скачать книгу бесплатно
С раннего утра и до поздней ночи он вертелся на своем дворе, досматривая свое многочисленное хозяйство.
– Тебе нужна хорошая хозяйка, – говорили соседи. – Одному трудно со всем этим управляться.
– Нужна, – соглашался Пит. – Но где ж ее взять?
– А хотя бы Кэти! – предлагали соседи. – Ты сумеешь взять ее в оборот.
– Ну уж нет! – противился Пит. – Уж слишком она легкомысленна.
– Тогда Бетси Кларк.
– Она слишком ленива.
– Тебе и не угодишь! – пожимали плечами соседи. – У нас больше на выданье и нет никого. Разве что дочка вдовы Трейстер.
– Это которая? У нее их три.
– Мы говорим про Марию.
– Марию? – Пит заинтересовался данным предложением.
– А что? Она и с лица ничего, и работящая, и с головой. Лучшей жены во всей округе не найти.
– Возможно вы и правы, – соглашался Пит, но набиваться в женихи к Марии не спешил. Пытался пару раз завести разговор, но всякий раз встречал холодный прием и недоумение. При всех заслугах девушки Питу не нравилось то, что Мария была слишком открытой, слишком благоразумной, слишком невинной. Ему больше по душе была рыжеволосая пустышка Кэти, с которой он проводил почти все свободное время, не забывая иногда наведываться и к Трейстерам.
Кэти такое поведение ухажера нисколько не смущало. Она совсем не собиралась замуж, тем более за Пита, чтобы навек погрязнуть в быту и хозяйстве.
А старуха Трейстер все чаще в разговорах с дочерью упоминала Гриффита.
– Это, конечно, не мое дело, – выговаривала старуха. – Но я бы на твоем месте предпочла Пита, чем этого Найта. Что он тебе может дать? А у Пита хозяйство, деньги.
– Ах, матушка! – вздыхала Мария. – Но Пит мне нисколечко не нравится. Я его не люблю.
– Не люблю! – ворчала мать. – При чем тут это? У нас с твоим отцом не было никакой любви, однако это не помешало нам прожить вместе всю жизнь и завести детей. Какая там любовь! Все это только пустые разговоры. Смотри, дочка, неволить я тебя не стану, но как бы потом не пожалеть.
– Разве Кристиан плохая партия? – недоумевала Мария.
– Конечно, – соглашалась мать. – Он ведь племянник Маклина. Его дядя сделает все для него. Но это Маклин. А что он сам? Что может сам твой Кристиан? Взрослый парень, а до сих пор занятие себе не нашел. Только и знает, что под окнами свистеть, да болтаться до темна.
– Ах, матушка! – восклицала Мария. – Давайте не будем об этом.
– Давай не будем, – соглашалась мать и уходила заниматься своими делами, снова и снова прикидывая кого предпочесть – Пита или Кристиана. И взвесив все за и против, все же останавливала свой выбор на племяннике Маклина.
– Мальчишка может далеко пойти, – рассуждала она. – А Пит? Что может дать ей Пит? Прозябать на этом берегу? С утра до ночи возиться с хозяйством? Хватит и того, что я всю свою жизнь провела на этом берегу.
И старуха Трейстер начинала покрикивать на младших дочерей:
– Шевелитесь, дармоедки! Не то до старости будете гнить в этой глуши. И замуж вас никто не возьмет.
Девочки хихикали и бежали исполнять приказания матери.
А старуха Трейстер начинала в очередной раз намекать Марии о свадьбе. Молодые давно бы обвенчались, если бы не Маклин. Капитану хотелось устроить для своего единственного племянника пышную свадьбу с множеством гостей, с богатым столом и прочими атрибутами торжества, которые не могли себе позволить себе жившие более чем скромно Трейстеры. Мамашу Трейстер, как и Кристиана с Марией вполне устроила бы скромная церемония в местной церкви и семейный ужин, но Маклин был неумолим, и всем приходилось только ждать, когда капитан соизволит дать свое благословение на этот брак.
Элоизу, женитьба сына, казалось, совсем не волновала.
– Делай, как знаешь, – говорила она брату и старалась отыскать любой предлог, чтобы избежать всяческих обсуждений данной темы, хотя сама была против этого брака. Ей не нравилась Мария. Ей не нравилось то, что девушка легко находила общий язык со всеми, что она была легка на подъем, что с легкостью относилась ко всем проблемам. Ей не нравилось в Марии все то, что ей самой было чуждо и дико. Умение обращать обиды в шутку, умение ладить с людьми, умение не обращать внимания на слухи и сплетни. Чего сама Элоиза не умела и не желала.
Вначале Элоиза была настроена категорично, но, в конце концов, уступила и спихнула все на своего брата.
– Пусть поступают, как им хочется! – ворчала она. – Ведь не мне с нею жить. Раз Кристиан этого хочет, пусть так и будет. Но ноги этой девицы в моем доме не будет!
Объяснений по поводу, почему она так невзлюбила Марию, она не давала. Да и кто стал бы слушать объяснения полоумной старухи.
А Маклин со свадьбой не спешил. Сначала он ссылался на то, что нужно подождать до осени. Потом на то, что нужно построить дом для молодых, потом… Короче говоря, Маклин пытался найти любой предлог, чтобы отдалить день венчания. И когда он вернулся из последнего плавания на искореженном корабле, Кристиан и Мария сразу поняли, что их свадьба откладывается на неопределенный срок. Но в этом они ошиблись. Поломка пакетбота наоборот подстегнула Маклина. И теперь он торопился поскорее покончить с ремонтом и выйти в море, чтобы по возвращении устроить пышное торжество.
– Если ты явился снова говорить со мной о свадьбе Кристиана, – Элоиза оставила бобы и строго взглянула на Маклина. – То ты напрасно пришел. Я уже давно все сказала.
– Я не за этим пришел, – Маклин топтался у двери.
– Тогда зачем? – удивленно вскинула густые брови Элоиза.
– Я хочу взять с собой в плавание Кристиана, – тихо проговорил Маклин.
– Нет! – вскрикнула Элоиза. – Этого не будет!
– Послушай, Элоиза, – Маклин пытался убедить сестру в искренности своих намерений. – Нечего мальчишке торчать на берегу. Пора бы и делом заняться.
– Тоже мне дело! – пыхтела Элоиза, снова принимаясь за бобы. – По нескольку недель торчать в море. Мало что с ним там может случиться.
– Да что с ним может случиться? – Маклин недоуменно посмотрел на сестру.
– Стив, – Элоиза понизила тон. – Давай не будем опять начинать этот разговор. Я потеряла мужа и не хочу теперь потерять сына.
– Сына? – Маклин усмехнулся. – В кои веки ты вспомнила о сыне?
– И все же, – не уступала Элоиза. – Кристиан – мой сын. И, пока я жива, я не отпущу его в море.
– Ты хочешь, чтобы он до старости торчал при твоей юбке? – Маклин начал срываться. – Он уже не ребенок.
– Для меня он всегда останется ребенком, – не сдавалась Элоиза.
– Я хочу сделать из мальчишки настоящего китобоя, – Маклин в ярости скрипел зубами. – Если он окажется довольно смышленым, то он вполне сможет поступить в морскую школу, стать капитаном и заработать кучу денег.
При упоминании денег, Элоиза вздрогнула, но промолчала.
– Ты хочешь, чтобы он гнил этой дыре? – Маклин не на шутку разошелся. – Что ему тут делать?
– На берегу тоже можно найти работу, – Элоиза была неумолима.
– Работу? – Маклин вскричал Маклин. – Какую работу? Спать до обеда, а потом до темна торчать в кабаке мамаши Гринсдейл в ожидании, что какой-нибудь барыга на случайно забредшем сюда корабле соизволит взять его в рейс за пару грошей? Ты этого хочешь?
– Нет, – Элоиза отрицательно покачала головой.
– Я хочу дать мальчишке шанс. Шанс на лучшее будущее. Пусть не совсем обеспеченное, но все же у него будет жизнь в десятки раз лучше, чем в Кинсли. Подумай об этом.
Маклин умолк. Он бы мог и дальше распыляться насчет будущего Кристиана и своем отношении к существованию в Кинсли, но бросать фразы в пустоту у него не было желания. Элоиза же, вопреки своим привычкам, воспринимала слова брата без обычного ворчания и негодования. Она только кривила губы и хмурила брови. Высохшими, почерневшими пальцами она задумчиво перебрасывала бобы из одной миски в другую, не обращая внимания на то, что вместе с хорошими бобами она отправляла в посудину и иссохшие, черные зерна.
– Кода ты собираешься идти в плавание? – выдержав паузу, тихо спросила сестра.
– Через пару дней. Как только корабль будет готов.
Элоиза озабоченно вздохнула.
– Поступай, как знаешь. Я не стану тебе больше перечить.
Маклин, хотел что-то добавить к сказанному, но, передумал и, не прощаясь, покинул дом сестры.
III
Мария с Кристианом облюбовали себе местечко неподалеку от церкви на берегу залива. Сюда мало кто захаживал, и молодые, скрытые от посторонних взглядов густыми кустами ракитника, наслаждались задушевными беседами, строили планы на будущее, обсуждали последние новости, которых в Кинсли было не так уж и много, а то и просто сидели, обнявшись и глядя на заходящее солнце и бескрайнее море.
– Смотри, Кристиан, – Мария показала пальцем на небо. – А вон то облако похоже на толстяка Фишби.
– Какое? – Кристиан бестолково вертел головой, пытаясь понять, куда указывает девушка.
– Ну какой же ты бестолковый! – возмутилась девушка. – Вон то, над домом Спенсеров.
– Не вижу.
– Да вон же! – Мария нежно обхватила голову Кристиана и повернула ее в сторону церкви.
– Действительно, похоже, – Кристиан улыбнулся. – Если бы от него пахло перегаром, то это был бы вылитый Фишби.
– Фу! – Мария покраснела. – Какой ты противный!
– а что я такого сказал? – удивился юноша. – Все знают, что Фишби большой любитель выпить. За свою жизнь я его еще ни разу трезвым не видел. Он дни и ночи проводит в кабачке у мамаши Гринсдейл.
Мария грустно вздохнула. Заведение мамаши Гринсдейл имело дурную репутацию. Много душ погубила пагубная страсть к пиву и вину. Много денег перетекло из тощих карманов рыбаков в толстый кошелек мамаши Гринсдейл. Отец Марии тоже был любитель наведываться в кабачок, и если бы не пристрастие к спиртному то, вероятно, он до сих пор был бы жив. Кристиан знал об этом и, чтобы не причинять лишний раз боль тягостными воспоминаниями, постарался перевести разговор на другую тему.
– А вон то облако, – Кристиан посмотрел в сторону пристани. – Похоже на трехмачтовый парусник.
Мария вздрогнула.
– Что такое? – переполошился Кристиан.
– Ты же знаешь, – Мария поежилась. – Что я не люблю, когда при мне говорят о кораблях.
Мария до сих пор болезненно переживала потерю отца и уход из дома брата, служившего на таком же паруснике. Все упоминания о парусах, кораблях и плавании вызывали у нее слезы. Она очень любила отца и дорожила братом.
– Ну не буду, – Кристиан потупился. – Не буду больше говорить о кораблях.
– Ну не злись, – Мария ласково потрепала Кристиана по взъерошенной шевелюре. – Я не хотела тебя обидеть.
– Не хотела! – Кристиан надулся. – Как только я завожу разговор о море или кораблях ты начинаешь злиться.
– И ты знаешь почему, – девушка грустно вздохнула.
– Но ведь сколько уже времени прошло! – недоумевал юноша. – Пора и забыть. Такое происходит довольно часто. Не он первый, не он последний. Сколько рыбаков погибло? И что? Возьми хотя бы мамашу Спенсер. Ее муж тоже не вернулся из плавания. Но она же не терзала себя этим всю жизнь. Она даже второй раз вышла замуж. А твой брат, скорее всего, жив. Просто у него нет возможности об этом сообщить.
– Полтора года? – усмехнулась Мария. – За полтора года у него не было никакой возможности, чтобы черкнуть пару строк?
– Ну, – Кристиан растерянно развел руками. – Мало ли какие обстоятельства.
– Есть только одно обстоятельство, – не успокаивалась Мария. – Которое не позволяет столько времени подать о себе весточку.
Мария замолчала. Кристиан чувствовал себя крайне неловко за то, что затронул эту тему. Но других тем для разговоров не находилось. Море и все что с ним связано больше всего заботило обитателей этого унылого заброшенного края. Море, которое тешило надеждами и питало мечтами об успешном улове, о благополучном завтрашнем дне. Дне, когда дети не будут плакать и просить есть. Когда не нужно будет задумываться на что потратить последний грош. Когда не нужно будет тащиться за несколько десятков миль в поисках подработок. Когда не нужно будет унижаться перед судовладельцами с просьбами пристроить на судно хотя бы младшим помощником младшего юнги.
Море, на которое уповали, на которое молились. Море, которое вмиг разбивало мечты и сокрушало всяческие надежды искореженными кораблями, искалеченными судьбами, бездыханными телами, зашитыми в брезентовые мешки.
Море, питавшее желудки и кошельки, щедро отдававшее свои богатые дары и безграничные запасы, оно вдруг начинало жестоко мстить за то, что люди вторглись в ее просторы, посягнули на его неприкосновенность. И оно обрушивалось на берег жуткими штормами, бурями, шквалистыми ветрами и нескончаемыми ливнями. Оно сметало все на своем пути, оставляя после себя выдернутые с корнем деревья, сорванные с ветхих лачуг крыши, выброшенные на берег лодки и корабли.
Море, бушующее, свирепствующее вдруг сменяло свой гнев на милость и становилось ласковым и нежным. Бирюзовое, нежно лазурное или небесно-голубое оно притягивало к себе, манило в неизведанные просторы, таило в себе тысячи загадок и тайн, чтобы раскрыв перед отчаянными и отважными одну из них, навечно сокрыть другие.
Кристиану надоело молчать и тупо пялиться на водную гладь, он снова решился завести разговор.
– Дядя Стив хочет взять меня в море, – тихо проговорил он. Мария ничего не ответила.
– Он говорит, что нечего мне торчать на берегу, пора и за дело приниматься. Он собирается идти на кашалота, чтобы немного заработать перед нашей свадьбой, вот и берет меня с собой.
Мария снова ничего не ответила.
– Ну что же ты молчишь? – настороженно спросил Кристиан.
– А что я могу сказать? – Мария пожала плечами.
– Скажи хоть что-нибудь.
– Ты же меня все равно не послушаешь, – Мария хотела уйти от этого разговора, но Кристиан продолжал.
– Я же не могу до старости просидеть на берегу. Мне нужно искать работу.
– Работу можно найти и на берегу, – заметила Мария.
Кристиан недовольно хмыкнул.
– А если я не хочу? А если меня тянет в эти просторы? Я сколько раз видел во сне, как я управляю большим кораблем. Может, это и есть мое призвание? Жить у моря и ни разу не выйти в плавание глупо. Да и дядя говорит, что…
– Не впутывай сюда своего дядю, – Мария оборвала Кристиана на полуслове.
