Девушка в пестрой повязке

– Они никогда не поймут меня, – грустно сказал мотылек. – Такое ощущение, что им просто страшно.

– Страшно за тебя? – поднял глаза паук.

– Страшно, что у меня все получится, – грустно улыбнулся мотылек.

Он тяжело вздохнул. Паук понимающе заворчал.

А перед ними переливались в свете звезды яркие нити золотой паутины…

Одинокий гитарист

Жил был на свете юноша и была у него волшебная гитара. Да-да, волшебная, иначе как можно объяснить то, что когда юноша начинал на ней играть – вокруг сразу все замирало. Люди останавливались и слушали. Слушали до тех пор, пока не смолкали звуки последнего аккорда.

Музыка юноши будила в них тайные чувства, поднимала на поверхность самые лучшие и смелые побуждения, которые погребала под собой обыденность. На несколько минут каждый из слушающих его музыку становился тем, кем должен был быть. На несколько минут их мечты сбывались.

Когда же музыка смолкала, люди смотрели вокруг удивленно, как будто очнувшись ото сна, вздыхали печально и медленно уходили, не всегда туда, куда шли до встречи с музыкантом.

Люди любили его музыку, и для юноши это было самым главным счастьем в жизни.

Однажды музыкант стоял на мосту и предавался своему любимому делу. Играл он самозабвенно и неудержимо, когда же закончил очередную мелодию, увидел рядом девушку. Она была прекрасна, а в глазах ее стояли слезы.

– Здравствуйте, – сказала девушка. – Вам не нужна… муза?

Юноша посмотрел на нее внимательно, потом едва заметно кивнул и заиграл, не спуская с девушки глаз. Музыка окутала их, словно мягкое облако и понесла на крыльях мелодии высоко в небеса, ближе к синему небу, яркому солнцу и ослепительным облакам.

Юноша был поражен. Он смотрел в глаза девушки и ощущал нечто неосязаемое, исходящее от нее, мягко стелющееся вдоль струн и меняющее его музыку. Девушка просто стояла рядом, а он просто играл, но его музыка не была прежней. Она стала другой. В нее пришла любовь.

В тот момент сердце юноши дрогнуло и воспылало. Когда мелодия замолкла, он встал на одно колено и сказал:

– Вы и правда муза. Вы сразили меня прямо в сердце. Теперь я люблю вас больше всего на свете.

– Правда? – сказала девушка.

– Правда! – ответил юноша.

– Даже больше… – она посмотрела на гитару.

– Больше всего! – словно клятву произнес он.

Девушка была польщена. Всегда приятно, когда тебя ставят превыше всего.

Через несколько месяцев они поженились. Юноша играл на свадьбе, девушка стояла рядом и глаза их сияли. А музыка лилась по банкетному залу, заставляя гостей умолкнуть и забыть про выпивку. Музыка вылетала в открытые окна, и прохожие останавливались и слушали. Даже автомобили останавливались прямо посреди проезжей части, водители и пассажиры выходили на улицу. Они слушали песнь любви, которую играл самый счастливый на земле юноша. Перед ним блестели глаза самой счастливой на земле девушки.

А потом наступили будни.

– Я беременна, – однажды сказала девушка.

– Здорово! – воскликнул юноша и, схватив гитару, принялся играть. Девушка заслушалась. В музыке слышалась весна, девушка увидела, как распускаются почки на деревьях, как медленно набухают бутоны цветов, чтобы раскрыться и подарить миру свою красоту.

Девушка тряхнула головой:

– Нет! Постой! Прекрати играть!

Юноша был поражен. Впервые в жизни его музыку не дослушали до конца.

– Что случилось, милая? – спросил он.

– Ты не понял – у нас будет ребенок, – строго сказал девушка. – Пора тебе бросить свои пустые затеи и заняться чем-нибудь серьезным. Нам потребуются деньги. Ведь теперь мы не одни. Теперь мы отвечаем за него.

Она погладила растущий живот.

– Но ведь раньше нам хватало, – проговорил юноша.

– Раньше мы жили для себя, – раздраженно повторила девушка. – Сейчас же все будет иначе. Пора взрослеть.

Юноша поглядел на свою гитару, потом на жену. Он любил эту женщину. Он клялся ей, что она будет первой в его жизни. Настало время исполнить клятву.

– Хорошо, родная, – сказал он. – Ты только не волнуйся. Я сделаю так, как ты хочешь.

Он закинул гитару на антресоли, снял рваные джинсы и куртку, и надел классический костюм. Вынув из шкафа запылившийся диплом, юноша отправился в город и нашел себе новую работу.

На новой работе мужу пришлось туго. Ему были неинтересны эти нудные монотонные и однообразные занятия. Но он любил жену и ребенка. Он очень старался и, в конце концов, стал хорошим работником. Надежным, исполнительным и ни на что не претендующим. Таких любит начальство.

Гитара пылилась на антресолях. После того, как она замолчала – город стал печальнее. Люди все реже делали крюк, чтобы пройти мимо дома, из окна которого раньше лилась самая замечательная в мире музыка. Люди снова позабыли мечты и вновь сделались угрюмыми и озабоченными.

Юноша и сам сделался угрюмым и озабоченным. Он больше не улыбался и не шутил, вечерами приходил поздно и усталый, с женой говорил лишь о работе и проблемах. Девушка не узнавала его.

Однажды он пришел с работы особенно злой. Даже не взглянув на нее, он поужинал и упал на диван отдыхать.

– Ты изменился, – сказала жена.

Муж не удостоил ее ответом, лишь глянул на нее удивленно.

– Не за такого хмуряка я выходила замуж! – воскликнула жена. У нее накипело, и она не могла больше сдерживаться. – Ты совершенно меня не видишь, ты перестал меня целовать, перестал смотреть на меня с обожанием! Ты перестал меня любить!

– Я люблю тебя! – отвечал муж. – Ведь я зарабатываю для тебя деньги! Что тебе еще?

– Я хочу чувств! Я хочу, чтобы меня любили! Скоро родиться ребенок, и кто будет его отцом? Угрюмый и озабоченный тип?

Лицо мужа дрогнуло, взгляд прыгнул наверх, на антресоли. Он почувствовал боль в груди.

– Я не понимаю, – сказал он. – Я изменился благодаря любви к тебе. Я бросил то, что любил больше всего на свете до встречи с тобой. Я оставил это ради тебя. И теперь ты говоришь, что любви больше нет. Как такое может быть?

Девушка, словно не слышала его.

– Я влюбилась в возвышенного и жизнерадостного музыканта. Сейчас же ты превратился в… чудовище. Офисное чудовище! Куда делся тот милый добрый музыкант?

– Но ведь ты сама запретила мне играть! – воскликнул муж.

– Кто, в конце концов, мужчина в нашей семье?! – воскликнула жена. – Ты должен был принять правильное решение!

Она разрыдалась, а он ощутил боль и раздражение.

Они не разговаривали целый вечер. А перед сном он подсел к ней на постель. В руках его была гитара. Ведь не смотря ни на что, он любил свою жену. И не хотел делать ей больно.

– Хочешь я сыграю тебе? – спросил он.

– А ты сможешь? – в глазах ее светилась надежда и страх. Надежда на возвращение прежних чувств, страх, что он изменился безвозвратно.

– Не знаю, – проговорил он и коснулся струн.

Пальцы словно одеревенели и с трудом ставили аккорды. Муж с возмущением поглядел на руки, сжал и разжал кулак, встряхнул пальцами.

– Я смогу! – сказал он упрямо.

И мелодия заполнила квартиру. Поначалу она была неуверенной, ломкой, как свежий лед на реке. Но постепенно окрепла, зазвучала громче и шире. И такая тоска слышалась в ней, такая щемящая боль, что девушка заплакала.

Юноша улыбнулся печально и продолжал играть. Руки вспоминали давно забытые движения, пальцы вставали на аккорды все уверенней и уверенней. И музыка зазвенела, пошла веселее, жизнерадостней.

Мечта встрепенулась и подняла голову. Где я? Что со мной? Почему вокруг стены и прочные решетки? Разбить! Прочь из темницы! Лететь к небу, ввысь!

Музыка умолкла, девушка вытерла слезы.

– Прости меня, – проговорила она. – Я забыла одну важную вещь.

– Какую?

– Ребенку нужны не только деньги, – сказала девушка, глядя на любимого. – Ему нужен блеск в глазах отца. Ведь твои глаза будут блестеть, когда ты впервые дашь ему в руки гитару и начнешь рассказывать о том, какое это прекрасное чудо – музыка.

– Да, – рассмеялся юноша. И так легко ему вдруг стало на душе, что показалось еще чуть-чуть и взлетит. – Да! Я научу его, и он превзойдет меня!

Они до глубокой ночи сидели на постели, мечтали, каким будет их сын, как они станут втроем устраивать уличные концерты. Они смеялись до слез, говорили взахлеб, перебивая друг друга, задумывались на мгновение и снова говорили. И они больше не походили на мужа и жену. Они были влюбленными юношей и девушкой, они были музыкантом и его музой.

А потом он взял гитару и вновь заиграл.

– Постой, – сказала она. Взяв юношу за руку, девушка повела его к окну. Распахнув створки, она впустила в комнату прохладу ночи.

– Теперь играй! – сказала она. – Пусть весь город слышит! Я отняла у них тебя. Настала пора исправиться.

Юноша улыбнулся и заиграл. И звезды в ночи сделались ярче, а жителям города приснился один и тот же сон. Как будто все мечты сбылись, и вперед их ждет теплое, как котенок, свернувшийся за пазухой, счастье.

Дядя Морок

Почерневшее небо угрюмо смотрело на землю. Аня с дрожью и непонятным страхом наблюдала за непогодой из окна детской. Темные глыбы туч ворочались на небе, словно чудовищные звери. Там, где их бока соприкасались, мрачную синь прочерчивали яркие молнии. С каждой секундой становилось темнее, комната погрузилась во мрак, вспышки молний кидали внутрь длинные черные тени.

В душу девочки заполз холодный страх. Аня не понимала в чем дело, она давно уже не боялась гроз. Разве что, когда была совсем маленькой, и папа пугал ее дядей Мороком, сидящим в грозе и забирающим непослушных девочек. Но теперь она выросла и знает, что никаких мороков нет.

– Грау-рррграм! – от грома задрожали стекла. По стене метнулась тень, девочка резко обернулась, но ничего не увидела.

Аня опрометью кинулась в глубину комнаты, с ногами забралась на диван и вжалась в угол, закутавшись в плед. Из-под клетчатой «брони» видны были лишь распахнутые во всю ширь глаза, в которых отражались ветвистые молнии.

Косые капли дождя изрезали стекло. На мгновение девочке показалось, что ее страхи пусты и ничего необычного в грозе нет. Аня видела тучи, видела верхушки домов напротив. Казалось гроза идет на спад. «Наверное я ошиблась», – подумала девочка.

И тут нижняя часть окна поблекла и почернела, словно оттуда, снизу, на высоту девятого этажа поднималось что-то чудовищно огромное и невообразимо страшное.

Ане хотелось зажмуриться, но это было выше ее сил. Веки будто окаменели. Девочка обреченно смотрела, как из девятиэтажной пропасти поднимается чудовищная черная фигура.

– Он пришел за мной! – прошептала девочка. Фигура колыхалась, словно огромная темная медуза. Она имела человеческие очертания, если можно себе вообразить человека величиной с многоэтажный дом. Круглая голова, покатые плечи, все остальное терялось за пределами окна.

Черная фигура шевельнулась, из-за края окна, словно в замедленной съемке, появились два темных рукава, которые кончались маленькими почти человеческими ладонями. Они медленно потянулись вперед, прямо к окну. «Почему я?!"– обреченно подумала Аня. Она словно вернулась в детство, когда каждая гроза становилась для нее настоящим испытанием, а папа, вместо того, чтобы успокоить, подзуживал ее страх.

"Ведь я была послушна, я не капризничала…"– шептала девочка.

Она сжалась, ей опять очень захотелось зажмуриться, но неведомая сила продолжала держать.

Темные ладони легко вошли между створками окна и вдруг распахнули его во всю ширь. В комнату ворвался шум дождя и грохот грома.

Черная фигура замерла, будто кобра в стойке, а потом ринулась вперед, прямо на девочку. В черном полушарии головы вспыхнули два рубиновых глаза, рот распахнулся, обнажая ослепительно белые завернутые в молнии, как в колючую проволоку, зубы.

В этот миг Аня поняла, что может двигаться. Наваждение пропало. Но все, что она успела сделать – зажмуриться и закричать.

– А-а-а-а-а-а-а!

Крик длился и длился. Маме показалось, что еще чуть-чуть и легкие дочери полетят изо рта кровавыми ошметками.

– Доченька?! Что с тобой?! Это я, мама!

– А-а-а-а-а-а-и-и-и-и! – визг сменил тональность, истончаясь, отчего сделался еще страшнее.

– Аня! Очнись, солнышко мое! Очнись!

Женщина изо всех сил трясла обмякшее тело, голова и руки девочки мотались безвольно, глаза были зажмурены так, словно дочка пыталась стереть само воспоминание о том, что они когда-то здесь были.

– Аня! Проснись! Аня!

В комнату вбежал мужчина со стаканом. Он набрал полный рот воды и прыснул прямо в лицо девочки.

Крик оборвался, словно от удара ножом. Девочка резко выпрямилась, глаза ее распахнулись, сверкнув безумием. На мгновение в них отразилась черная тень, тянущая длинные руки, но родители не заметили ничего, кроме смертельного ужаса, изуродовавшего личико дочери.

– Мама? Папа? Это вы? – пролепетала Аня. Слезы хлынули одновременно со словами. – Мамочка! Я так испугалась! За мной приходил он! Простите меня! Я не делала ничего плохого! Почему он хотел забрать меня? Мамочка! Не отдавай меня ему!

Девочка отчаянно цеплялась за женщину. Папа поставил пустой стакан на полку и присел рядом с дочкой, чтобы их глаза находились на одном уровне.

– Анна! Слушай меня внимательно! Это был просто сон. Все уже позади! Мы с мамой не дадим тебя в обиду.

Голос папы звучал твердо и уверенно, Аня поневоле начала кивать, после каждой его фразы. Она перестала плакать, слезы высохли.

– А теперь расскажи, что случилось.

– Я же говорила, – Аня всхлипнула и вновь задрожала. – Ко мне приходил он.

– Кто он?! – терпеливо спросил отец.

– Дядя Морок!

– Что? – папа недоверчиво улыбнулся, но одними губами, в глазах по-прежнему таилась тревога.

– Но Аня! Дядя Морок – это же страшилка из детства, – воскликнула мама.

– Я сам его выдумал, чтобы сделать тебя послушной девочкой. Разве ты забыла? Ты боялась гроз, и я решил этим воспользоваться, – отец начал вещать нарочито зловещим голосом: – Дядя Морок приходит из грозы и забирает непослушных девочек! Слушайся нас! У-у-у-у!

Мама неодобрительно взглянула на мужа, но промолчала. Девочка будто не слышала его шутливого тона.

– Папа! Ты был прав! Он существует! И он приходил за мной! Я не понимаю, чем я провинилась?! Он тянул ко мне страшные длинные руки! Если бы не вы – он забрал бы меня…

Маленькое тельце вновь сотрясла дрожь, девочка уткнулась маме в плечо.

Родители обменялись обеспокоенными взглядами поверх ее вздрагивающих плеч.

После страшного вечера минула неделя. Аня никак не могла успокоиться. Каждый день проходил в страхе. Девочка ни на миг не выключала телевизор, самой важной передачей в программе стал прогноз погоды. Не довольствуясь этим, Аня поминутно заходила в интернет. Экспресс панель браузера пестрела метереологическими сайтами.

Солнечный прогноз успокаивал девочку лишь тогда, когда она находила подтверждение на всех ресурсах, до которых мог дотянуться ее интернет. Если хотя бы на одном из них появлялась небольшая облачность, девочка паниковала и не выходила из-за компьютера, посекундно нажимая обновление страницы, с ужасом ожидая увидеть значок с молнией.

К счастью небесная концелярия грозы не планировала. Вместо неба хмурились отношения с отцом. Видя такую одержимость дочери, он очень расстраивался, раздражался, а после и вовсе дал волю гневу.

– Еще раз увижу тебя на погодном сайте – выброшу компьютер на помойку. А тебя отправлю в клинику!

Бедная девочка не знала, чего боятся больше. Отец всегда умел припугнуть ее самым страшным.

Однажды папа вернулся с работы в хорошем настроении. Он даже не стал ругать дочку за незакрытый Гисметео.

– Сегодня встретил однолассника. Помнишь, Сему Крабикова? – он посмотрел на жену, та кивнула и заинтересованно придвинулась.

– Его нам посылает само небо, – папа хохотнул и возбужденно потер ладони. – Представляешь, он теперь такой солидный. Семен Карлович. В очках, в костюмчике, ботиночки начищены и блестят.

– А такой неряха был… – подхватила мама. Глаза ее затуманились, на губах появилась отстраненная улыбка. Родители пустились в воспоминания.

Аня перестала слушать. Тем более, что по телевизору начинался очередной выпуск прогноза погоды.

– Западный антициклон принесет в центральную часть России дожди, местами грозы.

Сердечко девочки дало сбой. Одновременно с этим она слышала голос папы:

– Он психиатром работает. И представляешь – у него своя клиника.

Родители одновременно посмотрели на девочку.

Аня ощутила стремитльно растущую пустоту. Личико ее исказилось, глаза мгновенно наполнились слезами.

– Папочка, миленький! Я не хочу в клинику! – вырвалось у нее помимо воли.

Папа нахмурился. Веселость разом слетела с него.

– Не понимаю, с чего ты взяла!?

– Я там умру! Будет гроза, дядя Морок появится и заберет меня. В клинике меня никто не спасет!

Отец вспыхнул.

– Опять дядя Морок?! Разве я не говорил тебе, что это выдумка? Я его придумал. Понимаешь – Я!

– Я так реально его себе представляла! – всхлипнула девочка. – Я даже летом пряталась под толстым одеялом. А теперь он пришел! Именно такой, каким я его видела в кошмарах. Не пойму – чем?! Чем я провинилась?!

С каждым словом ее голос нарастал, и чем громче звучали слова, тем больше в них было слез.

– Ты непослушная девочка! – закричал отец. – Я запретил тебе говорить об этом – а ты говоришь! Запретил прогноз погоды – а ты смотришь.

– Папочка! Но ведь будет гроза. Я боюсь. Если я не буду знать…

– Все! Я не хочу ничего слышать! Если еще раз ты меня ослушаешься – я отдам тебя в клинику! Пусть там с тобой разбирается Семен Карлович.

Девочка вспыхнула. Бессердечные слова отца колыхнули в ней новое, доселе неведомое чувство. Страх и унижение внезапно переродились в гнев.

– Ах так! – вскричала она. – Тогда я сама уйду к нему! Дядя Морок заберт меня, и у вас больше не будет непослушной дочки!

– Опять?! Это невозможно терпеть! Все! Я звоню Семену. Пусть высылает санитаров!

Мама испуганно переводила взгляд с мужа на дочку.

Девочка хотела еще что-то выкрикнуть, но не нашла слов. Она просто развернулась и выбежала из комнаты. Из прихожей раздался лязг замков, потом громко хлопнула входная дверь. Стало очень тихо.

– Игорь, зачем ты так? – стараясь сделать голос как можно мягче сказала мама. За долгие годы совместной жизни давно изучила мужа и знала, как проходят его вспышки гнева и когда лучше начать говорить, чтобы помочь ему прийти в себя.

– Ведь ты же не собираешься отправить ее в клинику?

– Нет конечно, – буркнул отец. Было видно, что он уже жалеет о том, что сорвался. – Мы договорились, что он осмотрит Аню дома и даст рекомендации.

Через открытую форточку донесся отдаленный грохот. Оба одновременно повернулись к окну. На небе клубились черные тучи, далеко в небе сверкнула молния.

– Вот дуреха! – крикнул отец и выскочил из комнаты. Мама поспешила следом.

Аня изо всех сил бежала по городу. Она была дочерью своего отца, гнев проснулся в ней внезапно и она не знала, что с этим делать. Личико девочки полыхало, злость придавала храбрости. Повстречайся ей сейчас дядя Морок, сама бы прыгнула в пасть, лишь бы досадить папе.

Но силы человеческие не беспредельны. Аня начала уставать и сбавила шаг. Одновременно улетучилась злость. Девочка остановилась и с удивлением огляделась.

Она очутилась в спальном районе города. Всюду высились многоэтажные дома. Людей почти не было, а те, кого Аня заметила очень спешили, периодически переходя на бег.

Только теперь девочка поняла, что небо затянуто тучами, порывы ветра рвут деревья, а вдалеке грохочет гром.

– Ой, мамочки! – воскликнула девочка. Все обиды были разом забыты. Ане очень захотелось домой.

Она развернулась и хотела бежать обратно, но там тоже высились одинаковые, будто клоны, дома. Аня поняла, что совершенно не знает, как сюда попала.

В небе полыхнула молния, почти сразу же мир содрогнулся от грома.

– Грау-рррграм!

Аня зажала уши и присела.

И тут ее накрыла тишина. Больше не гремел гром, стих ветер, дождь не ронял свои капли. Она словно попала в центр бури. Девочка отняла руки и посмотрела наверх.

Прямо на нее между двух домов шествовала гигантская черная фигра. Длинные ноги замедленно рассекали воздух, делая гигантские шаги.

– Нет! Пожалуйста! – пискнула девочка, но из сведенного страхом горла вылетели лишь едва слышные хрипы.

– Девочка, тебе плохо?

Рядом остановилась пожилая пара. Говорил седой мужчина, глаза добрые, на лице участливое выражение.

– Оглянитесь! – крикнула им Аня.– Он идет! Дядя Морок заберет вас!

Пожилые люди оглянулись. Аня уже представила, как они всполошатся, увидев гиганта, но услышала:

– Ты о ком, девочка? Там никого нет.

От удивления и досады Аня даже позабыла на миг о страхе.

– Вот же он! Шагает к нам! Неужели вы его не видите?

– Умалишенная! – зашипела женщина на ухо своему спутнику. – Или наркоманка!

Женщина потянула спутника за локоть, он позволил себя увести, поглядев на Аню жалостливым взглядом.

– Они его не видят! – поняла Аня. – Он пришел только за мной!

А гигант делал еще один шаг. Теперь он был совсем рядом. На черной голове зажглись красные глаза. Лицо прорезала горизонтальная трещина. Аня поняла, что сейчас появятся зубы…

Этого девочка уже не могла выдержать. Сознание ее утонуло в бездонном омуте паники. Девочка отвернулась и бросилась бежать.

***

– Ну что, попробуем новую мелодию? – спросил Даня, щелкнув замочками скрипичного футляра. – Мелодия скрипки и дождя.

– Да. Я так долго ждала! – ответила Аля. Девочка говорила медленно и распевно, словно ей был вновинку собственный голос, и она упивалась каждой секундой его звучания.

Они сидели на детской площадке, укрывшись от надвигающеся грозы под крышей детского домика.

– Аля, не могу же я играть для тебя незаконченную мелодию? Тем более, что ты не только ее слышишь, – он чему-то радостно улыбнулся, – но и видишь. Если я сфальшивлю....

Девчонка звонко рассмеялась.

– За все время нашего знакомства ты ни разу не сфальшивил!

И тут из-за ближайших домов появилась девочка. Она бежала так, словно за ней гнались демоны из преисподней. Аля вскочила, вглядываясь в незнакомку.

– Что это с ней? – проговорил Даня. Он уже достал срипку из футляра и держал ее в опущенных руках.

– Похоже этой девочке нужна помощь…

Ее слова утонули в громе. С небес упали первые капли, а потом сыпануло безо всякого предупреждения.

Незнакомая девочка оглянулась, увиденное внушило ей такой страх, что ноги подкосились, и она села прямо на асфальт. Но преследующий ужас был сильнее, она начала отползать назад, плача навзрыд.

– Чего она так испугалась? – обеспокоенно проговорил Даня. Его лицо озадаченно вытянулось. Аля поняла, что он тревожится не за девочку, а за нее. Это было неожиданно приятно. Но беспокойство за незнакомку не позволили Але насладиться этим новым чувством.

– Сейчас узнаем, – воскликнула она и выбежала под дождь. Даня рванул было за ней, но вдруг остановился, прижав к груди срипку. Дождь лил, как из взбесившегося брантсбойта.

– Стой! – кликнул паренек.– Скрипку нельзя мочить.

Но Аля его не слушала. Она уже была рядом с упавшей незнакомкой.

– С тобой все в порядке?

На Алю глянули огромные глаза, полные безумного страха.

– Он здесь!.. Я плохая!.. Он заберет меня…

Аля беспомощно оглянулась на Даню. Тот догадался оставить скрипку под крышей и подбежал к ним.

– Нет! Бегите! Он идет! – продолжала кричать девочка, глядя куда-то наверх.

Аля проследила за ее взглядом и сердце остановилось у нее в груди. Край ближайшего дома поблек и почернел, словно подгнивший бок помидора.

На высоте пятого этажа показалась рука, как будто по дому полз человек паук или супермен. Аля не успела удивиться, как из-за дома выплыло нечто черное и огромное. И без того пасмурные краски поблекли и съежились, на душе сделалось тоскливо. Черная фигура поглощала из мира цвет и радость.

– Чего ее так напугало? – раздался рядом голос мальчика. Незнакомая девочка продолжала сидеть на асфальте и мотать головой. Она была не в себе. Аля поняла, что Даня не видит чудище.

Гигант выступил из-за дома, превратившись в огромного человека. Его красные глаза обвели двор холодным взглядом.

– Бр-р. Как будто зимой пахнуло, – сказал Даня и потер плечи ладонями.

– Даня, – проговорила Аля, не отрывая взгляда от монстра. – Эта девочка в опасности. Мы должны ей помочь.

– Хорошо! Нужно вызвать скорую и…

Он полез в карман за сотовым телефоном.

– Нет, – остановила его Аля. – Ты просто должен сыграть нам свою новую мелодию.

– Что? – мальчуган удивленно поглядел на нее. – Ты шутишь?