Девушка в пестрой повязке

Глаза гиганта остановились на незнакомой девочке. Они полыхнули алым, трещина рта раскрылась, словно разошедшаяся молния, Аля увидела ослепительно белые зубы, между которыми проскакивали настоящие молнии.

– Некогда объяснять! – крикнула она. – Скорей играй, иначе будет поздно!

Даня впервые слышал от нее такой тон. В нем звучал страх и отчаяние. И одновременно – надежда. Он понял, что не может ее подвести.

Мальчик развернулся и со всех ног припустил к домику.

Чудище колыхнулось, из плеч выдвинулись длинные темные ленты, на концах которых угадывались маленькие ладошки. Руки неспешно двинулись к лежащей девочке.

Але было до безумия страшно, она оглянулась на девочку, та окончательно потеряла разум. Сидела и бормотала что-то несвязное.

– Дядя Морок… предали… я плохая…

Черные руки были совсем близко, еще чуть-чуть и они подхватят хрупкое тельце и тогда… Что будет тогда, Аля не успела додумать. Тело само собой прыгнуло вперед, девочка взмахнула руками и выкрикнула:

– Не тронь ее!

С пальцев слетели пестрые брызги. Они разлетелись в разные стороны, словно пыль, образуя облако. Черные руки коснулись его, неумолимое движение замедлилось.

– Даня, играй же наконец! – прокричала Аля. – Мне не справиться одной…

Черная ладонь пронзила пестрое облако и двинулась к незнакомой девочке. Еще немного, и она коснется ее растрепанных волос. Аля самоотверженно кинулась вперед и попыталась оттолкнуть руку в сторону.

За секунду до того, как коснуться чудища, она зажмурила глаза. Ладошки ждали сопротивления, но неожиданно его не встретили. Тело обдало холодом, Аля распахнула глаза и в последний момент увидела, как проскакивает сквозь черную руку, словно сквозь тень.

Ладонь почти коснулась волос девочки, когда…

… над мокрым двором зазвучала музыка. Скрипке пела грустную мелодию, ее звуки сплетались с каплями дождя, кружились вокруг них, скользили вверх, прыгая с одного водяного шарика на другой. От этих звуков капельки начинали сиять, словно маленькие солнышки.

Чистая мелодия окружила Алю, она ощутила такое счастье, что засмеялась от избытка чувств. Около нее зародилась плотная пружина пестрой ленты. Она резко распрямилась, закружилась, волнами растекаясь кругом. Ее острый край резанул по темной руке, далеко наверху загрохотало, чудище отдернуло черный шланг, словно обжегшись.

– Да! Играй еще! – воскликнула Аля, раскручивая вокруг себя пестрые ленты видимых звуков. Во все стороны брызнули радужные капли, они взрывались брызгами разноцветной пыльцы, рождая в воздухе маленькие радуги.

В противовес блеклой мощи чудища – все это роскошество выглядело ослепительно ярко и празднично. Аля шагнула вперед, чтобы облако счастья расширилось и начало расти вверх. Гигант зашатался, переступая своими длинными тонкими ногами. Казалось, он раздумывает, что делать.

– Уходи! – крикнула ему Аля. – Мы не отдадим тебе девочку!

Но чудище не желало так просто бросить жертву. Длинные змеи рук вновь выстрелили вперед, Аля приготовилась встретить их новыми взрывами яркого безумия, но руки пролетели мимо. Гигант метился вовсе не в жертву.

– Даня, – прошептала Аля, но было уже поздно. Музыка захлебнулась и смолкла.

– Что это? Аля, это сделала ты? Это не смешно! – донесся до девочки испуганный голос друга.

Черные руки крутились вокруг мальчугана, выписывая страшные коленца. Парень явно не понимал, что происходит, поэтому перестал играть и опустил скрипку.

Одна из чудовищьных рук прыгнула вперед, целя прямо в лицо. Даня от неожиданности оступился и упал. Даже шелест дождя не смог заглушить хруст и жалобный визг струн. Мальчик сел прямо на скрипку.

Черные рукава взвились, празднуя победу. Яркое облако мелодии начало тускнеть и оседать. Еще чуть-чуть, и оно рассеется. А это значит, что у девочки не останется защиты.

Аля подскочила к незнакомке и попыталась ее поднять. Та все еще бормотала что-то, но настойчивому давлению подчинялась. Але даже удалось поставить ее на ноги. На большее у нее просто не было времени. Пестрое облако рассеялось, и черные руки вновь ринулись к жертве.

«Вот и все! – обреченно подумала Аля. – Мы не справились!»

Черная рука сомкнулась на волосах незнакомой девочки, Аля закрыла глаза, не в силах видеть этого страха.

– Не тронь ее!

Громкий голос.

В ответ сверху так громыхнуло, что заложило уши. Но голос не испугался.

– Убери свои длинные руки от моей дочери!

Аля с надеждой распахнула глаза. Над девочкой стоял мужчина. Лицо его выглядело ошарашенным, руки заметно подрагивали. Аля поняла, что он ВИДИТ черную фигуру. Похоже, на него подействовала ее магия.

– Это ты постаралась, – рядом стоял Даня. – Помнишь, как ты показала музыку мамам и мне?

Но Але было не до его болтовни. Она во все глаза смотрела на папу девочки. Что он может противопоставить этому чудищу?

– Дядя Морок! Я тебя придумал, я тебя и прибью! – выкрикнул мужчина. Аля поняла, что он безумно напуган и кричит первое, что приходит на ум.

Черная фигура радостно колыхнулась.

– Страх! Его нельзя бояться! – воскликнула девочка. – Он питается этим страхом.

Чудище вновь потянуло вперед черные руки. На сей раз уже ничто не могло их остановить.

Отец девочки встал на их пути, но дядя Морок даже не остановил движения. Черные ладони прошли сквозь грудь мужчины и выползли из его спины. Отец девочки содрогнулся всем телом, начал оседать, но тут лицо его вспыхнуло злостью.

– Ну уж нет! Я не дам… – из полуоткрытого рта вместо слов вылетали хрипы. Но он упрямо вставлял между ними слова. – … не дам… тебе… ее…

– Папа!? – раздался слабый голосок. – Папа! Я не виновата! Я не хотела… Не бросай меня!…

– Успокойся, дочка! – голос мужчины почти выровнялся. – Я тебя не брошу!

Он вдруг выпрямился. Движение черных рук замедлилось.

– Папа, но ведь я провинилась. Ты сам обещал отдать меня ему.

– Я врал, Аня. Я не отдам тебя никому. И для меня ты всегда будешь самой лучшей. Ведь я люблю тебя!

Он отвернулся от черной фигуры и обнял дочку. Что-то произошло с миром в тот момент. Дождь разом прекратился, сквозь прорехи тучи выглянуло солнце. Но его никто не заметил, потому что еще более яркое сияние родилось здесь, на земле.

Слившиеся в объятиях фигуры испускали ослепительный радужный свет. Он стремительно заполнял все кругом, прогоняя тент и мрак. Али смотрела на него, и по щекам девочки текли слезы.

Когда свет погас, от дяди Морока не осталось и следа.

А потом они впятерем (появилась еще мама Ани) сидели в гостях у Али и пили чай.

Аня уже совсем успокоилась, на личике девочки отражались непривычное спокойствие и умиротворение, каких родители не видели у нее несколько недель.

Ребята быстро нашли общий язык.

– Аля, я не ожидал, что ты такое можешь! – тараторил Даня, захлебываясь словами. – Вышла один на один с таким здоровяком! Ты у нас как… как супергерой! Точно! Надо тебе придумать костюм.

– Даня, без твоей музыки я бы ничего не смогла, – улыбнулась в ответ Аля.

– Так и я с тобой пойду. Вот только скрипка…

Он поглядел в угол, где на столике лежали осколки инструмента.

– Папа, – воскликнула Аня. – Помнишь мы ходили в гости к дяде Пете. Он занимается старинными вещами. Я видела у него такую интересную скрипку…

– Точно! Надо поговорить с Петькой. Думаю он уступит ее мне за… Вы ведь примите этот подарок в знак благодарности?

Он поглядел на улыбающуюся дочь.

– Так что же все таки это было? – спросила мама, тревожно взглянув на дочь. – Что за чудище? Тут похоже все его видели, кроме меня.

– Это чернышь, – сказала Аля. Увидев удивленные взгляды – пояснила. – Понимаете, я с пеленок умею видеть музыку. Музыка – это ведь эмоции. Когда-то талантливые люди пережили их и сохранили в звуках. Я не могла слышать эти звуки, может быть поэтому мне дано было их увидеть.

– Не так давно Аля не могла слышать, – влез Даня. – Совсем-совсем.

Новые друзья удивленно повернулись к девочке.

– В это трудно поверить, но это так. Мы познакомились с Даней тогда, когда я еще не умела ни слушать ни говорить. Я увидела его благодаря музыке…

– Так вот, уже давно я заметила, что если человек злится, или раздражается над ним появляется черное облачко, – закончила Аля свое плвествование. – Обычно происходят какие-то другие события и облако развеивается. Ну или ослабевает. Черныши редко бывают такими стойкими.

– Но у Ани было не облако, а… существо, – воскликнул папа.

– Да. Такое я видела впервые. Как будто ваша дочка каждый день подпитывала эту черную тучку, придумывала ей новые страшные черты. А потом сама поверила в существование этого монстра.

Чем больше она говорила, тем сильнее бледнел папа. Не дослушав Алю он вдруг подскочил к дочке, обнял ее.

– Анька! Прости меня! Это я придумал тебе Морока. Я во всем виноват! Для меня это была просто страшная сказка, а для тебя настоящая мука. Прости! Я никогда больше не буду тебя пугать!

Аня ничего не сумела ответить. Лишь по щекам текли слезы.

Диалог с булкой

Я ел булку с изюмом и вспоминал, какой же рай мне обещали. В голове плавала пустота, и лишь редкие изюминки добавляли жизни счастья.

– Какой же рай мне обещали? – спросил я у булки и отломил очередной кусок. Булка молчала.

– Какая же ты после этого булка?! – недовольно поглядел я на булку. Булка опять промолчала, всем своим видом говоря: «Очень даже правильная булка!»

– Вот ты правильная булка, – сказал я, вылавливая из белой мякоти очередную изюминку, – а обычной вещи подсказать не можешь. Неужели так трудно вспомнить, какой рай можно обещать?!

Но булка надулась и гордо молчала. Она была испечена в главной пекарне города и поэтому была очень капризной и легкоранимой натурой.

– Да ладно тебе! – я почувствовал легкое покалывание. Это проснулась моя подруга. У меня нет тещи, но зато есть лучшая подруга – совесть. Поэтому я отщипнул от булки еще кусочек и сказал примирительно: – Не обижайся. Я тебя ругаю, но ведь сам ем. Может быть своими словами я и пренижаю твои достоинства, но дела мои говорят об обратном. Они говорят, что ты правильная булка и способна выполнить свою миссию!

Бока булки заметно потеплели и в следующем куске было заметно больше изюма. Похоже булка, как и все женщины, небезразлична к лести. Она даже собиралась нарушить свое ледяное молчание, но я как всегда все испортил. Мои мысли были уже далеко.

– Вот и жизнь наша, как булка с изюмом. – задумчиво проговорил я. Булка поперхнулась и, насторожившись, промолчала. В следующем кусочке не было ни одной изюминки.

– Мы едим ее, словно куски булки. В одном куске много изюма, в другом нет вовсе. – я развивал свою мысль и мне ни до кого не было дела. Тем более до какой-то гордой булки. – Изюм дарит нам радость мелких побед, ублажает душу ласковым бальзамом нужности и непревзойденности, порой он способен сделать нас счастливыми. Мы с предвкушением отщипываем от булки следующий кусок и…

Я отломил кусок. Булка притихла и подозрительно замолчала. Ни как пакость задумала? Я поднес кусок ко рту, но краешком глаза заметил черную точку. Не похоже на изюм. Поднеся кусок к глазам, я увидел роскошнейшее ископаемое черного маленького жучка. Булка прыснула и заржала совершенно неприличнейшим смехом.

– Совершенно верно! – невозмутимо продолжил я. – Очень дельное замечание. Сначала жизнь кормит нам горсти изюма, чтобы потом подложить большую черную каракатицу…

Я брезгливо скатал из куска плотный шарик, стараясь, чтобы жук оказался точно в центре, и запустил шариком в мусорное ведро. Ведро стояло на другом конце комнаты. Шарик мелькнул темной молнией и точнехонько вошел в круг ведра. Сердце преисполнилось гордости. Я суперстрелок – Меткий глаз.

– Но не стоит унывать! – сказал я сам себе. В руках моих оставалась маленькая булочная «жопка». – Ведь за черной каракатицей всегда бывает «жопка», полная изюма!

Дожевывая изюм, я недоуменно огляделся. Как же так? Вокруг ни одного благодарного слушателя. А где же булка?! Булки ни где не было. Вот всегда они так, исчезают не дослушав. Одно слово – женщины! Я посидел немного, поглядел на сиротливую надпись на экране компьютера «Обещанный рай».

– Эх! – подумал я. – Скучно одному! Пойти что ли колбасы отрезать…

Манипулятор

– Черт! Не может быть!

– Ха! Твои денежки теперь мои! – сказал со