
– А «Sweety» на что? Доставит хоть на Омикрон Пси, хоть на Невезувий! У меня как раз отпуск!
Мано с кошачьей грацией запрыгнул в люк звездолёта вслед за капитаном Новак и устроился в рубке. Запах карамели одуряюще ударил по вибриссам. Инспектор передёрнул плечами:
– Ну и амбре тут у тебя! Хорошо, хоть не валерьянка!
Ядвига ловко закинула увесистую порцию ирисок в топку реактора и развела руками:
– Экспериментальный образец, биотопливо! К некоторым нюансам быстро привыкаешь! Держись, турбулентность!
Звездолёт задрожал и взвинтился в стратосферу. Корпус ощутимо тряхнуло. Лабораторные крысы возмущённо затопали к спасательной капсуле и пригрозили покинуть борт. Шерстинки на торсе Мано вздыбились от такой наглости – сработал генетический рефлекс. Но он взял себя в лапы… руки… успокоился, то есть! Всё-таки он гость, а хозяйке совершенно незачем отмывать звездолёт от ошмётков грызунов, если он не сдержится! Ядвига, кажется, не заметила приступа ярости, поинтересовавшись:
– А что в заповеднике Невезувия? Редкая фауна или целебная флора?
– Да Хель их знает! Ходили какие-то слухи, не очень вникал. На месте разберёмся.
Звездолёт выровнял движение, трясти перестало. Крысы вернулись в лабораторию, занявшись опустошением кормушек. Мано с завистью проводил их взглядом. Взгляд поймала капитан Новак и предложила подкрепиться. Гуманитарной помощью – пищей космонавтов с МКС. Весь путь до Невезувия Мано учился выдавливать еду из тюбиков. Получалась так себе – звездолёт украсился пятнами рагу, спагетти болоньез, морковного супа и сливового пюре. Ядвига тюбиками не угощалась, предпочитая ириски. Они с кораблём наперегонки уничтожали запасы. Мано даже раздумывал о том, хватит ли ирисок на обратный путь, и можно ли скормить звездолёту тюбики. Или крыс, на крайний случай – всё ж биотопливо!
Время полёта промчалось со скоростью эскадрильи боевых дронов в безветренный день. Удачно сократив путь по логарифмической спирали, «Sweety» пронёсся сквозь метеоритный поток и приблизился к Невезувию. Однако на подлёте к планете ждал сюрприз, а сюрпризов капитан Новак не любила, тем более неприятных. Корабль внезапно изменил курс и начал интенсивно снижаться, не реагируя на управление. Когда до поверхности осталось совсем немного, по обшивке шкрябануло и на звездолёт начала опускаться прочная сеть.
