Там, где правит Рандом

– Эмм… Умм… А....– замялся герой, явно заготовивший для меня целую отповедь, но теперь лишенный возможности ее использовать. Ох и люблю я так делать! Люблю выводить людей на яростный спор, а потом соглашаться со всеми их аргументами.

– Что стоишь? Мешок хватай, оружие подбирай и за мной! В столицу! Но запомни, ты делаешь то, что я говорю. Я говорю бежать, ты бежишь. Говорю падать – ты падаешь. Понял?

– Понял.

– Согласен?

– Согласен!

– Отдай кирпич!

Так я и думал, что ничего он не понял. Ох и жмот, честное слово! Аж пятиться от меня начал, когда я руку за кирпичом протянул.

Вот таким вот образом мы и подружились. В конце концов, дорога вдвоем – короче, чем в одиночку. А что я буду делать, когда и в самом деле найду способ вернуться домой, я, как обычно, не думал. Где-то в глубине души нравился мне этот маленький низкоуровневый герой с его мечтой, похожей на мечту Пиноккио – стать настоящим мальчиком. И что будет, если я в самом деле перенесу его в реальность – я не задумывался. А стоило бы, если честно. Подросток – это вам не потолковый лампожуй, его под кроватью не спрячешь, колбасой и лампочками не накормишь!

Первые полчаса мы шли молча. Я переваривал происшедшее и строил из себя брутального детинушку с булавой, которому просто по рангу не положено разговаривать с полуросликами, не доросшими еще даже до возраста, в котором героям разрешается иметь питомца. Молчал и Персиваль, уже успевший усвоить, что когда я молчу и хмуро смотрю исподлобья, меня лучше не трогать – могу и убить ненароком.

Над нами сияли звезды. Рандомные, как и все в этом мире. Некоторые звезды гасли, некоторые только-только зажигались. По небу медленно катилась луна. Она докатилась примерно до середины небосвода, потом вдруг передумала и также медленно покатилась обратно, видимо увидела что-то страшное, испугалась и решила спрятаться там, откуда вышла.

Время от времени мимо проходили герои и героини, среди них попадались даже знакомые мне ники, но никого, кого я бы знал лично. И уж тем более никого, чьи боги знали бы меня в реальности. Время от времени где-то в лесу кто-то с кем-то дрался. Иногда – с монстрами, иногда и друг с другом. В частности – мы стали свидетелями дуэли двух не поладивших друг с другом героев сорокового и сорок третьего уровней. Ох и величественное зрелище, скажу я вам!

"Годвилль" – игра "самоиграйка" герои живут своей жизнью, а боги, то бишь реальные люди, могут им лишь помогать и наставлять на путь истинный. Игрок имеет лишь две кнопки на пульте вмешательства в личную жизнь – "сделать хорошо" и "сделать плохо". Первая привносит в жизнь героя что-то положительное, например поток целительной энергии с неба, заращивающий раны. Второй чаще всего выдает молнию, поток лавы, или разверзшуюся землю прямо под ногами героя.

Во время дуэли героев игроки начинают вмешиваться в их личную жизнь очень и очень активно. Чаще всего – делая плохо, ибо это влияние во время дуэли как правило лупит молнией как раз по противнику. В увиденной нами дуэли оба бога праны не жалели…

Мать честная, я хоть и видел в прошлый визит сюда подобные зрелища, но все равно был очарован невероятной красотой и мощью происходящего на моих глазах. Вот первый герой, воспарив в луче голубого сияния, бьет второго по голове так, что загоняет его по колено в землю. Вот второй, оправившись от удара, обращается с молитвой к небесам, и тут же из черноты ночи на его противника обрушивается пылающий метеорит, оставляя на поляне воронку диаметром метров в десять.

– Как он жив-то остался… – зачарованно прошептал за моей спиной спрятавшийся туда Персиваль.

– Таковы правила. Но досталось ему не слабо…А ты сам-то в дуэлях не участвовал еще что ли? Вообще-то 13-ый уровень, дуэли дозволяются с 10-го.

– Нет. То есть да… – смутился тот. – Меня в поле на бой вызывали… Дважды. Раз я даже выиграл. Но богиня не вмешивалась, мы просто дрались.

– Ленива твоя богиня, прану бережет! Мой Утакалтинг как только в бой влезть умудрялся, я всегда тут как тут был. Молний не жалел!

Новая молния располовинила небо, и тут же ночь прорезала чудесная яркая радуга, по которой на одного из героев опустился сгусток чистой энергии, восстановивший ему 60 очков здоровья.

– Красиво! – выдохнул Персиваль, и в ту же секунду нас бросил на землю страшный толчок. Посреди поляны, на которой бились герои, разверзлась огромная трещина, и вытекший оттуда поток завы поглотил обоих бойцов, начисто выжигая траву и воспламеняя, срезая огнем под корень гигантские сосны.

Секунду спустя поток лавы схлынул также внезапно, как и появился, но стоять на ногах остался лишь один герой. Второй, обгоревший, помятый, в почерневшем от копоти снаряжении, опустился на колени и безвольно застыл, принимая поражение.

– Пойдем, – сказал я. – Не люблю смотреть, как герои друг другу уши отрезают!

– Уши? – как-то совсем не по-мужски взвзгнул Персиваль.

– Слушай, кусок виртуальной материи, странный ты какой-то! Ты же на дуэли в поле побеждал? Значит и сам ухо отрезать должен был. Или ты ограничился локоном противника?

– Локоном! – испуганно кивнул тот. – Я бы ухо отрезать не смог!

– Да ладно, все равно после визита в лечебницу новое вырастет.

– Все равно как-то это… Жестоко!

Странный он все-таки, герой этот. Все герои "Годвилля", с которыми мне довелось быть знакомым – люди простые и чуждые сомнений. Они дерутся насмерть, режут друг другу уши, отбирают последние деньги, а встретившись в кабаке – пьют вместе и травят байки, как лучшие друзья. Потому что не держат зла, не таят обиды. И это правильно!

Оскорбили тебя – бей. Налили кружку пива – налей в ответ.

Герои легки на подъем в плане любовных похождений, причем герои обоих полов. Пары сходятся на одну ночь и расходятся ранним утром, довольные друг другом! Они даже не договариваются встретиться вновь, потому что все здесь подчиняется одному единственному Богу: Великому Рандому! Если Рандом так решит – они встрется вновь. Не решит – встретятся с кем-то другим. И это хорошо, потому что при разбитной геройской жизни выбрать себе пару надолго невозможно.

Нет, не прав Персиваль. Герои "Годвилля" не жестоки. Точнее – гораздо менее жестоки, чем жители нашего, реального мира. Здесь нет бесцельного насилия и жажды наживы. Насилия здесь много, но таковы законы этого мира. Зато здесь для каждого есть место. Здесь тебе не нужно платить ипотеку за бетонную коробку с окном. Здесь можно спать и прямо под открытым небом… Хотя в некоторых локациях дубак преизрядный, закоченеть можно за минуты!

Спустя минут десять после того, как залитая лавой и изуродованная метеоритными кратерами поляна осталась позади, Персиваль все же не выдержал.

– Скажи, а каков твой план?

– В смысле?

– Ну, что нужно сделать, чтобы вернуться домой? И как ты сюда попал?

– Отвечаю в обратном порядке: понятия не имею, понятия не имею.

– Но ты же сказал…

– Чудило ты, виртуальное! Я не сказал, я брякнул! Вот в первый раз как я сюда попал – я знаю. И как выкарабкаться тогда знал… А сейчас…

Настроение у меня постепенно повышалось. В конце концов, Персиваль – хоть и несчастный, но все ж таки попутчик, а значит и собеседник. Ну и что, что виртуальный… В прошлый раз я вон как с виртуальными персонажами загулял, всю брагу в кабаке выпили! Поди весь "Годвилль" до сих пор песни мои любимые застольные поет – легендарную "Песню про зайцев" и ефремовскую "Песню про тещу"! В общем, в силу того, что заняться больше все равно было нечем, ну, кроме размеренного преставления ног, я вкратце, но в красках поведал своему цифровому попутчику мои приключения в "Годвилле" во время первого визита.

Персиваль охал, ахал, но верил безоговорочно. Впрочем, как я уже говорил, вранье в "Годвилле" не в чести, и верят тут всему и сразу. Если герой говорит, что он – бог, значит так и есть!

– Утакалтинг, то есть Кирилл, а ты не думаешь, что твой предыдущий перенос с нынешним как-то связан?

– Ишь ты, кластер ты порченный, каких ты слов-то нахватался! Перенос… Странно все это. Ложкина больше нет. То существо, что тело его захватило, вроде бы ко мне претензий не имеет. А если б имело – вроде бы оно никак в моем переносе не поучаствовало. Никто ко мне не подходил, заклятья не читал, пассы руками перед лицом не делал.

– Хм… – пробормотал Перси, грустно глядя себе под ноги и думая о чем-то своем. – Все один в один.

– Что "один в один"?

– Не, это я о своем… Не важно. Но хоть какой-то план у тебя есть?

– Какой-то – есть. Даже два каких-то. Первый – дать знать о себе администраторам игры. Ну, демиургам, что мир твой создали. Как это сделать – ума не приложу. Но есть тут в игре монстр, Администратор Годвилля, называется. Тебя он пока не бил еще?

Персиваль не ответил, полностью уйдя в себя, но я в ответе уже не нуждался, говоря больше для себя, чем для него.

– Есть у меня гипотеза, ни на чем не построенная, что через него они могут считывать информацию об этом мире. Хотя нет, бред это. Это мне по пьяни подумалось… Кажется, не верна все-таки моя гипотеза про убийство слабых нервных клеток. Зачем им какой-то монстр для считывания информации, если они – демиурги? Если перед их глазами весь код и вся статистика игры в любой момент? Нет, определенно бред. Но если все же его встретим – я попробую с ним контакт завязать.

– С андедом-морозом контакт что-то особо не завязался. Да и с зомби в кровавом угаре… Хотя с ним хоть поговорить удалось.

– Чего? С каким зомби?

– А, это я опять о своем.

– Слушай, – остановился я, – ты меня не пугай. Тут в последнее время и так чудеса творятся! Монстры ведут себя совсем не так, как им положено. А теперь еще и ты сам с собой разговариваешь, околесицу какую-то несешь. Ты не глючишь? У тебя код не перепутался? Ты в следующий момент на меня не кинешься?

Персиваль грустно молчал. Но нападать вроде бы не собирался.

– Ладно, чего тебя спрашивать, ты ж сам в свой код залезть не можешь…

– А может нам опять с друзьями твоими связаться? – не замечая моих колкостей, продолжил развивать логику Персиваль.

– Это и есть мой второй план. Есть в этом мире героиня по имени Шакки. Ее покровительница – моя близкая подруга, собственно, благодаря ей я в прошлый раз отсюда и выбрался. В "Годвилль" она, в отличие от остальных моих друзей заходит довольно часто, ибо задрот. Тебе нужно объяснять смысл слова "задрот"? Нет? Ну и хорошо. В общем, нужно найти Шакки. А поскольку она носится сейчас по "Годвиллю" и где-то геройствует, то сделать это будет отнюдь не просто.

– И мы идем в столицу, чтобы дожидаться ее там?

– Почти! Она не так давно достроила храм в честь своей богини. И я думаю, что самым простым способом дать ей знать о себе будет оставить в воротах храма записку!

– Хм… – опять пробурчал Персиваль.

И тут меня озарило! Так озарило, что я снова остановился и, подхватив Персиваля под мышки, поднял юнца в воздух и закружил!

– Эй, эй, – завопил тот, от удивления выронив свой жиденький фанерный щит, – ты чего?

– Форс ты моржовый! Фигня ты виртуальная! Дитя Супер Марио и внук Пакмана! – радостно вопил я, продолжая кружить Персиваля. – Ты не понял еще, какой я тормоз?

– Я поняла, что ты псих!

Кажется, переборщил я с проявлением радости! Персиваля опять коротнуло и он снова о себе в женском роде заговорил.

– Смотри! Я вот брожу с тобой, брожу, и мне почему-то даже в голову не приходило просто-напросто передать сообщение твоей богине! Доставай дневник!

Тут до меня стала доходить еще одна странность Персиваля. Нет, определенно что-то не так в этой игре. И монстры себя стали вести неправильно, и герои… Я ведь ни разу не видел, чтобы мой попутчик хоть что-то записал в свой дневник. А дневник героя, для игры, не имеющей графики – единственное средство по которому бог может следить за своим героем.

Убил монстра – записал. Напился – записал. Даже в бою герои иногда делают перерывы на то, чтобы записать что-то важное в свой дневник! Самые заядлые твиттероманы мира – нервно курят в углу, в сравнении с героями "Годвилля". Я, попав сюда впервые, и то с трудом преодолевал желание делать в дневнике записи, настолько сильна эта привычка. Руки-то, как говорится, помнят! А Персиваль не писал НИЧЕГО!

– Доставай дневник! Будем писать твоей богине послание! – скомандовал я.

А что, в самом деле, объясню все девушке, покровительствующей Персивалю, попрошу связаться с Аней и моей Светланкой. А там уж разберемся. Ну, ведь не откажет же она в такой мелочи как телефонный звонок? В самом деле, не каждый же день к ней стучатся заточенные в виртуальность люди?

А Персиваль почему-то помрачнел и затосковал. Ох и знаком мне этот взгляд! Опять глазки забегали…

– Что не так, мой нелегальный эмигрант с восьмибитных приставок?

– Моя богиня покинула меня.

В рот мне теплоход! Вот оно в чем дело! Вот почему он ничего в дневник и не пишет!

Еще до того, как впервые попасть в "Годвилль" и познакомиться с его героями, до того как я примерил их жизнь на себя и до того, как я понял что это для нас они – виртуальные персонажи, а друг для друга – более чем реальные… Еще до всего этого я все равно негодовал, услышав от друзей: "Ну, я попробовал, героя завел, надоело и бросил!" Считайте меня сумасшедшим, но я даже играя в "Цивилизацию" или "Героев меча и магии" никогда не бросал юнитов на верную смерть. Никогда не уничтожал их, чтобы снизить расходы на содержание армии, например. Всегда старался вывести из зоны конфликта крепко поврежденные танки, чтобы они могли оклематься в своих городах и снова броситься в бой.

Может я и сумасшедший. А может быть все дело в том, что я – писатель. И я верю в реальность персонажей, родившихся под моим пером. А значит, верю и в реальность солдата в моей армии в "Цивилизации". Я – их вождь и лидер. Они доверяют мне. Ради меня они идут в бой, и я должен защитить их, насколько это вообще в моих силах.

За каждый уничтоженный танк мои противники расплачивались ядерной бомбардировкой их городов. Ибо как говорил один из персонажей Кинга: "Может он и был дураком, но он был МОИМ дураком!"

В общем, после слов Персиваля его покровительница представилась мне этакой девушкой-спичкой. Не в смысле что тоненькой, а в смысле быстро прогорающей. Ох, как же я не люблю таких… Создать героя и оставить без помощи и поддержки! Саму бы ее так одну в мир выпустили, черт возьми! Вот почему Персиваль такой несчастный.

– Понял, заткнулся, больше глупостей не предлагаю! – пробурчал я. – Значит вариант прежний. Ищем Шакки и связываемся с ее богиней.

– А почему бы нам не остановить первого попавшегося героя?

– Как бы это тебе получше объяснить… Это ты – такой чудик необычный, сам ко мне в попутчики напросился, мыслишь логически, в реальность вместе со мной хочешь. А большинство героев, которых я тут встречал, без проблем соглашаются сделать запись в дневник о том, что Моргот Кровавый, он же Кирилл Кудряшов, оказался заточен в виртуальность и просит помощи, но не более! А в дневнике героя отображаются только 10 последних записей, и уговорить героя либо не писать ничего в дневник, пока он не получит отклик от своего бога, либо повторять эту запись каждые три минуты – очень и очень тяжело. Герои не стоят на месте, им просто скучно! Их боги же не всегда находятся за компьютером, даже такие задроты как я или Аня.

– Хреново… – выдохнул Персиваль.

– Хреново, – согласился я. И тут же опять озадачился: где он слов-то таких нахватался? Не годвилльское это слово! Наше! Но спрашивать не стал, все равно ничего вразумительного как всегда не ответит.

Еще час мы шли молча. А о чем говорить-то? Все и так ясно и грустно.

Под ногами, практически невидимый в темноте, шуршал Брысь, то забегая вперед, то отставая. Котяра мышковал где-то поблизости и время от времени что-то кушал. Вряд ли грибы, скорее всего что-то умеющее бегать. Ну и ладно, меньше на еду питомцу тратиться.

К концу третьего часа пути я устал. Персивалю-то хорошо, он – герой. В смысле, виртуальный персонаж, годвиллец. В этой игре вообще день и ночь между собой по активности как-то не особо различаются. Магазины и кабаки работают круглые сутки, герои бродят лесами и полями, тоже особо не разбирая, солнце на небе или луна. Устал – завалился на привал, и не важно, темно ли вокруг.

Ну а я – существо городское, привыкшее к ритму жизни обычного офисного работника. Днем – работаю, ночью – сплю. Передвигаться по лесам в темноте я не просто не приспособлен, мне еще и попросту лень это делать. Я ж не саблепузый тигр, в темноте не вижу.

– Слушай, поименованная совокупность битов, – заявил я, останавливаясь. – А давай-ка мы передохнём?

– В смысле?

– В прямом! Привал устроим и поспим. Устал я…

– Так до столицы же 15 столбов!

– Ага, а значит часа полтора пешего хода. Давай вздремнем часика четыре и снова в путь.

Сказано – сделано. Мы сошли с дороги, я бросил на землю рюкзак и устроил на нем свою потяжелевшую от усталости голову, согнал с груди взгромоздившегося на меня тяжелого Брыся, чтобы спать не мешал, и закрыл глаза.

– А вахту мы нести не будем? – спросил Персиваль.

– Вахту? – удивился я. – Внук Пакмана, ты меня удивляешь! Мы же в "Годвилле". Грабить и убивать спящих тут не принято. Уж ты-то должен знать! Я тут гость, а ты – хозяин!

– Если я тут хозяин, то почему ты меня все время оскорбляешь? – в голосе юнца слышалась неподдельная обида. – То восьмибитная ерунда, то внук Пакмана…

– Извини! – пожал плечами я, не испытывая, впрочем, особого раскаяния. – Я больше не буду!

– Правда?

– Правда! Пока не проснусь – больше не буду! Честно!

Персиваль буркнул что-то про хамов и методику воспитания, которой придерживалась моя мама, и замолк, устраиваясь спать. Ох и ворочается он… И чего, спрашивается, вертится? Все равно простуду здесь от сна на земле не заработаешь, бока не отлежишь… Иначе говоря, полоска здоровья твоя от этого ну никак не пострадает! Я уж давно привык на земле спать, в прошлый раз я это делал прямо в паровых латах. Сейчас, в тельняшке, гораздо удобнее, правда, холоднее.

Подумав, я подоткнул под бок теплого Брыся и попытался уйти в себя.

– Кирилл… – опять позвал меня Персиваль.

– Ты мне дашь поспать, внебрачное дитя "Dandy" и "X-box"?

– Как думаешь, у тебя получится вернуться?

– Получится! – сонно ответил я.

– Это ты сейчас сказал, или брякнул?

Ишь ты! Общение со мной сказывается положительно! У сбойного кластера юмор прорезался! Нет, положительно не против я буду этого паренька с собой в реальность протащить! Придумаю что-нибудь.

– Брякнул! – улыбнулся я. – Спи, Персиваль. В смысле, дрыхни, небритое порождение виртуальности!

– Ох, черт! У меня еще и щетина!

Ну. У меня тоже щетина… да какое там, у меня еще и бородка. Чего он так удивился? Брился что ли недавно?

С мыслями о том, что скоро мне предстоит бриться опасной бритвой, потому что бритвенных станков в "Годвилле" не изобрели и изобретать не собираются, потому что ими людей убивать неудобно, я и заснул.

Разбужен я был довольно жестоко – диким мявом, раздавшимся прямо у моего уха, а пока я открывал глаза и вспоминал, кто я, где я, и почему меня мучает такой сушняк, бодрости мне добавил еще и мощный пинок по ребрам.

"-11 очков здоровья!" – услужливо сообщила мне всплывшая перед глазами надпись.

Я вскочил. Получил по зубам, лишившись еще пяти касаний, и тогда проснулся полностью.

Что я там говорил Персивалю? В "Годвилле" не принято убивать спящих? Поправьте меня, если я ошибаюсь, скажите мне что эти трое монстров подошли к нам просто автограф попросить или спросить, как пройти в библиотеку! Брысь успешно теснил прочь от меня гипнокота и кладбищенского сторожа, остервенело размахивая мечами и совершая такие немыслимые кульбиты, что любой эквилибрист позавидовал бы… А вот вогонский поэт сумел миновать моего питомца и теперь наступал на меня. Громадная неповоротливая туша с очень мощными кулаками!

– Персиваль, подъем! Нас бьют! – крикнул я и пошел в атаку.

Ох, спасибо тебе, мой саблепузый тигрище. Кабы не ты, замесили бы меня сейчас как тесто, окучили бы как картошку!

Еще один удар я пропустил, от следующего ловко ушел, поднырнув под руку вогона, и раньше, чем эта мерзкая тварь открыла рот, чтобы добить меня своими стихами, провел отличный апперкот в челюсть.

Уклон, кувырок – пока этот здоровяк пытается прогнать мельтешащие звездочки, мне нужно мое оружие, моя самопалица.

– Понеслась, перекрестясь! – взвыл я, подхватывая палицу с земли и нанося удар по тому месту, где только что стоял гипнокот, подвижностью ничуть не уступавший моему Брысю.

И понеслось… Краем глаза я отмечал, что без дела не сидят ни Персиваль, ни мой питомец. Брысь, до того весьма неохотно принимавший участие в сражениях, сейчас, кажется, понял, что трое одновременно нападающих монстров, чего просто не могло быть по законам "Годвилля", не сулят нам ничего хорошего. Что нас пришли не бить – нас пришли убивать, а потому дрался с той же остервенелой решимостью, что и я.

Противники распределились как-то сами собой. Брысь вальсировал с гипнокотом – острые мечи против когтей и гипнотических глаз. Засмотрись в них, зависни на секунду, и тут же получишь по физиономии. Персиваль носился по поляне, преследуемый вооруженным остро заточенной лопатой кладбищенским сторожем. К чести паренька нужно сказать, что носился он вполне целеустремленно – не бросил меня, не умчался прочь, а кружил вокруг нас, отвлекая монстра, а иногда и пытаясь контратаковать. Хотя куда ему с карандашом против лопаты?

Мне, как самому плечистому и большому, достался самый массивный враг – вогонский поэт. Боксером тот был не умелым, удары большей частью уходили в молоко, но зато если попадали в цель, то звенело у меня в обоих ушах сразу, и я еще несколько секунд впустую махал палицей, принимая за расплывающегося вогона то куст, то луну, то Персиваля… Но зато если цели достигал удар самопалицы, то тушу вогона сносило на несколько метров. Удачно я себе все же шмотку обновил, ох, удачно!

Собственно говоря, исход боя был предрешен с самого начала, с самого моего пробуждения. Когда у Брыся отпала надобность сражаться на два фронта и он сосредоточил все силы на одном противнике, стало понятно, что у гипнокота нет ни единого шанса. То же можно было сказать и о вогоне – не тянули его кулаки против моего оружия. Первым ударом я свернул твари на бок челюсть – все, стихи ему уже не читать. Вторым – раздробил правую руку, чтобы больше не попадаться под его удары, а третьим – отправил в глубокий нокаут, в прыжке заехав ему с самопалицей точно по макушке.

Все! Выноси готовенького!

Брысь кромсал поверженного врага, рубя его в капусту, и даже шустрому Персивалю уже не требовалась помощь – удар карандашом в горло, кажется, становился его коронным.

Об мою ногу потерся Брысь – залитый кровью из многочисленных ран, но довольный как слон. Я присел, гладя питомца по голове…

– Молодец, котяра! Доберемся до столицы – я тебе две палки колбасы куплю! Нет, три! И ошейник новый! И к ветеринару сходим! Все кошечки Годвилля твои будут!

Брысь довольно урчал и недовольно морщился, припадая на заднюю правую лапу.

– А меня похвалить? – тяжело дыша, спросил Персиваль.

– А тебя-то за что? Ты бы и всю схватку проспал! Мы бы с Брысем и сами справились!

Персиваль возмущенно фыркнул, хотел было что-то сказать, но так и замер с открытым ртом, глядя куда-то мне за спину.

Под ногами зашипел Брысь, вновь обнажая мечи…

"Отобьемся!" – подумал я в первый момент, проследив взгляд Персиваля и обнаружив выходящего из темноты предпоследнего самурая, лицом очень сильно напоминающего Тома Круза.

"Наваляем им!" – посетила мою голову вторая мысль, когда я увидел, что Брысь напряженно смотрит на медленно подбирающийся к нам скелет, всплывающая подсказка над которым тут же уведомила меня о том, что это некропокемон.

"Дело плохо" – решил я, когда чуть ли не весь лес вокруг нас пришел в движение и нас взяли в кольцо с десяток монстров…

"Нам хана" – с этим я окончательно определился, когда монстры расступились, пропуская вперед администратора Годвилля.

Так вот ты какой, северный олень! Передо мной стоял агент Смит, точь-в-точь как в фильме! И даже темные очки не снял, не смотря на то, что вокруг хоть и лунная, но ночь. Правильно, зачем ему вообще на нас смотреть, если он видит сейчас перед собой полоски зеленых символов, из которых состоит этот мир…

Я шагнул вперед, поднимая вверх руку. Администратор Годвилля, по крайней мере, на человека похож, в отличие от большинства остальных, ну, если не брать в расчет Тома Круза, тьфу, предпоследнего самурая. Может с ним все же удастся поговорить, предотвратить втаптывание нас троих в землю и даже попросить о помощи!

Я поднял вверх левую руку в знак приветствия. Правда, выпускать из правой руки самопалицу я не спешил. Надеешься на мир – готовься к войне. Агент Смит повторил мое движение – тоже поднял руку и тоже шагнул ко мне. Отлично! Уже какой-то контакт!