Школа богатырей. Расколотая мечта

Никто слушал, замирая от ужаса и счастья. Впервые ему поручили настоящее дело. Впервые от него зависит все.

***

Московское княжество. Москва. Задний двор Школы Богатырей.

– Настя, Настя же…

Наум прятался за углом подсобных помещений и махал рукой. Девушка оглянулась и осторожна подошла.

– Ты чего?..

Он ухватил её и затащил за угол.

– Тс-с! – шипел он, едва она пыталась возразить. – Идём!

Он провёл её мимо трапезной и сараев на задний двор школы. С этой стороны тоже был забор и крутой склон вниз до самой кремлёвской стены. Склон был крутой и высокий, они находились почти на уровне зубцов стены.

– Сюда, – шепнул Наум, увлекая её за забор. – Вот. Здесь брёвнышко. Коли мы сядем, нас будет не видать от школы…

– К чему эта секретность? – спросила Настенька.

– Я отыскал легенду, которая может помочь Варваре.

– Так это же здорово! – воскликнула травница и вскочила. – Надо рассказать Любимке и…

– Тссс! Тише! – замахал руками толстоватый тягатель. – Если нас заметят…

Он усадил девицу обратно на брёвнышко и начал рассказывать:

– В том и дело, что я сомневаюсь, стоит ли ему рассказывать.

– Но почему?!

– Слушай! Я перерыл всю библиотеку, но там одни сказки. Но этот сюжет повторяется с завидным постоянством. Тогда я решил поискать живых людей, способных ответить на вопросы…

– Живых людей?

– Да. Я пошёл к старцам. В Чудовом монастыре, где воспитывался Любимка, живёт пара таких. Они настолько древние, что помнят несколько появлений перводемона.

– Ничего себе! И что же они сказали?!

– Много интересного. Слушай…

Чем больше он рассказывал, тем шире распахивались глаза Настеньки.

– Ты прав, – сказала она. – Нельзя Любимушке туда одному идти. Надобно писарям сказать…

Они ещё что-то обсуждали, так и не заметив человека, который беззвучно лежал по другую сторону забора. Глаза его следили за облаками, руки дёргали рыжие волосы, а губы улыбались.

***

Московское княжество. Москва. Двор Микулы Стародуба.

– Любим, ай, Любим, – прокричал Рыж, врываясь во двор Миколы богатыря, где в последнее время собирался кружок любителей Любима. Сам объект обожания сидел на крыльце, остальные участники расселись вокруг, кто на пенёчках и старых вёдрах, кто просто на траве.

Дуняша, которая как раз говорила, замолкла и ревниво надулась. Но никто этого не заметил, ибо все обернулись к рыжему парню.

– Да, – отозвался Любимка и зевнул. Ему было скучно. Эти бесконечные беседы о том, насколько он крут и как скоро добьётся поставленной цели, утомляли. Рыж, конечно, нудный парень, но порой неплохо оживляет это болото.

– Говори, Рыж.

– Ты называешь Наума и Настю своими друзьями, – начал парень, хитро улыбаясь.

– Да, они друзья! – проговорил Любимка, ощущая раздражение. Сколько можно твердить об одном и том же? – Ты бы знал, через что мы прошли вместе!

– Увы, все течёт, все меняется, – отозвался парень, изобразив скорбное лицо.

– Чего молчишь? – Любимка раздражался все больше. – Рассказывай, чего накопал?

– Ой, стоит ли, – с притворной обеспокоенностью сказал Рыж. – Испорчу вашу "дружбу". Виноват окажусь.

Остальные захихикали. Дуняша навострила уши. Страсть как любила всякие гадости, рассказанные о других.

– Ёшь-матрёшь! Я вот сейчас встану и ка-ак… – разозлился Любимка.

– Тише! Тише! – Рыж отпрыгнул и выставил перед собой раскрытые ладони. – Сейчас я все расскажу. Сегодня я шёл и увидел, что толстый тягатель и мелкая девица шепчутся и куда-то скрытно идут…

– Наум и Наська? – Любимка покраснел и захихикал. – Ёшь-матрёшь! Неужели у них эта… Хи-хи-хи! Надо же! Ну-ну-ну, проследил ты и что там дальше было?!

Он жадно придвинулся к Рыжу. Навострили уши и остальные. Рыжий парень приосанился и наслаждаясь общим вниманием продолжал.

– Я так же поначалу подумал и пошёл глядеть.

– А ты проказник! – хихикнула одна из девиц.

– И она с этим толстым?! – Дуняша брезгливо сморщилась. – Бе.

– Сама-то не толстая? – хохотнул один из бывших дружков Ярополка и тут же завопил от боли. Девица впилась ему ногтями в бок.

– В другой раз не станешь думать, прежде чем рот разевать!

– Тише вы! – досадливо дёрнул бровью Рыж. – Так вот, я за ними проследил и…

Он сделал длинную паузу, все притихли.

– Ничего у них не было. Толстый сказал, что он чего-то узнал о лекарстве для дочки библиотекаря.

– Так это же здорово! – встрепенулся Любимка.

– Но Любиму сказывать он не хотел. Сказал, что это будет не правильно и даже вредно!

Любимка нахмурился.

– Наум так сказал?

– Да. Слово в слово. Мелкая девица сперва возмутилась, но когда он рассказал, тоже согласилась, что тебе это знать не положено.

– Мечи-калачи! – Любимка сжал кулаки и вскочил. – Если это так, то я… Да они!..

– О чем же они хотели умолчать? – спросила Дуняша.

– Легенда о живой и мёртвой воде! – выпалил Рыж. – Он сказал, что это могло бы помочь, но это опасно и они решили, что тебе, Любим, с этим в жисть не справиться!

Собравшиеся загудели возмущённо и грозно. Отрок вспыхнул и сжал кулаки.

– Вот значит как! Они в меня не верят!

– Вот они дружочки твои, – посетовала Дуняша. – А мы тебя так никогда не предадим.

– Точно, не предадим, – поддакнул ей парень, с которым она только что щипалась.

– Предадим… – проговорил Любимка, разом посуровев. – Да. Это попахивает предательством!

– Рыж, рассказывай, чего они скрывать собрались? – решительно потребовала Дуняша.

– Он говорил, что в некоем месте на окраине княжества есть гора, в той горе отворяется дыра, а в той дыре – источник с волшебными ключами. Вода в тех ключах будто бы не простая. Коли той водой капнуть, так будто бы даже мёртвый вскочит и пойдёт!

Все повернули головы и глядели на Любима, как воспримет это известие.

– Мёртвый… – проговорил отрок, вспоминая слова Черника. – Точно. Лекарство от смерти!

Он так и подскочил:

– И где это все? Где гора? Где дыра? Знает Наум?!

– Он ей даже картинку какую-то казал, – оживился Рыж. – Я потом за ним проследил и картинку ту умыкнул.

– Умыкнул?! – с восторгом закричала Дуняша.

– Покажи скорей!

Они соединили головы над клочком бумаги, аккуратно скопированным из какой-то книги.

– Горы те взаправду не простые, – сказал один из парней. – Мне батька рассказывал. Там путь короткий, но даже Новгородские купцы его стороной обходят. Грохочут они! И странники там пропадают.

– Все сходится! – сказал Рыж. – Толстый сказывал, что ключи на дне провала. А провал будто раскрывается на минутку одну. Никто ещё не успел из нынешних героев за то время спуститься, баклажку набрать и назад возвернуться. А костей давленных на дне того провала видимо невидимо.

Тут все притихли, испытующе глядя на Любимку. Тот задумался.

– Толстяк не верит в нашего героя! – сказала Дуняша громко. Её слова тут же подхватил хор голосов.

– Точно! Ах, он!

– Как же так?!

– Зато мы верим!

– Да, мы не были с ним в золотых вратах, но мы верим!

– Ёшь-матрёшь! А вы правы! – Любимка поджал губы и хмурил рот. – Наум, Настя – уж кто-кто, а они должны меня знать!

– Вот как, – рассмеялся Рыж. – Вот они, твои верные дружки!

Он выделил слово "верные" издевательской интонацией.

– Ха-ха, верные!

– Да!

– Та-акие верные! Хи-хи!

– Говоришь, знаешь где то место? – проговорил Любимка, беря листок бумаги и разглядывая карту. – Это испытание, пожалуй, по мне! Кто как не я способен двигаться скорее мысли?

– Никто! – подхватил Рыж.

– Никто в целом свете! – не уступала Дуняша.

Любимка вскочил и вскинул кулак над головой.

– Пойду и добуду живой воды для Варьки!

Он спрятал клочок с картой в карман портков. Ребята разразились восторженными криками.

– Да! Любимка – наш герой! Он все может!

***

Западные королевства. Сумрачный Двор.

– Никто! Ты придумал, как использовать бестиарий, чтобы обмануть Харитона?

Мнимые отец и сын глядели на макет московского кремля. Множество фигурок были аккуратно расставлены внутри стен и в окрестностях.

– Я думаю, что да, – перед ответом на миг губы мальчика дрогнули. Это не ускользнуло от управителя.

– То есть ты сомневаешься?

В его голосе не было строгости, но Никто ощутил угрозу, исходящую от этого простого вопроса. Сомнение – самый страшный грех в Сумрачном Дворе. Даже самые простые слуги здесь не умеют испытывать сомнений. И уж тем более не должно его быть среди управителей.

– Нет, – ответил Никто заученно. – Я обдумал проблему со всех сторон, в том числе и со стороны сомнений. Теперь я уверен.

Он твёрдо поглядел в бесцветные глаза управителя. Тот едва заметно кивнул

– Добро. На чем основана твоя уверенность?

– Есть опасности, которые для местных людей настолько очевидны, что они и опасностью их не считают. Люди просто сосуществуют с ними и не предпринимают попыток что-то поменять.

– Продолжай.

– Харитон мудр и много знает. Любим, наоборот, невежда и профан. На этом я и предлагаю сыграть.

– Мы испробуем твой план и посмотрим, к чему это приведёт.

Никто ощутил угрозу в голосе управителя, хотя тот был спокоен и бесстрастен. Мальчик понимал, что сделать больше ничего нельзя. Ставки приняты, осталось узнать, каким по счёту явится твой конь к финишу. И явится ли вообще.

Сказ 10 – Побег из школы

Московское княжество. Москва. Грановитая палата – Зал Ожидания.

С утра урядник был не в духе. Дворовые люди боялись к нему заходить, а тех, кто должен был это делать по повседневной обязанности, крестились и кидались в его комнату, как в омут полный чудищ.

Даже боярин Карп, всегда услужливый и подхалимский, не улучшил положение, а даже наоборот – впервые Фрол наорал на него почти в полный голос. После того, как урядник удалился, боярин ещё долго причитал по всем углам Грановитых палат, стараясь выбирать места, где его могло услышать как можно больше люду.

– Прямо кричал в полнай глас! – говорил он, обиженно вращая глазами. – Да на кого?! На меня! Который и мухи?! Который всегда услужит, всегда поддержит…

Ближе к вечеру и вовсе случилось немыслимое.

– Ступай домой! Я останусь! – резко кинул Фрол Болту.

– Я охрана, мне не положено покидать…

– Не твоё дело решать, что положено! – выкрикнул Фрол тонким голосом, потом унял себя и добавил. – Это приказ!

Болт изучающе глядел на него бесстрастными глазами над темной повязкой, скрывавшей лицо. Фролу показалось, что он не подчинится.

"Пожалуйста, не подчинись!" – кричал он мысленно. "Только попробуй ослушаться!" – тут же обрывал сам себя. Воронёный какое-то время подумал, потом пожал плечами.

– Как скажешь.

Он развернулся и вышел из горницы. Фрол едва не закричал от досады. Почему?! Иногда кажется, что Болт готов читать мысли, но сейчас он уходит и ничего не делает!

Но нет. Богатыри умеют читать образы только у тех, в ком достаточно земной тяги. В нем же её не больше, чем в обычном русском человеке. Поэтому он остался один. Совсем один.

Фрол долго возился с щеколдой, как мог тянул время, прежде чем повернутся к столику, на котором лежал, спрятанный под черным шёлковым платком камень Шустра.

Будь проклят день, когда ему пришло в голову завладеть этой дьявольской вещью. Теперь ясно, отчего мелкий див так легко расстался с ним. Это была западня. Западня лучшему из людей княжества. Да. Шустр удачно выбрал. После князя – я первый человек в княжестве…

Самовосхваления, которые обычно поднимали ему настроение и внушали уверенность, сегодня не работали совсем.

Замедленно повернулся и на окаменевших ногах двинулся к столу. Ощущал себя телком, привязанном за цепь, которую тянет мясник. Все ближе и ближе к плахе. И топору.

Как и говорил привратник, через неделю ему стало плохо. Очень плохо. Он просто не мог отдалиться от медальона – сердце замирало в груди, в глазах темнело, ноги сами собой норовили развернуть его и принести к камню.

Когда же оказывался у камня, руки бешено начинали искать что-нибудь острое. Кровь! Нужна кровь!

В первый раз держался довольно долго, но потом выгнал дворового парня, который пришёл развести камин и заперся. Так спешил, что за неимением ножа прокусил палец и прижал к камню.

Мир закрутился, и он снова ощутил себя в пещере. Испытал облегчение граничащее с наслаждением. Уф! Спасён!

– Здравствуй, Фрол, – раздался знакомый тихий голос. Привратник выступил перед ним из темноты. Тут же на Фрола обрушились звуки. Гул многолюдного собрания за спиной, ждущего аудиенции у неизвестных хозяев. И вопли очередного несчастного, которого тащили сбросить в пропасть.

– Совсем не обязательно тянуть до последнего, – молвил эмиссар. – Ты мог явиться ещё на прошлой неделе. Это избавило бы тебя от неприятных ощущений. А вот наслаждение бы осталось.

Фрол молчал. Губы его так и норовили расплыться в улыбке счастья, по телу гуляли волны приятности. Он изо всех сил старался держать лицо бесстрастным, но эмиссар видел его насквозь.

– С сегодняшнего дня станешь исполнять задания. Если не выйдет – будут наказания. Если справишься – мы тебя поощрим. Когда выполнишь достаточное их число и убедишь нас в верности, удостоишься чести быть допущенным в общий зал ждущих аудиенции.

– А если я не хочу? – выдавил урядник, все ещё борясь с приступами удовольствия.

– А ещё ты сможешь являться сюда и в любое время и оставаться столько, сколько пожелаешь, – мягко добавил эмиссар. Фрол ощутил приятное покалывание, словно волна удовольствия приглашала его на дополнительные свидания.

– Нет! Ни за что…

– Тебе решать. Но приступим…

Задания были простые. Он рассказывал о жизни в княжьих покоях. Как все устроено в княжестве, как оно управляется. Какие планы у князя Александра. Фрол умышленно старался не раскрывать вещи, которые считались тайной. Его ни разу не наказали за это. Даже не пожурили.

Потом его стали просить сделать несколько нетрудных дел. Дела на первый взгляд были совершенно невинные, и даже бессмысленные. Поменять порядок дежурства у стражей, отпустить дворовую девку Дуняшу раньше времени, направить к князю боярина Карпа, вместо того, чтобы заняться этим самому. Обронить при писаре Харитона определённую фразу…

И вот сейчас он должен вернуться в пещеры Ордена за новым заданием и… Фрол едва не застонал, предвкушая удовольствие. Это было истинным утешением за все грубости и понукания. Это было тем, за чем он возвращался раз за разом и не предпринимал больше попыток вырваться.

Он разрезал палец маленьким ножичком. Кровь капнула на камень. Пш-ш! Взвился дымок. Фрол до сих пор не понял – испаряется она или камень поглощает её, как пищу?

Он откинулся, ожидая волны небывалой лёгкости и наслаждения. Но… их не было. Урядник будто упёрся в невидимую стену.

Панически зашарил по ней, худое тело содрогнулось от ужаса и страсти. Где же? Пустите меня! Я хочу…

А потом раздался холодный голос привратника.

– Сегодня путь в пещеры заперт. Сделаешь дело, тогда достоин стаешь аудиенции. А пока…

– Нет! Так нельзя! Я не могу! – заволновался Фрол. – Пожалуйста! Вы не можете так поступить! Пожа-алуйста-а…

Но привратник уже бесстрастно диктовал задание.

– Посещение будет зачтено, неделя у тебя есть. Исполняй…

И он пропал. Фрол заскулил и сполз со стула на пол.

– Нет, – каркнул он. – Ну почему?! Чем я провинился?!

Тело, не получив обещанную долю приятности, ныло и ломало. Периодически под кожей по жилам текли волны расплавленной боли. Урядник вскрикивал, обращался в статую и пережидал.

– Сделать! Я должен скорее сделать, что велели, и тогда я сразу смогу вернуться! Я не должен буду ждать неделю! Сразу вернусь!

Он вскочил. Перед глазами стоял Любимка.

***

Московское княжество. Москва и окрестности.

Любимка тихо выскользнул из терема тягателей. Месяц листопад подходил к концу, ночь была темной, осень брала своё. Было холодно, изо рта вместе с дыханием выходил пар.

– Ишь, удержать они меня решили! Да ни в жисть! Знаем мы дядьку Харитона. Он только и умеет, что приключения портить…

Отрок прислушался. Наверняка где-то здесь должны быть Стояновы любимцы. Он никогда не оставлял тягателей без присмотра.

Если я осторожненько пройду вдоль стены, наверняка сумею ускользну…

Ших. По носу его что-то стукнуло, словно жук врезался. Но сейчас осень, жуки не летают. Он хотел тронуть проверить рукой, но не успел. Вокруг горла сомкнулась что-то гибкое и крепкое. Не сумел выдавить и писка. Лишь проснулся в тайном кармашке Глаз Ворона, качнув земной тяги и защищая горло от удавки.

Рывок. Если бы не земная тяга, наверняка бы сломал шею. Его дёрнуло вверх, грудь разрывало от желания вдохнуть, но он не мог. Удавка застала его на выдохе. С размаху приложился головой о конёк крыши. Перед глазами капнули кляксы, но от этого стало лишь мучительней. Отсутствие воздуха и так рвёт грудь, а тут он растянул это ощущение на минуты.

Кажется, он все-таки сомлел. Очнулся, как ему показалось, почти сразу, вот только окружение было совсем другое. Он находился на склоне с заднего двора школы, там, где лежало Варькино бревно. Даже не на склоне, а у самого его подножия.

Он лежал, ощущая, что может дышать. Горло саднило. Над ним замерла фигура в тёмном, выделяющаяся на светлом фоне кремлёвской стены.

– Ёшь-матрёшь! Что за шутки? – Любимка вскочил и хлопнул себя по поясу, где висел кинжал. Оружия не было, тогда Любим выставил перед собой кулаки.

– Держи. Достал, чтобы не потерялось, – раздался насмешливый голос. Рядом с ногой отрока в землю воткнулся кинжал. Если бы чуть не отодвинул ступню – пригвоздил бы.

– Дядька Болт? – удивлённо проговорил Любим. – Вы чего тут?..

– Шёл мимо, увидел, никак наш герой сбежать надумал, – проговорил из темноты все так же насмешливый голос. – Не мог смотреть, как неуклюже ты это пытаешься делать…

– Чего это неуклюже?! – надулся Любимка. – Я все продумал…

– Ты шёл прямо в лапы Стоянова любимца. Одно движение, и он бы тебя заметил.

– Правда? – Любимка потёр шею.

– Да, – голос Болта стал холодным и деловым. – Идём. Я выведу тебя из города.

Дальнейшее произвело на Любима неизгладимое впечатление. Воронёный богатырь не стал переходить в режим земной тяги, вообще её не использовал. Он просто не сделал ни одного лишнего движения.

– За мной, – скомандовал Болт. Они прошли вдоль стены до ближайшей сторожевой башни. Любимка недоумевал. Там же врата, а значит стража. Как мы их минуем.

Когда подошли, он увидел, что ворота пусты. Стражи не было. Любимка открыл рот, чтобы возмутиться сим фактом, но богатырь резко ускорился.

Потом был ночной бег по Китай-городу. Болт словно чуял людей. Не раз и не два он резко сворачивал на соседнюю улицу, нырял в подворотню или замирал, пропуская шумную компанию или гридней ночной стражи. Ни разу не ошибся и не произнёс ни слова. Он словно выполнял сложную хорошо отрепетированную постановку. Но Любимка знал, что это не постановка. Ибо все эти люди, которые встретились им, просто не могли подыгрывать.

Несколько раз пытался сказать что-то восхищённое или вопросительное. Воронёный так на него зыркнул, что говорить расхотелось вовсе.

На выходе из города стража была, но Болт просто свернул в сторону и повёл его вдоль стены. Стены вокруг Китай города не такие внушительные, как кремлёвские. Не были они и каменными. Как раз посреди, на одинаковом расстоянии меж двух башенок висела спущенная сверху верёвка. Болт подёргал её и начал стремительно взбираться. Любимка поплевал на руки и полез следом.

Сперва было трудно, верёвка драла кожу ладоней, ноги проскальзывали по гладким брёвнам. Потом подключилась земная тяга, и взбираться стало легче. Не успел миновать середину стены, как верёвку дёрнуло, и Любимка едва не грохнулся вниз. Его стремительно потащило наверх. Это Болту надоело ждать, и он втянул верёвку к себе.

– Вниз прыгаем так, – сказал он и исчез в бойнице. Ни одного звука не выдало его приземления, стояла полная тишина.

– Ух, дядька Болт даёт, – мотнул головой Любимка и, не раздумывая, скакнул следом. Тело завопило от страха. Вспомнился тот момент, когда его выбросили над полигоном в свободное падение.

Здесь высота была куда меньше, не успел толком испугаться. Глаз Ворона тоже не стал мудрствовать. Он просто защитил его от падения.

Бах! Удар был такой силы, что Любиму показалось, будто стену перетряхнуло по брёвнышку.

– Дурень неумелый! – прошипел воронёный. Хапнул отрока за шиворот и молнией мелькнул через свободное пространство. Наверху уже раздавался топот, и мелькали факелы.

Когда оказались под сводами леса, Болт выпустил его. Любимка оскорблённо расправил одежду и оглянулся на далёкие стены Москвы.

– Ёшь-матрёшь! А ловко мы их!

– Мы? – воронёный презрительно фыркнул. Он резко повернулся, лишь мелькнул чёрный плащ, и направился вглубь леса. Любимка засеменил следом.

По небу ползли тяжёлые облака, они то скрывали острый серп месяца, то выпихивали на всеобщее обозрение.

– А я вот что подумал! Становись моим учителем!

Болт остановился и поглядел на него. Изучал так, словно увидел какую-то диковину. Любимка подумал, что воронёный прикидывает, на что он годен. Тут же расправил плечи и слегка отклонил в сторону голову, чтобы красивее глядеться.

– Исключено! – сказал Болт и возобновил ход.

– Но почему?! – пыхтя, догнал его Любимка. Богатырь не ответил, лишь прибавил шаг. Любимка снова догнал его.

– Ты не можешь мне отказать! Я прошёл золотыми вратами! – обиженно сказал он.

Сказанное развеселило Болта. Он задрожал от смеха, в уголках глаз резче обозначились морщинки.

– И чему же ты хочешь у меня научиться? – спросил воронёный. – Прятаться, как тать ночной? Нападать из засады, словно разбойник? Или вот. Втираться в доверие и наносить удар в спину?!

И вот уже не веселье, а боль звучит в голосе тёмного богатыря. Яростная боль. Любимка даже отступил на шаг.

Взор воронёного полыхал. Любим ощутил, что все висит на волоске. Не смотря на гордыню последних дней, вдруг ощутил себя крохотным несмышлёным щенком рядом с матерым волкодавом. Волкодавом, которого он только что разозлил.

И тут в голове Любимки будто что-то переключилось. Он вспомнил… Маруську. Крохотную девочку из приюта. Ей было совсем мало годиков, но она всегда добивалась своего. Любимка совершенно не знал, отчего он вспомнил девочку, казалось, в нынешнем положении это было бессмысленнее всего.

Он поглядел на воронёного и вдруг ощутил отблеск боли. Настоящей сильной боли, которая гнездилась в груди этого человека. Любимка содрогнулся всем телом, а потом…

Широко шагнув к оскаленному, как злобный волк Болту, он вдруг обнял его и прижался головой к его широкой груди. Болт от неожиданности замер, не зная, что делать. Глаза его расширились, тело напряглось, Любиму сперва показалось, что обнимает деревянный чурбан. Потом вдруг воронёный замер, словно страшился спугнуть это мимолётное ощущение тепла.

Любимка прижатым ухом слышал как стучит его мощное сердце, гулко и бесстрастно.

– Дядька Болт, – проговорил Любимка. – Вы такой славный! Зачем вы постоянно это скрываете? Я же чувствую…

И тут воронёный не выдержал. Он отбросил паренька. Но в глазах над темным платом горела не злоба, а боль.

– Отстань от меня! – яростно крикнул он. – Ты сам не знаешь – что и у кого просишь!

– Ёшь-матрёшь! – закричал отрок. – Я знаю, что ты спас всех нас на полигоне! Помог мне сегодня! Чего мне ещё?

– Я чуть не убил тебя тогда, у пещеры душ! – яростно полыхая глазами крикнул Болт.

– Меня чуть не убили моргулы, а не ты! – так же яростно тряхнул головой Любим. – Зато ты помог мне перед этим! Без твоей помощи я бы там вовсе не оказался!

Болт фыркнул и махнул рукой.

– Вот именно! А ещё я не стал помогать тебе, когда вы дрались против бера!

– Я многое понял тогда! – рявкнул Любим. – Я ничему не научусь, коли все делать за меня!

Они стояли друг напротив друга и орали.

– Хорошо, – вдруг успокоился Болт. – Для начала я дам тебе совет.

– Да! Мечи-калачи! Здорово! Я готов! – запрыгал Любим.

– Не сдавайся, когда потеряешь все! – сказал Болт надтреснутым голосом.

Любимка недоуменно моргнул.

– Потеряю все? Но я не собираюсь ничего терять!

– Моё знание может воспринять лишь тот, кто терял все и нашёл силы вернуться! – сказал Болт. – Так что возобновим этот разговор, когда это случится…

Любимка нахмурился. Что за глупости? Он не собирается терять. Тем более все! Отныне он планировал лишь расти и приобретать. Он разинул рот, чтобы сказать об этом, но богатыря уже не было рядом. Он возобновил бег по лесу.