Спрятавшиеся в темноте. Нерассказанные сказки

Розамунда услышала, как тяжело хлопнула дверь, а ключ повернулся в замке. Хвостова встала на ноги, откинув выбившиеся пряди волос назад, и подняла руки. Пламя на свечах послушно потянулось вверх. А лужа из крови закипела, капли подпрыгивали всё выше и выше, пока не сформировали красную арку. Розамунда шагнула в неё и вышла в кабинете.

Как-то в юности Розамунда была в столице империи, её тогда представляли свету. Ей жутко не понравился город Оленя, воздух в нём был спёртый и затхлый, вокруг слишком много людей, а за улыбками придворных была пустота. Розамунда узнала этот город, взглянув в окно. Судя по тому, каким всё маленьким казалось внизу, башня была высокой. Но времени долго рассматривать кабинет мага, наславшего эпидемию на острова почти 200 лет назад, у Розамунды не было. Она подошла в шкафу, у которого ненадолго задержался император перед уходом. Книги, что он сдвинул, колдунья видела отчётливо. Она вытащила их, но этого было недостаточно. Розамунда нахмурила лоб, рассматривая корешки книг. Одна из них была слишком новой, за ней то Розамунда и потянула. Шкаф отъехал в сторону, открывая потайную дверь. Хвостова слегка приподняла уголки своих губ, как банально и эффективно одновременно.

Жена морского короля открыла дверцу. За ней скрывался лишь ещё один книжный шкаф, но гораздо меньших размеров. Нужная книга стояла там. Дрожащей рукой Розамунда схватила кожаный корешок и тут же вернулась в подвал, где на полу с выпученными глазами лежал убитый ею библиотекарь. Пламя на свечах погасло, морок как будто сдавливал внутренности Розамунды, ей хотелось кричать от боли. Но она лишь закусила губу, сжав книгу в руках так, что побелели костяшки.

Хвостова на шатающихся ногах подошла к свечам и забрала их с собой. После этого она направилась к лестнице, ведущей наверх. На этом моменте воспоминание закончилось, а Мирабель и Пал перенеслись вместе с Розамундой.

Молодая женщина сидела за столом и читала «Книгу демонов». Её глаза светились от счастья, а палец, которым она водила по странице, так и прыгал от возбуждения. Розамунда читала главу про спрятанных демонов, конкретно про Спрятавшегося в Темноте. Автор книги Ренорк Благословенный был клириком-академиком, потому повествование носило скорее исторический и описательный характер. Зато описывались весьма и весьма интересные обряды и заклинания. Автор не верил в их силу, но разве это имело значение?

Согласно Ренорку Благословенному, Спрятавшийся в Темноте был демоном первой эпохи, в то время его почитали за бога, однако сегодня он исчез из всех анналов религий Ойкумены, указывал автор. Поэтому сложно сказать что-либо о культе и системе обрядов данного религиозного течения древности. Ссылаясь на более ранние работы Экрама Ротенского, Ренорк упоминал различные имена одной и той же сущности: Чёрный господин, Черноокий, Отец ночи, Спрятавшийся в Темноте, а также Кошма Чёрный. С этим персонажем, по мнению автора книги демонов, была связана одна небольшая гражданская война и несколько крупных предательств в истории древности. Так, он приводил достаточно длинные и утомительные исторические описание той самой гражданской войны. Но оно имело большое значение для Розамунды, потому она прочитала каждую строчку, не пропустив ни одной буквы, ни одно запятой.

Итак, примерно в 8 веке, на территории Онежского княжества (в Средневековье, что было родным для Ренорка, на территории современных Розамунде северных государств, существовал один мощный союз племён и народов), правил князь Ингер. Он пытался объединить разрозненные земли северных народов, в чём весьма преуспел. Во время сбора дани с одного из подчинённых племён, древлян, князь был убит. Всё бы ничего, обычное дело для варварских времён, но наглые древляне прислали к вдове Ингера, княгине Хельге, сватов за младшего сына своего князя, правда, с подарками – драгоценными камнями. Княгиня приняла подарки, сказав ждать её ответа до появления луны. Так и было сделано. А ночью, когда на небе стояла полная луна, Хельга, одев лучшие украшения из подаренных, приказала вывести сонных послов, сбросить их в яму и закопать живьём, что и было исполнено. Тогда древляне прислали более именитых послов с предложением стать женой старшего сына их князя. Послы пришли ночью, а их приход освещался множеством горящих чаш с жиром, а подарок был просто бесценным – отличное серебряное зеркало. Хельга приказала сватам поставить свой огонь на землю двора её княжеского дома. Она подошла к ним и посмотрела в зеркало. Однако княгиня ничего в нём не увидела, или не захотела, подарок был признан оскорбительным, а новые сваты перебиты дружиной на месте при помощи серебряных ножей, как знака того, что княгиня может быть женой лишь князя, ведь даже ножи у неё из драгоценного металла. В третий раз княгиня Хельга сама пришла к древлянам во главе дружины из лучших войнов. Перепуганные древляне спрятались в своей столице за стеной с воротами. Тогда Хельга сказала, что она пришла с миром, и если они согласятся заплатить ей дань, то Хельга уйдёт. Дань не была тяжёлой, она всего лишь желала получить голубей от каждого дома в столице древлян, в качестве знака мира и дружбы. Осаждённые с радостью согласились. Но Хельга их обманула, она отошла от стен города так, чтобы дружину нельзя было видеть. К лапке каждой полученной птицы была привязана тлеющая тряпка, а после голубей отпустили. Они, конечно же, полетели к своим гнёздам в городе, принеся с собой пламя, пожар и смерть. Так пала столица мятежников, а Хельга, чтобы заслужить прощение невинных жертв – голубей, основала орден Голубки. Орден, возглавляемый столь умной и решительной хвостовой, быстро стал расти, и скоро стал вторым после Морских Братьев.

Как же всё это связанно со Спрятавшимся в Темноте? Ренорк Благословенный нашёл связь. Дело в том, что всё же княгиня не могла стать главой государства, и вскоре на престол взошёл её старший сын давно желавший избавиться от опеки властной матери. Он отправил княгиню подальше от своей столицы в один из висячих домов ордена Голубки. Хельгу оскорбили второй раз в её жизни. Особенно унизительно было то, что сделал это родной сын. Тогда Хельга решила обратиться за помощью к Спрятавшемуся в Темноте. В те времена о нём ещё не забыли, хотя уже и почитали за сверженного бога. Как и в первый раз, для успеха ей нужна была луна, но дело было куда серьёзнее, потому нужна была особенная луна, которой нет на небе.

Розамунда подняла голову. Луну она видела в кровавом зеркале.

Нужны были Хельге и драгоценности, но на этот раз, они должны были украшать корону, которой нет на князе.

«Король без короны», – вспыхнуло в сознании Розамунды, именно таким можно считать её мужа лорда-протектора Пала Терриуса.

И последний элемент – девушка не с земли. Это было весьма просто, ведь в те времена дети русалок и хвостовых встречались весьма часто в северных землях. И Хельга с радостью принимала их в свой орден, а им на лучшее надеяться и не приходилось, полурусалок не жаловали. Союз князя без короны и девушки не с земли, даст ребёнка, в котором возродится Чёрный бог. А с его помощью Хельга сможет восстановить справедливость.

В этом месте автор давал ремарку, обращая внимание читателя на то, что в более поздние времена обряд трансформировался в обряд благословения царских детей, оставив неизменным название «дитя ордена». Он проводился адептками ордена Голубки с согласия родителей, которые были оба хвостовыми, что было основным отличием. Так же в этом обряде участвовали лишь самые высшие нимы ордена, в то время как создание воплощения Черноокого требовало усилий, куда большего количества магов.

Хельга обратилась к старшему сыну уже умершего князя древлян, чем не князь без короны? Выбрала лучшую адептку для роли матери, это было важно, ведь мать младенца будет обладать магической мощью, что поможет воплощению Спрятавшегося в Темноте. Даже если что-то пойдёт не так, всегда будет мать, которая защитит своё дитя.

Розамунда оторвалась от «Книги демонов». Так вот что её изменило.

Впрочем, писал Ренорк Благословенный, Хельге не удалось вернуть Черноокого из заточения. Морские Братья и их служители помещали ордену Голубки, как до этого мешали многим другим. Спрятавшийся в Темноте должен был оставаться в своей тюрьме. Само собой, дотошный клирик-историк посвятил несколько страниц разыгравшейся гражданской войне, где противоположные лагеря возглавляли мать и сын.

Далее автор посвятил несколько страниц обрядам в честь Черноокого, которые он смог найти. В принципе, они мало чем отличались от магических обрядов любому другому божеству – просьба о помощи, о мудрости и тому подобное. Без нужных заклинаний они ничего не стоили. По сути, молитвы, которые возносились в различных храмах Рену Хвостатому, Святому Оленю, Белке да и Морским Братьев – всего лишь обряды без магического эффекта.

Новая глава была посвящена другому демону, который совсем не интересовал Розамунду, потому она закрыла книгу.

Ей нужно время, чтобы всё осмыслить. Значит ли всё это, что, помогая своему мальчику, Розамунда на самом деле помогает проклятому богу? Эта мысль обожгла сознание хвостовы. Магия, что с такой силой билась в ней, всего лишь часть силы Спрятавшегося в Темноте. Что же с ней станет, когда он вернётся на землю? Иллюзий на этот счёт Розамунда не испытывала, она сыграет свою роль, а на этом её служба Черноокому закончится.

Молодая женщина встала и, взяв в руки паровой светильник, подошла к своей личной тайной библиотеке. Немного порывшись в книгах, она нашла, что искала. «Трактат о матери» – так без изысков он назывался. Это был сборник, в котором не названный автор собрал множество сведений о значении слова. Розамунда принялась листать книгу, которая не была толстой или большой.

«В большинстве магических орденов, маги женского пола матерями в прямом смысле быть не могут, ибо они бездетны. Однако существуют названные матери и матери отказавшиеся. Начнём с описания второго случая, так как он представляет большую дискуссионную ценность для повествования. Может ли отказ от материнства сделать женщину при живом ребёнке бездетной? Иногда случалось так, что хвостовы вступали в магические ордены, имея детей. Тогда они отказывались от них, и связь с ребёнком терялась полностью. В данном вопросе, ордены категоричны – колдунья не может иметь детей, это нарушает её силу и ставит под угрозу остальных членов сообщества. В случае, когда девушка не желала оставаться в ордене и имела силы выйти из него, она отказывалась от магии, заключённой внутри, и уже могла заводить детей. Факт отказа должен быть: либо от магии, либо от ребёнка, другого варианта не существует». Розамунда закрыла трактат.

Она встала и принялась нервно расхаживать по комнате. Если она откажется от своего сына, значит, потеряет с ним связь, значит, перестанет быть матерью Черноокого, а, следовательно, не сможет ему помочь, и проклятый бог останется в своей тюрьме.

Единственная земная связь Спрятавшегося в Темноте, чьё возрождение без сомнения убьёт Никки, это сама Розамунда. Отказаться от магических сил она не сможет, так как они принадлежат не ей, а вот отказаться от сына – да. Розамунда остановилась, невидящим взглядом она уставилась в стену. Что произойдёт, когда связь будет прервана? Слёзы потекли по её неподвижному исхудалому лицу. Важно одно, ребёнок будет жить.

Вся сцена происходила в абсолютной тишине, нарушаемой лишь шелестом страниц и звуком шагов Розамунды, но Мирабель и Пал слышали её мысли, как свои собственные. Воспоминание закачалось, они вновь перенеслись.

На этот раз сцены мелькали одна за другой, кое-где присутствовали Мирабель и Пал. В первом отрывке они увидели Розамунду с распущенными волосами, она сидела перед зеркалом в окружении множества горящих белым пламенем чёрных свечей. На ней была льняная просторная рубаха. Розамунда проводила обряд отказа от ребёнка. Его знала и Мирабель, он не был каким-то секретным, не требовал и особых талантов, так как его могли провести даже только обращённые. Отличием было количество свечей, их цвет и состав. Всё-таки ребёнок, от которого отказывалась Розамунда, не был обычным. Всё закончилось быстро.

В следующем отрывке Пал и Мирабель видели молодую женщину, сидевшую у колыбельки очень худого мальчугана, из его закрытых глаз катились чёрные слёзы. В голове у Розамунды было так много мыслей, быстро сменявших одна другую, что Мирабель и Пал не могли ухватиться ни за одну. В конце концов, хвостова, схватившись за голову, зашлась в истошном крике. В комнату тут же вбежало множество людей, но Розамунда никого не слышала. Так началась та болезнь, из-за которой произошла первая серьёзная ссора Пала Терриуса и его сестры.

В следующей сцене Розамунда ругалась с Мирабель.

– Не подходи к нему, я знаю о тебе всё! – кричала жена лорда-протектора. – Ты ведьма, из-за тебя мой сын умирает, – женщина зашлась в рыданиях.

– Прошу тебя, Роззи, позволь мне помочь. Ты же знаешь, я могу это сделать. Во время беременности, когда тебе было плохо, или когда Никки был беспокойным, книга старосеверных сказок помогала тебе. И я должна признаться…

– Признаться?! – гневно вскрикнула Розамунда. – Я всё знаю об этой книге, в отличие от тебя! Знаю, что ты её заколдовала, но ты её не найдёшь!

Розамунда зашлась истеричным смехом. Мирабель не сдавалась.

– Тогда подумай вот о чем, мне уже однажды удалось победить болезнь, от которой идут чёрные слёзы. Это было с тобой…

– И я должна тебе поверить? Сейчас? Убирайся, Мирабель, и не приближайся ни ко мне, ни к моему ребёнку!

Она поднялась, откинув распущенные волосы. На её пальце выступила капелька крови, а Мирабель вдруг поняла, что теряет над собой контроль. Она встала и подошла к письменному столу. С удивлением Мирабель наблюдала, как сама достаёт нож для резки бумаги, прикладывая его к запястью.

– Я прошу тебя в последний раз. Ты не представляешь, на что я способна ради этого ребёнка. Наверно, как и ты. Но он не ваш. Я единственная, кто может распоряжаться его жизнью, – продолжила Розамунда.

Мирабель сбросила с себя пусть и сильную, но не умелую волшбу своей бывшей дорогой подруги. Она молча уставилась на жену брата и так же молча покинула комнату. Именно тогда Мирабель, вернувшись в Белую обитель, всё рассказала Ниме, а после отправилась в своё первое путешествие в Восточные Пределы в поисках хоть какой-нибудь помощи. Стало слишком очевидным, что первоначальный план адепток Голубки провалился окончательно и бесповоротно, и к тому же, повлёк за собой неожиданные серьёзные последствия.

А Розамунда, тяжело дыша, смотрела на закрывшуюся за Мирабель дверь. Ей было жаль умирающего мальчика, как было бы жаль любого другого ребёнка при смерти. Она злилась не только на Мирабель, но и на себя. Обряд подействовал. У неё больше не было сына.

В следующем воспоминании Розамунда шла с мальчиком, который осторожно ступал по вытоптанной тропинке. Они поднимались на белую скалу.

– Мама, мы скоро увидим море? – задал вопрос мальчуган.

– Да, Никки, очень скоро. Мы услышим, как поют его воды, – на лице у Розамунды заиграла странная улыбка. Никки боялся свою маму, когда она становилась такой. Он остановился и заплакал. Но хвостова не обратила на это никакого внимания, продолжая свой путь к обрыву.

Магические силы, что достались ей от Черноокого, никуда не делись. Они так и сидели в ней, временами давая о себе знать. И тогда Розамунда совсем не могла играть роль любящей жены и заботливой матери. Сложно описать, что она чувствовала. Вся ненависть проклятого бога, который в очередной раз обманулся в своих ожиданиях, уничтожала хвостову изнутри. Если она применяла волшбу, даже самую простую, эта буря тут же поднималась в ней, потому Розамунда давно перестала колдовать. Эта сила нашёптывала ей тёмными ночами способы всё повернуть вспять, или способы убить себя, ведь она уже убивала, это будет не впервой. Розамунда просыпалась в поту, и могла потом не спать сутками, не разговаривая, не вставая с места, пугая окружающих.

Брат и сестра Терриусы вновь перенеслись вместе с воспоминанием Розамунды. Пал помнил такую Розамунду. У неё появилась седая прядь волос после очередного кошмара. Его жена не разговаривала, хвост висел безвольной тряпкой. Женщина сидела на кровати и, обхватив колени, качалась из стороны в сторону. Тогда Пал впервые поверил тому, о чём давно шептались в древней твердыне пиратов, жена лорда-протектора сходила с ума.

А между тем, в голове у Розамунды была лишь одна мысль, она должна закончить начатое 4 года назад, потому что даже с её смертью ничего не изменится. Сегодня ночью Черноокий услужливо показал Розамунде, что её ждёт, если она спрыгнет с той скалы, как давно ей подсказывает море. Женщина видела, что даже муж, которого она когда-то так любила, боится её.

Рано утром, когда её сиделка спала, Розамунда поняла, что может встать. Хвостова поднялась с кровати и отправилась в королевские ванны. В столь ранний предрассветный час там никого не было, а несколько удивлённая, но по-прежнему расторопная служанка выполнила просьбу своей госпожи и принесла чистую одежду. После ванны женщина почувствовала себя гораздо лучше, она оделась и пошла прочь из дворца. Она сама не знала, куда идёт. К сожалению, или к счастью, но Розамунда абсолютно ничего не помнила из последнего кошмара. Это, как минимум, было странно, так как обычно проклятый бог старался сделать так, чтобы мать его почти что воплощения чувствовала себя настолько плохо, насколько это возможно. Сама не заметив как, но Розамунда вышла прямиком к старой церкви Рена Хвостатого. Будучи хвостовой из древнего северного рода, Розамунда всегда была верна Морским Братьям, впрочем, вера в них никоим образом ей не помогла. Дом другого бога показался ей тёплым, ей хотелось туда зайти. Солнце поднималось и осветило золочёную крышу церкви. Розамунда загнула голову, хвост ожил и чуть свернулся в клубок. Вопреки ожиданиям, отражённый свет не ослепил хвостову, напротив, она почувствовала, как свет согревает её и снаружи, и внутри. Розамунда переступила порог церкви.

Внутри было тихо и пусто. Около алтаря горело несколько тонких свечей, совсем не похожих на те жуткие свечи, что использовались во время обрядов ордена Голубки. Розамунда не знала, как молятся Рену Хвостатому. С Морскими Братьями всё было просто – ты что-то просишь, оставляя что-то взамен, и ждёшь ответа. Голубка давала возможность самой исполнить задуманное и получить желаемое. Но Рен Хвостатый был для Розамунды загадкой.

Хвостова подошла ближе к алтарной части и села на одну из скамеек. Она сидела молча, но через какое-то время её глаза заполнились слезами. Женщина разрыдалась и сквозь слёзы принялась горячо и вслух молиться.

– Святой Рен Хвостатый, я не знаю, хочешь ли ты моей крови или моего золота, но я прошу тебя, дай мне покой! Больше ни о чём я тебя не прошу! Если ты справедлив, то знаешь, что я никогда и никому не желала зла… И я была уверенна, что так будет всю мою жизнь. Так чем же я заслужила всё это? Если мне отказано в покое, так может, ты дашь ответы? Страшно просить об ответах, ведь однажды я уже их нашла, и стало всё ещё хуже. Ты бог, а я простая смертная, я даже не знаю, о чём тебя просить, – сбивчивая молитва Розамунды прервалась рыданиями. Закрыв лицо руками, совсем как ребёнок, женщина не заметила, как кто-то сел рядом с ней. Потому она вздрогнула, услышав мужской глубокий голос.

– Все мы грешны, и я всех грешней.

Розамунда испуганно подняла взгляд.

– Кто вы?

– Брат Тодеус, – ответил незнакомец.

– Я вас раньше не встречала, – произнесла Розамунда.

– Встречали, но навряд ли обратили внимание. Меня полгода назад прислали из столицы. Я теперь буду служить Рену Хвостатому на островах.

– И как вам острова? – уклончиво спросила Розамунда.

– О, паства тут не из лёгких, – с доброй улыбкой ответил клирик, – Морские Братья плюют фигурально и прямо на всех остальных богов Ойкумены, как и их последователи. Но лучше так, чем бесконечные интриги двора.

Розамунда тоже улыбнулась.

– Да, наши пираты манерами не отличаются, но они хорошие люди.

– Я знаю, – ответил клирик, смотря на Розамунду. – Ну, не буду вам надоедать, – с этими словами брат Тодеус подошёл к алтарю, встал на колени и принялся молча молиться.

Так закончился первый разговор клирика и жены лорда-протектора. Розамунда провела ещё какое-то время в церкви, а потом покинула её. В следующие дни, движимая жаждой покоя, который хвостова ощутила в церкви Рена Хвостатого, Розамунда вновь и вновь возвращалась в старую церквушку. Неизменно она там встречала брата Тодеуса. Он никогда не наставлял её, не стыдил, а лишь разговаривал на самые разнообразные темы, обо всём, кроме религии к которой принадлежал. В один из дней Розамунда спросила своего нового друга:

– Вы же слышали мою молитву Рену Хвостатому в день нашей первой встречи… Вы мне ничего не сказали.

– Напротив, – мягко возразил клирик, – я сказал, что все грешны, и я грешнее всех.

Розамунда улыбнулась.

– Да, так заканчиваются и начинаются многие главы в вашей книге, – ответила хвостова, указав на старинную книгу книг, что лежала у алтаря.

– Рен Хвостатый не судит тех, кто ошибся. Он своей мудростью помогает или исправить случившееся или принять его должным образом.

– А мне он может помочь?

– Конечно, – серьёзно ответил брат Тодеус.

– И что же я должна для этого сделать?

– Вы должны раскаяться в своих грехах.

Впервые клирик стал похож на клирика. Розамунда опустила глаза.

– Больше всего я раскаиваясь в… – но в чём, она закончить не смогла, потому что не знала в чём конкретно, в убийстве того несчастного хвостова, в колдовстве, в словах ненависти. Всего было слишком много.

Брат Тодеус молча достал из кармана кристалл. Фиолетовый огонь в нём безмолвствовал.

– Временами я вижу, как там бушует магия, а потом слышу, что жене лорда-протектора снова плохо. Я не виню вас, и я даже не уверен жертва вы, или напротив. Я читал, что ведьмы после магии страдали от отдачи.

– Отдача? Я называла это мороком, это чувство гораздо хуже отдачи. Но я давно уже не занимаюсь магией! И я не желала никогда иметь с ней что-то общее! Так вышло, поверьте мне, брат Тодеус, мне пришлось.

– А теперь вы страдаете?

– Да, – кратко ответила Розамунда.

– Так раскайтесь, откажитесь от магии, и Рен вас простит. Вы родитесь заново и станете счастливой.

– Правда? – Розамунда подняла на клирика свои глаза, полные застывших слёз и страдания. На секунду клирик испугался их бездонной глубины и подумал, что Рен Хвостатый не всемогущ, но лишь на секунду.

– Конечно, леди Розамунда.

Розамунда встала, движимая внутренним позывом. Свежий ветерок с моря залетел в открытую дверь церкви.

– Я отказываюсь от даров Черноокого. Я хочу, чтобы магия покинула меня навсегда. Я хочу стать свободной. Я хочу родиться заново.

Брат Тодеус тоже поднялся, стараясь скрыть своё удивление. В конце концов, поклонница Морских Братьев не могла знать, как стоит всё провести, и такой широкий жест скорее впечатлит морских гуляк, но для начала не плохо.

– А в знак серьёзности ваших намерений, я накладываю на вас епитимью – каждое утро вы должны приходить вместе с солнцем в храм Рена Хвостатого и 20 раз читать главу про чистую душу, а также вы наденете кольцо послушницы в знак смирения, – торжественно произнёс брат Тодеус, положив свои руки на голову Розамунды. – Я помогу вам, – уже куда мягче добавил он.

Хвостова ничего не имела против, наоборот, будь её воля, она бы проводила всё своё время в этой церкви, лишь здесь она чувствовала себя хорошо. А хвостовое кольцо и вовсе приятно как будто холодило сознание, хвостове оно сразу понравилось. И, стоило признаться, вдалеке от сына, Розамунде было куда лучше. Она разбила клумбу с цветами, и каждый день проводила на ней столько времени, сколько это было возможно. Епитимья была ей только в радость. А когда муж уехал по государственным делам из столицы, Розамунда и вовсе приказала обустроить ей комнату прямо в церкви. И именно в этой маленькой келье она поняла, что вновь беременна.

Сначала Розамунда испугалась, но брат Тодеус смог её переубедить.

– Поймете, ребёнок – это знак от Рена Хвостатого. Новая жизнь внутри вас – это самый лучший ответ, на который только можно было рассчитывать, – в своей мягкой и вежливой манере говорил клирик, покачивая хвостом.

Но если это и правда был ответ богов, то он явно не говорил ни о чём хорошем. Кошмары вернулись, как только Розамунда покинула келью и перебралась обратно в королевские покои под присмотр врачей.

Муж, вернувшийся из своего путешествия, никак не мог понять, почему его беременная жена бежит из удобного дворца в маленькую келью в церкви, одиноко стоящей около замка. Но Розамунда была непреклонна, и ему пришлось уступить.

На какое-то мгновение Пал и Мирабель оказались между реальностью и воспоминаниями, но в следующую минуту началось, как оба они поняли, последнее воспоминание. На этот раз они видели сон Розамунды.