Иной пол. Том 2

Тяжело вздохнув, Александр снова вошёл в спальню. Ангелина всё так же тихо спала, свернувшись клубком на краю огромной кровати. Запекшаяся кровь больше не сочилась из её носа. Мокрое лицо блестело от количества выплаканных слёз. Она всё еще держала руки у головы, закрывая ими свои уши. Глядя на эту картину, у Алекса сжалось сердце. Не выдержав порыва, он тихо подошел к ней и опустился перед женщиной на колени.

Как он мог допустить всё это? Как он мог так низко пасть и повестись на собственный гонор, свою безмерную гордыню? Разве не он привез её сюда? Последнюю неделю его просто разрывало от осознания собственной глупости и очередного приступа слабости. Как же так сложилось, что он стал настолько слаб перед этой маленькой, хрупкой, но очень сильной женщиной. Бог видел, он так долго с ней боролся, так настойчиво пытался разглядеть в ней самого злейшего врага, способного опустить его на колени. Ему казалось, что она только и делает, что пытается принизить его. И что теперь? Теперь он больше не борется с ней, но всё равно стоит на коленях… И, кажется, видит в этом какую-то часть своего судьбоносного предназначения.

Александр устало протер затёкшие веки. Тело его болело от ударов, которые успел нанести ему Рон, но это было ничто по сравнению с невыносимым чувством вины и раскаянием. Он очень хотел вернуть время хотя бы на несколько часов назад, чтобы успеть предотвратить неизбежное. И теперь самое страшное, что могло прийти в его уставшую голову, это мысли о прощении, которое она, возможно, никогда ему не подарит.

Не раздеваясь, Александр прилёг рядом с Ангелиной на кровать. Он боялся дотронуться до девушки даже пальцем, но всё-таки обхватил её тело мощными руками, пытаясь защитить от всего мира, как будто это могло принести им облегчение. Уже поздно ночью, сквозь сон, она повернула свою голову и уложила её на его тёплую большую грудь. Александр вздрогнул и приобняв её крепче, нежно поцеловал в висок. Ангелина даже не проснулась.

2145г. Прошлое. Ночь 19 января.г Краков, Будапешт.

Таинство тёмного времени суток скрывало их испуганные лица. После того, как лодка беглецов грубо пришвартовалась к подземной стоянке технического транспорта, Настасью вырвало. Они тряслись в этой ужасной капсуле так долго, что едва девушку вытащили наружу и поставили на твёрдую землю, её ноги отказались слушаться. Настасья безвольно свалилась на мокрый берег и ещё долгое время не могла прийти в себя. Она откашливалась чем-то чёрным и сплевывала на землю, не в силах насытиться свежим запахом обычной грязной травы, застилающей пустынную и безлюдное пространство вокруг них. Элена вырвалась из крепких объятий Платона, который, как и прежде не отходил от неё ни на шаг, и сразу подбежала к вымотанной подруге.

– Настасья…

– Сволочи. Твари. Нелюди… – только и смогла она прошептать, едва ровное дыхание вернулось к ней.

– Что нам теперь делать? – испуганно пробормотала Элена, – Мама наверняка уже узнала о нашем побеге. Она бросит все силы, чтобы найти меня.

– Мы слишком далеко… – пробормотала Настасья и оглянулась.

Мужчины стояли недалеко от них и о чем-то переговаривались в полголоса. Изредка Демьян оборачивался и внимательно следил за тем, что делают женщины. Каждый Иной прекрасно понимал, что дай им только возможность, они с радостью сбегут.

– Подымайтесь! – прикрикнул на них один из мужчин, имя которого девушки не знали, – Нам нужно успеть в укрытие, пока не начало светать.

– Вы можете пытаться спрятаться где угодно, нет ни одного места на земле, где не было бы женщин, – злобно прошептала Настасья, – Вас все равно найдут и используют по назначению…

– Не переживай милая, – усмехнулся Демьян, подходя ближе и приседая рядом с ней, – Не раньше, чем мы используем вас…

Взгляд его стал холодным и злым, Настасья вздрогнула и прикрыла глаза, прекрасно зная, что он сейчас сделает. Интуиция не подвела ее. Демьян резко опустил свою тяжелую руку на ее голову и Настасья потеряла сознание. Элена вскрикнула, но этот возглас никто не услышал.

– Твоя подружка очень много говорит, – мрачно сообщил ей Платон, осторожно подымая Элену на руки. Широкими шагами, он перешагивал через многочисленные коряги, разбросанные по земле, и продвигался вглубь лесной чащи. Остальные члены группы молчаливо следовали за ним.

– Куда мы идем? – испуганно пробормотала Элена, вцепившись в воротник его грязной куртки.

– Туда, где мы будем с безопасности.

– Отпусти меня… слышишь? Отпусти… – взмолилась она, хватаясь за остатки призрачной надежды на спасение.

– Это самая глупая просьба, которую я слышал когда-либо от женщины, – ответил он недовольно, – Постарайся остаток пути вести себя смирно, иначе я не смогу защитить тебя от своих братьев.

– А чего ты так печешься за меня? С чего бы это? – скривилась Элена и с ненавистью уставилась на Платона.

– Тебе уготована особая миссия, – холодно ответил он, – Ты станешь моей женой. И я сделаю все, чтобы ты родила мне сына.

– Кем я стану? – возмутилась Элена, – А меня вы спросили, хочу ли я вообще выходить… как это называется? Ах да, замуж! Может быть, ты мне не нравишься!

– Я тебе понравлюсь, – отрезал Платон, аккуратно перешагивая через глубокие ямы в земле и уходя всё дальше в тёмную чащу.

– Это невозможно. Мне не нравятся Иные. Я не чувствую к ним ровным счётом ничего. У меня чувства к Настасье!

– Если ты будишь и дальше нести эту ересь, то я её просто убью.

Элена прикусила язык, понимая, что спорить с ним бесполезно. Судя по всему, у её похитителя был очень скверный характер. Однако один вопрос у неё все-же вертелся в голове и она не смогла промолчать.

– Послушайте, я уверена, что никаких Иных я рожать не буду. Это невозможно. Это просто невозможно! Что, если родиться девочка? Что вы со мной сделаете?

Платон нахмурился и промолчал.

– Ну что вы молчите?

– Тебе не понравится мой ответ, женщина.

– И всё же я требую ответа! Какими правами я буду обладать, если как вы говорите, стану вашей женой?

– Никакими, – мрачно улыбнулся Платон, – В этом и есть вся прелесть современного брака между мужчиной и женщиной. Вы делаете то, что нам нужно. И молчите. И поверь, потом ты это оценишь.

– А если я не хочу молчать!

– Я силой закрою тебе рот.

– Какой-то бред… – выдавила из себя Элена и демонстративно отвернулась от него, – Вы настоящие дикари.

– Ну, конечно, – кивнул он, встряхивая ее, – Поэтому не жди от меня понимания.

Элена несильно ответила ему ударом по плечу, но Иной даже не почувствовал этого. Путь предстоял долгий и трудный. У Платона руки чесались отшлепать эту глупую девчонку, а затем наказать её так, как он обычно это делал. Мужчина не стал говорить Элене о том, что в его общине она не единственная так называемая жена. А в его клане самкам делали принудительный укол провоцирующий бесплодие, если пол зачатого ребенка оказывался женским. Скоро этой молодой женщине предстояло стать полноценной единицей их племени, принять грубые и жестокие законы. Для Элены это означало не только потеряю свободы, но и десятки лишений, включая право говорить и даже дышать, если этого захотят Иные. Её жизнь будет оцениваться настолько низко, что даже убитый кабан в этих непроглядных трущобах будет намного важнее, чем она. Самое неприятное для Платона было осознавать, что Элена скоро сломается…и больше никогда не будет прежней. Сейчас он был даже доволен её диким норовом, видел, что она борется с собственным страхом, но всё-таки сопротивляется. Эти качества, как нельзя лучше подходили его душе и образу жизни. Он принуждал делать женщин разные вещи, но порой задумывался о том, что чувствует к ним, и не мог найти ответа. Элена нравилась ему, искренне нравилась, но будущее рядом с ним, полностью изменит её. И это он тоже знал.

Иной едва заметно опустил глаза и взглянул на насупившееся и недовольное личико своей пленной. Она надула нижнюю губу и смотрела куда-то вперед себя. Наряду с желанием уничтожить в мире всё женское, Платон машинально притянул Элену к своей широкой груди и незаметно укрыл её воротом тёплой куртки. Чуть позже, когда они добрались до пункта назначения, Платон долго и мучительно анализировал своё странное поведение, но так и не понял, почему ему так хочется, чтобы эта дерзкая девчонка больше никогда не плакала…

За время длительного путешествия, у влюбленных подружек практически не было возможности поговорить друг с другом. И если Платон вёл себя по отношению к своей пленнице более или менее терпеливо, то Демьян не стесняясь продолжал истязать и мучить Настасью. По несколько раз на дню, едва они останавливались для привала или ночлега, он силком тащил её в глубину тёмного леса и прислонив к любому понравившемуся дереву, жестоко и больно насиловал. И хоть Настасья мужественно держалась, не проронив и слезинки, Элена знала – в глубине души, девушка очень страдает.

– Ну скажи хоть слово… – требовал у Насти Демьян, совершая в ней мощные и глубокие толчки, – Издай хотя бы звук, женщина…

Настасья в ответ лишь сцепила зубы и зажмурилась.

– Упрямая. Упрямая и непослушная самка, – злился он, больно шлёпнув её по голой заднице, – Скоро ты сама будешь просить меня об этом…

– Скорей бы ты сдох, – процедила она сквозь зубы, крепче хватаясь за острый сук, чтобы не свалиться на мокрую после дождя землю.

Демьян усмехнулся и в ответ сильнее придавил её к огромному черному дубу. Он видел, что девушка вся поцарапана, знал, что у неё совсем не осталось сил, но вместо жалости, эта юная женщина пробуждала в нём только гнев и негодование. К тому же, один раз она уже попыталась от него сбежать. Демьян нагнал Настасью возле небольшого болотистого водоёма, покрытого грязной тиной и в наказание, долго топил её вялую короткостриженую голову в мутной и плохо пахнущей воде. Настасья брыкалась и царапала его до крови, но он всё равно не позволял ей сделать спасительный вдох.

– Ты!… Бездушная скотина!…

– Именно так, – согласно кивнул он, схватив её в охапку и вытащив одним рывком на поверхность.

Настасья жадно глотала ртом воздух и продолжала молотить его по могучей груди. Иной перехватил её запястья и скрепил их своей стальной хваткой.

– Еще раз попробуешь убежать, я на самом деле тебя утоплю, – заметил он вполне миролюбиво.

– Я выцарапаю тебе все глаза перед этим! – закричала она.

– Женщина, ты меня услышала.

– Сдохни! – Настасья плюнула ему в лицо.

Демьян злобно притянул девушку ближе к себе. Её пылающие ненавистью глаза прожигали его насквозь. Мужчина даже поразился, насколько самоотверженными могут быть женщины Конфедерации. Они не имеют ничего общего с теми безвольными рабынями, которые живут в их кланах всю жизнь. Настасья была гордой и свободолюбивой, как и все те современные бабы, которых он встречал на своём пути раньше. Самым забавным для Демьяна было то, что он понятия не имел, что ему больше было по душе – покорность или борьба.

– Вытри, – жёстко сказал он Настасье.

– Нет, – прохрипела она тяжело.

– Я сказал, вытри, – с нажимом повторил он.

– Нет! Хочу, чтобы ты сдох!

Демьян замолчал и снова посмотрел в её полные ужаса и страха глаза. Что-то в этой странной женщине трогало его. Он изучал её похудевшее личико не понимая, почему она так ведет себя и почему до сих не сломалась. Иной полагал, что после совершенного над ней акта прилюдного насилия, Настасья попросту сдастся ему на милость. Демьян был уверен, что это просто вопрос времени. Однако, прошло уже много дней, а девушка до сих пор вела себя, как дикая кошка, которую невозможно было приручить. И даже теперь, когда эта самка всего на волосок от гибели, она всё равно продолжала бороться за свои так называемые, права. Откуда все это? Из каких потаённых резервов она черпает свои силы? Где источник её лютой ненависти? Где точка, после нажатия которой, она больше не выдохнет?

– Перестань шипеть. Хотя бы на минуту, – скривился он.

Его красивое волевое лицо покрылось испариной. Кажется, он никогда так не уставал.

– А то, что?! – закричала она.

– Святые небеса, почему ты постоянно кричишь, женщина? – скривился он, – Как будто тебя режут.

– Ненавижу! Ненавижу вас всех!

– Я понял… – кивнул он послушно, – Я это слышу уже неделю. Хорошо. Чего ты хочешь, ответь мне? Просто скажи, чего ты хочешь. И я обещаю, я попробую удовлетворить тебя.

Услышав это, Настасья замолкла. Он заметил, как в её глазах на мгновение промелькнуло недоверие, а затем стали рождаются сотни разношерстных мыслей. Демьян чувствовал, что напряжение отступило, дыхание самки стало ровным. Она долго молчала, прежде чем ответить ему.

– Отпусти нас, – пробормотала Настя, заглядывая в глубину его глаз, как доверчивый ребенок.

– Я не это имел виду, – нахмурился Иной.

– Тогда ты ничего не можешь мне предложить…

– Как насчет… секса по обоюдному желанию? – вопросительно приподнял он брови.

– Как насчет того, чтобы вообще перестать меня насиловать? – начала она снова злиться.

– Я уже говорил, мне нужна взаимность.

– Это невозможно.

– Хорошо, – терпеливо кивнул мужчина, – Тогда поехали дальше. Что ты думаешь насчёт извинений?

– Что это значит?

Настасья сразу попыталась вырваться из его рук, но он лишь крепче сжал свои пальцы. Ветер развивал её короткие волосы, щеки раскраснелись, глаза блестели от слез. Кажется, он никогда не видел ничего более прекрасного.

– Ты же не думаешь, что я буду извиняться перед тобой! – снова повысила она голос и даже попыталась залепить ему звонкую пощечину. У неё ничего не вышло. Иной крепко держал запястья и был в десять раз сильнее.

– Спокойно, – обхватил он её своими длинными руками и зачем-то обнял, – Ты снова не поняла меня. Как насчет того, что я извинюсь перед тобой?

Пауза.

– Скажем… за насилие и за то, что чуть не утопил тебя.

Демьян вопросительно поднял бровь и внимательно посмотрел в глаза девушки. Как он и предполагал, в них горело пламя ярости.

– Что ты сказал? – зло переспросила она его, – Хочешь извиниться?

Демьян запнулся, на ходу придумывая ответ. Где это видано, чтобы Иные извинялись перед сучками. Если кто-нибудь узнаем об этом, его просто поднимут на смех, он потеряет весь свой авторитет перед собратьями. Даже нет, чего доброго, его могут даже посадить в карцер или отбить кулаками всякое проявление слабости. Кто его вообще за язык тянул?

– Извинюсь, – услышал он собственный голос, – Вот смотри, – он немного улыбнулся и собрав в кулак все свои силы, выдал на одном дыхании:

– Женщина, я прошу у тебя прощенья, за то, что был немного жесток…

Брови Настасьи тут же поползли вверх, глаза расширились до размеров чайных блюдец. Она просто не верила своим ушам.

– Да, именно так, – удрученно кивнул Иной, – Я просто не знал, как сделать так, чтобы ты отнеслась ко мне более благосклонно. Ты слишком упрямая. И дикая. Мне непонятны твои реакции, они привлекают меня. А ещё ты сильная и выносливая. В тебе есть гордость. Но я не понимаю, почему ты до сих пор не издохла.

– Это комплимент? – огрызнулась Настасья.

Иной задумчиво кивнул. Последовало долгое молчание. Прежде чем что-то сказать, девушка внимательно изучала красивое и спокойное лицо Демьяна. В её душе появилось какое-то странное и неизвестное доселе чувство. Эмоция. Всего одна. Быстротечная и тёплая. Настасья быстро заморгала и отвернулась в другую сторону. Рожденную мысль хотелось выкинуть и раздавить. Беззвучная темнота леса уже не пугала её.

В голове начал рождаться новый план.

– Хорошо… – медленно произнесла она.

– Что, больше не будешь убегать? – недоверчиво спросил он, заглядывая в её затравленные глаза, словно они могли показать ему всю правду.

– Не уверена, – честно ответила девушка.

Демьян скривился и подхватив её лёгкое тело на руки, понёс по направлению к пламени, горевшему на пустыре. Это был их костёр. Иной был уверен, что теперь общение с этой самкой станет более приятным. Он ещё не знал, насколько жестоко ошибался. Несколько последующих дней, Настасья действительно вела себя очень спокойно, а на третий, едва он немного отвлёкся – снова попыталась убежать. Демьян быстро поймал её и подверг очередному унизительному насилию. На этот раз он не стал с ней церемониться, толкнул в спину, и навалился на упавшую фигуру всем своим весом.

– Пусти! Урод!

– Замолчи, женщина, – прохрипел он ей в ухо, освобождая свой затвердевший член и пытаясь насадить на него Настасью.

Но довести своё низменное дело до конца Иному не удалось. Через мгновение, девушка отвернула голову, и её вырвало прямо на мокрую землю. Иной тут же отстранился от неё. Возбуждение пропало так же быстро, как появилось. Чертова баба!

Наблюдая за тем, как Настасью тошнит, Демьян впервые взглянул на неё с беспокойством.

– Ты в порядке? – протянул он руку, убирая с её лица мокрые пряди волос.

– Как ты сам думаешь?! – откашлялась она, прикрывая рот дрожащими руками, – Отойди от меня!

– Давай, помогу… – опустился он перед ней на колени.

– Чем?! Чем ты можешь мне помочь?! – закричала она, с остервенением накинувшись на него, пытаясь выцарапать мужчине глаза. Тот даже не шелохнулся.

– Я подержу тебя…

Вид бледной слабой женщины, которой он очередной раз причинил боль, вызвал в Демьяне много смешанных чувств. Он как-то сразу понял, Настасья беременна. Демьян обрюхатил много самок и прекрасно знал обо всех признаках этого состояния. К тому же, прошло уже достаточно времени. Он не был в курсе, бывают ли у Настасьи месячные, но пока она ни разу не изливала на него свою кровь. К тому же, одним из первых признаков беременности – была тошнота. Раньше его бы это не тронуло. Ни одна из использованных в прошлом женщин не вызывала в нём столько эмоций, сколько эта дикарка.

– Я полагаю… ты в курсе о последствиях нашего общения? – осторожно спросил он её, едва она перестала колотить его по плечам.

– О чём ты?! – тяжело задышала она, сплёвывая на землю.

Девушку всё еще сильно мутило. Она уже третий день не могла прийти в себя, тяжело просыпалась и постоянно хотела есть. Жаренное мясо, которым её постоянно кормили, желудок попросту отторгал. Настя была уверена, что во всём виноваты смена привычек в питании и общая усталость от долго похода.

– Кажется, ты беременна, – мягко заметил Иной.

– Что?

Настасья застыла, как вкопанная и кажется, перестала дышать.

– Возможно, я не уверен, но ты могла забеременеть, – кивнул он, понимая, что сейчас у неё начнется истерика.

– Что ты несёшь? – прыснула она со смеху.

Демьян замер. Точно, сейчас будет истерика. Настасья схватилась за живот и начала хохотать, как умалишенная, раскачиваясь в разные стороны. Он терпеливо выждал, пока она успокоится. После неадекватного приступа веселья, девушка резко замерла и серьёзно сказала:

– Это невозможно. Это просто не возможно.

На её лице отпечаталась паника, близкая к обмороку. Тошнотворная волна снова подступила в горку.

– Это очень возможно… – медленно произнёс Демьян.

– Нет, – процедила она сквозь зубы, – Я не хочу от тебя рожать. Я не хочу детей. Я не хочу рожать. Не хочу.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся он, – Но твоё тело другого мнения.

– Я… Я… – Настасья снова начала задыхаться.

Понимание того, что в ней вероятно, растет новая жизнь, созданная её насильником, уничтожало её самообладание.

– Успокойся, – попытался обнять её Демьян, – Я прошу тебя, успокойся. Ну почему ты такая упрямая.

Настасья попыталась вырваться из его крепких объятий, но не смогла. Силы окончательно оставили её. Девушка вдруг разрыдалась во весь голос и зачем-то уткнулась носом в тёплый свитер своего мучителя. Сердце Демьяна дрогнуло. Он осторожно опустил тяжелую руку ей на голову и начал гладить, как маленького щенка.

– Перестань рыдать, – спокойно изрек он, – Это Божий промысел. Я позабочусь об этом ребенке.

– Позаботишься? – всхлипнула Настасья и испуганно взглянула на него, – Если это будет девочка, вы убьете её?

Демьян не ответил. Он очень долго смотрел в глаза напуганной до смерти женщины. Кажется, впервые в жизни ему показалось, что он делает что-то не так.

– Пошли, – отрезал он жёстко, отстраняя её от себя, – И больше никогда ни о чём меня спрашивай, женщина. Видит Бог, у меня нет ни одного ответа на твои вопросы.

Несколько дней спустя, группа беглецов прибыла в пункт назначения. Эта была огромная техногенная коммуна, расположенная в самом эпицентре непролазных хвойно-лиственных чащоб. Элене и Настасье завязали глаза, чтобы они не смогли детально разглядеть подробности этого места. Девушек намеренно разделили, Элену направили в лазарет для прохождения всех медицинских анализов, а Настасью определили в барак для будущих рожениц, где в последствии, она провела не один месяц. За всё это время Демьян всего лишь несколько раз навещал её. После того, как он узнал, что Настасья ждет ребенка, то сразу перестал с ней спать. Единственное, что его волновало, это безопасность будущего отпрыска. Демьян приносил Насте еду, тёплую одежду и редкие в этих местах, лекарства и витамины. Иногда он садился напротив неё и долго смотрел на большой живот девушки. Ни разу Иной так и не решился прикоснуться к нему. Мужчина наблюдал, как меняется внешность его нерадивой пленницы, она стала объёмней, мягче, но главное, он видел, как меняется сама Настасья. Постепенно, общий быт и спокойствие поглотили будущую мать. Девушка часто прохаживалась по оцепленной территории базы, и Демьян уже не видел в ней желания убежать. Её глаза перестали светиться ненавистью и злобой. Настасья наравне работала с другими женщинами, которых содержали Иные. Оказалось, её интересует не только внешний мир, но и обычные житейские проблемы. Беременная женщина с маниакальной настойчивостью высаживала возле небольшой часовни растения разных видов и форм. Более всего ей нравились красные розы. Колючие алые цветы хорошо росли в её умелых руках. Однажды, задержавшись на своём маленьком участке чуть дольше обычного, Настасья почувствовала жажду. Решив, что забыла бутылку с водой в бараке, девушка взглянула на приоткрытые двери часовни и решила зайти в неё. Демьян стоял совсем близко и с интересом наблюдал за её действиями. Настасья быстро скрылась за дверями импровизированной церквушки и осталась там, кажется, на целый час. С тех пор, она каждый день посещала местный храм и пропадала в нём подолгу. Демьяну сразу доложили, что Настасья, наряду с другими членами клана, участвует в ежедневных молитвах. Эта информация просто шокировала мужчину. Он мог ожидать чего угодно, но только не того, что пропитанная безбожными женскими учениями, душа Настасьи может открыться навстречу их Создателю.

Через несколько месяцев, когда холодная зима сменила осень, к Демьяну в жилище прибежала Софья, одна из тех, кто жил с Иными уже больше десяти лет. По наставлению мужчины, именно она следила за каждым шагом его подопечной.

– Господин! Она рожает!

Демьян тут же подскочил со своего места и направился в сторону барака для рожениц.

– Схватки уже начались? – спросил он взволнованно, широкими шагами сокращая путь.

– Да, но ей плохо, – кивнула повитуха, – У нас нет анестезии, придётся рожать самой.

Грузная женщина в мешковатом сером одеянии тяжело вздохнула. Она прекрасно знала, чем заканчиваются тяжелые роды местных женщин. Порой они не могли спасти не только жизнь матери, но и ребенка.

– Какие у неё шансы? – серьезно спросил Демьян.

Он ждал этого события очень долго. Иной надеялся, что организм Настасьи достаточно силён, чтобы подарить ему сына.

– Такие же, как у всех, – уклончиво ответила Софья, стараясь не смотреть Иному в глаза.

– Она крепкая, она обязательно справится, – уверенно кивнул Демьян, все ближе подбираясь к месту назначения. Вдалеке раздавались громкие крики молодой женщины, – К тому же, с ней Бог, – добавил он коротко и быстро перекрестился.

Софья последовала его примеру и ускорила шаг, чтобы не отставать от мужчины. Едва они достигли главного входа, Демьян тут же услышал жалобные стоны, похожие на вой раненого животного. Желудок у него скрутило, он и не думал, что будет так переживать. Войдя в просторную светлую комнату, мужчина увидел скорчившуюся на постели фигурку Настасьи. Её белое лицо было покрыто каплями пота, вены на шее посинели и вздулись. Иной быстро подошел к кровати и осторожно присел на колени.

– Как чувствуешь себя? – не нашел он ничего умнее.

– А как ты думаешь? – взвыла она во весь голос, так, что его барабанные перепонки чуть не лопнули.

– Я… – он замялся, – Желаю тебе удачи…

Настасья с ненавистью уставилась на него, закусив свою нижнюю губу до крови.

– Ты просто мастер раздавать советы и наставления… – процедила она сквозь зубы.

Новая схватка перекрыла ей кислород, и женщина снова начала задыхаться.